Горячий лед

Никита бухой. Никита в хлам ужратый, потому что у них все плохо. Потому что ему хватает пары глотков непонятно кем принесенного пива, чтобы голова закружилась и онемели кончики пальцев. Никита вообще теперь думать не хочет: почему спасать их гребаные отношения должен был он один? В глазах вдруг резко потемнело, ноги начали подкашиваться, а выложенный плиткой пол теперь качался и проваливался, уходя куда-то вниз. Слесарь делает шаг-два и понимает, что не может нащупать стопой твердую поверхность — под ним вырисовывалась не то бездна, не то еще что-то неосязаемое, наступать на что точно было нельзя. Никита понимает, что любое его последующее движение наверняка будет иметь крайне негативные последствия. Слесарь медленно опускается на пол и облокачивается о холодную бетонную стену: дышать сразу становится легче, а двери бесконечного коридора начинают приобретать четкие контуры. —Ну и чего мы тут делаем? — раздается властный голос откуда-то сверху. — Отдохнуть решил? Никита с трудом поднимает голову: над ним возвышался огромный силуэт крепко сложенного мужчины. Табличка на железной двери, около которой слесарь так некстати решил отдохнуть, буквально выла пожарной тревогой: «ОТК». Рядом с ней не то, что садиться — ходить нужно было быстро и осторожно, чтобы не дай бог не разозлить представителей отдела контроля. —С тобой разговариваю вроде! — Андрей тянет слесаря за запястье, поднимая с холодного пола. — Давай, вставай! Никита и сообразить ничего не успевает, как мужчина заталкивает его за ранее упомянутую железную дверь и запирает ее на засов. В кабинете пусто и откуда-то тянет холодом, а Андрей вдруг прижимает слесаря к стенке и, пользуясь беспомощным состоянием последнего, целует в приоткрытые губы. —М-м-м!.. — Никита упирается руками в широкую грудь. — Отпустите!.. Мужчина отстраняется, большим пальцем утирая окровавленную губу, а потом с размаху бьет слесаря по лицу. Удар получается сильным: Никита по инерции отшатывается в сторону и даже немного трезвеет, фокусируя взгляд на хмуром лице Андрея. —Хочешь, чтобы было больно? Если нужно — могу тебе это устроить. В доказательство своих слов мужчина резко хватает слесаря за руку и опрокидывает на высокий стол, прижимая к нему всем своим весом. Никита ерзает и понимает, что под сильным телом не может даже пошевелиться. А еще — что ему в бедро упирается просто нечеловеческих размеров член. —Я хотел тебя, маленького такого, пожалеть… — с хрипотцой в голосе произносит Андрей, склоняясь к шее парня. — Просто представь, как эта штука будет не переставая тебя долбить? М? Никита зажмуривается, потому что ему страшно. Потому что у него дрожали ноги, а упирающийся в бедро член лишь продолжал увеличиваться в размерах. В таких условиях трезвеет слесарь быстро; убедившись, что чужая рука не зажимает ему рот и в принципе ничего не мешает ему сейчас позвать кого-нибудь на помощь, Никита поднимает голову и громко кричит: —Помогите!.. Пож… Его прерывает хлесткая пощечина, и мужчина, разозленный теперь уже наверняка, хватает слесаря за ворот футболки и сбрасывает его на пол. —Кричать можешь сколько захочешь. — тон Андрея остается на удивление спокойным. — Или ты серьезно думал, что тебе кто-то поможет? Никита давно понял, что расчитывать на кого-то в этой гребаной конторе было нельзя — себе дороже. Никто палец о палец не ударил бы, чтобы ему помочь — полагаться оставалось лишь на себя. Никита так и делает: когда мужчина в очередной раз тянет к нему руку, слесарь цепляется за нее зубами и, пользуясь временным помешательством Андрея, со всей силы бьет его кулаком в скулу. —И это все? Удар, который на всех работал безотказно, на мужчину не произвел никакого впечатления — тот даже не пошатнулся, продолжая наступать на забившегося в угол Никиту. Пока слесарь дрожал, не обращая внимания ни на что вокруг, Андрею было непросто скрыть удивление: удар был профессиональным и довольно болезненным. Неужто этот мальчишка с узкими плечами увлекался каким-то бойцовским искусством? —Если не хочешь, чтобы вся контора слышала твои надрывные вскрики — вставай на колени. Иначе вопрос будем решать по-другому. Понимая, что его слова были попросту проигнорированы, мужчина сокращает дистанцию и хватает слесаря за запястье. Тот вырывается, кричит, кусается — Андрей дает ему несколько пощечин и, видя, что на парня это не производит никакого впечатления, несильно бьет его кулаком в скулу. Несильно, но достаточно для того, чтобы Никита замер и прижал ладонь к саднящей щеке, испуганно глядя на мужчину. —Капризничать мне тут собрался? Не дожидаясь, пока слесарь ответит, Андрей хватает его за волосы и утыкает между своих ног. Никита чувствует размеры чужого члена даже сквозь плотную джинсовую ткань и потому снова пытается вырваться, упираясь в мужчину руками. —Либо ты открываешь свой ротик, либо тебе будет очень больно. — предупреждает Андрей, шлепая слесаря по щеке. — Начинай! Никита всхлипывает и опускает взгляд в пол. Он заливается краской, когда расстегивает джинсы мужчины, когда тонкими пальчиками сжимает чужой член у основания и языком касается головки, а Андрей, видя это, лишь подливает масла в огонь. —Умница! — большим пальцем мужчина оттягивает щечку слесаря в сторону и толкается внутрь. — Давай, расслабь глотку. С первым толчком Никита рефлекторно дергается в сторону, но насильник нарочито сильно давит парню на затылок, не позволяя отстраниться. Он хватает слесаря за волосы, двигая его головой взад-вперед и не давая привыкнуть к размерам. Никита широко раскрывает рот — до боли в челюстях — чтобы не дай бог не задеть мужчину зубами. От недостатка воздуха по щекам потекли слезы, уголки губ потрескались, щеку саднило, но Андрей не останавливался, продолжая медленно насаживать парня на себя. —Учти, что пока ты не возьмешь его полностью, ты никуда отсюда не выйдешь. — спокойно произнес мужчина и, видя как расширились от испуга зрачки Никиты, продолжил. — Не бойся. Я тебе немножечко помогу. Следующим движением Андрей резко насаживает парня на себя до упора и, несмотря на отчаянные попытки, не позволяет ему отстраниться до тех пор, пока сопротивление узкой глотки не становится меньше. Он позволяет Никите вдохнуть, а потом начинает двигать его головой взад-вперед, не обращая внимания ни на тихие всхлипы, ни на упирающиеся в его бедра татуированные руки. —Не хотел сам? Теперь поздно. С очередным резким толчком член выскальзывает из влажного рта, пачкая щеку Никиты липкой смазкой. Пользуясь моментом, слесарь отшатывается в сторону, но Андрей довольно грубо возвращает его на место и шлепает по вздутой из-за наполненности рта щечке. —Умница. Посидишь чуть-чуть так. Мужчина опускает ладонь на темный затылок и постепенно усиливает давление, заставляя Никиту кончиком носа коснуться его живота. Член упирается в заднюю стенку горла, и слесарь снова пытается отстраниться, на что насильник лишь прижимает его крепче. —Работай ртом. Большего от тебя не требуется. Член постепенно твердел и продолжал увеличиваться в размерах. Никите по-прежнему не хватает воздуха, он дергается, хнычет, но Андрей каждый раз рывком возвращает его назад, от чего толчки получаются лишь болезненнее и ощутимее. Узкая глотка плотно обволакивает чужой член, сокращаясь и сжимая его; мужчина понимает, что скоро кончит, и отстраняется, сразу хватая Никиту за волосы. —Открывай рот и смотри на меня. Живо! Видя, что парень не слушается, Андрей с размаху бьет его по лицу и несильно встряхивает, заставляя поднять на него взгляд. Слесарь, весь заплаканный и перепачканный, вынужден был смотреть мужчине прямо в глаза, пока тот сильнее сжимал в кулаке темные пряди, намереваясь показать упрямому парню его место. —Вот так! В следующий раз сразу будешь слушаться! О каком «следующем разе» шла речь — Никита и думать не хотел. Он все так же смотрел Андрею в глаза, боясь отвести взгляд, пока тот одной рукой крепко держал его за волосы, а другой водил по своему члену. —Открывай шире! — с очередным шлепком по щеке слесарь прикрывает глаза. — И смотри на меня! Движения становятся все быстрее. Никита так и стоит: на коленях и с приоткрытым ртом, снизу вверх глядя на мужчину. Тот прожигает слесаря взглядом, ловя малейшее его движение. Подрагивающие ресницы, бегущие по щекам слезы, разбитые губы — Андрей еще раз оценивает результаты своей работы и кончает, спуская парню на лицо. Сперма вперемешку со слезами стекает по побледневшим щекам, засыхает в уголках губ — Никита чувствует ее привкус даже на языке. Мужчина грубо приподнимает его за подбородок и поворачивает на себя. —Глотай. А Никита упрямится. Никита упрямится и сплевывает — хорошо, что не в лицо Андрею, потому что даже так он буквально чернеет и с размаху бьет слесаря по лицу. —Придется повторить еще раз. И снова слезы, всхлипы и твердый член внутри. У Никиты сильнее стирается глотка, и снова ему нечем дышать — который раз за день. Разбитые губы щиплет, гортань вся разодрана, и слесарь ревет уже просто от боли, в который раз упираясь в мужчину руками. К счастью, кончает тот быстро, загоняя до упора и прижимая Никиту к себе. И на этот раз он также вытаскивает член. —Глотай. Никита сглатывает, стыдливо опуская взгляд и, кажется, снова всхлипывая. Андрей подходит к нему вплотную и большим пальцем давит парню на нижнюю челюсть, заставляя открыть рот и убеждаясь, что тот выполнил сказанное. —Умничка. Теперь можешь идти. На дрожащих ногах Никита доходит до слесарки и садится на первый попавшийся под руку стул. Он хочет забыть и он пьет — то самое пиво, которое неизвестно кто принес, и которое все еще осталось в банке. Потому что тогда ему хватило глотка, а сейчас мало оказалось и жестяной банки. Андрею, будь он неладен, нужно было как-то отомстить. Нужно было сделать такую гадость, чтобы он понервничал, помучился — чтобы кто-то из руководства настучал ему по шапке. Там вроде как раз назревала какая-то проверка? Что ж… Позвонить в московский офис от лица ОТК — вполне себе неплохая идея. По крайней мере, лучшая, которая могла прийти в пьяную голову. А что говорить — уже не важно. Хоть то, что все проверки завалены, хоть то, что у них не работает добрая половина приборов — вполне возможно, что так оно и было. Полагаться оставалось исключительно на свою фантазию, но зная, что любой звонок в Москву не по делу воспринимался местными в штыки, Никита как-то не особо парился. Как будто кто-то узнает его голос!.. Пытаясь вспомнить, откуда можно было дозвониться до московского офиса, слесарь сразу отбросил вариант кабинета начальника — он пока не настолько пьян. На участке настройки не зря стояли два телефона — один из них точно можно было использовать в своих корыстных интересах. Никита поднимается на второй этаж абсолютно счастливым и с порога громко кричит: —Здрасьте! А отсюда можно позвонить в Москву?! Ошарашенные настройщики лишь молча переглядываются между собой, пока слесарь, получив кивок от бригадира, довольный что-то набирал на стационарном телефоне. —Че это с ним? — тихо интересуется Игорь. — Ненормальный сегодня какой-то!.. Александр, бригадир участка, первым выходит из ступора и кладет Никите руку на плечо, спокойно интересуясь: —Так ты…чего сделать-то хочешь? Сначала Никита молчит, а потом по его лицу расползается довольная улыбка. Ответ вводит мужчин в ступор, поскольку ситуация становится критичной. Настройщики уже даже не переглядываются — каждого интересует только одно: откуда в скромном и тихом слесаре вдруг взялось столько смелости и нахальства? —Я хочу позвонить в Москву от лица ОТК.