Реалити-шоу "Выживший"

      Северус Снейп сделал вдох полной грудью. Он и сам не заметил, что задержал дыхание, пока вливал по капле антидот в окаменевшую мисс Грейнджер. Причем делать это пришлось через нос — всезнайка не соизволила открыть рот от удивления или для произнесения заклинания в момент нападения. Может быть, поэтому Дамблдор доверил Снейпу приведение в себя Грейнджер, а сам взялся отпаивать мисс Кристалл, рот у которой был вполне удобно раскрыт. Тем не менее зелье попало в организм девочки, и можно было видеть, как постепенно к телу возвращается должная мягкость. Вроде бы средство было уже проверенным, но к этой девочке Снейп привязался куда больше, чем хотелось бы признавать. Пока профессор рефлексировал, Грейнджер сделала медленный вдох, пошевелилась и открыла глаза. — Дра-ту-те, по-фе-со, — попыталась поздороваться девочка, но язык ее еще плохо слушался. — И вам не хворать, мисс Грейнджер. Молчите: дайте себе восстановиться, а мне передохнуть, прежде чем вы завалите меня вопросами. А пока слушайте. Как вы уже знаете, в больничном крыле будет лежать ваша копия, с запиской-подсказкой и зеркальцем. Посмотрим, как быстро додумается мистер Поттер до этого. Вас я сейчас отправлю домой, к родителям, как и договаривались. Сколько времени вы проведете дома, не знаю — все зависит от скорости соображения мистера Поттера. Так что, думаю, вы хорошенько отдохнете, впрочем, постарайтесь никуда не уезжать.       Грейнджер чуть нахмурилась, а Снейп переключил ее внимание на более насущные проблемы: — За учебу не волнуйтесь, насколько я знаю, вы уже идете с опережением. Что? — Снейп остановился, потому как девочка заволновалась и что-то неразборчиво пробормотала. — Книги? — повторила Грейнджер чуть более внятно.       Снейп закатил глаза: кому что, а Грейнджер — книги. Впрочем, он и сам был таким. — Нет, все свои вещи вы оставите здесь, чтобы ни у кого не возникли подозрения. Но никто не мешает вам осваивать маггловскую программу. Подозреваю, вы уже сильно отстали от сверстников, — несколько мстительно вставил профессор, удовлетворенно выслушал тяжелый вздох (а вот нечего перебивать преподавателя) и продолжил. — Тем более, что в Хогвартсе введут очень строгий режим и, поверьте мне, учиться будет затруднительно даже самым старательным школьникам. Теперь, мисс Грейнджер, я проверю ваше состояние, и у вас будет десять минут, чтобы задать мне вопросы.       Снейп наложил несколько диагностических заклинаний, которым научился за время работы в школе, полной магов-подростков, и удовлетворенно кивнул, убедившись, что с девочкой все в порядке. — Хагрид ведь не виноват? В прошлых нападениях, я имею в виду, — затараторила Грейнджер и выдала за две минуты все приключения Поттера с дневником-порталом. — Нет, мисс Грейнджер, Хагрид не имеет отношения к тому случаю. Можете быть уверены, Тайную комнату он не открывал. А чудовище, возможно, и было, но Хагрид умеет обращаться с опасными тварями. — А чудовище — Василиск? — Верно, мисс Грейнджер. И мистер Поттер должен найти в вашей руке страничку из книги с его описанием.       Девочка проворчала что-то под нос про то, что порча книг Гермионой Грейнджер совершенно неправдоподобна, но потом вспомнила, что времени на вопросы не так много. — Но ведь его не существует, правда? Это все зелья? И чем все закончится? — Мисс Грейнджер, директор не посвящает меня во все подробности. Все «пострадавшие» ученики так же, как и вы, были под воздействием зелий и сейчас в полном порядке, насколько мне известно. Василиск — слишком редкий, опасный и ценный зверь, чтобы держать его в школе. Да и дрессировке, в отличие от цербера, не поддается. Впрочем, мисс Грейнджер, с технологией создания големов вы уже знакомы. Еще одно чудовище для героя. Думаю, директор подготовил что-то в этом роде.       Снейп глянул на часы: — Ваше время истекло, мисс Грейнджер.       Девочка вздохнула и задала последний вопрос: — А по дороге говорить можно? — Нет, вас не должны заметить. Впрочем, через десять минут вы будете дома. Или ваши родители сейчас на работе? — Давайте домой, я знаю, где спрятан ключ. — Хорошо.       Снейп наложил на девочку скрывающие и отвлекающие внимание чары — не забирать же мантию-невидимку у Поттера — и они отправились камином сначала к Аберфорту, а потом и к дому Грейнджеров. Снейп перекинулся парой слов с миссис Грейнджер, которая все же оказалась дома, и предоставил объяснять подробности ее дочери, а сам вернулся в Хогвартс, как раз вовремя, чтобы приступить к дежурству в начавшемся хаосе. Тут-то он и наткнулся на Уизли и Поттера, которые, несмотря на ту самую мантию-невидимку, шумели как стадо взрывомамонтов. А рыжий даже умудрился на него налететь. Пришлось профессору экстренно делать вид, что он чихает, чтобы не испортить променад героям. Что ж, наверняка они отправились к Хагриду, а значит, Снейп все узнает, только несколько позже.

***

      И Снейп действительно узнал, вот только не от Хагрида. Уже практически ночью к нему заглянул сам Люциус Малфой. Буквально на минуточку. Но бутылка огневиски помогла превратиться минуточке в часок, а потом и во второй. Для начала Малфой передал привет от Хагрида. Официально лесника арестовали как главного подозреваемого в нападении на магглорожденных, и плевать, что никакого расследования никто не вел, ведь все «жертвы» были дома при родителях, и заявления в аврорат никто не подавал. На деле же Хагрид отправился во Францию, навестить свою давнюю приятельницу мадам Максим, раз уж выдалась такая халявная возможность, как оплачиваемый отпуск среди учебного года. Но, конечно, сцена, которую наблюдали Поттер и Уизли из-под мантии-невидимки, наверняка была душещипательной. Дамблдор даже Фаджа привлек к этому делу. Ну, а что? Галеоны за съемки реалити-шоу сыплются не только в директорский карман, но и в казну Министерства Магии, так что пусть отрабатывает.       Сам же Люциус усилил драматичность сцены дополнительно: он принес заверенное двенадцатью подписями ходатайство Дамблдора о предоставлении ему отпуска. Да, процедура была именно такой — чтобы директор Хогвартса мог оставить свои обязанности на время отпуска и передать их заместителю на срок более двух недель, он должен был написать прошение и утвердить его у всех попечителей. Вот только все дружно разыграли спектакль, словно это было увольнение. То, что Дамблдор под конец сезона возьмет отпуск, для Снейпа секретом не было. В конце концов, ему нужно было подготовить Тайную комнату и «василиска» для завершающей серии. По мнению Снейпа, это уже мало смахивало на реалити-шоу, а больше походило на фантастический сериал, но у Дамблдора было потрясающее чутье на то, что нужно зрителю. Уж во всяком случае Снейп свое мнение умел держать при себе.       Время за дружеской беседой текло быстро и весело. Но Люциус, кажется, уже изрядно набрался. Он то и дело похлопывал Снейпа по колену, пытался приобнять и все время рассказывал ему, какой он замечательный. Северус раздумывал, что будет лучше: оставить друга ночевать у себя или сопроводить его камином домой. Интересно, Нарцисса будет гневаться на него за Люциуса или она только за сына переживает? Тогда Снейп решил спросить напрямую у друга. Это, конечно, было не очень по-слизерински, но они оба были достаточны пьяны, чтобы простить друг другу некоторую искренность: — Люц, скажи, как Нарцисса отнесется… если мы с тобой… Не, не так… Ну, ко всему этому? — и Снейп широким жестом обвел комнату, имея в виду и их общее состояние и попойку в целом. И хотя он почти не растягивал слова, но те все же как-то нехотя шли на язык. — Нарцисса? — спросил Малфой так, словно не понял, о ком говорил Снейп. — А, да, она не будет против. — Отлично, тогда давай отправимся к тебе. Тут все-таки школа.       Люциус активно закивал. И по расхлябанным движениям Северус понял, что другу надо помочь добраться до камина. Он поднялся сам, рывком потянул друга на себя. И тут же ощутил, что Люциус не так-то и пьян, как казалось. Потому что тот плотно прижался к нему, впился в его губы поцелуем, а малфоевская рука жадно схватила снейповскую задницу. Снейп так и не понял, успел он выхватить палочку и произнести заклинание или оглушил Люциуса стихийной магией и матом. Так или иначе, в течение следующей секунды Малфой плюхнулся в бессознательном состоянии обратно на диван, перевернув при этом столик со стаканами и остатками огневиски, а Снейп, мгновенно протрезвевший, оказался в дальнем углу с палочкой наперевес.       Слегка придя в себя, Снейп быстренько выпил антипохмельное, которое было припасено на всякий случай (но явно не такой), и все же решил дать Малфою шанс объясниться. Только прихватил его трость, в которой тот прятал свою палочку, а уже после этого снял чары и окатил его холодной водой. Малфой зафыркал, отплевывая воду, откашлялся и посмотрел на напряженного Снейпа совершенно ясными глазами: — Северус, ты все не так понял! Я… э… обознался! Правда! Дай мне все объяснить! — Объясняй, — милостиво позволил Снейп, хотя еще чувствовал ягодицами, как лапы Люциуса на него покушались — это сложно было с чем-то перепутать. — Конечно, только, пожалуйста, могу я надеяться, что это все останется между нами? Не хотелось бы усложнять нам обоим жизнь.       О! Это было так по-слизерински мило. Малфой использовал старое доброе средство — намекнул на то, что в случае чего осложнения предвидятся не только у него. — Я подумаю, — нахально ухмыльнулся Снейп: сейчас у него была сильная позиция, и Малфой мог потерять гораздо больше. Люциус примирительно поднял руки. — Ладно, ладно. Как ты уже, наверное, догадался, я — гей.       Снейп, не удержавшись, фыркнул.       Люциус же продолжил: — А ты, по-видимому, нет. А значит, ты не представляешь, как сложно быть геем в нашем закостенелом обществе, если ты, конечно, при этом не выдающийся волшебник вроде Дамблдора. Ему-то можно быть хоть голубым, хоть в крапинку, никто и не пикнет. Поэтому я и прошу тебя хранить эту информацию в тайне. — Дамблдор знает?       Люциус тяжко вздохнул: — Ты думаешь, почему я выполняю его маленькие просьбы? Он застукал меня как-то еще в школе, на последнем курсе. — С кем? — Если тебе так интересно, поклянись молчать о том, что услышишь.       Пораскинув мозгами, Снейп вдруг понял, что совсем не злится на Люциуса. Во-первых, Дамблдор имеет его не в прямом, а в переносном смысле этого слова. Снейп прекрасно понимал, каково это. А во-вторых, было что-то лестное в том, что он заинтересовал Малфоя как мужчина. На него, в конце концов, никогда не обращали внимания таким образом ни женщины, ни мужчины. И разве Люциус виноват в том, что он гей? По-видимому, он был таким еще со школы. Да и прямой пользы из этой информации Снейп извлечь не мог. А дружба Малфоя стоила куда дороже, чем возможность шантажа. Да и просто интересно, как же он тогда женился? А любопытство удовлетворить хотелось. — Хорошо, только ты мне ответишь на все вопросы.       Люциус кивнул. Тогда Снейп вернул Малфою палочку, и они обменялись клятвами молчания. После чего Люциус рассказал, что его всегда привлекали парни. А первым его любовником, с которым их и застукали, был — вот тут у Снейпа отвисла челюсть, никогда бы не подумал — Артур Уизли! Причем продолжались их встречи даже после того, как Уизли женился, и до тех пор, пока Молли не застукала их в супружеской постели и не потребовала Артура выбирать: она и трое их детей или Люциус. И Малфой никак не мог простить Уизли его выбор. — У меня просто кипит кровь, когда я вижу его или его рыжих отпрысков! Ненавижу его за то, что он сделал с нами!       Снейп никогда не испытывал таких сильных чувств, но Малфой действительно страдал. — А как же Нарцисса? — Ах, Нарцисса — моя звездочка. Она все знает, конечно. И мы с ней лучшие друзья. Нарцисса несколько импульсивна, все же Блэк, да ты знаешь, о чем я, но она — самая прекрасная женщина на свете.       И тут Снейп вспомнил летящие осколки и нежные руки. Да, это про нее. Люциус продолжал: — Но ты сам понимаешь, гей — не гей, а я единственный сын. Отец бы на меня и Империо наложил, если бы пришлось таким способом обеспечить себе наследника. Но мы с Нарциссой всегда дружили. Она даже, бедняжка, была влюблена в меня, но я не мог ей ответить, хоть и хотел бы. Я ей открылся, но Нарси все равно согласилась выйти за меня замуж. И даже сына мы зачали. Признаться, это было достаточно неловко: пришлось дать ей мое семя, которое она сама в себя и поместила. Даже жаль, что я физически не способен возбудиться с женщиной.       Северус закатил глаза, давая знать, что таких подробностей он знать не желает. Но Люциуса понесло, в конце концов, он редко с кем мог позволить себе быть откровенным. — И ты знаешь, я бы хотел, чтобы она была счастлива. Я бы закрывал глаза на ее любовника, а если бы она попросила — тут же дал бы развод. Она столько сделала для меня! Но Нарцисса — это просто ходячий гей-радар. Если какой-то мужчина ей понравился, то он через какое-то время оказывается в моей постели. Вот, я, кстати, почему к тебе полез — ты же ей понравился, а раньше это была стопроцентная гарантия! Северус! Ты должен пригласить Нарциссу на свидание!       И тут Снейп малость обалдел. Нет, определенно, такого в его жизни еще не было, чтобы муж уговаривал пригласить его жену на свидание. — Но это может быть неудобно… — У тебя кто-то есть? — Нет. — Тогда все неудобства — это глупости! Или она тебе не нравится? — Нравится. Но, Люциус, прошу, не рассказывай ей пока ничего. Я должен подумать. Это все слишком странно для меня.       Люциус вздохнул: — Хорошо, Северус. И знаешь, я рад, что, несмотря на все это, — и он, изогнув губы в улыбке, широким жестом обвел комнату, — мы можем остаться друзьями.       Люциус протянул руку, и Северус, пусть и с некоторой опаской, пожал ее. Оба испытали облегчение от того, что все теперь разъяснилось.

***

      Хотя Северус обещал подумать о том, чтобы пригласить Нарциссу на свидание, но реальность не оставляла ему ни единой свободной минуты. Во-первых, Хогвартс жил чуть ли не на военном положении: детей нужно было сопровождать с урока на урок, с урока в гостиную, из гостиной в большой зал и так далее. А это сжирало просто невероятное количество времени. Локхарт вон даже завиваться не успевал, на что жаловался с завидной регулярностью. А главное, Снейп-то прекрасно знал, что все эти меры ни к чему. Но дети ходили нервные, а учителя злые — и все ради реалити-шоу, о котором подавляющее большинство даже не подозревало. Во-вторых, с «увольнением» директора лично у Снейпа, как и у всех деканов, прибавилось работы. Хотя, разумеется, Дамблдор никуда не исчезал, а оставался в Хогвартсе, готовил Тайную комнату, следил, чтобы Поттер не убился в Запретном лесу, договаривался с Плаксой Миртл и давал поручения Снейпу. В-третьих, работу с зельями никто не отменял. Мало того, что были работа с Медичи, расшифровка противозачаточного для Эванс, так еще и Дамблдору понадобилось сложное восстанавливающее для мисс Уизли, чтобы привести нервную систему девочки в норму после «приключений» — не зря, ох, не зря Снейп хотел присмотреться к девчонке — и оборотка для самого старого интригана. Старые добрые средства, как всегда хороши: опять директору пришлось играть воплощение Темного Лорда, а заодно управлять василиском-големом, поглядывать, чтобы мисс Уизли провела без сознания ровно столько, сколько нужно, проследить, чтобы Фоукс не выпендривался, и даже подтолкнуть Поттера к гениальной мысли, что дневник нужно проткнуть клыком псевдовасилиска. Так что время летело быстро, и Снейп находил массу поводов и отговорок, чтобы не думать о миссис Малфой. О Нарциссе. Но все они работали плохо. Стоило Снейпу узнать, что она испытывает к нему определенную симпатию, как все его тщательно подавляемые чувства принялись настойчиво лезть в голову и не только. И приходилось находить еще больше работы, чтобы не думать о ней днем, а ночью пить зелья без сновидений, поскольку Нарцисса еще и сниться ему начала.       И вот наконец-то настал момент, когда Снейп получил уведомление об экстренном педсовете. Он добрался до учительской довольно быстро. И, конечно, от его взора не укрылось, что за вешалкой со старыми мантиями прячутся два балбеса — Поттер и Уизли. Впрочем, он ожидал чего-то подобного, остальные профессора были слишком взволнованы, чтобы глазеть по сторонам. Последней зашла МакГонагалл и трагически сообщила, что еще одного ученика монстр утащил в Тайную комнату. — Откуда такая уверенность? — спросил Снейп по сценарию, пока Флитвик давил из себя слезу, видно, старый полугоблин что-то тоже знал, а Спраут вполне искренне вскрикнула. — Наследник Слизерина оставил еще одну надпись на стене, прямо под первой: «Ее скелет будет пребывать в Комнате вечно».       Профессор Флитвик все же смог залиться слезами. Пока остальные обсуждали, кого именно похитили и что со всем этим делать в отсутствие директора, Снейп прикидывал, что ему нынче придется побегать: доставка «жертв» василиска из родительских домов входила в его обязанности. И тут в учительскую вошел сияющий и блестящий Локхарт. Он прекрасно знал, что небольшое опоздание привлечет внимание куда больше, чем своевременное появление. — Простите, что опоздал, просто сплю на ходу! Пропустил что-то важное?       И тут Снейп решил отыграться на пижоне за все. Он знал, что коллектив его поддержит. — Вот тот, кто нам нужен! — с энтузиазмом сказал Снейп. — Да, именно он. Послушайте, Локхарт, монстр похитил девочку. Утащил ее в Тайную комнату. Коллега, наконец пробил ваш час.       И тут, конечно, и Спраут не удержалась, чтобы не припомнить «коллеге»: — В самом деле, Гилдерой, не вы ли вчера вечером объявили, что вам доподлинно известно, где вход в Тайную комнату? — Я… Ну да… Я… — Вы меня уверяли не далее, как вчера, что знаете, кто там обитает, — присоединился к охоте Флитвик. — Я? Ув-уверял? Н-не припомню… — А вот я абсолютно точно помню, как вы сетовали, что вам не удалось продемонстрировать всем нам свою волшебную силу: преступника, то есть Хагрида, успели арестовать, — продолжил начатое Снейп. — Вы укоряли нас, что вам с самого начала не предоставили свободу действий — тогда бы никаких бед в школе не произошло.       Возможно, у Локхарта были шансы, по крайней мере он пытался оправдываться, что его не так поняли, если бы тут его не припечатала МакГонагалл: — Словом, профессор Локхарт, мы хотим загладить допущенную несправедливость. Поручаем вам сразиться с чудовищем. Сегодня вечером у вас наконец-то будут развязаны руки. И вы совершите подвиг — избавите Хогвартс от монстра.       Да, такой слаженной работы деканов Снейп, если честно, не мог припомнить. А Локхарт явно не ожидал такого поворота событий. Снейп не знал, о чем с ним договаривался Дамблдор, но явно не об этом, поскольку профессор ЗОТИ выглядел, мягко говоря, растерянным. — О-очень хорошо, — промямлил он, запинаясь. — Ну я… пошел. Буду у себя в кабинете… подготовлюсь…       Локхарт спешно свалил, явно не для поисков Тайной комнаты и спасения Джинни Уизли, а МакГонагалл выдохнула и перешла к делу. Теперь Снейпу предстояло собрать своих змеек и сообщить всем, что завтра они будут отправлены домой. А потом ему предстояло помотаться по Англии, собирая с разных концов страны Грейнджер, Финч-Флетчли, Криви и Кристалл. Но, во всяком случае, это было лучше, чем пить оборотку и притворяться Дамблдором в розовой мантии.

***

      А вечером после насыщенного дня вся школа гудела. Гарри Поттер в очередной раз совершил подвиг — спас Джинни Уизли и победил страшное чудовище. Но Снейп-то знал, что на самом деле все прошло по плану Дамблдора. Почти все. Поттер же инициативный! Поттер же — гриффиндорец! Ужасное сочетание, на самом деле, хоть и классическое. Так вот, теперь Снейпу приходилось аккуратно отмерять успокаивающее зелье на основе мяты и ромашки в стакан, чтобы привести в чувство Люциуса Малфоя. А когда того перестало трясти от злости, то Снейп добавил еще одно старое доброе средство — огневиски. В конце концов, Малфой поведал, брызжа ядом, что мальчишка Поттер его еще унизил и отобрал слугу, используя глупый трюк с грязным носком. — Послушай, Люц, но ведь Добби — не твой домовик, а брауни, которого Дамблдор специально пригласил из Анона. Какая тебе разница? — Но сам факт, Северус! Сам факт! Этот нахал считает, что имеет право распоряжаться чужими домовиками по своему усмотрению! Да не будь это реалити-шоу, я бы его по судам затаскал! Вместе со всеми домовиками! Мальчишка совершенно не разбирается в магическом мире, а уже вмешивается во все подряд! — Люциус, но ведь шоу должно продолжаться! — и Снейп приподнял бокал с огневиски. — Должно!       И они выпили. И еще. Снейп несколько опасался, как бы Люциус не продолжил свои поползновения, но тот вел себя весьма прилично. Если не считать, что выдал напоследок, будучи уже одной ногой в камине: — А Нарциссу можешь пригласить и в маггловский ресторан. Мы иногда ходим и в такие — могу подсказать адресок ее любимого.       И тут же исчез. Снейп только застонал. Конечно, сейчас, когда в школе хаос, ему непременно надо звать Нарциссу на свидание. Впрочем, сделав еще один глоточек целебного средства, Снейп рассудил, что мысль с маггловским рестораном вполне здравая. Там их вряд ли увидит кто-то из знакомых. В конце концов, осталось совсем немного — и каникулы. А это маленькая жизнь для любого профессора Хогвартса, а для Снейпа — тем более. А уж что придумает Дамблдор на следующий сезон — пусть пока остается секретом.