Реалити-шоу "Выживший"

      Северус Снейп улыбнулся, возможно, несколько вымученно, но вполне искренне. Гоблин в ответ показал ряд острых зубов и протянул вожделенную папку с документами. Наконец-то беготня с визой осталась позади, и теперь можно быть уверенным, что все будет в порядке. Наверняка гоблины содрали с него втридорога и за бронирование места в гостинице, и за изготовление портключа, и за оформление документов, и даже за гребаную колдографию для этих самых документов. Но по крайней мере можно было быть уверенным, что гоблины все сделали правильно, его не размажет защитными заклинаниями и не развернут сразу по прибытии. Оставалось только зайти домой, переодеться, прихватить давно собранные вещи, и можно было отправляться в Анон.       Часть денег Снейпу пришлось потратить и на соответствующую одежду, чтобы не выглядеть в Аноне белой вороной. Точнее, вороной черной, ведь там нынче в моде были пастельные цвета, а сами мантии шились чуть ли не из прозрачных тканей. Молодежь же и вовсе отказывалась от традиционной одежды, оставляя неудобные мантии для официальных мероприятий и официальным же лицам. Хорошо хоть, Северус раздобыл у Дамблдора какой-то более-менее свежий журнал и убедился, что его мантии безбожно устарели по анонским меркам. Отдельно пришлось заплатить и портному, чтобы тот не вздумал трепаться о том, что профессор Снейп заказал мантию странного покроя из темно-синего шифона. Чары и вовсе профессор накладывал сам, поскольку в Магической Британии не знали, как зачаровывать мантии от дождя, порчи, сглаза и прочего. Что там, даже зачаровать мантию, чтобы она красиво развевалась при ходьбе, здесь не умели. Хорошо ещё, классические мужские костюмы оставались классическими мужскими костюмами.       Снейп переоделся в свой лучший костюм — новую мантию он наденет позже — взял небольшой саквояж, в который, однако, уместилось все необходимое и еще чуть-чуть благодаря чарам расширения, и отправился в Запретный Лес. Возможно, это выглядело бы странно, но Северус позаботился о том, чтобы его никто не видел. Все дело было в том, что Анон был совершенно отдельной реальностью, которая пересекалась с этой только в особых местах. Да, магия тут бурлила именно из-за этого: стык двух реальностей порождал вихри волшебства. Таких мест было немного, все они тщательно охранялись, потому как именно здесь можно было совершенно случайно забрести в иной мир. И Запретный Лес был одним из таких мест. Вот этот куст дрока еще растет в старой доброй Шотландии, а вот та ель уже принадлежит другой реальности. Наверное, это обнаружили еще Основатели. Кажется, они и были первыми британскими магами, переселившимися в Анон. Так-то всякие Олимпийцы и египтяне уже давно натоптали тропинки. С той же стороны в наш мир забредали феи, кентавры, великаны и другие волшебные существа. Некоторые из них вполне успешно приживались здесь, некоторые, хорошенько наследив в мифологии, убирались восвояси. Сейчас же маги Анона тщательно следили, чтобы волшебные существа не пересекали границу и тем более не попадались на глаза магглам. Не менее тщательно анонцы контролировали и визиты с другой стороны.       Северус, почувствовав, что приближается к границе, вытянул документы и активировал портключ — без него его бы просто размазало защитными заклинаниями. Казалось бы, не первый раз это делал, а каждый раз было страшно — вдруг ключ не сработает, вдруг что-то пойдет не так? Снейп сделал еще несколько неуверенных шагов по полянке. В том, что он попал в Анон, сомневаться не приходилось — здесь сам воздух был другим. Но уходить с места прибытия было нельзя, сюда прибудет дежурный маг, который проверит его документы, поставит соответствующую печать и, разумеется, наложит следящие чары и на самого мага, и на его палочку. Конечно, это было весьма неприятно, но Северус не собирался заниматься ничем противоправным, да и на других условиях сюда было не попасть. Чары сами по себе выветривались через три месяца проживания в Аноне, если, конечно, за этот срок у местных властей не появлялись к тебе вопросы. Когда Северус учился в университете, он и на каникулы домой не ездил. Во-первых, мать уже умерла к этому времени, а отца он сам видеть не хотел. Во-вторых, проходить каждый раз эту процедуру было весьма неприятно.       Впрочем, в этот раз Снейп ехал всего на две недели. И у него были большие планы — библиотека, закупка наилучших ингредиентов для своих зелий, да и просто отдых в хорошем отеле ему не повредит. Но главное — Снейп собирался заглянуть в лабораторию, в которой получал степень. Хотя его там, конечно, никто не ждал, но хотелось бы обсудить некоторые свои наработки. Проверить их в Магической Британии у него просто не было возможности ввиду отсутствия определенных артефактов, которые были в каждой приличной анонской лаборатории. Возможно, ему удастся убедить бывших коллег в целесообразности таких исследований. Наверное, они даже включат его в соавторы… Мерлин, как же он соскучился по нормальной работе! Хогвартс, реалити-шоу — Снейп стал забывать о том, что по-настоящему любил.       Ждать пограничника можно было долго, поэтому Северус трансфигурировал из пня мягкое кресло и уселся на него. Он вытянул из саквояжа свое серебряное зеркальце. Надо бы связаться с профессором Медичи и договориться о встрече, старикан к нему был благосклонен и, кажется, искренне жалел, что не мог оставить Снейпа в лаборатории. Вряд ли на границе тянет связь, ну, а вдруг? Помнится, когда он последний раз был в Аноне, на счету еще оставались какие-то деньги, а значит, его учетную запись не должны были аннулировать. Снейп провел рукой по зеркальной поверхности, и артефакт радостно мигнул радужными переливами, приветствуя владельца. Потом по поверхности долго каталось изображение яблока — кажется, какая-то дань традициям изобретателя артефакта Степана Работина. Наконец-то Снейп увидел серебряную гладь без собственного отражения, зеркало заработало и ждало команды. Связь едва тянула из-за близости границы двух миров, нормального разговора не получится, но можно попробовать проверить письма. Это в Магической Британии волшебники пользовались архаичной совиной почтой. Даже магглы додумались до телеграфа, телефона и других способов передачи информации. В Аноне же почта приходила на зеркало. Не особо надеясь что-то увидеть, кроме рекламы, Снейп попросил зеркало: «Покажи письма». Он бегло пролистывал и тут же удалял груды ненужных писем, предлагающих чудо-зелья для увеличения магического потенциала и груди, чары по расширению сознания, тренинги для достижения нирваны, как вдруг его взгляд зацепился за совершенно неожиданное послание. От Лили Эванс. «Северус, привет. Не знаю, где и когда тебя застанет это письмо, насколько я понимаю, ты сейчас в МагБритании. Даже странно все это, но тут у нас намечается небольшое мероприятие по поводу грядущего юбилея выхода последнего сезона «Лили и ребята». Ты веришь, что уже почти пятнадцать лет прошло? А Дамблдор, конечно, забудет тебе сказать — он всегда забывает про такие вещи, потому как сам на них не ходит (хотя его мы тоже приглашали). Ну, и раз уж ты вернулся в киноиндустрию — может, примешь участие? Популярности себе подзаработаешь. Да и забавно будет встретиться через столько лет. Лили».       Снейп едва успел открыть приглашение и убедиться, что дата удачно выпала на ближайшую субботу, как раздался хлопок аппарации, и из белой дымки вышел мужчина неопределенного возраста и с совершенно не запоминающейся внешностью. — Добро пожаловать в Анон, — даже не пытаясь изобразить радушие, проговорил волшебник, явно недовольный, что из-за какого-то «бритиша», как здесь называли уроженцев МагБритании, ему пришлось оторваться от своих дел. — Маг-Пограничник Джошуа Роад. Ваши документы? — Пожалуйста, господин Роад, — Снейп протянул папку с документами, памятуя, как все чинуши любят вежливое обращение.       Роад внимательно вглядывался в колдографии, тщательно изучил все документы, воспользовавшись и специальными артефактами, выявляющими подделки, и даже чарами. Не найдя к чему придраться, он в конце концов подписал документы, навесил на палочку Снейпа и на него самого пару следилок, немного помялся и все же выдал: — Ну что, мистер Снейп — должен признать, бумаги у вас в порядке. Надеюсь, негодяй вы только на экране. Непонятно только, что в вас находит моя жена. Говорит, вы интересный. — Да, сэр, спасибо. Просто у меня такой типаж.       И Снейп тут же нахмурил брови — типичное выражение лица «Ужаса подземелий». Пограничник заулыбался. Мысль, что перед ним всего лишь актеришка телесериала, явно его позабавила. Заодно будет что рассказать жене и коллегам. — Нет, все же здорово у вас получается. У нас в Кармартене тоже был один такой профессор… Впрочем, неважно. С какой целью прибыли в Анон? — Отдохнуть. Пообщаться с коллегами. Может, помните — был такой сериал «Лили и ребята»? У нас запланирована встреча. — А, точно, сам не смотрел, но вот сестра его обожала, даже как-то волосы рыжими сделала. Ладно, мистер Снейп, развлекайтесь, но помните, что виза у вас на три месяца. — Спасибо. Я бы и хотел задержаться, но в сентябре начинается шоу…       Но Роад уже утратил к нему интерес — и профессиональный, и обывательский. — Всего доброго. — До свидания, — проговорил Снейп, но Роад уже растворился в белой дымке.       Северус передернул плечами. Что же, изображать презрение и брезгливость у него получается прекрасно, в том числе и благодаря тому, что он постоянно с ним сталкивался здесь. Впрочем, впереди у него слишком много дел. Для начала надо обустроиться в отеле. И Снейп аппарировал.

***

      Казалось, Снейп только прибыл в Анон, но уже прошла почти половина срока. Деньги таяли просто с катастрофической скоростью — ингредиенты и реактивы для запланированных опытов, разрешение на вывоз ингредиентов и реактивов, несколько чрезвычайно нужных изданий, которыми хотелось владеть… Список можно было продолжать до бесконечности. Хотелось и прикупить себе новое зеркало — такими моделями, как у него, почти не пользовались, разве что совсем уж ленивые, старые или бедные. А еще хорошо было бы посетить какой-нибудь салон, где бы профессионалы помогли расслабиться. Но Снейп прекрасно понимал, что такими темпами деньги у него выйдут очень скоро. Куда раньше, чем он планировал возвращаться в Магическую Британию. При этом еще надо было соблюдать независимый и гордый вид, будто деньги для него вообще не проблема, что, впрочем, ему удавалось.       Первая часть задумки — визит в старую лабораторию — вполне удалась. Профессор Медичи принял его благосклонно. Сначала он скептически отнесся к визиту бывшего ученика и подначивал его, что «звездам экрана» не место в лаборатории. Но Снейп вскипел и заявил, что для него это единственный способ оказаться в Аноне. И если ради этого надо будет сниматься в фильмах для взрослых, то он, пожалуй, согласится, так что реалити-шоу — это еще не так плохо. Профессор крякнул и наконец-то соизволил обратить внимание на данные Северуса. Конечно, публикация в «Вестнике зельеварения» не особенно ценилась в этом мире, но это было лучше, чем ничего. А потом Северус показал свой лабораторный журнал. Профессор так вдохновился, что они даже отправились в лабораторию и вместе сварили пробный образец. Как же Снейп скучал по идеально ровным столам, зачарованным от повреждений, горелкам с регулируемой температурой пламени и временем работы, абсолютно точным весам, ингредиентам самого высокого качества… Работать в такой лаборатории было сплошным удовольствием. — Как жаль, что ты бритиш, да еще и маггл наполовину! — сказал ему тогда профессор Медичи. — Я был бы рад видеть тебя в своей лаборатории, но, сам понимаешь, квоты… Пожалуй, ты прав, еще в киноиндустрии или спорте ты мог бы остаться, но в науке — нет, слишком это сложно. Чертовы бюрократы развели неизвестно что.       Так или иначе, Снейп был рад уже тому, что Медичи заинтересовался его разработкой. Сам Медичи хоть и приближался к весьма почтенному возрасту в триста лет, родился уже после ухода магов в Анон, но вот его родители еще успели пожить в Магической Италии. Возможно, поэтому старый мастер еще помнил, что анонцы не так уж и сильно отличаются от тех, кто остался. А может, все дело было в том, что он приходился самому Северусу троюродным прадедом. И пусть родственные связи были очень дальними, но они все же были, а для итальянцев это всегда много значило. Сам же Снейп предпочитал думать, что это потому, что он — отличный Мастер Зелий.       Но сейчас Снейпа занимали другие мысли. Была уже суббота, а значит, ему предстояло скоро попасть на вечеринку, посвященную юбилею «Лили и ребята». Уже сам факт, что его туда позвали, был хорошим признаком. Значит, ему удалось про себя напомнить работой в реалити-шоу «Выживший». Но вот то, что письмо ему написала сама Лили Эванс, было странным. Да, на экране они разыгрывали близких друзей, а после и вовсе любовный треугольник. Да, Снейп даже был в нее безответно влюблен на пятом курсе. Впрочем, в Лили были влюблены многие. Но на деле они вне съемок общались очень мало, а в Аноне их дорожки очень быстро разошлись. Эванс отправилась покорять Олимп, и весьма успешно. Снейп бегло ознакомился с ее фильмографией, чтобы иметь возможность поддержать разговор. Фильмов было много. Большая часть из них была весьма любезно принята публикой. Лили влилась в богемное общество естественно и легко. И тем более странной выглядела ее любезность. Ей точно что-то надо от него. Северус усмехнулся. Главное, помнить об этом, когда Лили Эванс будет смотреть на него своими ведьмовскими зелеными глазами. Если в шестнадцать простительно покупаться на такое и писать за Эванс половину эссе по чарам и зельям, то теперь Снейп, кажется, уже набрался достаточно опыта, чтобы не повестись на этот взгляд снова.       Снейп еще раз покрутился перед зеркалом. Зеркало еще раз посоветовало ему сменить прическу, например, в салоне мистера Сиссорса, и заняться кожей, для чего прекрасно подойдут зелья фирмы Смоллпокс. Снейп еще раз это проигнорировал. Проверив время, Северус убедился, что можно выдвигаться — не хотелось прийти слишком рано, но и опаздывать он не мог себе позволить. Поскольку Снейп еще не разу не бывал в том клубе, где планировалась вечеринка, ему нужно было воспользоваться камином, который располагался в холле его отеля. Он спустился вниз, привет-ведьма мило с ним поздоровалась, справилась, все ли устраивает гостя, и пожелала приятно провести время. Снейп не стал задерживаться ради хорошенькой девушки, лишь вежливо поблагодарил и сразу направился к камину. Точнее, к тому, что здесь называлось камином. Это был специально обустроенный портал, пользуясь которым, вы не рисковали подпалить мантию, вам не нужно было сгибаться в три погибели, чтобы в него войти, и даже дымолетный порох не оставлял следов. Такая сеть порталов пронизывала практически весь Анон и была в каждом доме. Поскольку почти все волшебники, кроме самых юных, владели аппарацией, а каминная связь действительно была вездесущей и дешевой, волшебники Анона предпочитали селиться небольшими группами, а то и вовсе обособленно на лоне природы. Конечно, было и что-то вроде городов, в которых располагались общественные здания, развлекательные центры, производства, но, согласитесь, гораздо приятнее из окна собственной спальни наблюдать, как пасутся единороги, а не как мчатся оголтелые, спешащие по делам волшебники. Исключением, пожалуй, был Олимп — сердце развлекательной индустрии, в котором шикарные особняки звезд соседствовали с кинотеатрами, ресторанами, салонами красоты и клубами. Что же, богемная жизнь имеет свои особенности. В один из таких клубов и предстояло отправиться Снейпу. Он взял щепотку пороха, кинул его в «камин», назвал адрес клуба и смело шагнул вперед.

***

      Вечеринка оказалась чем-то средним между собственно вечеринкой и съемкой документального фильма. Поскольку Снейп был одним из главных антагонистов сериала, то у него даже взяли интервью. Чем и как он сейчас живет, журналиста интересовало гораздо меньше того, как он сам выглядит в кадре. Яркое быстропишущее перо строчило без устали. Снейп порадовался давнему совету своего агента не давать интервью без утверждения и согласования. Журналист, имя которого Северус так и не запомнил, расстроился, но не сильно. В конце концов, кто такой этот Снейп, когда у него уже есть интервью с Лили Эванс. Но писака расспрашивал Снейпа и про текущую работу в реалити-шоу. Северус загадочно улыбался и отмалчивался. В основном потому, что сам не знал, что же задумал Дамблдор на второй сезон. А еще он огорчил журналиста тем, что не стал выдавать ему жареные факты про Люпина, Блэка и Петтигрю, а злорадно посоветовал обратиться к подшивкам Ежедневного Пророка за соответствующий период. Вот бы посмотреть на этого попугая и Скитер. То-то бы получилась парочка. И еще неизвестно, кто бы кого уел. Впрочем, вряд ли ради такой сомнительной информации этот журналист рискнет отправиться в Магическую Британию.       Потом пришлось позировать для колдофото — одному, с режиссером Гелбрейтом, вместе с Эванс, вместе с Поттером, втроем, со всей съемочной командой… А он и отвык от этого. Впрочем, Снейпу и не надо было особенно изображать кого-то — играть желчных нелюдимых козлов было его природным даром, поскольку, собственно, таким он и был. Хоть Снейп и не планировал особенно расслабляться на этой вечеринке, но и не ожидал, что придется столько работать.       Как ни странно, они неплохо пообщались с Поттером. Конечно, в «Лили и ребята» они изображали злейших врагов, да и в реальности недолюбливали друг друга. Снейп считал Поттера напыщенным пижоном, а Поттер Снейпа — «жутким придурком, хоть и умником». Но сейчас, когда уже столько лет прошло, детские обидки вспоминались чуть ли ни с умилением. Избавившись от журналиста, Снейп отправился к бару и там наткнулся на Поттера. На первый взгляд, выглядел Поттер отлично — дорогущая мантия, хорошая прическа, за небрежностью которой угадывалась работа дорогого мастера. Но сама поза, да и глаза, спрятанные за очками, выдавали усталость. Сама собой завязалась беседа. Весь лоск и зазнайство Поттера, которые так бесили в Хогвартсе, как-то смылись с него за эти годы. Да и сам Снейп научился придерживать злой язык. — Слышал, ты возвращаешься в мир кино? — благодушно спросил Поттер.       Снейп кивнул. — Рад за тебя. Думаю, в этот раз все получится. Я, если честно, был удивлен, когда ты подался в университет на зелья? Или чары? — Зелья. — Ну да, точно, ты всегда по ним тащился. У тебя же действительно талант. И Гэлбрейт тебя всегда хвалил и ставил в пример. Я даже завидовал тебе. Ты уж прости, мы с парнями порой вели себя как засранцы.       Северус дернул бровью, вот уж не ожидал. — Это точно. Впрочем, я в долгу не оставался.       Поттер рассмеялся. — Да уж. Хорошо, что и у меня открылся талант и меня заприметил тренер, пригласил в сборную, а там не забалуешь. А то допился бы, как Блэк. Жаль его. Как он? — Кажется, его срок заканчивается через год. Но я как-то не слежу. Так что там с твоим квиддичем? — Снейп поспешил перевести разговор с неприятной темы. — Я слышал, карьера у тебя сложилась. — Да, сейчас играю в высшем дивизионе. Знаешь, квиддич — очень консервативная игра, здесь почти то же самое, что и там. Наверное, мне повезло. Я бы не смог так приспособиться, как Эванс. Все же в спорте все проще: ты или можешь забить квоффл, или нет.       Снейп про себя подумал, что в науке все еще сложнее. А Эванс оказалась самой умной из них. — Кажется, у вас с ней было не только по роли? — осторожно спросил Снейп. — Куда там. Мы первое время и тут изображали парочку. Я и рад был. Все же, Эванс шикарная девушка. Да вот только она быстрее меня сообразила, что двум «бритишам» лучше поскорее влиться в анонское общество, а не держаться друг за друга.       Снейпа покоробило, как из уст Поттера прозвучало это «бритиш». Обыденно, но безнадежно, словно гвоздь, заколачиваемый в крышку гроба. — И знаешь, — продолжил Поттер, — кажется, ей это все удалось куда лучше, чем мне.       Он показал глазами на Эванс, которая болтала с каким-то магом. Она светилась и привлекала к себе внимание, как экзотический цветок. Эванс словно была создана для всего этого.       Они поболтали еще немного. Поттер рассказал, что еще пару сезонов — и пора присматриваться к роли тренера. Но чувствовалось, что своим в Аноне он так до конца и не стал. Тем не менее, когда Снейп вроде как в шутку предложил ему вернуться в Магическую Британию, кислая мина лучше всяких слов сказала, что Поттер даже не рассматривает такой вариант. Снейп все не знал, говорить ли Поттеру о Гарри. В конце концов, не такая уж они и близкая родня, да и что он сделает? Но Джеймс завел разговор о двоюродном племяннике сам: — Может, странный вопрос, но, сам понимаешь, больше спросить не у кого — как там Гарри? — Сложно сказать. Он ведь не знает, что его постоянно снимают.       Джеймс хмыкнул: — А друзья его в курсе? — Девчонка — да, остальные — нет. — Ну, хоть что-то. Я так понимаю, мой кузен продал мальчишку с потрохами директору? — Так и есть. Но, наверное, все не так плохо, как может показаться. — Да ладно, можешь не объяснять. Я в курсе, что Джейкоб — редкая скотина. Жаль пацана. Но, кажется, он неплох в квиддиче. Пока рано, конечно, но я бы, пожалуй, смог бы помочь ему с карьерой в спорте. Впрочем, с Дамблдором я тягаться не собираюсь, он любого из нас способен взять за яйца. Ты бы знал, как злилась Эванс, когда нам пришлось записать короткую сценку для зеркала — типа мы с ней счастливая семья, а Гарри — наш сын. Так он и ее прижал к стенке. Все у старого черта записано. И контракты наши для «Лили и ребята» так составлены, что не отопрешься. Мне-то что — я спортсмен, мне от этого эпизода ни холодно ни жарко. А вот Эванс пришлось подстраивать свой график, а он у нее очень плотный. О! Смотри, она и сама решила почтить нас своим присутствием.       И, действительно, к ним подплыла Лили. В воздушной прозрачной мантии и легком бирюзовом платье она выглядела, как фея. — Северус, Джеймс, рада вас видеть!       Она невесомо коснулась щеки каждого из них в приветственном поцелуе. Словно они виделись только вчера, и вообще лучшие друзья, которые всегда вместе. — Лили, я не успел сказать тебе, что ты — само очарование, — вставил более галантный Поттер.       Эванс чуть повела плечиком и улыбнулась: — Вы тоже прекрасно выглядите, мальчики. — Выпьешь с нами? — О нет, мне, пожалуй, достаточно, подошла сказать, что рада была с вами увидеться. Особенно с тобой, Сев, — и она слегка пожала его руку, Северус же ощутил, как в его ладонь скользнул какой-то небольшой металлический предмет. Эванс продолжила: — С Джеймсом по зеркалу мы можем хоть каждый день болтать, а ты закрылся затворником в Хогвартсе.       Северус мысленно усмехнулся. Рыжая лиса не хотела, чтобы кто-то видел и слышал их разговор, и тихонько всунула ему портключ. — Ладно, мальчики, я, пожалуй, домой.       И Эванс, помахав на прощанье рукой, отправилась на аппарационную площадку. — Видишь, какая она? Словно родилась здесь. Даже компанию нам не составила. — Может, просто устала? — Эх, Снейп, все еще клюешь на красоток! Эванс очень не любит вспоминать, что она из магической Британии. Меньше ей нравится только напоминание, что она магглорожденная. А мы и есть с тобой это самое напоминание.       Они еще немного выпили, поболтали. Но тут Снейпу на зеркало пришло письмо от Эванс — она уже ждала его в своем особняке, куда и вел портключ. Сославшись на дела, Северус распрощался с Поттером. Да тот уже и сам собирался уходить — несмотря на самые лучшие антипохмельные зелья от анонских зельеваров, режим нарушать было нельзя. На его место в команде стояла очередь.       Северус вышел на площадку для аппарации и внимательно рассмотрел портключ. Крупная металлическая пуговица, ничего особенного. Вопрос в том, хочет ли он иметь дело с Эванс, раз это требует такой секретности. Отправляться по незнакомому адресу он не боялся. В конце концов, на него и его палочку навешен контроль, который сработает в том числе, если его жизни будет что-то угрожать. Да и не похоже, что Эванс его подставит. Ей точно что-то нужно. Поэтому Северус слегка сжал пуговицу и унесся в неизвестном направлении.

***

      Северус оглядел комнату, в которую его забросил портал. Роскошная в своей простоте, она производила такое же впечатление, как и ее хозяйка — идеальная. Белая мебель и белый же ковер на полу — кажется, из шерсти единорога, на такой даже смотреть дорого. Живые картины, в основном романтические пейзажи и один морской, казались окнами в другой мир, тем более что за настоящим окном была летняя ночь. Воздух был чист и свеж и почти звенел от магии. Почти сразу в комнату вошла Лили. Она уже успела сменить роскошные платье и мантию на домашний наряд. Но даже в сером домашнем платье девушка выглядела отлично. Да и казалась именно девушкой. Несмотря на то, что они были ровесниками, больше двадцати пяти ей дать было нельзя. — Северус, спасибо, что пришел. Ты уж извини, но в том клубе совершенно невозможно разговаривать. Никогда не знаешь, что может стать достоянием общественности. — Лили, чудесно выглядишь. — Благодарю. Профессия обязывает, — ухмыльнулась она. — Могу я предложить тебе выпить? — Спасибо, но мне уже достаточно.       Эванс кивнула. Затем приманила серебряную коробочку и, к удивлению Снейпа, достала сигарету. — Не возражаешь? — спросила она и прикурила. И тут же применила заклинание, очищающее воздух от дыма, так что до носа Снейпа практически не долетал запах табака. Она устало плюхнулась в кресло, взглядом показав Северусу на соседнее. — Удивлен? — продолжила Эванс. — С моей жизнью только такие маленькие радости и спасают. Да и то, табак приходится выращивать самой. На Аноне почти никто не курит. — Твое дело, Эванс, — равнодушно протянул Снейп, — но ты же не о своих привычках хотела со мной поговорить? — О, только что была Лили, а теперь уже Эванс? Ладно, Северус Снейп, ты прав. А еще мне хватает притворства и без этого, поэтому сразу к делу. Только сначала клятва о неразглашении.       Когда магия улеглась, Эванс тут же выдала, быстро, словно опасаясь, что ей не хватит запала: — Мне нужно забеременеть.       Брови Снейпа непроизвольно поползли вверх. А Лили прыснула, как девчонка. — Прости, прости, не удержалась. Но это правда. Забеременеть мне нужно не от тебя, ты уж не обижайся, пожалуйста, да и не сейчас, а в перспективе. Но для этого мне нужен толковый зельевар. — Мне кажется, в Аноне таких хватает, и куда лучших, чем я. — Ну, ты хорош даже по нашим меркам, я наводила справки. Но дело в том, что здесь я не могу ни к кому обратиться. — Что-то незаконное? — Прямого запрета на нужное мне зелье, тем более его еще нужно составить, конечно, нет. Но я думаю, все дело загнется еще на стадии проекта, а меня отправят в обычный мир. А мне бы этого совсем не хотелось. — И все же я не могу взять в толк, зачем тебе зелье для беременности? Или, прости, у тебя с этим проблемы?       Лили выразительно посмотрела на него, мол, как можно не догадываться о таких простых вещах. Но потом она протянула: — Точно, ты же, скорее всего, об этом не знаешь. Сейчас попытаюсь тебе объяснить, в чем дело.       А дело было в том, что в Аноне было два миллиона магов. Идеальный баланс для идеального общества. И контроль за рождаемостью был невероятно строгим. Контролировали, конечно, в первую очередь ведьм. Для того, чтобы забеременеть, нужно было получить специальное разрешение. Иногда в очереди на ребенка стояли годами. Получив же такое разрешение, ведьма получала специальное зелье. Эванс подозревала, что это был антидот к противозачаточному. Само же зелье, не позволяющее забеременеть местным ведьмам, по-видимому, содержалось в анонской воде или в пище. — Ты понимаешь, что у меня просто нет шансов получить разрешение родить ребенка. Я очень тщательно изучила ситуацию. Ни одна иммигрантка его не получила. А я… Черт! — выругалась Эванс совершенно по-маггловски. — Сколько я еще протяну? Да, я освоила частичную трансфигурацию. Да, я могу выглядеть как девочка, как девушка или даже старушка.       Пока она это говорила, лицо ее менялось, а Северус в изумлении следил за превращениями — такой уровень трансфигурации ему и не снился. Эванс продолжала: — Сколько лет я еще пробуду на волне популярности? Сейчас полно молоденьких, свежих девиц… Но даже это не главное. Есть один человек. Я люблю его. А еще я хочу замуж, хочу семью, в конце концов. Но он не женится на мне, раз уж это означает утратить свои шансы на детей. — Так может, этот человек просто не любит тебя? — Ты не понимаешь. Любит. Но здесь дети — это главное. Ждать же, пока он женится на ком-то другом, заведет детей, разведется — я не смогу, я умру от ревности. Роль любовницы меня не устраивает.       Северус по-прежнему не понимал. Ему вот не надо было никаких детей — ни своих, ни чужих. Но Эванс выглядела такой несчастной. Может, играет? — Ты не веришь мне! Смотри! Смотри!       Не выдержав напора, Снейп нырнул в зеленые омуты. Водоворот эмоций захлестнул его с головой. Такое сыграть было невозможно. Эванс любила глубоко, чисто. — Я не то чтобы понял тебя, но понял, что ты хочешь получить. Вот только вопрос — что получу я?       Эванс вытерла слезы. Вот как даже после такой эмоциональной бури она умудрялась оставаться красивой? — Вот это я понимаю, разговор. Ты, Северус, повзрослел. Раньше стоило похлопать ресничками, и ты уже идешь писать за меня эссе. Я помогу тебе попасть в Анон и остаться здесь. Получишь роль, одну, другую. Ты неплох, дальше справишься. — Я могу и сам.       Эванс улыбнулась: — Разве что сменишь ориентацию. Дамблдор не выпустит тебя из когтей просто так. Придется искать более сильного покровителя. А способ один — через постель. И женщин среди них нет. А геи есть. — А не лишусь ли я права попасть в Анон навсегда, если меня застукают за изготовлением зелья для тебя? — Так ты его и не будешь делать тут. А чем ты занимаешься в Хогвартсе, никто не узнает. Мне нужен только рецепт. Сварю сама. У меня по зельеварению всегда было превосходно.       Снейп хмыкнул. Конечно, он сам писал за нее эссе. Впрочем, у Эванс руки росли из нужного места. Придумать новое зелье ей не по зубам, но с приготовлением по рецепту она справится.       Выглядело все довольно безопасно. В конце концов — ну что он теряет? Увидев, что Снейп колеблется, Эванс добавила: — Все ингредиенты для экспериментов за мой счет. Плюс за работу накинешь. — Но я даже не знаю состав, к которому готовить антидот. — Возьмешь образцы воды и пищи. Справишься.       Вот ведь Эванс. Словно знает, что его последней работой, той, что он обсуждал с Медичи, было как раз выявление и очистка зелий неизвестного состава. — Это может занять не один год. — Я не спешу. Лет пять у меня в запасе есть.       Потом они долго и мутно оговаривали все условия контракта. Эванс не давала ему спуску, а он ей. В конечном итоге они все же смогли согласовать это все. Уходил Снейп от нее под утро, тоже порталом. Пришедшую мысль, что Эванс могла бы уговорить своего мужчину уехать в обычный мир и родить там хоть десять детей, он счел бредом воспаленного сознания. Оставить Анон? Никогда!