И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

- Ты приехал… Ты приехал… Приехал-приехал! – ликованию не было конца. - Да-да-да! – едва получалось вставить между порхающими поцелуями. - Ты же, наверное, голоден… - вдруг воцарилась тишина. – Подожди, наверное, лучше сначала умыться… Или… - порываясь в разные стороны, Анна всё-таки оставалась на месте. - Чшш… - крепкое объятие остановило метание молодой женщины, раздался тяжкий вздох, и в то же мгновение слёзы хлынули водопадом. – Аня, родная, любимая, я вернулся… Вернулся! – она словно не слышала его. – Больше не уеду… - Никогда?! – неожиданно быстро последовала её реакция. - Ах ты, хитрюга! – Штольман опешил от скорости переключения эмоций у жены. - Яков… - истерично-панические ноты достали до цели. - Больше не уеду! Бесшумно собранный поднос ожидал на чайном столике. Яков появился, когда Анна зажигала свечи. Обернувшись на звук закрывающейся двери, она увидела мужа: краска залила лицо, шею – на нём кроме набедренного полотенца не было ничего. Стараясь скрыть смущение, молодая жена продолжила заниматься свечами, даже не представляя, как соблазнительно выглядит в тонкой батистовой сорочке, подсвеченная приглушенным сиянием. Она слышала каждый шаг мужа, но когда он коснулся её, всё равно вздрогнула. - Аня… - напряжённо шёпотом была нарушена тишина ночи. Он повернул её за плечико: глаза по-детски были закрыты. Улыбнувшись, промелькнувшему сравнению, Штольман, положив ладони на талию, пустился перебирать струящуюся под ними ткань. - Подними руки, - тихо-тихо он обратился к жене. Шумно вздохнув при виде нагой красоты, муж в один миг избавился от полотенца, и словно вобрал в себя будоражащий источник желания. - Яков… Поцелуи, поглаживающие ласки, нежные признания перемешались друг с другом. - Ложись, - и вот он уже, как хищник, подкрадывается к своей жертве, нависает над ней, достигнув лона, не в силах не задержаться, приникает к источнику, вызвав долгожданный стон. – Я хочу тебя… - и проникающий ввод множится ритмичными движениями под двухголосое ласкающее слух сопровождение. Как два утомлённых путника, утолив жажду, и обретя покой, они погрузились в сон. - Часов 6, - автоматически оформилась мысль, как только Штольман обратил внимание на небо в стекле балконной двери. – Спит, - его взгляд выхватывал все возможные картины для любования спящей вдоль его бока жены. – Не спит, - ему удалось не обнаружить своего бодрствования на её поворот головы. – Ааа, что ты делаешь?! – стон, возникший на пустившиеся поглаживания, был замурован внутри: пальчик заскользил по левой груди, устремляясь по спирали к соску, но… не дошёл. – Ааа! - внутри раздался и вздох разочарования, и вздох облегчения. – Я бы обнаружил себя… - а пальчики продолжали свой путь: задержавшись на солнечном сплетении, повторили рисунок рёбер и… закружились по пупку… - Аня, нет! – предвидя такое развитие, он его ждал и опасался: начался спуск – прикосновения приводили в трепет и мысли, и налитой и жаждущий прикосновений фаллос. – Что случилось? – промелькнуло ощущение покинутости, и в то же мгновение всё прояснилось. – Ладонь… Лизнула… - влажный плотный плен окутал оголившуюся головку, пытаясь совладать с эмоциями, Яков непроизвольно откинул ногу, и тут же наверх устремился взгляд… - Спит?! – её ладонь, продолжая ласкать разгорячённый ствол, стала спускаться всё ниже. – Какие нежные… какие бархатные… - Анна кошкой оказалась меж ног мужа. – Ты подсматриваешь? – с прищуром раздался вопрос, когда она в третий раз бросила взгляд вверх. - Я любуюсь… - на неё из под прикрытых век сверкали темнющие глаза. - Хм, - наслаждаясь ситуацией, молодая женщина нерешительно отвела в сторону вторую ногу мужа: от поиска и проб непознанных ею ласк комната наполнялась звуками любви и страсти. - Я хочу испить тебя… Аня… Иди ко мне! – пропитанная желанием она открылась настойчивым и жадным ласкам мужа. - Яков! Яков! – будто крик о помощи, раздался призыв. - Я с тобой… - раскрываясь друг другу, наполненные любовью, они устремились на её берега.