И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

- Завтра год... Завтра будет год, как я стала госпожой Штольман! - и несмотря на грустные мысли, весь вечер непокидавшие голову молодой женщины, на лице заиграла улыбка. - Я - мадам Штольман... - Анна посмаковала на губах свою фамилию. - Яков - мой муж... - и она в игривом порыве спряталась под одеялом, где на неё незамедлительно нахлынула тоска.       В Петербурге, к большому сожалению всего семейства, их встретил не майор Шилов. - Возможно, пошёл на повышение, - довольно подумал Штольман, сохранив молчание, провожатый же, в свою очередь, ограничился словами приветствия и пожеланиями доброго дня.       Пётр Иванович ещё в Затонске заверил, что направится к себе, лишь убедившись, что его дальнейшее присутствие в квартире на Мойке станет излишним. - Это ж как так у Вас получается, Як Платоныч? Годами дома не появляетесь, а Вас здесь пирогами встречают! - ещё на лестнице дядюшка удивлённо-возмутительно вызвал улыбку швейцара. - Guten tag, фрау Мэдхен! - с порога раздалось приветствие хозяина дома. - Guten tag, Яков Платонович! - неизменно последовал ответ с кухни. - Вам письмо. - Яков... - тихо-тихо позвала Анна в пустоту их спальни.       Повертевшись в кровати ещё какое-то время, она поняла, что и этот вечер не станет исключением, и соскочив на пол, привычно метнулась к секретеру. В руках зашелестело письмо. - Мне так спокойнее, - оправдываясь перед самой собой, она на мгновение оторвала взгляд от хорошо знакомых строк.

Уважаемый Яков Платонович!       Рад Вашему возвращению.       Прошу Вас о скорой встрече. Далеко Вам идти не придётся - всего лишь перейти на другой берег. Моё новое рабочее место, а в скором времени надеюсь и Ваше, <i>разместилось в обращённом на набережную реки Мойки восточном крыле здания Главного штаба.       Прошу прощения у Вашей семьи, что так безапелляционно врываюсь в вашу жизнь. P.S. передавайте мои наилучшие пожелания жене, дорогой Анне Викторовне. - Жене... - ход мыслей вернулся к завтрашнему дню. - Яков! Я так соскучилась... - Анна по наитию взяла в руки ночную рубашку мужа...       Подойдя к зеркалу, она с удовольствием оглядела себя в нём: отражение вызвало лёгкий смешок: новое одеяние едва прикрывало бёдра, рукава были длинноваты, ворот широковат... Обняв саму себя, Аня уловила едва уловимый аромат Якова: - Ты мой... - и почувствовав успокоение, нырнула в ждущую кровать.       С момента приезда Штольманов в Петербург прошло больше двух недель, и не было ещё ни одного вечера, чтобы глава семейства приходил домой к ужину, да что к ужину, он возвращался далеко за полночь.       В этот раз совещание проходило в кабинете, окна которого выходили на Мойку. Штольман уловил момент и подошёл к ним, взгляд наполнился неописуемой тоской, ведь там через реку была его квартира, вот окна, там его семья. - Семья... - он окунулся в воспоминания годичной давности: ночь, наполненная переживаниями, накануне свадьбы... - Яков Платонович... Яков Платонович, а что Вы думаете? - действительность диктовала иной ход мыслей. - Необходимо использовать имеющийся опыт, предварительно тщательно проанализировав его, чтобы максимально исключить просчёты. У нас нет права... да, и времени, на ошибки, - Варфоломеев с гордостью смотрел на говорившего, в очередной раз их тандем был на высоте.