И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

      Быстро вернуться не получилось: доктора проводить, маму в спокойствии заверить, дядюшке ценное указание дать, да и с гостями по светски пообщаться, пусть и пару слов...       А душа рвалась к нему...       Яков спал... Умиляя, в позе шпажиста... - Устал... - как хотелось прикоснуться к дорогим завиткам, взъерошенным сейчас, но не посмела после слов доктора, сказанных перед уходом: - Анна Викторовна, дорогая моя, лучшее лекарство для Якова Платоновича есть отдых... сон! Вы, уж, проследите... - Спи... Отдыхай... Набирайся сил! - М! Шея! - проснувшись, Штольман почувствовал себя бодро, и порывисто сев, ощутил некую скованность, неприятно охватившую затылок. - Вода! Душ!       Анна спала... Его созерцанию был открыт её затылок, задранные кверху волосы, лежавшие шапкой на подушке, и завораживающая его жадный взгляд шея... Освоив свободное пространство кровати, он повторил изгибы её тела... - Яков... - нараспев шёпотом произнесла она, когда он шумно вдохнул волнующий аромат, уткнувшись в ложбинку на открытой шее..., а далее была тишина, и он понял, что она позвала его из мира грёз... но ему было не до сна: вначале лёгкая натянутость внизу живота оформилась в приятную тяжесть, требовавшую прикосновений.       Неожиданно для себя он почувствовал поглаживающие движения на своём бедре: - По-видимому, на секунду выпал из реального... - Яков улыбнулся сам себе, и отодвинулся слегка, тем самым предоставив пространство для блуждающей по нему руке: она скоро оказалась там, где он и желал ощутить её... Ладонь обхватила наполненный силой стержень, и стон на два голоса наполнил комнату. Анна спала! Но её рука творила чудеса! Как только она коснулась бархатистой кожи, Яков не сдерживая своего порыва открылся ей, поставив согнутую в колене ногу... Он наслаждался: она ласкала яички, спускалась в промежность, скользила по взметнувшейся плоти...       Стремясь к нему даже во сне, Анна повернулась. Её рука привычным путём, преодолев спину, плечо, шею, погрузилась в желанные вихры... - Влажные... - мысль проникла в сон, разогнав его. - Яков! - Чшшш... - настойчиво нежно он удержал её. - Яков?! - Анна чувствовала его, замерев в своих движениях. - Ты остановилась... - улыбаясь, с сожалением произнёс он. - Яков... - сбиваясь в дыхании от желания, побежавшего по венам, Анна пыталась подобрать что-нибудь убедительное, - доктор сказал, тебе нужен отдых... - Ты... мне нужна ты! - и он потёрся своей шершавой щекой о её ладошку. - Я же болеющий? - последовал внезапный вопрос, полностью прояснивший её сознание. - Да! В том то и дело, - словно извиняясь, молвила Анна. - Я - любимый? - продолжилась серия неожиданных вопросов. - Очень! - обе ладошки обхватили его лицо, и она нежно коснулась манящих губ. - А по традиции - любимых болеющих балуют... - и он прижал жену к себе так, чтобы она в полной мере оценила действительность.       Через пару мгновений она восседала на нём наездницей: горячие влажные полные губы, такими он ощущал их, обхватили окаменевший член. Осознавая, что проникнув в желаемые недра, он тут же наполнит их, Яков позвал: - Иди ко мне... - он желал её.       Анна склонилась к нему, ощутив подталкивающее движение по ягодицам: она немного подвинулась вперёд. - Ближе... - настаивал муж.       А далее, прежде чем что-либо поняв, она почувствовала его там, в эпицентре своего возбуждения: он скользнул меж разведённых бёдер, его руки обняли её за них, а язык исследовал и наслаждался открытостью позы. Поначалу, сдерживаемая новизной, Анна чуть погодя освободилась от сорочки. По оголившейся коже пробежал холодок, и колючие импульсы пронзили её. Наслаждаясь, Яков замедлился: Анна слегка подалась вперёд, взявшись за спинку кровати, и непроизвольно сама задвигала бёдрами, кружа на языке мужа... Он удержал её на пике наслаждения, и она дрожа, наполнилась соками... - Какая ты вкусная!... - шепнул он ей, приблизившейся к его лицу на мгновение. - Какой ты мощный!... - восторженно тихо произнесла она, поднимаясь вверх и насаживаясь на налитой член.       Предчувствуя финал, он рванулся к ней, и поддерживая за спину, усилил проникновение в манящую глубь, комната наполнилась звуками страсти.       Отдыхая в объятиях друг друга, двое, предназначенных друг другу судьбой, на этот счёт они не имели никаких сомнений, набирались сил, так необходимых для защиты своего счастья, ведь из века в век находятся желающие покуситься на то, что им не принадлежит.