И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

- Яков! - Анна вдруг резко села.       Они ушли к себе сразу после ужина, сославшись на усталость, но на самом деле ощущая дикую потребность подумать, взвесить, оценить происходящее... - Пётр Александрович как-то странно написал... Жан мёртв... Не убит, а мёртв... Он допускает, что это могло быть самоубийство? - она возвышалась рядом, переместив свой вес на выпрямленную в упор руку.       Её красота в обрамлении неяркого света играла полутонами, из-за чего глаза казались темнее, напряжённее, всматриваясь в неизвестное. - Я что-то упускаю... Упускаю... - почти беззвучно произнесла она.       Яков откровенно любовался женой, даже в период таких наполненных опасностью событий, ему не получалось отодвинуть на второй план их личные интимные взаимоотношения, чувствуя, что они несут не только сиюминутное удовлетворение, а образуют между ним и этой женщиной связь, сверхъестественную связь. Не желая нарушить возникший волшебный миг, он легко коснулся её опоры, окутанной рукавом ночной рубашки, и только лишь когда его ладонь спустилась вдоль её руки и накрыла напряжённые, упирающиеся в кровать пальчики, она вернулась в действительность: - Яков... - на него смотрели светящиеся нежностью глаза. - Как он чувственен... - она споткнулась взглядом о его приоткрывшийся ворот ночной рубахи, позволивший ей заскользить взглядом по его шее... разбегающимся в стороны ключицам, и наполниться его теплом... жаром, впустив в себя через кончики пальцев.       Она сменила позу, испытывая потребность в свободе движений... Склонилась над ним... и осыпала его поцелуями в приоткрывшемся вороте рубахи... - Аня... - их пальцы переплелись.       Её свободная рука оголила желанный торс... Он глубоко задышал... - Аня... - Яков жаждал этой ласки, но когда она коснулась его налитого, рвущегося сквозь ткань естества, не сдержал свой возглас.       Поднявшись к ней, он избавил и её, и себя от ставшей ненужной одежды...       Её ладонь пленила его: Яков желая видеть всё, откинулся назад на согнутые в локтях руки... Несколько раз скользнув по члену, ладошка замерла у основания, обостряя чувствительность головки, тут же поглощённой влажными губами... - Иди ко мне... - его слух уловил несколько несмелых вздохов.       Он сам потянул её к себе, и скоро уже наслаждался гаммой различных стонов...       Яков одним ловким движением сподвиг обоих оказаться на боку: - Так будет лучше... Я люблю тебя...       Открытость поз, дозволенность ласк одарили безграничным счастьем любящие сердца и напоили соками любви страстные тела. - А как это мы задом наперёд... - и она не смогла закончить фразы: воспоминания о ночных ласках бросили её в краску. - Аня, - муж сгрёб в охапку жену, в который раз поражаясь, соседствующим в ней страсти и стеснительности, - я люблю тебя! - и утро началось с неторопливого долгоиграющего поцелуя.       Вечером, за ужином, стало известно, что Антон Павлович приедет в субботу, четырнадцатого января, а не как планировалось изначально в воскресенье, пятнадцатого. - Это превосходно! - заметил тут же Миронов младший. - Не придётся совмещать приём двух интересных людей. - Кто о чём, а... - не отставая в реакции, среагировала Мария Тимофеевна. - Ма-ша! - коротко вставил Миронов старший, не видя победоносного взгляда брата, брошенного в сторону острой на язычок хозяйки дома. - О! Мне тогда завтра необходимо дойти до кондитерской, - Анна научилась не обращать внимания на спорящих родственников. - Нет, - слово, словно нож, разрезало атмосферу в столовой, и все воззрились на Штольмана. - Анна не может покидать усадьбу одна. - Я... я смогу быть провожатым Аннет... - вызвался Пётр Иванович, переведя тем самым взгляды на себя. - Анна, вообще, не может покидать усадьбу одна, - Яков накрыл своей ладонью кисть жены, напряжённо сжавшуюся под столом на колене. - Так надо... - и тише добавил, - так надо, - и пожал, ответившие ему пальчики. - Так мы и не додумали, что же произошло с Жаном, - они ехали встречать друга, ставшего таковым волею судьбы. - Не страшно, - спокойно ответил Штольман, вспомнив все перебранные им версии, но так и не остановившись ни на одной из них. - Мы подумаем об этом завтра, - он приобнял своё сокровище и добавил, - а сегодня у нас впереди тёплый вечер.       Вечер оправдал все ожидания, а для мужчин он плавно перетёк в ночь, так как обе дамы с пониманием отнеслись к блеску в их глазах. - Такое ощущение, что это я прилегла на рассвете, - удручённо смотрела Анна на завершавшего сборы мужа, не в силах даже встать с кровати. - Может позвать Александра Францевича? - в очередной раз опускаясь к кровати, спросил Яков. - Незачем, я здорова, просто проспала, а сейчас мне быстро будет не собраться, - с сожалением заключила будущая мать. - Я встречу вас на пороге, - улыбнулась она, заполучив очередной поцелуй, - иди, я буду ждать.       Штольман хорошо знал привычки своего начальника: вагон и даже место, всегда были одними и теми же. - И в этот раз, Пётр Александрович верен себе, - улыбнулся встречающий, заприметив в подъезжавшем поезде знакомую стать.       В последний момент возникла какая-то суматоха у выхода из вагона, и крупная фигура прибывшего исчезла в мельтешении людей на перроне. - Здравствуйте, здравствуйте! Хорошо, что я на память не жалуюсь, - с юмором приветствовал Варфоломеев хозяев дома. - Но могли бы и уважить! - пауза, возникшая во след его слов, повисла невыносимой тяжестью. - Где Яков Платонович?       И как эхо прозвучало еле-еле: - Где Яков?