И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

- Александр Францевич, я Вас провожу, - с нетерпением, ожидавший за дверью конца осмотра, Штольман склонился к Анне, позволившей с нежностью провести по щеке мужа. - Не откажусь, - пряча улыбку, склонил голову доктор. - Ну! Спрашивайте! - буквально приказав, обратился он к спутнику, как только они оказались на почтительном расстоянии от комнаты.       Можно сказать, что Милц впервые видел таким растерянно-удивленным консультанта по особо важным делам. - А то я не видывал любящих мужей и будущих отцов! Вы - чума, особенно, - указательный палец правой руки театрально взлетел вверх, - когда дело доходит до родов. - Спрашивайте, - снизошёл до улыбки доктор, глядя на Штольмана. - Александр Францевич, - повисла пауза, но доктор более не поторапливал милого сердцу собеседника, - Вы в самом начале нашего знакомства заверили, чтобы я не стеснялся и к вам всегда обращался, - выдохнул Яков. - Было такое, - согласился доктор. - Могу я Вас спросить... Можем ли мы... - слова с трудом давались спрашивавшему. - Можете! - желая помочь, Милц не стал дожидаться окончания вопроса, и так поняв его содержание. - Конечно, зачем же насиловать организм... организмы, вы оба здоровы!       Яков нырнул под одеяло, буквально на ходу скинув одежду. Анна тёплая, мягкая идеально влилась в жаждущие объятия. - Я хочу тебя... - шумное дыхание точнее слов говорило о степени его возбуждения. - Яков?! - удивление и восторг окрасили его имя особым сочетанием. - Доктор посоветовал не насиловать организм, а точнее организмы! - он уже откровенно издевался, подтянув сорочку вверх и поместив возбуждённую плоть меж её плотно сжатых ног. - Посоветовал?! - нотки ужасы просочились в вылетевшие слова. - Вы разговаривали об этом? - Он сам, в своё время, заверил меня, что я могу не стесняться и обращаться. Вот и настал тот момент, - его пальцы уже ласкали шелковистый треугольник. - Да, ещё доктор напоследок напомнил об ограничении... - Каком? - уже теряя контроль над действительностью, напряглась Анна. - Соски... - одна мысль о них возбуждала его, - они дождутся своего часа... - сказанное с хрипотой, вызвало дрожь, охватившую её. - Яков! - её нога взлетела поверх его бёдер, лишив его тугого обволакивавшего пространства. - Аня... - и подавшись чуть назад, он коснулся желанных створок оголённой головкой, - моя! Ты - моя! - Яков несколько раз повёл бёдрами вперёд-назад и вошёл, продолжив движения внутри. - Аннет! Аннет! - возмущению за дверью не было предела. - Ну, сколько можно спать! Вся жизнь пройдёт мимо вас!       Яков соскользнул с кровати и пока нашёл халат, непроизвольно дал возможность молодой жене полюбоваться собой. - Он мой! Яков! Он меня любит! Я люблю его... - она с наслаждением в очередной раз изучала его: широкие ступни, рельефные икры, чётко очерченные колени, мощные бёдра, упругие... округлые ягодицы, фактурный торс: грудь, бока, спина... со следами, провоцирующими на воспоминания..., мускулистые плечи, сильные руки, крепкая шея, волосы... в курчавость которых, так приятно погружаться, и как в калейдоскопе закружились глаза, нос, скулы, губы... она прикрыла глаза. - Аня... - его взгляд вмиг стал тревожным. - Аня... - повторил он шёпотом.       Она так погрузилась в воображаемое, что упустила, как Яков оказался рядом с ней, успешно уняв дядюшкины возмущения.       Их взгляды встретились. Она потянула за кушак, полы халата открылись... - Комочек счастья... - всплыли в памяти её слова о том, что Анна держала сейчас в своих ладонях и ласкала. - Комочек превращается... - произнесённое ею вызвало у Якова улыбку, они даже вспомнили одинаково, - превращается... - уже только одна рука, поддерживая снизу, лаская, перекатывала яички, а вторая скользила по взметнувшейся плоти. - Ляг...       Они плавно занялись любовью. - Доктор сказал, что это дело молодое, - тихо хихикнув, изнемогая от ласк, молвила Анна.       Яков приподнялся на локте и устремил вопросительный взгляд, с взметнувшейся левой бровью, на розовевшее лицо, оттеняемое белоснежностью подушки. - Я испугалась своего желания, и... - розоватость щёк усилилась, - и спросила у Александра Францевича... - Родная моя, начало дня нас радует прекрасной новостью! - и нацеловавшись, добавил, - даже двумя! - выдержав паузу, сообщил принесённую дядей вторую, - Антон Павлович будет у нас на свой день рождения!