И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

- Интересно, а если бы не гость, вы бы так и продолжали жить в девичьей комнате? - мирное течение ужина несколько сотряс прямолинейный вопрос. - Маша!... - даже опытный Виктор Иванович не нашёлся, как его перевести в шутку. - А что? - не унималась будущая бабушка. - Раз родители... в скором времени родители, - поправилась Мария Тимофеевна, - заняты, то кому, как не мне, помочь подготовиться к его рождению.       Штольман, поймав взгляд тестя, прочитал, что в данном случае лучше промолчать. - Мне кажется, что уже сейчас стоит позаботиться о няне и кормилице для малыша, - хозяйка дома изобиловала соображениями, - и о комнате для неё, а, возможно, для них.       Яков понял, что надо спасать ситуацию, и уже достаточно хорошо изучив предпочтения Марии Тимофеевны, предложил: - Дорогие дамы, а не составите ли вы мне компанию завтра утром, - заинтриговав присутствовавших, продолжил, - если я правильно помню, в ваши планы на днях входил визит в ателье. - Яков Платонович, какой Вы - внимательный! - дальнейшая беседа имела мирное течение.       Это была первая ночь в их обновлённом пристанище.       Яков чувствовал, ощущал физически Анино отсутствие: молчаливая, будто по инерции, выполнявшая привычные действия перед сном, но самое главное - глаза, она словно вглядывалась во что-то, чего не видел он. - Аня... - Штольман уже сидя в кровати и не спуская с неё взгляда, позвал ещё раз, - Аня...       Он усадил её меж своих ног... Холодные пальчики легли поверх его ладоней на тёплом животе... Окутанная им, она, однако, была далека... - Нет, родная, я не дам тебе сегодня остаться наедине с собой!       Сначала изменилось дыхание, оно стало более глубоким, потом руки опустились на его обхватывающие бёдра, а затем он услышал приглушённый стон, словно расколдовавший её... - Яков! - неожиданно чётко комната наполнилась его именем. - Аня! - тише приветствовал он возвращение любимой, - да... - Как ты думаешь, разве нам нужна няня... кормилица...? - глубокие вздохи в паузах выдали степень её напряжения. - Они нужны молодой маме для помощи... - и улыбнувшись, добавил с неким восторгом, - ты - моя собственница!       В следующее мгновение она сидела поверх его ног, лаская лицо, наслаждаясь прикрытыми, опушёнными ресницами, глазами: - Я люблю тебя...       Не прерывая поцелуй, Яков наполнялся её осязанием: лодыжки, спина, плечи... Разведённые бёдра манили его... Горячие ладони легли на внутреннюю поверхность, вызвав сдерживаемый обоими призыв... Его пальцы коснулись приоткрытых губ - дрожь пробежала по их телам...       Он освободил себя… Показавшийся прохладным воздух, лишь на мгновение коснулся разгорячённого органа, тут же пленённого Анной: Яков с нетерпением избавил её от сорочки, вызвав невинный смешок, чтобы сходить с ума от созерцания груди, вторящей их ритму… Не отпуская тугие ягодицы, он с каждым погружением приближал сладостный миг… - Вернулась… - улыбнулся Яков в темноте ночи, обнимая спящую Анну.