И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

      Дни наполненные нежностью для Анны и Якова до отъезда пролетели незаметно. О предстоящем событии из окружения никто не упоминал: надо отдать должное, домочадцы, каждый в отдельности, нашёл момент поговорить со Штольманом наедине. - Яков! - Аня держала в руках васильковую бархатную коробочку, где на атласе насыщенного графитового цвета, красиво оттенявшего камни, лежали два кольца: женское и мужское. - Какая красота! - С днём рождения, родная... - Яков наслаждался восхищением, читавшимся в глазах любимой, и воспользовавшись отстранённостью, вызванной созерцанием, усадил её меж своих ног, окутывая собой со всех сторон, про себя благодаря Михаила Семёновича, друга своего отца, господина Бернса, ювелира из Санкт-Петербурга.       Недавний визит Варфоломеева был двойственным во многих отношениях, но что радовало точно - он доставил великолепный подарок для именинницы.       Михаил Семёнович, получивший от дорогого его сердцу Якова заказ на подарок жене, решил в исполнении пойти дальше, и сделать не одно кольцо, а два - пару. Загвоздка состояла лишь в одном, необходимо было найти подходящий камень. Вмешалась судьба, познакомившая двух близких для Штольмана людей.       Как-то Варфоломеев заглянул в ювелирную лавку в компании господина Чэня, который по воле случая стал свидетелем разговора о выборе камня. Поняв для кого предназначается подарок, Вэйж предложил, что он на следующее же утро доставит камни в мастерскую. - Но я их возьму, только если они будут нужного оттенка! - немного вызывающе заявил ювелир. - Безусловно, - вкрадчиво согласился Вэйж, - но смею Вас заверить, камни нужного оттенка, - и он поклонился в знак уважения к мастеру. - О! Вы знаете пару, для которой предназначается сей подарок? - удивлению Михаила Семёновича не было границ. - Имею честь, - с улыбкой ответил Вэйж. - Господа, позвольте об этом в следующий раз, - Пётр Александрович всегда находился в жёстких временных рамках.       Сказать, что господина Бернса ждала бессонная ночь, это ничего не сказать: он метался из угла в угол, потирал руки, что-то шептал. Для снятия напряжения Михаил Семёнович позволил себе даже рюмочку коньяка. Но успокоение даровало лишь утро... В тот миг когда он увидел камни, бег времени для него остановился!       Перед ним лежало бесценное сокровище, завораживающее неуловимостью цвета: голубой небесный оттенок неуловимо отливал приглушённым зелёным, и наоборот. - Сиамский сапфир... - всё, что смог вымолвить ювелир.       Яков надел Анне кольцо, она последовало его примеру, и подхватив его ладонь своими, продолжила молчаливое любование. - Знаешь, в тот день, я из-за подарка задержался в городе, не выехал вовремя... - возникшей паузы оказалось достаточно для того, чтобы она успела развернуться и приникнуть к его губам.       Они долго не отпускали друг друга: исследуя поцелуями лицо, прокладывая влажные дорожки до ямки на шее, покусывая губы. - Аня... - таким наполненным был его призыв.       Наслаждаясь округлостью ягодиц под своими ладонями, раз за разом погружаясь в неё, возбуждая и дразня обоих, он оттягивая наивысший миг наслаждения...       Праздничный день наполнялся поздравлениями, подарками, гостями... Но для них существовали только они... Не говоря о неминуемом отъезде, каждый имел его в виду: понимал его важность и принимал его неизбежность...       Пара ступеней, и под ногами скрипнула дорожка. Яков обернулся, Анна ещё не закрыла дверь. Он подмигнул ей, поймав взамен одобряющий взмах ресниц... Знание, что его ждут, придавало ему сил...       Анна решилась закрыть дверь, только когда затихли последние звуки удалявшегося экипажа, словно мантру вторя про себя: - Мы очень ждём тебя... Очень...