И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

      Они засыпали и просыпались, разговаривая глазами, соприкасаясь телами, наполняя друг друга любовью и счастьем.       Якову что-то снилось, что-то, что заставило его отстраниться. Анна будто вживую услышала его голос, что он должен всё завершить, он не может рисковать ей. - Нет, господин Штольман, даже не думайте! И... И... И даже во сне я не дам Вам остаться одному! - последнее заверение заставило улыбнуться Анну, заворожённо смотревшую на Якова, и заметившую дрожь, пронзившую его.       Она положила ладонь ему на плечо, желая приблизить его к себе, как он вдруг сам, в собственническом порыве, на ощупь, потянулся к ней, обхватил рукой, и оказался в заманчивом положении, его голова покоилась у неё на груди, предоставляя любимой возможность упиваться его ароматом, наслаждаться щекочущим прикосновением курчавых волос, созерцать мужественное плечо, раскинувшееся над ней. И в довершение, когда она думала, что ничего лучше быть уже не может, Яков обхватил её ногой: и теперь она чувствовала его всего!              Их разбудил стук в дверь. - Консьерж мог пропустить только оговорённого посетителя, значит, что-то важное... - мелькнула мысль у Штольмана. - И когда научился спать не один! - успев оценить занятую им в ночи позу, он улыбаясь, набрасывал халат. - Срочно! Срочно! Как Аннет? - Пётр Иванович сразу заполнил собой всё пространство. - Яков Платоныч, миленький!       Штольман отметил суетливо-беспокойное поведение родственника, несвойственное ему. - Пётр Иванович! По порядку! - больше для приведения в чувства гостя, молвил Яков. - Только вы отбыли, явилась полиция. Неспроста, скажу я вам. Кто-то вызвал! Но я уже успел отправить Ваше послание Варфоломееву. Его появление внесло смятение, и ему удалось возглавить развернувшееся далее действо. Но! - театрально поднятый палец возвестил о нормализации состояния Миронова младшего. - Вас должны допросить! И приехавший следователь намеревался сделать это ещё вчера! Варфоломеев же под свою ответственность настоял на переносе этого действа на утро, понимая, что у Вас есть более важное занятие. Нда... Так как Аннет? - Анна Викторовна ... - появление жены остановило мужа. - Что здесь замышляется? - она взяла Якова под локоть. - Дядя, доброе утро! Или не доброе, раз ты так рано на ногах? - прищур её не обещал присутствующим лёгкого существования. - Анна, за Яковом Платоновичем скоро подъедут, чтобы доставить его на допрос. Я здесь, чтобы ввести его в курс дела, Варфоломеев так проинструктировал. И ... остаться с тобой ... - дядя запнулся, взглянув на племянницу. - Кто тебе сказал, что я останусь? - она перевела взгляд с одного на другого, и стало непонятно кому адресован вопрос. - Дядя, составишь мне компанию? Мы поедем следом, - Анна смотрела в глаза мужа. - Я не могу тебя отпустить... - промелькнувшая эмоция уступила место деловитости, - куда бы ты ни поехал... - А куда я должен ехать? - спросил Штольман гостя.              Яков отметил собранность Анны, словно и следа не осталось ни в душе, ни на теле его любимой от вчерашнего пленения. О том, чтобы ей остаться дома, он даже речи не завёл, стоило ему лишь взглянуть на неё. Оценив ситуацию, Штольман был рад тому, что Анна в компании дяди, а сам он под покровительством Варфоломеева. Безусловно, Яков мог самостоятельно постоять за себя, но ему очень хорошо было известно на личном опыте, что в честном поединке в политической шпионской игре не выиграть. - Я просто хочу жить! - по-видимому, увлёкшись размышлениями, Штольман резюмировал вслух. - И я... - её руки кольцом обхватили его. - Как ты себя чувствуешь? - Яков посмотрел в её прозрачные глаза. - Меня врачевал волшебный доктор... - устремив свой взгляд в его серо-зелёные омуты, она добавила, - его профессионализм и... настойчивость... - Аня... - Яков остановил Анну, не желая посвящать кого бы то ни было, в их интимную сферу. - Pardonne-moi, я ничего не слышал, я ничего не видел! - провозгласил Миронов младший, появляясь за спиной Анны. - Дядя! - наигранно возмущённо воскликнула племянница, и комната наполнилась смехом.       Раздавшийся стук в дверь, кощунственно нарушил семейную идиллию.              Пётр Иванович и Анна были удивлены услышав явно приветственные возгласы из прихожей. Увидев вошедшего, всё прояснилось: им оказался майор Шилов.       Варфоломеев добился, чтобы допрос был осуществлён в его присутствии, и тем самым смог организовать его проведение на Фонтанке. - Яков Платонович, прошу Вас понять, что я лишь формально являюсь конвоем, так надо, - Шилов явно испытывал дискомфорт от возложенных на него обязанностей. - Мне поручено также передать Вам ряд данных.       Экипаж служебный, а за ним и частный, тронулись вдоль набережной.       Пётр Александрович прошедшую ночь не спал. Длительная операция по ликвидации шпиона завершилась успешно. Но Варфоломеев знал, что Клюев - только верхушка айсберга, и оставшаяся шпионская сеть не оставит Штольмана в покое. И если быть до конца честным, то его не оставит в покое госпожа Нежинская, особенно узнав об обретении Яковом жены, да ещё какой жены. Вчера получив записку от Штольмана, он тут же выехал на место, и всё равно не успел опередить полицию. Значит её кто-то предупредил? Тот кто был заинтересован, чтобы всё выглядело, как решение личного вопроса. А значит, Штольмана можно было бы вывести из игры под предлогом несоответствия занимаемой должности, превышения полномочий, отсутствия профессионализма. Варфоломеев не мог лишиться в своих рядах такого специалиста: обдумывая ночь напролёт создавшуюся ситуацию, он пришёл к единственно разумному решению - Яков должен исчезнуть на время из поля зрения; а, уж, он сделает так, чтобы снять все подозрения с него и в нужный момент вывести его на сцену. Варфоломеев очень полагался на Штольмана в решении теперь отсроченных вопросов с Китаем, - мысли в голове Петра Александровича выстраивались в очередь. - Сейчас и смысла нет отправлять его в Поднебесную, там должен пройти накал военных действий. И надо же, Яков отыскал своего юношеского друга, к тому же, занимающего высокое положение здесь в Петербурге, - и Варфоломеев вспомнил, как вчера он и Вейж поняли друг друга без слов, создавая версию убийства Клюева; и мгновенно всплыло в памяти ещё одно распластанное тело: Полина была убита. - Не доглядел! Предала? Попалась? - из груди хозяина кабинета вырвался тяжкий выдох, тяжело было терять своих людей. - Майор должен ввести в курс дела Штольмана. И всё таки, Яков должен уехать!       Шилов коротко выдавал информацию: - Клюев был с оружием, это подтвердят четверо бывших с ним, в момент вашего появления. Своё знакомство с господином Чэнем не озвучиваете. Вы оказались там, решив проверить буддистскую версию, зная о том, что Клюев - буддист. И... - Шилов споткнулся, - госпожа Аникеева убита.       До Фонтанки ехали молча, въехав на набережную, Штольман обратился к майору с просьбой: - Присмотрите, пожалуйста, за госпожой Штольман и господином Мироновым, пока я буду занят. Мне так будет спокойно.              Допрос прошёл спокойно: на вопросы следовали скупые ответы, стыковавшиеся уже с имеющимися.       Далее Варфоломеев пригласил Штольмана пройти в свой кабинет, где и представил ему все свои соображения по последним событиям. - Я бегать и прятаться не буду! - серо-зелёные глаза, вмиг потемневшие, сверкали. - Яков Платонович, я предлагаю не бегать и не прятаться, а поступить по разумному! Для всех это будет Вашей очередной засекреченной командировкой. Где вы - буду знать только я. А Вы займётесь подготовкой к поездке в Поднебесную, и здоровьем Анны Викторовны.       Штольман метнулся что-то сказать, но Варфоломеев его опередил. - Я не прошу Вас дать ответ сейчас же, но затягивать не стоит!              Яков вышел на набережную и увидел прогуливающихся: Анну в сопровождении дяди и майора. Сердце его забилось, на лице появилась улыбка, и, достаточно приземлённо, мелькнула мысль: - А не отправиться ли нам пообедать?       Именно это он и предложил подошедшей троице, еле сдержавшей вопрос: - Как всё прошло?       Пётр Иванович, обладающий незаменимой способностью выкручиваться из витиеватых ситуаций, был великолепен и в этот раз: - Думаю, всё... прекрасно, иначе, нас не пригласили бы отобедать, как вы думаете? - и он, улыбаясь, обвёл взглядом присутствующих.       Штольман, не желавший что-либо пояснять, ответил улыбкой, предложил любимой локоть, не скрывая восхищения в своих глазах, и указав в сторону Невского, скомандовал: - В «Доминик»!