И никакого нет смысла в жизни, кроме любви...

      Они возвращались домой не торопясь, наслаждаясь и дразня друг друга желанием, восхищаясь прекрасным вокруг, и словно таясь ото всех, срывая поцелуи в арках домов.       Только войдя в квартиру, Анна поняла, что не чувствует ног.       Яков первым пошёл в ванную комнату, а она бросилась на диван закинув ноги вверх, чтобы хоть немного снять усталость. Услышав звук открываемой двери, она метнулась, чтобы быстрее облачиться в домашнее, и замерла на пороге спальни. Яков только вышел из ванной и не успел накинуть халат, лежавший на кровати. Она не могла отвести глаз, до того он был красив от макушки до пяток: влажные вьющиеся волосы в беспорядке, чеканный профиль, широкие плечи, развитые мышцы рук и грудной клетки, плоский живот... Здесь её мысли сбились: его раскрепощённое состояние даровало ему свободу и расслабленность; она впервые могла любоваться им беспрепятственно. Упругие ягодицы, рельефные бёдра, тугие икры, немного разведённые в стороны стопы заявляли о надёжности и устойчивости своего хозяина. - Я очень жду тебя... - не акцентируя внимания на её замершей позе, тихо заметил Яков.       Она появилась словно из облака, до того была воздушной её сорочка, позволявшая просвечивать темнеющим соскам и угадываемому ниже холмику. Он увидел её растерянность в момент обнаружения его отсутствия, и чтобы не тревожить далее, приглушенно позвал: - Аня... Я здесь...       Анна обернулась и нашла его восседающим в кресле. Яков приглашающим жестом похлопал себя по коленям. Она не раздумывая оказалась на них, успев за пару шагов и ойкнуть пару раз. - Что такое? - его взлетевшая левая бровь словно присоединилась к вопросу.       Но воссевшая на коленях мужа не давала ему ясно мыслить, уже покусывая мочку уха и прокладывая дорожку от угла рта к яремной ямке. Он удержал на мгновение драгоценное лицо в ладонях и повторил вопрос. - Ног не чувствую, - потупив взор, ответила она, не желая быть обузой.       Яков подхватил Анну и через мгновение она возлежала на кровати. Муж же устроился в ногах жены, завладев её стопами. Стеснение, овладевшее ею в начале, улетучилось под давлением испытываемого наслаждения. Заканчивая массаж, он пробежал пальцами вверх по ноге и услышал очередное «ой». - Так, икры забиты. На раз, два, несравненная моя Анна Викторовна, переворачиваемся на живот. Раз, два, - Яков ловко осуществил задуманное. - Яков! - Анна чуть не плакала. - Наша первая ночь в нашем доме...       Он остановился, и в ту же секунду она ощутила пяткой поцелуй. - Аня... Ты действительно воспринимаешь это, как наш дом? - Конечно! Мы здесь вместе, нам никто не мешает, мы никому не мозолим глаза. Да хоть голыми ходи, и никто тебе слова не скажет. - Поймал. - Что? - Не что, а кого? - Кого? - Анна от удивления, аж, обернулась, поднявшись на локтях, чем моментально воспользовался Яков и прильнул к обращённым к нему губам. - Тебя поймал на слове, - уже не сдерживаясь, смеялся он, - с тебя выход! Нагишом! - Ах, Вы, Яков Платонович! - пыталась возмутиться она. - Тихо-тихо! - но это стоило уже говорить самому себе, пока Анна ворочалась, возмущалась, её сорочка сбилась и его взору предстала удивительная картина: ягодичные складочки, сбегавшие вовнутрь, приоткрывавшие створки, манящие к себе; но Яков нашёл в себе силы, закончить спасительное действо двумя нежными поцелуями в подколенную ямку.       Но его губы не остановились! Она чувствовала их прикосновения всё выше и выше! - Х!Х! - тишину нарушило два прерывистых вздоха Анны, а затем на выдохе, - Яков... - Больно! - он беспокоился в минуты близости только об одном, что может причинить ей боль обуреваемый страстью.       Его напряжение росло, пульсировало, пылало. Яков скинул халат, и возвышаясь над Анной, упёрся в сомкнутые створки, дразня, совершив несколько ритмичных движений, и после уложив себя в прохладную впадину меж белеющими полушариями, продолжая взятый темп.       Пронизанная страстью и влекомая его участившимся дыханием, Анна устремилась вверх в поисках его губ. Она находилась в его власти, но как истинная дочь Венеры, ведомая природой, Анна интуитивно раскрылась под ним. Яков в один миг, оказался меж её ног, поставив на колени, и приникнув к сочащемуся входу. Он не сдерживался и стонал от переполнявшего его желания взять её настолько открытую. Но лишь с первой пробежавшей по ней дрожью, он насадил её на себя и был вознаграждён мелодией страсти. Яков проникал в неё, наслаждаясь её кошачьей позой, для надёжности не отпуская точёной талии. Желая оттянуть сладостный миг, он извлекал себя, покачивался меж прекрасных ягодиц, и пронзал снова, наслаждаясь её стонами. Ощутив, зарождающуюся в ней лавину, больше не покидал её, присоединившись к ней на пике, извергнувшись сам.       Яков не отпустил её, захватив в объятия: её голова лежала в изгибе его руки, нога уже привычным жестом, обхватывала её; Анна же наслаждалась поглаживаниями, перемещаясь от бедра к голове, где с упоением запускала пальцы в шевелюру, а затем возвращаясь обратно. - Яков... Могу тебе задать вопрос? Но он может быть глупым... - Конечно! - он аккуратно покинул её, повернул на спину, и попытался всмотреться в её лицо. - А ты не будешь смеяться? - она зажмурила глаза.       Его опыт подсказывал, что с Анной очень часто бывало не до смеха! Он протянул руку и включил ночник, его накрывало беспокойство.       По-видимому, решившись, она подалась вперёд, перевернула его на спину, и сама нависла над ним. - Нет сил, как иногда охватывает желание тебя обнять, прикоснуться к тебе... к сокровенным твоим местам, почувствовать тебя кожей, твой аромат, твой вкус... И целовать, целовать, целовать, не пропуская ни одной клеточки тебя... Наслаждаться созерцанием тебя, как сегодня, или наполняющей тебя страсти, и предчувствием твоих рук и губ, дарящих безграничное удовольствие...       Яков молчал, боясь спугнуть её в своём откровении. Но чем больше она говорила, тем сложнее ему было сдерживать улыбку. - Ты же обещал не смеяться! - он едва успел удержать её. - Я улыбаюсь от счастья, потому что, если это - болезнь, то мы больны оба... - не давая пощады и подчиняя себе, Яков завладел её губами, позволив прерваться только чтобы напомнить ей, - ты МОЯ! - Я твоя... - и получить заветное подтверждение.