Если бы я мог вернуться в прошлое

      Вэй Усянь был в замешательстве. Он не понимал, как реагировать на это тихое признание. Перед своей смертью — или тем, что он подразумевал под ней, — Вэй Ин считал, что прекрасно знает Лань Ванцзи. Но, каждый раз, получая всё больше информации об этом человеке, он лишь сильнее убеждался в том, что совершенно не знал своего старого знакомого. Раньше он даже не задумывался о том, как сильно Лань Чжань заботился о нём и старался помочь. Но теперь, когда Вэй Усянь стал осознавать и принимать все свои чувства, он пребывал в полной растерянности, так как не знал, как теперь вести себя и разговаривать с этим человеком. Лань Чжань не был его другом. И даже если сам Лань Ванцзи считал его таковым — что могло быть неудивительным в свете всех тех событий прошлого, и того, насколько он был любезен прямо сейчас — чувства Вэй Усяня к Лань Ванцзи были не просто дружескими. Он любил этого человека. Так долго и сильно любил его, сам даже не осознавая этого. Потом он потерял его, оплакивал, но всё так же продолжал любить, зная, что им всё равно не суждено быть вместе. В те моменты он был уверен, что даже если бы у него получилось вернуть Лань Чжаня, не существовало такой вселенной, в которой тот мог бы принадлежать ему, как бы сильно он ни возжелал этого. Но теперь, когда они наконец были вместе, Вэй Усянь не знал, что ему делать со всеми этими чувствами внутри него. Он был в восторге от того, что Лань Чжань действительно настоящий, но всё равно боялся, что в один миг всё это может исчезнуть. Он испытывал глубочайшее чувство вины за то, что так долго причинял ему боль. Но выше всего стояла бесконечная, глубокая, мучительная любовь, с которой он не знал как справляться. Лань Чжаню действительно всегда было не всё равно? Вэй Усяню пришлось приложить огромные усилия, чтобы подавить желание выкрикнуть слова, вертевшиеся у него на кончике языка.       Я люблю тебя. Я не заслуживаю тебя, но все равно люблю.       Но Вэй Усянь не был полным дураком. Он знал, что потеряет Лань Чжаня, если осмелится сказать ему эти слова. Каким бы хорошим другом ни считал его Лань Ванцзи, это точно заставит его вновь отдалиться. Усянь предпочел бы быть рядом в качестве друга, чем вот так потерять его вновь. Поразмыслив, он решил отвлечься от этих мыслей, прежде чем он действительно сделал бы что-то глупое. — Лань Чжань. — Да? — Как мог Лань Ванцзи смотреть с таким доверием? Даже после того, как Вэй Усянь раскрыл ужасную правду о себе, Лань Чжань не испытывал к нему отвращения. Почему он всё ещё позволял прикасаться к себе? Усянь чувствовал себя таким уязвимым, будто взгляд Второго Нефрита прорывался сквозь его плоть и кости, заглядывая в самую глубокую его часть. Часть, которую никто другой не мог видеть, часть, к которой никто другой не мог прикоснуться. Никто, кроме Лань Чжаня. Он чувствовал, как годы ледяного безразличия, сковывавшие его сердце, тают под давлением этих глаз. Внутри становилось очень тепло. Вэй Усянь чувствовал, что ещё немного, и его сердце выпрыгнет из груди точно в руки Лань Ванцзи, предлагая делать с собой всё, что ему заблагорассудится. Он сглотнул, стараясь вернуть возможность здраво мыслить. И это позволило ему напомнить себе обо всех тех ужасных вещах, которые он наговорил Лань Чжаню.       Ты его не заслуживаешь. Неважно, как сильно ты тоскуешь, он заслуживает лучшего, чем ты. — Мне жаль, Лань Чжань. Я так сильно сожалею обо всём. — Не стоит.       Лань Ванцзи даже не колебался. Это было не то, чего ожидал Вэй Усянь. — Кто же ты такой, Лань Чжань? Я помню, что ты ненавидел меня, когда мы были детьми. Как ты можешь не ненавидеть меня сейчас, после всего, что я сделал?       На этот раз Лань Ванцзи не торопился с ответом. — Я… никогда не ненавидел Вэй Ина.       У Вэй Усяня перехватило дыхание. Он думал, что, возможно, это действительно было не так, надеялся на это. Но услышать это от самого Лань Ванцзи… Неверие победило. — Ты шутишь, не так ли?       Лицо Лань Ванцзи оставалось таким же холодным, но янтарные глаза словно горели огнём, а всё его тело было заметно напряжено. — Ты не шутишь, — поправил себя Вэй Усянь, уставившись вниз. — Мгм.       Вэй Усянь подумал, что, если бы Лань Чжань, который сейчас стоял напротив него, вдруг оказался плодом воображения, он бы точно потерял те остатки здравомыслия, которые он так отчаянно старался сохранить. — Лань Чжань, скажи мне ещё раз. Скажи мне, что ты настоящий, пожалуйста.       Лань Ванцзи вздохнул, но подчинился. — Я настоящий, Вэй Ин. — Это ведь всё на самом деле? Ты не обманываешь меня? — продолжал шептать Вэй Усянь себе под нос.       К его удивлению, Лань Ванцзи взял его руку и прижал к своей груди, позволяя ощутить ровное сердцебиение. Таким образом он показал, что в самом деле был полон жизненной силы. Вэй Усянь ощущал тепло его тела и ровное дыхание. Лань Чжань снова позволил прикоснуться к себе, чтобы успокоить. Разве этот человек может быть реальным? — Ты веришь, что я не обманываю тебя?       Вэй Усянь покачал головой, его лицо покраснело. Он хотел снова прижаться к груди Лань Ванцзи, как прошлой ночью, послушать его сердце. Это позволило бы ему успокоить бушующее в нем смятение. Он поднял взгляд от того места, где лежала его рука, и увидел, что Лань Ванцзи смотрел прямо на него. Вэй Усянь хотел убежать от этого взгляда. Это точно был его Лань Чжань. Никто другой никогда не смотрел на него так — пожирающе, будто в мире не существовало никого, кроме него. Внимание Лань Ванцзи опьяняло его так, как не могла даже лучшая улыбка Императора. Вэй Усянь чувствовал сильный жар. Когда они были еще подростками, он расцветал под этим пристальным взглядом и старался ловить его на себе как можно чаще. Но после он стал намеренно избегать его, прятаться от странных ощущений, которые возникали внутри. Он говорил ужасные вещи, чтобы заставить Лань Чжаня больше никогда не смотреть на него так. Теперь он наслаждался. Он так скучал, и даже подумать не мог, что когда-то вновь сможет ощутить этот взгляд на себе. Их связывало так много страданий. По правде говоря, Вэй Ину стоило больших усилий сдерживать этот поток внимания Лань Ванцзи. Но на этот раз он не старался спрятаться, и никогда больше не будет отворачиваться от него. Теперь Лань Чжань был здесь, живой. Вэй Ин с удивлением посмотрел на него. То же суровое лицо, те же золотые глаза. Вэй Усянь хотел прикоснуться к нему, но он знал Лань Ванцзи. Этот человек не любил, когда его трогали. Он уже пошел на огромные уступки, позволяя совершить в свою сторону так много тактильных действий. Пусть Вэй Усянь и не заслуживал этого, но все равно был благодарен ему. Сердце болезненно сжалось. Как Лань Чжань мог быть таким хорошим? Ему было сладостно, но так больно находиться подле него. Он не знал, что с этим делать — события последних дней изменили динамику отношений между ними. Сердце изнывало от осознания того, что Лань Чжань считал его просто другом, а Вэй Усянь в свою очередь любил его так сильно, что становилось больно дышать от всех чувств, которые тот вызывал в нем. Каждый удар его сердца буквально кричал:       Я люблю тебя. Ты настоящий. Я люблю тебя. Я боюсь за тебя. Я люблю тебя. Ты не можешь быть моим. Ты настоящий. Ты рядом. Я люблю тебя. Я не заслуживаю тебя. Мне жаль. Мне жаль. Мне жаль. Не отпускай меня. Не оставляй меня. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.       И если Лань Чжань продолжит смотреть на него с таким глубоким беспокойством, он выплеснет все это на него, как прорвавшуюся плотину.       Не смотри на меня так. Я недостаточно силен для этого. — У меня нет Золотого Ядра, — выпалил Вэй Усянь. Как только слова были произнесены, его глаза расширились от шока. Он не собирался этого говорить. Но где-то глубоко внутри чувствовал, что Лань Чжань должен знать всю правду, хотя бы просто за всё то, что он сделал для него.       У Лань Ванцзи перехватило дыхание. — Вэй Ин…       Вэй Усянь больше не мог контролировать себя. — Вот почему я выбрал путь тьмы. У меня не было выбора. Я не хотел, чтобы кто-нибудь знал об этом. Я боялся, что ты сразу поймёшь, поэтому был особенно жесток по отношению к тебе. Кроме того, ты был прав. Это повлияло как на мое тело, так и на природу сердца. Я просто не хотел этого признавать. Я был слишком гордым, не хотел, чтобы меня считали слабым, а особенно чтобы ты жалел меня, не мог вынести мысли о том, что ты будешь жалеть меня. Мы должны были быть сильными соперниками друг другу, и вдруг я остался позади. Ты просто продолжал напоминать мне обо всем, что я потерял, поэтому я был так груб по отношению к тебе. Лань Чжань, я… я причинил тебе такую боль. Тем не менее, ты продолжал делать всё для меня. Ты сделал для Вэней то, чего я не смог. Ты обеспечил им безопасность. Ты обеспечил мне безопасность. А ведь я даже не знал. Ты никогда ничего не говорил. Потом я потерял контроль, и ты снова встал на мою сторону, спас мою сестру, и ты… Я думал, что ты погиб из-за меня. Знаешь, я все еще не могу до конца поверить, что всё это реально.       Вэй Усянь крепче сжал руку Лань Ванцзи. — Спасибо тебе за всё, что ты сделал для меня и клана Вэнь. И мне жаль, что я был слишком слеп, чтобы увидеть это раньше. Прости меня за каждое обидное слово в твою сторону. — Я же говорил тебе. Нет необходимости. Вэй Ин не знал. Я… не сумел правильно раскрыть свои намерения. — Лань Чжань, разве я когда-нибудь давал тебе возможность высказаться? У меня было много времени, чтобы поразмышлять над этим. Я знаю, что даже не стал бы слушать. Из Могильного Кургана я вернулся совсем другим человеком. Мне нужно было прислушаться к твоим предупреждениям. Ирония в том, что ты, Лань Чжань, оказался во всём прав. Абсолютно во всём. Песнь Очищения… она действительно помогает. Но я не знал, что это сработает даже без наличия Золотого Ядра, поэтому никогда не задумывался об этом, как бы сильно ты ни настаивал. Ханьгуан-Цзюнь всегда был прав. — Вэй Усянь грустно усмехнулся. — Вэй Ин… Как это произошло?       Вэй Усянь намеревался избежать вопроса или солгать, но он не мог. Лань Цижэнь уже выяснил правду. Сколько времени это займет у такого наблюдательного человека, как Лань Чжань? К тому же Вэй Усянь знал, что может ему доверять. Если и было что-то, на что тот мог положиться, так это благочестивость Лань Чжаня. Он никогда никому об этом не расскажет. — После нападения на Пристань Лотоса Вэнь Чжулю уничтожил Ядро Цзян Чэна. Я отдал ему своё.       Второй Нефрит застыл. — Это не… — Вэнь Цин сделала это. Она была лучшей из лучших. Я в долгу перед ней. — А что насчет тебя? — Вэй Усянь не смог уловить странную интонацию вопроса Лань Ванцзи. — А что я? Я должен был прожить свою жизнь как простолюдин. Но потом Вэнь Чао сбросил меня на Могильный Курган и я должен был что-то сделать, прежде чем энергия обиды поглотила бы меня. Поэтому я нашел способ контролировать это.       Рука Лань Ванцзи дернулась, всё ещё находясь в чужой. «Может быть, сейчас тот самый момент, когда его взгляд начнет выражать полное отвращение», — грустно подумал Вэй Усянь. Они оба молчали в течение неприятно долгого времени. — Каковы были шансы успеха? — Вэнь Цин сказала пятьдесят на пятьдесят, — лицо Ванцзи выражало абсолютное смятение и страх. Вэй Усянь быстро добавил: — Все же лучше, чем ноль, не так ли?       Эмоции Лань Ванцзи отключались одна за другой прямо на глазах Вэй Усяня, пока не осталась только пустая маска. Он казался спокойным, но как никогда холодным. — Цзян Ваньинь не знает. — Нет. Он бы никогда этого не допустил.       Лань Ванцзи закрыл глаза. Он не знал, как справиться со всем, что чувствовал: полный ужас от того, через что прошел Вэй Ин, ярость от того, что ему причинили такую сильную боль, горе от его потери, стыд за то, что он не приложил больше усилий, чтобы понять Вэй Ина. Второй Нефрит догадывался, что с Ядром Вэй Усяня что-то не так. Он наивно полагал, что заберет Вэй Ина в Облачные Глубины, собственноручно исцелит все его раны и поможет ему снова встать на путь меча. Но это… Он никогда не рассматривал такой ужасающий исход. Для заклинателей их золотые Ядра были всем. А Вэй Ин просто так отдал своё Ядро Цзян Чэну. Через какую боль он, должно быть, прошел? — Насколько сильно тебе было больно? — Ахх….Лань Чжань… — Вэй Ин.       Вэй Усянь упрямо держал рот на замке. Лань Ванцзи снова сжал его руку. — Как долго ты терпел боль. — Не смотри на меня так, Лань Чжань. Именно поэтому я не хотел, чтобы кто-нибудь знал об этом. Ты жалеешь меня. — Это не так. Мне… больно… за Вэй Ина. Мне грустно, что Вэй Ину пришлось пройти через это в одиночку. Мне жаль, что я не попытался понять Вэй Ина, прежде чем делать поспешные выводы, как все остальные. Я не жалею его, потому что он выжил. Вэй Ин выжил, когда никто другой не смог бы. Вэй Ин не сдался, и Вэй Ин выжил. И я этому рад.       Вэй Усянь чувствовал, как каждое новое слово Лань Чжаня словно залечивало эту пожирающую пустоту внутри него. Как он мог когда-либо считать этого человека холодным? Вэй Ин никогда раньше не ощущал себя окутанным таким теплом. — Лань Чжааань… — Вэй Усянь заскулил. — С каких это пор ты так много говоришь?       Лань Ванцзи ничего не ответил. — Ты не захочешь этого знать, Лань Чжань. — Хочу.       Вэй Усянь увял под пристальным взглядом Лань Чжаня. — Две ночи и день, — тихо пробормотал Вэй Усянь, не глядя на Лань Ванцзи. — Это то, что ты хотел услышать? Я должен был бодрствовать все время, потому что иначе Ядро стало бы просто бесполезным. — Вэй Усянь содрогнулся при одном воспоминании, он всё ещё помнил, как каждая его духовная жилка вспыхивала в последний раз, а потом… ничего. — Вэй Ин…       Вэй Усянь не смотрел на Лань Ванцзи. Он чувствовал себя беззащитным, слабым, и готовым разбиться при малейшем прикосновении. Но больше всего он хотел, чтобы Лань Чжань обнял его как прошлой ночью, когда он все еще считал его галлюцинацией. Словно заряд тока пробежал по его руке, когда он ощутил что-то горячее и влажное, стекающее по ней. Вэй Усянь перевел взгляд вниз, где его правую руку всё ещё держал Лань Чжань. Его хватка была невыносимо крепкой. По тыльной стороне его ладони скатилась небольшая капля. Вэй Усянь нахмурился. Он посмотрел на Лань Ванцзи и его сердце замерло при виде опущенного лица и закрытых глаз. Ресницы были влажными. Лань Ванцзи плакал. Лань Ванцзи, Второй Нефрит клана Лань, человек, которого Вэй Усянь когда-то считал неспособным чувствовать, плакал. Плакал из-за Вэй Усяня. Насколько сильно Лань Чжань заботился о нем? — Лань Чжань…ааа…тебе не нужно плакать из-за этого! Это было так давно. Теперь со мной все в порядке, правда!       Лань Ванцзи не ответил и не открыл глаз. — Ай, Лань Чжань… Все это в прошлом. Я знал, что не должен был тебе говорить. Но ты такой упрямый. Почему ты такой упрямый, Лань Чжань? А теперь посмотри на себя. Твой брат оторвет мне голову, если увидит тебя в таком состоянии. — Нет, — Лань Ванцзи был непреклонен. — Ахх. — Брат больше не причинит вреда Вэй Ину. Он был неправ, поступив так. Я прошу прощения за брата. Он… просто защищал. — Цзэу-Цзюнь имел на это полное право. На его месте я бы не смог так контролировать себя, как он. У него действительно образцовое самообладание. — Вэй Ин не несёт ответственности за то, что я сделал.       Вэй Усянь одарил Лань Чжаня нежной улыбкой. Теперь, когда все его тайны были вот так раскрыты, он чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Лань Чжань был жив. Он заботился о Вэй Усяне. Он не испытывал отвращения, находясь рядом. Он никогда не ненавидел его. Даже если бы в следующий момент всему миру пришел конец, Вэй Усянь всё ещё был бы счастлив. Он чувствовал, что действительно был жив впервые за те три мучительные года. — Лань Чжань. — Да. — Скажи мне, что это всё реально.       Лань Ванцзи тихо вздохнул. Вэй Ин выглядел таким беззащитным в этот момент. Как будто было необходимо, чтобы Нефрит продолжал напоминать ему, что это было реально и он сам был настоящим. Лань Ванцзи вспомнил, каким Вэй Ин был вчера вечером. Он был удивлен реакцией, так как и не предполагал, что Вэй Усяня вообще заботило его состояние. Видеть, как тот так ломается из-за него… Он вспомнил, как быстро Вэй Ин успокоился, стоило обнять его. Ему, несомненно, нравилось то, что он мог таким образом утешить Вэй Ина. — Не хотел бы Вэй Ин… еще раз обняться? Вчера, кажется, это тебя успокоило, — спросил Лань Ванцзи.       Глаза Вэй Усяня расширились. Что же это вообще происходит? Лань Чжань прочитал его мысли или что-то в этом роде? — Вэй Ин хотел бы, если Лань Чжань не возражает.       Как только он произнес эти слова, Лань Ванцзи осторожно прижал его к себе, оставляя тому возможность прекратить всё это в любой момент. Очевидно, что Вэй Усянь не собирался этого делать. Он действительно нуждался в этом. Лань Ванцзи был отличным другом, не так ли? Предложил ему объятия, даже если это было вне его собственной зоны комфорта.       Как и в прошлый раз, Вэй Усянь спрятался в руках Лань Ванцзи, прижав ухо к его сердцу. Устойчивый ритм был заземляющим. Они сидели так некоторое время. Лань Ванцзи был тем, кто первым нарушил молчание, что было довольно нехарактерно для него. — Вэй Ин.       Вэй Усянь чувствовал опьяняющую лёгкость. — Мм? — Брат хотел бы поговорить с Вэй Ином, если тот не возражает, — тихо произнёс Лань Ванцзи.       Лань Сичэнь? О чем еще он хотел поговорить? Что бы это ни было, Вэй Усянь заслужил это услышать. — Хорошо.       Лань Ванцзи медленно отпустил его. Вэй Усянь хотел возразить, но Лань Чжань и без того, вероятно, достаточно переступил через себя, поэтому он не хотел навязываться, как бы хорошо ни было в чужих объятиях. В конце концов, Лань Чжань не принадлежал ему и никогда не будет принадлежать. — Хорошо? — Да, Лань Чжань, хорошо. Он ведь твой брат. — Он ожидает снаружи.       Вэй Усянь разинул рот. Снаружи? Он был там всё это время? — Цзэу-Цзюнь, пожалуйста, войдите, — позвал Вэй Усянь.       Лань Сичэнь выглядел усталым и раскаивающимся, когда вошел в комнату, чего Вэй Усянь точно не ожидал. Ха! Улыбка на его лице исчезла, стоило Лань Ванцзи встать и повернуться, чтобы уйти, оставляя их наедине. Вэй Усянь запаниковал. Что, если он исчезнет? Что, если все это было лихорадочным сном? Что, если он больше не увидит Лань Чжаня после этого?       Неосознанно Вэй Усянь схватил его за руку. — Лань Чжань…       Лань Ванцзи замер, слегка обернувшись. — Ты уходишь? — говорить было невыносимо трудно из-за кома, что сдавливал его горло.       Глаза Лань Ванцзи расширились от понимания. — Вэй Ин хочет, чтобы я остался?       Вэй Усянь кивнул. — Хорошо. — Лань Ванцзи снова сел, и дыхание Вэй Усяня значительно успокоилось. — Спасибо. — Не стоит.       Вэй Усянь был слишком занят рассматриванием лица напротив. Окрылённый, он даже не заметил странного взгляда Лань Сичэня, направленного на них. — Молодой господин Вэй, спасибо, что приняли меня, — тихий голос Лань Сичэня заставил Вэй Усяня вернуться к присутствию другого человека в комнате. — Ах, Цзэу-Цзюнь. Не нужно благодарить меня за это. Я заслуживаю услышать все, что вы хотите мне сказать.       Вэй Усянь замер в неудомении, когда Лань Сичэнь вдруг низко поклонился в знак извинения. — Пожалуйста, простите меня за то, что я причинил вам столько боли, молодой господин Вэй. Я не думал, что мои действия будут иметь такие… серьезные… последствия. Я бы никому не пожелал ничего подобного. Я вел себя отвратительно, и я раскаиваюсь за это, — Вэй Усянь уставился на Лань Сичэня, разинув рот. Почему он вообще извинялся перед ним? — Вам не стоит извиняться передо мной, Цзэу-Цзюнь. У вас были все причины ненавидеть меня. Лань Чжань так сильно пострадал… — Даже если так, я не должен был приговаривать вас к годам душевных страданий, как я это сделал. Пытки — это не тот путь, который выбирает наш клан. Это было бесчестно и противоречит всему, во что я верю. Я не знал, что мое решение утаить информацию о Ванцзи причинит вам такой глубокий… вред.       Вэй Усянь задумался об этом. Он и весь мир заклинателей превратили жизнь Вэнь Нина и Вэнь Цин в ад. Его ведь совсем не волновал тот вред, что он причинил им. Были ли у него моральные основания смотреть свысока на действия Лань Сичэня? Вэй Усянь чуть не фыркнул при этой мысли. — Цзэу-Цзюнь, ваш клан Лань и правда невероятно праведный. Если бы мы подсчитали, кто причинил больше вреда, мы все знаем, чья чаша весов перевесит. Вэй Ину стыдно из-за того, что благородный глава клана Лань считает его достойным извинений. Но в этом действительно нет необходимости. Вы сохранили жизнь Лань Чжаню. Именно вы спасли его. Я благодарен вам за то, что не позволили мне быть тем, кто убил его. А всё остальное… Разве это уже имеет значение?       Лань Ванцзи удивленно поднял глаза. Вэй Ин вел себя… не так, как обычно. Второй Нефрит был, мягко говоря, в замешательстве. Он не знал, что такого произошло с Вэй Ином, и почему он стал говорить так, будто жизнь Лань Ванцзи — единственное, что когда-либо имело для него значение. Была ли благодарность причиной того, что Вэй Ин так высоко ценил Лань Ванцзи? Было трудно понять этого человека, что так крепко сжимал руку Лань Чжаня. Эти двое никогда не были так близки, как в этот момент. Лань Ванцзи любил его, но это чувство всегда было только односторонним. Поэтому он смирился с тем, что останется на заднем плане в жизни Вэй Ина, кем-то, кто будет смотреть издалека и тосковать по тому, что никогда не будет принадлежать ему. И даже при том, что Вэй Ин объяснил, почему их отношения так сильно ухудшились, это все равно не состыковывалось с тем, как он себя вел теперь. Лань Ванцзи не хотел, чтобы Вэй Ин заботился о нем из-за чего-либо, кроме искренней симпатии, что, в свою очередь, было невозможно, потому что Ванцзи знал, что он не из тех людей, которыми обычно окружал себя Вэй Ин. Хоть он и открыто рассказывал о себе, но не обмолвился ни словом о том, что же на самом деле чувствовал к Лань Чжаню, который, в свою очередь, с уверенностью признал, что всегда волновался и заботился о Вэй Усяне. Вэй Ин не относился к долгам и обещаниям легкомысленно, Лань Ванцзи понял это, пронаблюдав за ним все эти годы. Должно быть, он делал всё это из чувства благодарности и вины, грустно подумал Нефрит. Но поступал он так не для того, чтобы Вэй Ин был у него в долгу. Он сделал это, потому что так было правильно. Да, он хотел помочь Вэй Ину, но и не менее сильно хотел помочь тем мирным жителям. Однако Лань Ванцзи всегда был слаб, когда дело касалось Вэй Усяня. Поэтому, что бы тот ни возжелал, он все равно выполнил бы это, даже если бы оно шло вразрез с его собственными принципами. —… поэтому давайте оставим всё это позади, Цзэу-Цзюнь. Лань Чжань в порядке. Этого достаточно.       Слова Вэй Усяня вернули внимание Лань Ванцзи. Он все еще держал его за руку мертвой хваткой. Прежде чем уйти, брат бросил на него обеспокоенный взгляд, снова оставляя их наедине. Вэй Ин не сводил глаз с Лань Ванцзи, как будто боялся, что он исчезнет, стоит ему моргнуть. Даже для человека, который чувствовал себя наиболее комфортно в тишине, Лань Ванцзи та тишина, заполнившая комнату после ухода его брата, казалась удушающей. — Старейшина Болин захочет осмотреть тебя, — наконец произнёс он. — Я в порядке, Лань Чжань. — Но вчера Вэй Ин не был в порядке. — Ах… ха-ха…должно быть, это просто был шок. Я не хочу, чтобы они знали. — Вэй Ин… — Не проси меня об этом, Лань Чжань. — Возможно, есть способ. Старейшина Болин очень опытный. — Нет. — Вэй Ин. — Пожалуйста, не надо!       Лань Ванцзи знал, что легко может оттолкнуть Вэй Ина от себя. Вероятно, тот мог согласиться при условии, что Лань Чжань снова пообещает никуда не уходить. Но это чувство… Он знал, что это неправильно по отношению к Вэй Усяню. — Мгм. — Спасибо. — Вэй Ин должен перестать так говорить. Между нами нет необходимости в благодарностях и извинениях.       Вэй Усянь не знал, как вести себя с этим Лань Ванцзи. Все, что он говорил и делал, было настолько не в его характере, что он казался совершенно другим человеком. Может быть, он всегда был таким, и Вэй Усянь просто был слеп всё это время? Вэй Ин не хотел отводить от него взгляд, боясь снова потерять, но и удерживать его долго становилось невыносимо трудным. — Ах… Ладно. Если этого хочет Ханьгуан-Цзюнь. — Мгм.       Последовавшее за этим неловкое молчание было прервано стуком в дверь. Вошел высокий мужчина с двумя учениками позади него. — Старейшина Болин? — Ванцзи, почему мне не сообщили, что он уже очнулся? Подвинься.       Рука Вэй Усяня в очередной раз инстинктивно сжала ладонь Лань Ванцзи. Он покачал головой, глядя на Лань Чжаня. Нет. — Вэй Ин говорит, что его не нужно осматривать, — попытался вступиться Лань Ванцзи. — Он настолько хорошо разбирается в искусстве исцеления? И ты тоже? — резко возник мужчина. Было удивительно то, как сильно он походил на Лань Цзыи. — Подвинься, Ванцзи.       Лань Ванцзи бросил на Вэй Усяня беспомощный взгляд. Тот в свою очередь закрыл глаза, признавая свое поражение. — В таком случае, вы и Лань Чжань должны быть единственными, кто останется в этой комнате.       Целитель с любопытством посмотрел на него, но, тем не менее, подчинился. Как только ученики ушли, он заговорил. — Так в чём же дело?       Старейшина Болин увидел, как двое переглянулись: Старейшина Илина выглядел испуганным и уязвимым, Ванцзи — уверенным. Он кивнул Лань Ванцзи. — У Вэй Ина отсутствует Золотое Ядро.       И это было совсем не то, что Старейшина ожидал от него услышать.