Если бы я мог вернуться в прошлое

      Лань Цижэнь только начал погружаться в медитацию, когда к нему вдруг снова кто-то постучал. — Ну что опять?! — не сдержавшись закричал мужчина. Ученик, открывший дверь, подскочил. Юноша был близок к тому, чтобы начать трястись, а его лицо выглядело мертвецки бледным. — Старейшина, — даже его голос дрожал от волнения. В голове Лань Цижэня зазвенели тревожные колокольчики. — Что случилось? Почему ты в таком состоянии? — Старейшина, там… — он глубоко вздохнул. — Там Вэй Усянь. Он желает встретиться с вами. Лань Цижэнь покраснел от злости. Как смеет этот негодяй требовать аудиенции после всего, что он наделал! Явное высокомерие того мальца заставило ярость внутри него вспыхнуть ещë сильнее. — Прекрасно. Передай это всем старейшинам. Я пойду встречусь с ним, –Цижэнь оставил запаниковавшего ученика позади и пошëл приветствовать незваного гостя.

***

      Вэй Усянь обдумал все варианты. Невозможно было проникнуть в Облачные Глубины незамеченным. Более того, он пришëл сюда, чтобы выразить своë почтение, а не опозорить Лань Чжаня, нарушив те правила, которым тот усердно следовал всю свою жизнь. Поэтому он подошëл к человеку, стоявшему на страже у входа, и попросил разрешения войти. Разве это не любезно с его стороны? Он считал именно таковыми свои действия. Ученик чуть не упал в обморок при виде него. Вэй Усянь нетерпеливо постукивал ногой, ожидая ответа. Он нисколько не удивился, когда к нему подошёл Лань Цижэнь. — Великий Старейшина Лань, — поклонился он. — Вэй Усянь! У тебя хватает совести появляться здесь? Зачем ты пришёл? Убирайся сейчас же, если не хочешь, чтобы тебя схватили и привлекли к ответственности за все зверства, которые ты совершил! — Мне очень жаль, Старейшина. Я пришëл сюда не для того, чтобы создавать вам проблемы. Я покину это место как можно скорее. Но до этого я должен сделать кое-что. Мне нужно увидеть Лань Чж… — Не смей осквернять его имя своим грязным языком! После всего, что ты сделал, ты все ещë смеешь приходить сюда и требовать встречи с ним? Кем ты себя возомнил? Разве мы — тот клан, который позволит впустить тебя без сопротивления? Только потому, что ты зовëшься Старейшиной Илина, все должны подыгрывать каждому твоему капризу? Мы не марионетки, которыми ты управляешь, Вэй Усянь. Ноги твоей не будет в Облачных Глубинах! Я не позволю тебе снова запятнать эту землю!       К концу разговора дыхание Лань Цижэня участилось. Вэй Усянь вспомнил разговор с Лань Ванцзи, когда он впервые встретился с ним после заточения в пещере Сюань-У. Ванцзи стоял там, среди кровавых тел, с которыми расправился Вэй Усянь, в своей белоснежной одежде, что, казалось, могла светиться. Вэй Усянь напротив был полностью одет в чëрное, и единственное, что не сливало его с тьмой вокруг — была красная лента в его волосах и малиновая кисточка на Чэньцине. Он никогда не испытывал такого отчаяния от потери своего ядра, как в тот момент, когда они впервые за долгое время увидели друг друга. Лань Ванцзи был свидетелем того, что он сделал, степени его жестокости и безнравственности. Он лишь смотрел на него, стараясь найти ответы на свои вопросы. Тогда Вэй Усянь сказал что-то очень похожее на слова Цижэня. — Кем ты себя возомнил? Кем возомнил себя весь ваш орден Гусу Лань? Ты действительно думаешь, что я не буду сопротивляться? — тогда он наслаждался тем, как слегка расширились глаза Лань Ванцзи. Это был первый раз, когда Вэй Усянь намеренно использовал грубые слова в его сторону. Ему это не очень понравилось, но он счëл необходимым прервать Лань Ванцзи, прежде чем тот и дальше продолжит задавать ненужные вопросы. Однако после того первого раза он потерял счëт тому, сколько раз он использовал ту же тактику, чтобы заткнуть Лань Ванцзи. Даже в самый последний их разговор Лань Чжань предостерегал его от использования тëмного пути. Теперь, услышав почти те же самые слова, которые он использовал в первый раз, чтобы провести чëткую грань между Лань Чжанем и самим собой, Вэй Усянь почувствовал сильное желание рассмеяться. Он бы так и сделал, если бы не разъярëнный Лань Цижэнь, стоящий перед ним. Он здесь не для того, чтобы кого-то оскорблять, напомнил он себе. — Я не хочу проявить неуважение, как и не хочу доставлять вам неприятности. Позвольте мне это сделать, и после этого вы никогда больше не увидите моего лица, обещаю. — Вэй Усянь, я уже сказал, что думаю о твоëм нелепом требовании! Убирайся.       Вэй Усянь выпрямился. — Нет. Я не уйду, пока не увижу его.       Лань Цижэнь уже собирался ответить, когда подоспела ещë одна группа заклинателей Лань. Вэй Усянь быстро подсчитал в уме их количество. Шесть старейшин и около двадцати пяти учеников. Честно говоря, было даже обидно из-за того, что они думали остановить его таким ничтожным количеством. — Приветствую вас, — он поклонился всем присутствующим. — я хочу увидеть Лань Чжаня, после чего я спокойно покину это место. Я не доставлю вам проблем, — сказал им Вэй Усянь. Он видел, как все они ещë больше напряглись, когда он произнëс его имя. — Ты не в праве видеть Лань Ванцзи, Вэй Усянь, — произнëс самый высокий из старейшин. — Именно об этом я и говорил ему, — добавил Лань Цижэнь. — Старейшина Илина, вам здесь не рады. Вы не имеете права на встречу с Лань Ванцзи. Вы не являетесь для него ни родственником, ни другом. Мы не можем позволить вам войти, — заявил другой мужчина.       Вэй Усянь начинал злиться. Почему все эти люди решили, что они не были друзьями? Неужели их отношения были настолько плохими с тех пор, как он вернулся с горы Луаньцзан? Он глубоко вздохнул. — Вот тут вы ошибаетесь. Мы с Лань Чжанем были друзьями. Я имею право навестить его, если захочу, — это было явное преувеличение истины. Они никогда не являлись друзьями. Вэй Усянь считал его таковым тогда, когда они были молоды. Затем всë изменилось, и в их новых отношениях не было места для дружбы. К тому времени Вэй Усянь в целом не хотел иметь никаких друзей. Но Лань Чжань все равно приходил к нему, обращался с ним так же, как раньше, помогал ему с Вэнь Нином, и даже покупал игрушки для А-Юаня. Так что, возможно, они действительно являются друзьями? Только после того, как он об этом задумался, Вэй Усянь понял, что он сказал это так, будто Лань Чжань всë ещë был жив. Тот факт, что он действительно погиб, заставил его внутренности сжаться, а сердце забиться быстрее. «Это твоя вина, Вэй Усянь!» — кричали ему голоса. Вэй Усянь обеими руками схватился за голову. Почему это было так чертовски громко? Несмотря на этот шум, ему удавалось уловить обрывки разговоров вокруг него. — Да как он смеет!.. — После всего, что он наделал?.. — Лань Ванцзи никогда бы не захотел, чтобы он… — Зачем так упорно бороться… — Лань Ванцзи не следовало даже пытаться помочь ему… — Самая большая ошибка! –…заплатил жизнью. –…разорвал на куски! — Ему не стоило доверять этому монстру… — Тихо! — закричал Вэй Усянь, и все разом успокоились. Все они смотрели на него широко раскрытыми, но решительными глазами. Вэй Ин знал, что они его не пропустят к Ванцзи. Он изменил тактику и нарочно опустил плечи. Затем, к всеобщему удивлению, Старейшина Илина упал перед всеми на колени. — Вэй Ин смиренно просит Гусу Лань позволить ему увидеть своего друга. Всего раз, после чего я никогда больше не очерню ваш дом своим присутствием.       На них это, похоже, никак не подействовало. Вэй Усянь был в отчаянии. Он не хотел сражаться с близкими Лань Чжаня. — Послушайте, всё, что я хочу — это увидеть его. Пожалуйста. После этого я уйду. Клянусь, я уйду. Пожалуйста. Дайте мне взглянуть на него, — умолял он их. Вэй Усянь понятия не имел, почему его голос под конец окончательно сорвался. Неужели он настолько хороший актëр?       По непоколебимым взглядам заклинателям клана Лань, Вэй Усянь понял, что его мольбы не сработали. Очень хорошо. Он пытался. Они должны были винить только самих себя. Ему нужно было увидеть Лань Чжаня. Он не мог уйти, не повидавшись с ним. Ему было очень важно увидеть его. Лань Чжань отдал свою жизнь, чтобы шицзе могла жить. Вэй Усянь не уйдет, не повидавшись с ним. В нëм начала расти злость. — Пожалуйста, не принуждайте меня. Я не хочу этого делать, — взмолился Вэй Усянь, из последних сил поднимаясь на ноги и прижимая Чэньцин к своим губам. Он дал им ещë время, чтобы передумать, но они этого не сделали. Вэй Усянь чувствовал, как его охватывала тьма безумия.       Прости меня, Лань Чжань.       Вэй Усянь начал играть. С резкой нотой затаëнная обида, такая густая и тëмная, что казалось, будто его тянут во все стороны сразу, направилась в сторону заклинателей, окруживших его. Однако они были готовы к этому, поэтому их мечи отражали каждую атаку. Разразилась самая настоящая битва. Вэй Усянь не хотел серьëзно ранить никого из них. Просто чтобы убедиться, что он сможет пройти без сопротивления. Но, как он и предполагал по пути сюда, все они были очень хорошо обучены, и это было не так просто. Он нырял и уворачивался от множества мечей, летящих в него, но так и не причинил никому серьëзного вреда.       Не убивать. Ранить и вывести из строя. Не убивать.       Приказ Вэй Усяня был подкреплëн его решительным желанием не причинять вреда народу Лань Чжаня. Внезапно тëмная энергия ещё сильнее взбушевалась. Заклинатели кричали в страхе и смятении. А голоса в голове умоляли Вэй Усяня, требуя большего. Вэй Усянь проигнорировал их и сосредоточился на других заклинателях перед собой. Это люди Лань Чжаня. Это нельзя забывать. Именно потому, что он был так сосредоточен на своём контроле, он мог услышать, как кто-то сказал: «Как мог Лань Ванцзи быть таким дураком! Может быть он действительно потерял разум? Это Вэй Усянь выставил его дураком. Неудивительно, что он так кончил…»       На мгновение Вэй Усянь замер, тот же купол, что защищал его в Безночном Городе, обернулся вокруг него. Он закрыл глаза, стараясь выбросить все ненужные мысли из головы. Мгновение благословенной тишины. Резкие, пронзительные ноты Чэньцин смолкли. Крики в его ушах прекратились, и голоса, умоляющие о большем кровопролитии и боли, затихли. Вэй Усянь переваривал услышанное. Они считают, что Лань Ванцзи заслужил свою смерть? Слишком знакомая ярость в груди вспыхнула вновь, на этот раз ещë сильнее. Эти самодовольные дураки думали, что Лань Ванцзи заслуживал того, чтобы он убил его? Лань Чжань, благородный Ханьгуан-цзюнь, заслужил такой конец? Если это было то, что Лань Чжань заслужил, какого конца тогда заслужили эти люди? Почему он вообще так старался сдерживаться? Потому что это орден Лань Чжаня? Его люди? Его собственный клан, который с таким неуважением отзывается о нëм? Если бы они действительно были его людьми, разве они были сказали что-то настолько гнусное о нëм? Вэй Усянь понимал, за что его самого ненавидели, но говорить так о Лань Чжане? Почему Вэй Усянь так старался относиться к ним с уважением? Он даже встал перед ними на колени ради Лань Чжаня. Но они этого не заслужили. Они не заслуживали того внимания, которое он им оказывал, если они так отзываются о Лань Чжане. С него было достаточно. Вэй Усянь позволил голосам взять над собой контроль. Негодование переросло в радость от того, что их, наконец, выпустили на свободу. Голоса ликовали, когда он снова заиграл мелодию, полную потрясающе острых нот.       Уничтожить.       Лань Цижэнь сразу понял, что что-то пошло не так. До сих пор Вэй Усянь сражался так, словно играл с ними, почти лениво. Но он заметил, когда всë изменилось. Это было после того, как один из Старейшин сказал, что Лань Ванцзи был дураком. Темнота вокруг Вэй Усяня сгустилась настолько, что сквозь неë Лань Цижэнь едва мог видеть его демонические красные глаза, сияющие, как рубины. Это было ужасное зрелище. Затем мелодия флейты изменилась, заставляя кровь в венах стыть. Казалось, что-то внутри Вэй Усяня разбилось вдребезги, и он отдал контроль над собой демонической силе, которую держал в своем теле. Даже когда они сражались, Лань Цижэнь понимал, что они не победят. Это был человек, которого все они боялись, — Старейшина Илина, человек, который мог в одиночку расправиться с тысячью. Вокруг него дождем лилась кровь. Что будет делать Вэй Усянь, когда поймет, что Ванцзи нет в Облачных Глубинах? Лань Цижэнь не хотел этого выяснять. У него возникла идея как раз в тот момент, когда сверкнула пурпурная молния и обернулась вокруг щита Вэй Ина. — Вэй Усянь! — крик Цзян Ваньиня был достаточно громким, чтобы его можно было услышать даже за несколько ли. Это, казалось, не возимело никакого эффекта на Вэй Усяня. — Вэй Усянь! — Цзян Ваньинь ещё больше повысил голос. — Молодой Господин Вэй. Пожалуйста, остановитесь! — произнëс человек, который представился как четвëртый дядя. — Молодой Господин Вэй. Пожалуйста, — добавил другой беженец. — Вэй Усянь! Контролируй себя, мать твою! — Лань Цижэнь нахмурился, когда услышал то, как выражался Цзян Ваньинь. Когда адская песнь флейты прекратилась, Цижэнь тихо выдохнул, наблюдая за тем, как витки энергии возвращались внутрь Вэй Усяня. — Цзян Чэн, — его голос прозвучал как никогда холодно. В нëм не было ни высокомерия, ни мольбы, как до этого. Он выражал пустоту. — Что ты делаешь, Вэй Усянь? Разве ты ещë не причинил достаточно вреда? — тон Цзян Ваньиня был резким. — Они не позволили мне увидеть Лань Чжаня. Что ещë мне оставалось делать? — Вэй Усянь равнодушно пожал плечами. Его глаза все ещë горели красным. — Может быть, не стоит устраивать очередную кровавую бойню? Почему ты всегда причиняешь неприятности, Вэй Усянь? — Для этого они не должны были мешать мне видеться с Лань Чжанем, — холодно отрезал Вэй Усянь. Цзян Чэн стиснул зубы, стараясь не осыпать брата ругательствами, которые уже готовы были сорваться с его губ. В теперешнем состоянии Вэй Усянь вëл себя так, как и ожидалось. — Молодой Господин Вэй, пожалуйста, не делайте этого. Ханьгуан-цзюнь не хотел бы этого, — взмолил четвëртый дядя. Вэй Усянь моргнул, как будто впервые заметил его присутствие. Он огляделся и увидел, что большинство беженцев клана Вэнь стояли там вместе с Цзян Чэном. — Что вы все здесь делаете? Цзян Чэн, почему ты здесь? — в нём наконец проскользнул намëк на эмоцию: удивление. — Именно об этом я и собираюсь тебе рассказать, если ты перестанешь нападать на всë живое! Лань Ванцзи сумел выделить землю для этих людей до его… в любом случае, Гусу Лань дали им место, где они смогут мирно жить. К тому времени, как я добрался до них, на гору напали. Они бы погибли, если бы Лань Ванцзи не увёл их оттуда. Все кланы будут хотеть отомстить вам. Поэтому мы решили подождать тебя здесь. Облачные Глубины — самое безопасное место для них на данный момент.       Мир Вэй Усяня внезапно остановился. Выделить землю. После этого он перестал слышать. Эти слова звенели у него в голове. Земля в Гусу. Это означает, что Гусу Лань обязательно защитит их, если кто-то придëт за ними и им также не придëтся всю оставшуюся жизнь прятаться. Это сделал Лань Чжань. Он смутно заметил, что Цзян Чэн резко замолчал. Но Вэй Усянь знал, о чём тот хотел сказать. Лань Чжань сделал это ещë до того, как его убили. Лань Чжань добился того, чтобы им выделили место в клане, известный своим строгим соблюдением правил. Лань Чжань, он…       Дыхание Вэй Усяня становилось всë быстрее и быстрее. Натиск паники и смятения заглушил оцепенение от негодования. Вэй Усянь снова мог чувствовать, и всë это причиняло огромную боль. «Как я могу защитить их, не ступая на путь тьмы?» — спросил он однажды. Лань Чжань не сказал в ответ ни слова. Он кивнул и ушëл, даже не оглянувшись. Он не сказал ни слова, но теперь он дал Вэй Усяню ответ на его вопрос, обеспечив этих людей безопасным домом в Гусу. Лань Чжаню не нужно было прибегать к помощи марионеток, чтобы защитить их. Лань Чжаню не нужно было доставлять их в безопасное место, идя по кривой дорожке, ставя под угрозу свою собственную мораль и этику. Нет, Лань Чжань сделал то, что Вэй Усянь не мог. Он просто был тем, кем всегда являлся, — благородным и праведным. Лань Чжань. Вэй Усянь почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Он не помнил, как и когда именно упал на колени. — Но почему? — потерянно спросил Вэй Ин. — Потому что он был готов взять на себя ответственность за тебя и тех, кто находится под твоей защитой. Он принял бы наказание, если бы кто-то из вас сделал что-то, что могло бы навредить ордену, — произнёс один из Старейшин, стоявших рядом с Лань Цижэнем. По его тону было ясно, что он считал Вэй Усяня недостойным такого бескорыстного предложения. «И он прав», — подумал Вэй Усянь. У мужчины сильно кровоточило левое плечо в том месте, куда его ранил Вэй Ин. Но воспитание не позволяло показывать то, что его это беспокоило. Вэй Усянь огляделся и увидел тела. Их было не так много, как ему казалось. Семнадцать убитых. Остальные имели разную степень ранений. Все они — члены клана, предложившие дом для всех них. Если бы это было только для Вэней, Вэй Усянь мог бы понять. Они были беззащитными и невинными людьми. Но предложение включало и самого Вэй Усяня по настоянию Ванцзи. Было просто смешно, что кто-то из этих людей захотел принять Вэй Усяня. Это было так нелепо, что он чуть не расплакался. Лани не лгали. Какое чудо сотворил Лань Чжань, чтобы они согласились на подобное? Зачем Лань Чжаню рисковать своей репутацией ради кого-то столь достойного порицания, как Старейшина Илина? Лань Чжань был готов взять на себя ответственность за него. Принять наказание, если кто-то напортачит. Теперь, когда он вспомнил, Лань Чжань ведь и раньше защищал его, не так ли? В пещере Сюань-У, во время войны, и даже в тот последний раз с Вэнь Нином. Он также пытался защитить Вэй Усяня от самого себя. Он неоднократно предупреждал, снова и снова пытался заставить Вэй Усяня отказаться от тëмного пути. Почему он вообще беспокоился? Боль от ответной реакции за использование затаëнной энергии была просто ничем по сравнению с тем, что он теперь испытывал. — Почему? — Вэй Усянь ни к кому конкретно не обращался, его глаза снова приобрели свой естественный цвет, выражая полную потерянность.       Лань Цижэнь нанëс очередной удар. — Ванцзи отстаивал твои права. После того, как он посетил твою гору, он стоял на коленях в наказание дни и ночи, не покидая дисциплинарной комнаты, в ледяном холоде. Он не ел, не пил и не двигался. Когда его наказание закончилось, он предстал перед Советом Старейшин и выступил в твою защиту. Ему потребовалось огромное количество времени, чтобы убедить нас. Он говорил, что тебе нужно просто освоиться, и что если то мы позволим тебе жить на нашей земле, ты не отвернешься от нас. Мы не хотели предлагать тебе убежище, только твоим людям. Но Ванцзи настоял, чтобы мы сделали то же самое по отношению к тебе. Он сказал, что сможет тебе помочь. Он сочинял новую мелодию с тех пор, как ты вернулся после своего исчезновения. В конце концов ему удалось создать что-то ещë более эффективное, чем наше очищение. Что-то, что исцелит твой дух от тëмной энергии и поможет тебе выжить. Он обещал, что ты никогда не выйдешь из-под контроля, если услышишь ту мелодию. Он ушëл, чтобы обсудить это с тобой и заставить тебя согласиться. Но он опоздал. Всë, чего он хотел — это помочь тебе, и ты отплатил ему его же кровью. Скажи мне, Вэй Усянь, ты позволил бы такому человеку, как ты сам, увидеть кого-то близкого? Теперь ты знаешь, почему мы не можем впустить тебя. Это потому, что ты не заслуживаешь того, чтобы тебя впустили. Только не после того, что ты сделал. Ванцзи ошибся. Его вера в тебя была неуместна, он ошибся в своих суждениях. Даже если я смогу закрыть глаза на все твои другие преступления, я не могу и не хочу забыть то, что ты сделал с моим племянником.       Мир Вэй Усяня рушился прямо на его глазах. Он никогда раньше не испытывал такой агонии. Ни когда он отдал своë золотое ядро, ни когда его бросили умирать на Могильный Курган, ни когда он увидел, как развеяли прах Вэнь Нина и Вэнь Цин. Это было нечто совершенно иное. С его тела словно сдирали кожу и разрывали на части заживо. Он закрыл лицо руками и начал дрожать. Отчаяние. Боль. Чувство вины. Ужасное, ужасное чувство вины. — Почему?       Почему, почему, почему, почему?       Зачем Лань Чжань это сделал? Всë существо Вэй Усяня содрогнулось, когда осознание того, что сделал Лань Чжань, пронзило его. Кого же он убил? Лань Чжань. Тихий, благородный. Лань Чжань. Лань Чжань, который был так хорош, очень хорош. Лань Чжань, который никогда не говорил ни слова, но делал всë, что мог, чтобы помочь ему. Лань Чжань.       Что же я наделал?       Что же я наделал?       ЧТО ЖЕ Я НАДЕЛАЛ?       Кислород перестал поступать в лëгкие. Темнота закружилась вокруг него, когда чувство вины и ненависть к себе опустошили его изнутри. — Я не просил его об этом, — наконец сказал Вэй Усянь. Его голос надломился. Брызнула кровь. — Я ни о чем таком не просил. Я даже не знал, что он всë это сделал. Я не просил его об этом.       Что же он натворил? Вэй Усянь с горькой усмешкой осознал, что до этого момента он действительно не принимал смерть Лань Чжаня. Правда заключалась в том, что он сдерживал свои чувства, пока не добрался сюда, держал себя оторванным от реальности. Вэй Усянь хотел ударить себя по лицу. Он что, думал, что если придëт в Гусу, зажжëт благовония, выразит своë почтение, тогда всë станет как раньше? Что Лань Чжань восстанет из мëртвых? Вэй Усянь понял, что вопреки всем фактам он все ещë думал: «А может быть… Может быть, Лань Чжань выжил?» Но это была всего лишь глупая надежда. Вэй Усянь действительно убил его. Теперь, когда он, наконец, позволил себе почувствовать эту потерю, он ощутил, как всë его тело протестовало против горькой правды.       Лань Чжань погиб.       Я убил его.       Он пытался остановить меня, а я убил его.       И тут пришло ещë одно ужасное осознание. В Безночном Городе, пока он лихорадочно искал шицзе, он так и не получил ни единой царапины. Даже со всеми этими людьми, атаковавшими его, он остался невредим. Всë потому что Вэй Усянь знал, что Лань Чжань защищал его. Он был отвлечëн, и любой из них мог бы прикончить его, будь у него такая возможность. Лань Чжань прикрывал его спину.       Нет.       Лань Чжаня больше не было.       Нет.       Я убил…       Нет.       Он верил в меня, а я… — Нет!       Он чувствовал, как слëзы скатывались по лицу. Какое право он имел оплакивать потерю жизни, которую так беспечно забрал? В памяти всплыл еще один разговор: — Мы с Лань Чжанем не ладим. — сказал он Вэнь Цин после его визита.       Не ладим.       Как небрежно отозвался об их отношениях. После этого он почти не вспоминал о нëм. Все это время Лань Чжань пытался помочь ему, когда никто другой этого не делал. Все те разы, когда он называл Лань Чжаня жëстким и невыносимым, когда тот пытался сказать ему, что его путь опасен, Лань Чжань просто пытался помочь. А Вэй Усянь был… Вэй Усянь был полным дураком. Что же он натворил? Он так плохо поступил с Лань Чжанем и до сих пор продолжает…       Лань Чжань!       Больше всего на свете он хотел бы перестать существовать и забыть всë, что сделал. Но он не мог. Он не заслуживал смерти. Лань Чжань был той жизнью, которую он должен проживать с искуплением до конца своих дней, как бы долго это ни продолжалось.       Вэй Усянь чувствовал, что его душа разбилась вдребезги.       Старейшина Илина, — отныне самый сломленный человек, — свернулся калачиком, схватился за голову и закричал от такой сильной боли, от такого глубокого отчаяния, что никто из людей, видевших это, никогда не смог бы забыть, каково это было на самом деле.