Актриса твоих кошмаров

"Влюбиться — не значит любить: влюбиться можно и ненавидя" Федор Михайлович Достоевский

      — Я его убью, — прошипел Рон, сидя в гостинной Гриффиндора. — Я его просто готов удушить вот этими вот руками! — он принялся трясти кистями, направив ладони вверх. Джинни молча смотрела то на брата, то на Гарри.       — Рон, ну врезал бы ему… — Гарри немного понизил голос. — Разок. Ему бы не помешало.       — Да? — Рон укоризненно посмотрел на друга. — Ты бы видел, как Гермиона вцепилась в меня. Не понимаю, что она так трясется за этого хорька.       — За тебя, — поправил его Поттер. — А не за хорька.       Джинни молчала. Она прижалась щекой к плечу Гарри, а рукой сжала его колено. Рон встал и стал ходить кругами по комнате, чем сильно раздражал сестру. Остальные гриффиндорцы, сидящие в гостинной, не обращали на них никакого внимания. Каждый был занят своим делом.       — Ну да, ты прав...Но все же, Гарри...       — Рон, я понимаю все. - Гарри не дал ему договорить. — Вспомни, как я готов был разорвать этого щенка на части. Начиная с самых младших курсов. Он такой же, как и его папаша. И еще...он просто не вырос. Я думаю, что он даже не помнит, что мы спасли его. Тогда.       Рон задумался. В своей обычной манере потрепал рыжие лохматые волосы и грузно выдохнул:       — Ты прав. Но я считаю мы поступили глупо. Надо было его там оставить! - Рон с досадой пнул журнальный столик ногой. — Еще одно слово от него в мой адрес и я...я его просто убью.       Не описать словами то, как задевали Уизли слова слизеринца. Он и без него прекрасно знал, что их семья достаточно бедна, но это им не мешало. Лишь в редкие моменты, когда Рон не мог позволить себе что-либо, он смущался, а его щеки заливал яркий румянец. Он не мог позволить дарить подарки Гермионе, водить ее в "Три Метлы" за свой счет. Просто не было денег. И именно в эти моменты он ощущал себя ущербным. Ведь именно в эту больную точку и бил Малфой.       Допускал ли Рон мысли о том, что именно из-за этого их отношения с Гермионой могут разрушиться? Нет, он даже не думал об этом. Но где-то там, на задворках подсознания, эта мысль пыталась пробиться, как червь поедая самоуверенность парня день за днем.       Думал ли он о том, что их отношения вообще смогут прийти к финальной точке? Нет. Такого исхода, по его мнению, просто не могло быть даже в параллельной Вселенной.

***

      Гермиона долго стояла у окна. Она смотрела на проплывающие облака, старалась отвлечься. Но горящие щеки и глаза напоминали ей о произошедшем. Она не могла собратья с мыслями и вернуться в постель. Девушка ощущала на себе взгляд слизеринца. Она чувствовала, что он смотрит.       "Стоять так целый день? Мда, надо перебороть себя. Надо... перебороть", - она набрала в легкие побольше воздуха и развернулась, стараясь не смотреть на Малфоя. Она не хотела, чтобы он видел ее заплаканные глаза. Но больше всего она не хотела видеть его. Она понимала, что показала ему свою слабость, которую скрывала за семью печатями.       Но он среагировал настолько быстро, насколько это было возможным. Он моментально перевел взгляд со спины гриффиндорки на страницы учебника. Ему и самому не хотелось встречаться с карими глазами, которые последнее время являлись его личным триггером. Драко услышал, как гриффиндорка быстро и уверенно направилась к своей койке.       "Конечно, он смотрит,да? - девушка вела диалог сама с собой, подходя к своему месту. - Конечно. Я чувствую. Придурок. Ненавижу. Лучше бы ты портил мне жизнь также, как и раньше. Но не так, как сейчас! Я не хочу думать о тебе! Еще один день. И все. И я выйду отсюда. И...— она прикрыла глаза. - И будут еще дни, когда мы будем видеться. Ведь он никуда не денется из школы".       Гермиона с досадой втянула в себя воздух, стараясь заполнить им всю себя и не оставить места мыслям о слизеринце. Подойдя к кровати, она резко схватила свое покрывало и встряхнула его. Драко отметил, что это ее такое обычное действие вышло непривычно громким.       "С каких, блять, пор ты замечаешь ПРИВЫЧНОЕ и НЕПРИВЫЧНОЕ для этой грязнокровной выскочки?" - он надеялся, что осознанное обращение к Грейнджер как к грязнокровке, повлияет на ход его мыслей, заставит его ненавидеть ее как раньше. Да, он ненавидел ее за то, что она существует, за то, что он ее знает. Но сейчас эта ненависть подпитывалась тем, что он не мог принять тот факт, что его, чистокровного волшебника из рода Малфоев, тянет к этой гриффиндорской заучке из "золотого трио". Его передернуло.       Оставшийся день они провели в полной тишине. Погруженный каждый в свои мысли. Мысли, объединенные одним — друг другом. И это вывело Малфоя из себя. Он больше не мог себя контролировать. Ему необходимо было поставить жирную точку во всем том, что безмолвно длилось между ними уже пару месяцев. И лучшего шанса, чем нахождение в Больничном крыле больше быть не могло.       Еще пару часов назад он был эталоном невозмутимости. Сейчас же он взорвался. Стая мыслей сжирала его изнутри, а молчание изводило. Молчать становилось невыносимо больно.       Он сел, уперевшись руками о матрац и опустив босые ноги на холодный пол. Это его обычно успокаивает. Но не сегодня.       — Блять, Грейнджер, какого хера происходит?! - он почти орал.       Гермиона дернулась от неожиданности, прижав учебник к себе. Она с опаской перевела взгляд на Малфоя. Он был неподвижен, словно статуя. Холодная и бесчувственная. Но только с виду. Внутри него пылал пожар, сжигающий все нутро парня.       — Малфой, ты рехнулся? - она собралась с мыслями. Ее голос был твердым и без тени страха, сидящего в ней. Страха, который заставлял девушку подбирать нужные слова. Но она боялась не Малфоя, а того, что им придется говорить.       Драко одним лишь взглядом, казалось, метнул в нее авадой. Гермиона обратила внимание на вздувшиеся вены на его руках. Он был напряжен.       — Меня уже это заебало!       — Малфой, выражайся нормально! - Гермиона нахмурилась и отбросила книгу в сторону. — Я не понимаю, что тебе нужно! Что ты хочешь слышать?!       — Я хочу знать. Какого, блять, хера происходит?!       — Я не понимаю, о чем ты, - она и правда не могла понять, что именно хочет услышать слизеринец. — Будь добр, отвали от меня. Катись к черту, Малфой. Твои истерики...       — Просто. Заткнись сейчас, Грейнджер.       — Что ты хочешь?!       — Я сказал, чтобы ты заткнулась! - он понимал, что выглядит полным идиотом. Сам задал, точнее проорал вопрос, а теперь требует молчания. Гениально, Малфой.       — Ты адекватный?! Тебе бладжер все твои мозги вышиб?! Ты начал орать о том, что происходит! Что тебе нужно от меня? Что ты хочешь услышать!?       Она замолчала лишь на мгновенье. Следующая фраза стала роковой.       — Кто ты такой, чтобы вообще указывать мне? Ты жалок. Лишь тень своего отца. Такого же, как...       Это стало точкой его кипения. Последней каплей. После того, что ему пришлось пережить на шестом и седьмом году своего обучения, он стал выходить из себя за считанные секунды. Те события здорово подорвали и без того шаткую психику парня.       Он, словно по щелчку пальцев, оказался прямо перед Гермионой. Она вскинула подбородок и смотрела прямо в его глаза, но ее неуверенность выдавали подрагивающие плечи.       — Грейнджер, еще слово и... ты труп, - голос, которым он процедил, показался ему незнакомым. Он бегло рассматривал ее лицо, пытаясь найти в нем то, чего он и сам не знал.       Аккуратный нос, темные брови, тонкие черты лица, кожа цвета молока, очерченные губы...Он остановился на них, сам того не осознавая. Девушка заметила это и сердце ее предательски сжалось, а страх полностью овладел ей. Она боялась, что то расстояние, которое сейчас было между ними, сократится до катастрофически опасных пределов. Но даже тогда между ними останется пропасть, в которую они сорвутся. А что ждет там — неизвестно.       "Блять, отойди, от нее! Просто, сука, отойди!" - внутренний голос призывал его к рассудку, но неизвестное ранее желание приковало его к месту оковами.       — Малфой, - она сказала это тихо, едва слышно. — Я прошу, отойди от меня. Оставь это.       Что "это" она не знала. Слова сами сорвались с ее губ.       Она медленно поднялась с кровати, не переставая смотреть прямо ему в глаза, которые не выражали, как и прежде, абсолютно ничего. Только пустоту.       Они поравнялись.       Гермиона расправила плечи, стараясь показать ему, что он для нее ничто и все его угрозы лишь пустой звук. Она владела собой гораздо лучше него. Поэтому она и гриффиндорка.       Их немое противостояние продолжалось несколько минут. Томительных и гнетущих. Она ждала, когда это закончится. А он...       "Ты не можешь. Ты не простишь себе этого", - но он смог, вопреки крику своего внутреннего "Я". Желание одержало верх над разумом.       Он подался вперед, не отдавая отчета своим действиям и не думая о том, что это разрушит их жизни. Гермионе показалось, что в этот момент, она перестала дышать, а сердце остановилось. Мысли прекратили свое буйство в ее голове. В его взгляде мелькнула нехарактерная для него нежность, и прежде чем мысли девушки успели вернутся, Драко прильнул к ней. Губы девушки накрыл робкий, но настойчивый поцелуй.       Гриффиндорка инстинктивно ответила на поцелуй поддавшись эмоциям, которых она не испытывала ранее. Ее дыхание участилось, а что-то теплое обволокло тело, лишив воли. Она почувствовала себя беспомощной, сдавшейся. Почва медленно стала уходить из-под ног.       Хотела ли она этого с того момента, как поняла, что ее влечет к нему? Да. Но больше всего она хотела, чтобы этого никогда не случилось. Ведь это было их совместным прыжком в бездну.       Они были неподвижны и оставались друг от друга на едва уловимом расстоянии. Они были словно подростки, впервые поддавшиеся чувствам.       Они боялись.       Гермиона ощутила холодное прикосновение к своему разгоряченному телу. Драко кончиками пальцев аккуратно прошелся по ее ладони и неуверенно стал подниматься выше. Он погладил ее локоть и притянул к себе, что стало неожиданностью для обоих. Он полностью отдался тому, что жило в нем. Тому, что ожило от взгляда карих глаз. Короткие разряды тока, пробежавшие по нервам, пробудили в них ощущения, которых они не знали ранее. Они и не предполагали, что способны так чувствовать.        Их тела соприкоснулись. Она ощутила, как его сердце отбивало бешенный ритм. Гермиона никогда не думала о том, что он может быть настолько горячим. Весь его внешний вид говорил о том, что он лед, не поддающийся плавлению.       Несмотря на то, что произошло между ними, они, как им казалось, ненавидели друг друга. От этого их разрывало на части. И понять их в этот момент мог лишь тот, кто сам хоть раз в жизни испытывал подобное.       Прежде чем полностью отдаться во власть овладевшей их страсти, она осознала, что тоже целует его. Гермиона открыла глаза. Его подрагивающие веки обрамляли длинные ресницы, а кожа была настолько прозрачна, что мелкие паутинки вен просвечивались сквозь нее. Так близко он был впервые.       — Перестань...пожалуйста, - прерывисто прошептала она, делая слабую попытку отвернутся от него.       Секунда.       Из глаз Гермионы полились слезы, она с силой оттолкнула Драко от себя. Он будто в тумане увидел ее лицо: широко раскрытые глаза блестели, а на щеках появился розовый румянец.       Неожиданно ее тело задрожало. Она руками закрыла лицо и, давясь слезами, почти-что прокричала:       — Я... я не могу!       Гриффиндорка выбежала в коридор, оставив Малфоя одного. Смущенного и опустошенного. Его мир рухнул. В очередной, сука, раз.        Что он сделал не так?       Всё. Он делал всё абсолютно неверно с самого первого курса.