Актриса твоих кошмаров

"У каждого человека есть желания, которые он не сообщает другим, и желания, в которых он не сознается даже себе самому" Зигмунд Фрейд

      Мадам Помфри настояла на том, чтобы Гермиона осталась в больничном крыле еще на пару дней. Девушка попыталась убедить всех, что чувствует себя превосходно и может идти, но одно неловкое движение и она вскрикнула от боли прямо при Мадам Помфри.       Гермионе такой исход событий был определенно не по душе. Она не хотела находиться наедине с Малфоем еще какое-то количество дней. Те два дня, что они провели вместе, находясь на почти соседних койках, были для нее мукой. Присутствие Драко выбило ее из привычного ритма: она не могла думать, не могла читать, не могла нормально общаться с друзьями, которые приходили ее навещать и которые искоса поглядывали на Малфоя. Это доставляло удовольствие слизеринцу. Осознание того, что он, как и прежде, является объектом повышенного внимания именно этих гриффиндорцев, тешило его самолюбие. Но, как бы он не пытался казаться тем, кем был раньше, ему это давалось довольно-таки сложно в отношении Гермионы. Он не испытывал того удовольствия, которое испытывал на младших курсах, бросая ей самые мерзкие оскорбления.

***

      – Грейнджер, - Драко театрально закатил глаза. - Опять твои карманные собачки прутся.       Гермиона манерно цокнула и, прищурив глаза, недовольно покачала головой.       – Малфой, а к тебе даже твои слуги не приходят. Не уж то принц им стал не нужен?       Драко в ту же секунду сжал челюсть так, что был слышен скрежет зубов.       – Еще одно слово и я...- он прошипел, но не успел закончить. На койке Гермионы деловито расположился Рон. Он остался в положении полулежа и смотрел на девушку, наклонив голову на бок.       – Не беспокоит? - рыжий кивнул в сторону Драко, который лежал на спине, скрестив ноги и положив руки под голову. На его животе лежал страницами вниз учебник по зельеварению. Он был одет просто, ничем не выделялся, но весь его вид показывал то, кто он. Его подача себя была на высшем уровне.       – Потише мотай своей лохматой башкой, Уизли, не хватало мне подцепить от тебя чего-нибудь, - Драко презрительно осмотрел парочку, одарив их своим самым отталкивающим выражением лица. Грейнджер кинула ему в ответ укоризненный взгляд, сморщив при этом нос и прищурив глаза.       Драко отметил, что так она делает довольно-таки часто. И это его...веселило?       Если бы не Гермиона, успевшая схватить Рона за рукав мантии, то страшно представить, что было бы с Малфоем. За все 7 лет обучения Уизли так и не смог смириться с вечными оскорблениями чистокровного, по его мнению и мнению большинства красно-золотых , выродка. Казалось, что эта ненависть была на уровне ДНК и она непременно должна будет передаться детям Рона.       – РОН! - девушка прикрикнула и с силой потянула парня назад. Он стоял неподвижно, но при этом его тело сотрясала мелкая дрожь. Она заставила его повернуться к ней и строго посмотрела в его глаза. - Успокойся. Это Малфой. Чего ты ожидал?       От ее фразы губы Драко расплылись в самодовольной ухмылке.       – Гад, - Уизли еще раз посмотрел на своего врага и отвернулся. Он потер кулаки, которые так и норовил пустить в дело.       "Какой же ты отвратительный, сука", - Малфой делал вид, что погрузился в увлекательное чтение, но боковым зрением то и дело кидал взгляд на гриффиндорцев. Это не осталось незамеченным для вездесущей заучки. Ведь она тоже бросала взгляд на Малфоя. Прямо через плечо своего парня, когда тот отводил глаза куда-то вдаль комнаты, увлеченный рассказом. Его слова девушка, уже по привычке, пропускала мимо ушей. Ей было просто напросто неинтересно.       Рон просидел у Гермионы до начала занятий, которых девушка не могла дождаться, чтобы он ушел. На прощанье он скромно чмокнул щеку, без энтузиазма подставленную девушкой.       Холодность в их взаимоотношениях заметил Малфой. От этого в его душе потеплело. И это тепло заставило парня снова смутиться. Он старался блокировать все мысли, которые казались ему неподобающими, но они то и дело прорывались сквозь выстроенную им стену безразличия и бросали парня в дрожь. Он не понимал, что с ним. Точнее, он старался делать вид, что не понимает.       Из раздумий его вырвал толчок по койке. Гермиона со скоростью снитча оказалась рядом с ним и с силой толкнула грядушку его кровати.       – Ты совсем с катушек слетела? - Драко медленно поднял на нее непонимающий взгляд, но позу при этом не изменил.       – Это я хочу спросить у тебя! - ему казалось, что карие глаза девушки хотят прожечь на его лице огромную дыру. Казалось, что она взорвется от ярости, переполнявшей ее.       – Отойди от меня. - Ровно. Без эмоций. Все так, как любит Малфой. Но это была лишь маска, под которой все горело, орало и просилось наружу. Дикое притяжение. Нарастающее, тягучее. И такое до боли колючее, ранящее в самую душу. Глубоко. Туда, где скрыто все самое сокровенное и недоступное никому. Ни единой душе. Его сердце отбивало бешеный ритм, стремясь пробить грудную клетку.       Гермиона не думала отступать. Эти пару дней, что она провела с ним наедине, вывели ее из равновесия, заставили кучу эмоций соединиться в бесконечный ураган, щекочущий нервы. А его выходки в отношении Рона и Гарри стали последней каплей в кипящие чувства. Она сложила руки на груди и выжидающе смотрела прямо ему в глаза.       "Мерзкий и отвратительный", - она повторяла это постоянно. Как мантру, аффирмацию. Но это не действовало. Да, он ее бесил, раздражал и нервировал. Она хотела его разорвать на части за все то, что он сделал. Но что-то невидимое и ярко ощутимое не давало ей этого сделать. Ее толкало к нему, тянуло. Но в то же время она хотела его оттолкнуть, но так, чтобы он остановил ее. Как назвать это? Идиотизм? Вероятно. Гермиона просто не могла совладать с собой. Она впервые в своей жизни сначала делала, а потом думала. И самое ужасное в этой ситуации для Гермионы то, что причина ее безрассудства - Драко Малфой.       – Ты прекратишь это делать? У тебя есть хоть что-то внутри? - она быстро затараторила. - Или ты все тот же поганец? Да когда ты уже вырастешь!       Драко терпеливо ждал. И лишь тогда, когда ее дыхание стало менее интенсивным, сказал:       – Закончила тираду? А теперь, - он демонстративно махнул рукой в сторону ее койки. - Уйди.       – И не подумаю!       Зачем она это говорила и делала? Этот вопрос останется без ответа.       Он перевел дух и медленно проговорил, выделяя каждое слово:       – Что. Тебе. От. Меня. Нужно?       Стоит признать, что сохранять самообладание становилось для Драко затруднительным. Он чувствовал, как волна душевного возбуждения постепенно накрывала его, а в животе будто кто-то или что-то невидимое хватало его за органы и сжимало со всей силы. Гермиона стояла к нему так близко, что он слышал, как она дышит. Прерывисто, тяжело.       – Я повторяю. Что тебе от меня нужно, Грейнджер? - он изо всех сил старался не показывать того, что с ним происходит. Не показывать своего волнения от разговора с ней, от ее близости.       Она лишь смотрела на него, до крови закусив губу. Она не знала, что ей нужно от него. Впервые в жизни она не знала, что ответить ему на такой, казалось бы, простой вопрос.       – Тогда свободна, - он протер глаза и снова посмотрел на нее, немного приподняв бровь.       – Ты можешь ответить на вопрос? Когда ты перестанешь вести себя как кретин?       Он театрально закатил глаза и лишь слегка выдавил из себя ухмылку, что окончательно вывело девушку из себя.       – Какого черта, Малфой, какого вообще черта происходит? Почему ты вечно цепляешься к нам? Даже война уже закончилась, а ты все не меняешься! Мерзкий самодовольный слизняк! Я тебя ненавижу! - она собиралась снова толкнуть его койку, но реакция Малфоя была молниеносной. Он схватил ее руку и, сам того не осознавая, потянул на себя. Гермиона инстинктивно успела выставить свободную руку вперед. Она уперлась прямо в его грудь и зависла в таком положении: он лежа на спине, она прямо над ним. Ее курчавые волосы, спадавшие вперед, почти доставали до его лица.       В память ворвался образ из его ночного видения, в котором они оказались в аналогичной ситуации. С одним лишь отличием. Там она была его. Принадлежала ему полностью. Во сне она медленно наклонялась к нему, аккуратно притягивала за подбородок к своему лицу и нежно прикусывала его за влажные губы, а после страстно и долго целовала, исследуя языком его рот изнутри.       – Отпусти меня, - она проговорила едва слышно, возвращая Малфоя в реальность.       – Я не держу, - его голос был непривычно тихим с хрипотцой, несвойственной ему. Он медленно перевел взгляд с ее лица на их руки и моментально разжал пальцы, понимая всю абсурдность ситуации.       Гермиона еще пару секунд оставалась над Драко, пытаясь осознать всю щепетильность момента. Они все чаще стали переходить границу, которая и без их активных действий становилась все прозрачнее. Они ощущали это интуитивно, но не говорили друг другу ни слова. Частые встречи карих и серых глаз все сами говорили за них.       Гермиона кинулась к окну. Ее глаза горели от подступающих слез, а в легких катастрофически не хватало воздуха. Ей было душно и тесно в просторном больничном крыле. И виновником этого был Малфой.       "Мерлин, что происходит? Что я делаю? Почему это так действует на меня? У меня есть парень, черт его побрал! Как мне смотреть ему в глаза? Его глаза...они не те, что я хочу видеть! Запустите в меня Аваду!" - она терзала и изводила себя. Слезы рекой полились из глаз, по пути обжигая и без того горящие раскрасневшиеся щеки.       В Малфое боролись две стороны. Одна из которых постоянно напоминала ему о том, что Грейнджер самая мерзкая и отвратительная гриффиндорская грязнокровка. А другая же страстно желала того, от чего он старался бежать. И какая из этих сторон окажется сильней покажет лишь время.       Он видел, как нервно подрагивают плечи гриффиндорки, но не слышал ни звука. И эта тишина давила на него. Как дальше вести себя? Он не понимал. Делать вид, что ничего не произошло? Он сомневался, что получится. Он не сможет. Он сделает снова что-то, что перевернет очередную страницу книги их взаимоотношений. И что будет на этой странице неизвестно никому. Они сами пишут свою историю.