Актриса твоих кошмаров

      – Научись ходить, поганая грязн…– звонкая пощечина. На впалой щеке остался след от руки. Руки той, кто уже раз посмел ударить его на третьем курсе. Правда, свидетелей тогда, кроме вечных слизеринских прихвостней, не было. Сейчас же за ними наблюдала вся платформа. Все видели, как Грейнджер шла мимо и споткнувшись, выронила книгу прямо под ноги Драко, что вызвало у него раздражение. А после удар по щеке, который он запомнит надолго.       От неожиданности и овладевшей им ярости Малфой забыл, как дышать.       – Ты об этом пожалеешь! Я тебя просто уничтожу, – он прошипел и подался на Гермиону. Когда между ними оставалось не больше метра, она, может поклясться, почувствовала его сбивчивое дыхание и приятный парфюм. Лишь на мгновенье ей захотелось прикрыть глаза и насладиться приятным сочетанием мяты, лаванды и морской воды. Но это было бы непозволительной роскошью. Вместо этого она гордо подняла подбородок, смотря прямо ему в глаза и борясь с желанием вдохнуть в себя глубже эти приятные холодные ноты.       – Только попробуй, Малфой! – откуда–то из–за ее плеча послышался голос Рона, а его рука тут же обхватила Гермиону за талию, крепко прижимая к себе. Его действие говорило о том, что она его, именно его девушка. Но ей за последние недели стали крайне неприятны эти прикосновения. Сейчас она считала ошибкой тот поцелуй в тайной комнате во время битвы за Хогвартс. Детская любовь, которая, увы, не оправдала ее надежд. Стоит ли говорить, что с Роном она была несчастна? Глубоко в душе она надеялась, что Рон не поедет в Хогвартс после битвы заканчивать учебу и сдавать экзамены. Ей казалось, что так будет лучше. Будет лучше расстаться, так сказать, на расстоянии, чем пытаться играть любящую девушку на глазах у всех. Но все-таки он поехал вслед за ней и Гарри.       Драко оскалился, смотря на это, по его мнению, убогое зрелище. Он терпеть не мог представителей семейства Уизли, позорящих своей принадлежностью к чистой крови волшебный мир. От одной лишь мысли о том, что его, его род что–либо связывает с ними, ему становилось не просто дурно, а до омерзения паскудно на душе.       – Мерлин, куда же без тебя, Уизли, - Малфой закатил глаза, пытаясь выкинуть из головы то, что только что предстало перед ним. – Тебе хотя бы хватит денег, чтобы закончить этот год? - уголки его губ дернулись вверх, он занял эффектную самоуверенную позу, засунув руки в карманы дорогих брюк.       Гермионе показалось, что и без того налитые яростью глаза Малфоя стали краснее, чем волосы Уизли, а самолюбование, исходившее от него, должно быть ослепляло всех, кто находился в радиусе километра. Она глубоко вздохнула, отодвинулась от Рона, чтобы взглянуть ему прямо в лицо и разрешить конфликт, пока Уизли не совершил того, за что потом ей придется разбираться в очередной раз:       – Рон, он того не стоит. Нам сейчас только проблем из–за Малфоя не хватало, - акцент на его фамилии неприятно задел Драко. – Пойдем.       Блондин стиснул зубы так, что желваки на его скулах готовы были вырваться наружу. Рон смерил его взглядом, ясно давая понять, что Гермиона под защитой и пусть только Драко попробует ей еще хоть что–то сказать лишнее.       – Рональд! Пойдем! – Гермиона с силой толкнула парня вперед, напоследок одарив Малфоя-младшего тяжелым взглядом из–под темных бровей.       Драко презрительно хмыкнул. Одному Мерлину известно, КАК он ее ненавидел. Даже больше, чем Уизли, но гораздо меньше, чем мальчика, который выжил. Он ненавидел ее с того момента, как она появилась в Хогвартсе и завязала дружбу с Уизли и Поттером. Причина его сильной ненависти именно к ней проста и кроется не только в ее происхождении. Она из «золотого трио», что уже являлось для Драко триггером, заставляющим кровь кипеть, а яд заполнять все его сознание и срываться в поток оскорблений. А тот факт, что она маглорожденная, был лишь «приятным бонусом» для Малфоя.       Он смотрел в след удаляющимся Грейнджер и Уизли.       «А она похорошела, – отметил Драко с ужасом и неприятной болью в голове, стараясь тут же понять, откуда такие мысли вообще могут взяться. - Ты идиот, просто невероятный идиот, Малфой», – он одернул всегда идеально сидящий черный пиджак и двинулся в сторону двери вагона Хогвартс–экспресса, где уже ждали Блейз и Пенси, озабоченно высматривая его в окно. Очевидно, они видели все происходящее.       В вагоне на другом конце поезда в купе ввалился Рон с багровыми от злости щеками. Следом вошла Гермиона, устало осмотрев Гарри с Джинни. Рыжеволосая девушка сразу отметила перемены в Гермионе, но решила оставить разговор до лучших времен без мальчишек, интуитивно понимая, что этот разговор будет тяжелым.       – Вы куда делись? – Гарри поправил очки и принялся рассматривать друзей. Он сразу отметил настрой Рона и его горящее лицо.       – Хорек дорогу перебежал, – буркнул Рон, усевшись напротив Гарри. – Ты представляешь, он после всего того, что произошло, продолжает называть Гермиону грязнок…– на этот раз легкий шлепок по затылку получил именно Уизли. Гарри удержал в себе порыв засмеяться, понимая, что момент не самый подходящий.       – Сколько раз тебе повторять, чтобы в моем присутствии я не слышала этого слова? Даже тогда, когда ты пересказываешь слова Малфоя! – девушка хмуро посмотрела на Рона и тут же смягчилась, осознавая, что ей с каждым днем все хуже дается сдерживать нарастающее раздражение. – Ладно, я просто не в настроении. Абсолютно, - последнее слово вышло настолько резким, что Гарри удивленно уставился на нее, поправляя очки на переносице.       – Не в настроении она. – Рон отвернулся, задумчиво вглядываясь в проплывающие виды за окном и не замечая того, что в его девушке произошли изменения. И все-таки верным было замечание, что его эмоциональный диапазон колебался на уровне зубочистки. Гермиона толкнув его в плечо, откинулась на спинку сидения и принялась за очередную многотомную серию книг «для легкого чтения».

***

      Большой зал никогда не пустовал. Тут и там носились младшие курсы, врезаясь во всех, кто попадется им на пути. Безусловно, все были рады вернуться в Хогвартс. Темный Лорд пал, а вместе с ним и большая часть волшебников, которые отныне навсегда останутся запечатленными на движущихся фотографиях, приветливо улыбаясь.       Драко стоял в дверях, не решаясь выйти из зала. Он не хотел возвращаться в школу, он понимал, что, вероятно, здесь ему будут не рады. Но отец настоял. В принципе, как и всегда. Он не мог пойти против Люциуса. Просто, черт возьми, не мог. Его так воспитали. Всю его жизнь он выполнял то, что ему приказывали. Сначала отец, потом Темный Лорд.       «Я перестану быть пешкой. Твою мать, это моя жизнь!» - его зубы заскрежетали. Он быстро моргнул, пытаясь прийти в себя от нахлынувших воспоминаний. Он не покажет виду, как обычно, что его что-то беспокоит. Будет вести себя так же, как и всегда: надменно, самовлюбленно, жестоко. Во всяком случае, он попытается. В этом весь Драко. Драко Малфой.       Расправив плечи, он все таки нашел в себе силы. Сделал шаг, не поднимая взгляд. Толчок в грудь. Кто-то, черт возьми, врезался в него.       – Ой! – от неожиданности она подскочила на месте. Ей не нужно было даже смотреть, кто перед ней. Она узнала его по запаху, исходившему от изумрудного галстука. Это снова был Малфой. И снова этот приятный для восприятия аромат, который она лишь на мгновенье смогла втянуть в себя.       «Мерлин, ну почему Рон никогда не пользовался парфюмом?» - в ее голове пронеслась эта мысль, напугавшая девушку до жути. Она. Сравнивает. Рона. С Малфоем. От осознания этой логической конструкции ей стало дурно. По-настоящему дурно. Она резко собралась с мыслями.       – Иди куда шел, Малфой, - последний слог его фамилии она всегда говорила с таким ядом в голосе, что казалось это могло отравить. – И смотри по сторонам, иначе… Она не договорила. Он попытался оттолкнуть ее вбок, не дотрагиваясь. Он не мог себе позволить прикоснуться к ней руками, даже если этого требует ситуация. Гермиона увернулась от толчка и с ненавистью глянула в его лицо.       «Малфой, какая же ты все-таки дрянь», - она мысленно поморщилась. Да, все-таки она не могла его терпеть также, как и он ее. Он отравлял всю ее жизнь, начиная с первого курса и заканчивая нападением в Выручай Комнате.       Однако, как бы она не старалась, ей не удалось блокировать мысли о том, что Малфой изменился. Он стал еще выше, еще бледнее. Черты лица стали более мужественными, а острый подбородок лишь подчеркивал его аристократичность. Но что оставалось неизменным с годами, так это его полные презрения серые глаза.       Драко молча отступил от Гермионы и пошел прочь. Ему сейчас было не до нее. Он пытался справиться с тем, что происходило в его голове. Он хотел заглушить вопль, орущий внутри него. Свой собственный вопль, не дающий ему спать ночами. Та страница его биографии, где черным по белому было начертано «Пожиратель смерти», навсегда изменила его. Он хотел отмыться от этого. Он ненавидел своего отца, который с детства твердил Драко о чистоте крови. Он ненавидел его за то, что из-за него ему пришлось стать последователем Темного Лорда. И все ради чего? Ответа на этот вопрос Малфой не может найти до сих пор.       Гермиона озадаченно смотрела на спину блондина, сжав губы. Отметив для себя, что сейчас он сутулился больше, чем обычно.