Запретный плод. (Неправильный брат).

Stray Kids
Слэш
Завершён
NC-17
Запретный плод. (Неправильный брат).
Alfasnake
бета
Milaya Nuna
автор
Описание
Если нельзя, но очень хочется, то можно? А кто решает, что можно, а что нельзя? О запретной любви. О переживаниях. О терпении и о том, что иногда за ожидание можно получить самое бесценное вознаграждение.
Примечания
Никакой связи с реальными людьми и ситуациями работа не имеет. Умейте разделять фантазии от реальности. Если вы закрываете на проблему глаза, это не значит, что проблемы нет. Такие вещи в природе были, есть и будут. И их можно и нужно озвучивать. Данная работа является прототипом моего первого неопубликованного скандального фф. Текст отформатирован под рамки данного сайта и не несёт никаких пропаганд. ВСЕМ ЛУЧИ ДОБРА 🫶🏻
Посвящение
Спасибо всем причастным. «Райская» шутка вылилась в нечто «большее» и стала толчком к моему самооткрытию и самопознанию.🤍🖤 Спасибо дорогой Бетте @alfasnake за тяжёлые будни редактирования.📝 @ Elena Bang люблю тебя навсегда. Не устану благодарить снова и снова.🫂♥️ П.С. Дорогие коллеги. Я ни с кем не соревнуюсь. И не ставлю целей стать популярной, вести каналы, или затмить кого-то. Я просто делаю то, что доставляет мне счастье, так же, как и вам. А читатели уже сами найдут каждый своё.
Поделиться
Содержание Вперед

Часть 4

      — Ликси? Можно я войду?        Хёнджин заходит в комнату, но никого не видит. Горит только тусклый ночник на прикроватной тумбочке. Может в ванной? Он разворачивается к выходу, но краем уха улавливает тихий всхлип. Возвращается вглубь комнаты и проходит ближе к окну. Феликс сидит на полу возле изголовья своей кровати и тихонько плачет, обняв колени. Эта ужасная картина отрезвляет ещё больше, чем мордобой 10 минут назад. Хвану больно видеть брата плачущим. Ещё больней, осознавать, что он – причина.        Ликс бросает кроткий взгляд на брата, отворачивается назад и вытирает раскрытой ладонью слёзы.        Хёнджин подходит и садится рядышком, вытягивая вперёд ноги, которые почти оказались под письменным столом.        Минута… Две.. Три…        Очень сложно думать. Алкоголь ещё долго будет гулять по крови, затормаживая деятельность мозга. Хван усердно пытается собрать мысли в кучку и как-то начать сложный разговор.        — Прости меня. — нарушает тишину Феликс.        — Даже не вздумай такое говорить, Ликс. Ты ничего плохого не сделал, чтобы извиняться. Это я виноват. Виноват, как никто другой…       Снова тишина, разбавляемая иногда всхлипами. Он понимает, как страшно и стыдно Феликсу. За один вечер он испытал слишком много нового и негативного опыта для неопытного подростка. И всё из-за его слабости.        Хёнджин не выдерживает. Он поворачивается к Феликсу и, обхватывая его, тянет на себя, нежно убаюкивая голову того на своей груди. Это единственное, что он может сейчас дать брату. Хёнджин заботливо обнимает тело Феликса, другой рукой поглаживая его спину и волосы. Удивительно, насколько они с ним разные. Хёнджин высокий с крепким мускульным телосложением, а Феликс мелкокостный, маленький и худенький. Хван в его возрасте таким не был точно. Парень успокаивается и расслабляется. Хёнджин тоже. Никогда в жизни он ещё не был так одновременно духовно и физически близок с братом. Хван последнее время боялся быть с ним ближе метра, опасаясь, что его тело предаст их обоих. Но нет. Вот они – ближе некуда, а член даже не дернулся. Чудо, не иначе.       — Хён?        — Да, солнышко?        Тишина.        — Ликси, если тебя что-то мучает, ты..       — Я хорошо целовался? — перебивает его младший.        Блять. Неожиданный вопрос. На эту тему говорить, ну, вообще никак не хочется. Но, видимо, придётся. У парнишки был первый поцелуй. Памятное событие в жизни. Только вот поцелуй был не с девочкой, а с родным братом..       — Лучше всех. — Хёнджин обнимает брата, чуть сильнее вжимая в себя.       — Врать младшим нехорошо. — вполголоса произносит Феликс, обиженно сворачиваясь в клубок, как котенок.        — Я не вру. Честно.        Младший не отвечает, лишь, насупившись, глубоко вздыхает. Хван, сжимая плотно глаза, запрокидывает голову и вдыхает полной грудью.       — Феликс, послушай. Я нихрена не шарю в психологии. И я понятия не имею, как мне надо с тобой разговаривать на эти темы. У меня было много партнёров, но ни с одним я не испытывал того, что испытываю с тобой.       Не слишком по-взрослому?        Кажется, младшего такой ответ устроил.        — Я тоже.        — Тоже, что?        — У меня впервые так было.        — Да, я виноват, я испортил тебе первый поцелуй…       — Я не про поцелуй. Я уже целовал девочку в школе. — Хёнджин удивляется и даже немного обижается, что мелкий не поделился с ним таким значимым событием. — Я про… — он поднимает руку вверх и сверху вниз указывает пальцем на свой пах.        — Оооо… — господи, как же неловко сейчас это всё. — Нуу, это нормально. Когда мальчики взрослеют. И потом ответные реакции на поцелуи, ласки..        — Хён, мне не 6 лет. Я уже знаю, что такое секс. Я много видео посмотрел. И с друзьями недавно обсуждали. Просто «ТАК» никогда не было… Это приятно. — младший запинается. Наверняка ему так же сложно сейчас даётся этот разговор, как и старшему.        — Ты растёшь. Взрослеешь. Твой организм будет меняться. Так должно быть, и это всё абсолютно нормально.        Хёнджин нервничает. Что нужно говорить, чтобы у подростка с замедленным половым развитием не образовалось комплексов или ещё каких страхов? А с ним самим-то кто вообще говорил? Сколько он себя помнит, он никогда не обсуждал подобные темы ни с кем. А может нужно было? Может не вляпался бы Хёнджин во всё это? Хотеть собственного брата и возбуждаться при его виде, вот, нифига не норма. А с другой стороны, кто придумывает эти нормы? Ну, про возраст понятно, но детей-то им не рожать.        Видимо, он слишком ушёл мыслями в себя, потому что не сразу обратил внимание на копошения тела у себя в руках. Он очнулся, когда Феликс многозначительно оглаживал его грудь и шею, преданным щенком смотря ему в глаза и, видимо, ожидая от него чего-то совсем не братского. Ну, Феликс, ну, какого чёрта? Твой старший брат не железный, он устал страдать и морально, и физически.        — Феликс, не надо. — Хван перехватывает руку младшего, крепко сжимая, поглаживает большим пальцем его маленькую ладонь. — Ты многого ещё не понимаешь. Не усложняй..       — Ты сказал, я хорошо целовался.       Младший, ёрзая на паху Хёнджина, старается выпрямиться и дотянуться до лица своего хёна. Выходит это неуклюже. Достать получилось только до шеи, и он, смекнув, что можно и туда, причмокнув, поцеловал старшего.        Хёнджин громко втянул воздух ноздрями и напряг всё тело. Ну, спасибо, братец, поговорили. Все дети такие. Стоит попробовать что-то новое и интересное, так они будут пытаться повторить это снова и снова, пока их не остановишь. А останавливать, ой, как не хочется..        — Ликс, я тебя прошу, не играй с огнём. — говорит Хван, сам не замечая, как его бёдра слегка толкнулись пахом в попу подростка. Держащая до этого ладошку Феликса рука прошлась по предплечью и обогнула тонкую шею, страстно сжимая её.        — А если я хочу? — дерзит младший. Он, походу, потерял весь страх, потому что его рука в один миг оказалась под его пятой точкой и на уже полностью поднявшемся стояке старшего брата. Не слишком ли много смелости в пацанёнке, у которого всё вообще впервые в жизни?        Хёнджину хочется сдохнуть. Он делает еще одно движение бёдрами. Это больше похоже на спазмы, вызванные животными инстинктами. Черт, Хван не животное. Он пьяный, но он не животное.        — Ликс, я не могу!        Феликс замирает и вопросительно всматривается в лицо старшего.        — Почему? Я никому не расскажу.        Хёнджин устало запрокидывает голову, кладя её на кровать и обхватывая своими руками.        — Да потому что я порву тебя нахрен. — неслышно шепчет он на выдохе. Затем гмыкает, прочищая горло, и говорит уже громче. — Ликс, солнышко, ты сам понимаешь, что это всё ненормально. — он снимает младшего с себя и усаживает его рядом. — Тебе сейчас всего шестнадцать, и ты мой родной брат. Заметь, даже не сестра, а брат. — он нежно гладит его по шёлковым волосам. — И ты совсем ещё маленький, и я сейчас не про возраст говорю.        Эту часть сказанного Феликс явно не понял. Хван продолжил.        — Давай не будем торопиться. Я не хочу портить жизнь никому из нас. Тебе сейчас любопытно и интересно, но поверь, оно того не стоит. Если тебе от этого будет легче, я могу пообещать, что я дождусь, когда ты подрастёшь. И если ты всё ещё будешь заинтересован, мы обязательно поговорим снова.        Из глаз Феликса крупными бусинами скатываются слёзы. Он смотрит то на лицо Хвана, то на свои руки. Конечно же он понимает, что старший брат прав.        — Хорошо. Тогда мы будем ждать. — отвечает он за них двоих. — Я люблю тебя, Хён. — говорит Феликс и тянется к Хёнджину за необходимой обнимашкой.        — Я тебя ещё больше. Даже представить не можешь, насколько сильно. — отвечает он, обнимая младшего в ответ ещё сильней. — А ещё уже первый час ночи, а ты ещё не спишь. Марш бегом подготовиться ко сну и в кроватку.       Младший, хмыкнув, улыбнулся (наконец-то).        Когда Хёнджин выходил уже из комнаты, Ликс его окликнул.        — Хён, тебе стоит научиться нормально играть в УНО.        Хёнджин обернулся на младшего с широкой улыбкой и махнул двумя пальцами, как пистолетиком, мол, «подъёб засчитан». Феликс звонко рассмеялся.       Вот, ради чего Хёнджину хочется жить.
Вперед