Запретный плод. (Неправильный брат).

      — Мааам!?       — Что, милый?       — Ко мне завтра придут парни!       — Какие?        Хёнджин закатывает глаза, бросает джойстик и встает с дивана, направляясь на кухню к маме. Гостиная, лестница на второй этаж, большой холл и столовая соединены в большое целое пространство, но кричать на всё помещение не хочется. Парень зашёл на кухню и заодно взял яблоко.       — Как обычно. Лино, Хан, Чан и Уджин.       — Твои друзья. Так бы и сказал.        Хёнджин неслышно цокает. Нельзя назвать друзьями парней с младшего и старшего курса, с которыми знаком от силы месяца три и с которыми иногда можно встретиться, выпить пива, поржать с тупых шуток или посмотреть фильмы.        — Солнце, мы никогда не против твоих гостей. Ты уже взрослый мальчик. — сказать «мужчина» у мамы язык не поворачивается, свои дети не растут. — Делай, что хочешь. Но завтра и до нашего возвращения ты приглядываешь за Ликси. Мы уезжаем с папой на полтора дня к моим родителям. Я тебе уже два раза говорила.       — Аа, да. Я помню… — Хёнджин не помнил и даже расстроился, что придётся смотреть за братом. И переживал он вовсе не за роль няньки, Феликсу она уже давно не нужна.       — Фигасе, у тебя дом. — Уджин проходит из коридора в гостиную, звеня пакетом, полным бутылок. Остальные парни идут следом, с интересом рассматривая новое жильё.       — Дом как дом… обычный. — говорит, Хёнджин, указывая рукой на диван. Дом был действительно обычным и просто уютным, но Уджину, которому непосчастливилось быть из неблагополучной, бедной семьи, он казался за́мком.        Уджин всучил пакет Хвану и сел на кресло сбоку от дивана. Лино и Хан плюхнулись на сам диван рядом друг с другом. Последним зашел Чан. Он с интересом разглядывал развешанные по стенам семейные фотографии. На самой большой были изображены стоящие за большим тортом со свечками и радушно улыбающиеся Хёнджин с мальчиком лет четырнадцати-пятнадцати. Чан пересчитал свечи – 16. Хмм.. Мальчик просто выглядит младше. Красивое фото.        Парни договорились собраться, просто чтобы немного выпить и посмотреть телек. Гости к Хёнджину приходили не часто. Не то, чтобы он не был рад, но у него не так много друзей, кого он бы хотел пускать в свой мир и семью. У него была политика – меньше знают, лучше спят. Поэтому про него никто ничего толком не знал, а учёба занимала большую часть жизненного времени, и на отдых его почти не оставалось. Этих ребят он знал не так давно, он был новеньким в их компании, но, пока с ними было интересно и весело тусить, вроде бы они внушали доверие.        Пока парни искали интересный контент в браузере телевизора, Хван принёс закуски и стаканы. Открыв пакет с «пивом», он очень удивился, увидев там крепкий соджу.        — А где пиво?        — Ммм? Ну, я подумал, что, раз мы пришли к тебе, и дома у тебя никого нету, можем выпить чего покрепче. — почесав затылок, ответил Уджин.       — Гениально, — цокнул Хван. Он не умел и не любил пить. Дальше пары банок пива обычно не заходило. — Если напьётесь, будете спать тут на полу все.        — Да, без проблем. Только дашь подушки, — подмигнул Хан, доставая бутылку из пакета.        Хёнджин слышно сглотнул. С недавних пор подушки у него вызывали особые ассоциации, которые он старался забыть уже которую неделю.        Ранний вечер быстро перешёл в поздний. На весь этаж был слышен бесконечный гогот, выкрики и звоны бутылок от чоканий. Хван, кажется, наконец-то смог забыть все насущие проблемы и окончательно расслабился в компании. Вся группа парней уже была изрядно пьяна. Было выпито почти всё. Хёнджин потерял счёт выпитых бутылок. Ощущения были странные, будто он находится не наяву, а во сне. В немного мутном и слегка замедленном сне.       По телеку сменялись какие-то смешные ролики тик-тока. Никому интереса до них уже не было.       — Может порнуху посмотрим? — Уджин потягивается в кресле, взмахивая бутылкой.       — Прикольно. Давай! — Хан лыбится в ответ и переводит косоватый взгляд на Лино. Ли смотрит на свою бутылку, усердно тренируя навык телекинеза, чтобы запустить её белке в лоб.        До Хёнджина, скорее всего, не особо доходит предложенное, потому что он с громким смехом и без капли стеснения поддерживает идею и берет пульт, набирая нужный текст поиска.        — А что будем смотреть?       — Я сам выберу! — Уджин хватает пульт и забивает в меню поиска слова.        Пока тот ищет, Хван идёт в туалет на первом этаже. Вернувшись, он застаёт на экране подходящее к концу домашнее видео страстно и громко совокупляющихся парней.        Хёнджин ошарашенно смотрит на экран, затем на Уджина, затем на парней. Даже пьяным взглядом замечает руку Лино, без зазрения совести удобно устроившуюся поверх брюк между ног Хана. Хёнджин не верит своим глазам. Чан же выглядит абсолютно спокойно.       — Что?!! — возмущается Уджин. — Среди нас натурал только ты! Ты в меньшинстве! Смотрим то, что ближе сердцу большинства.       — Я не..! — Хёнджин запинается на полуслове, делая глаза с блюдца и смотрит в сторону лестницы. — Ликси! Ты что тут делаешь?!        Феликс застыл с полотенцем в руках на весу. По позе видно, что он вытирал волосы. Они совсем ещё мокрые. Видимо, парнишка только что из душа. На нём свежая белая майка с большеватым V-образным вырезом и растянутые домашние хлопковые трико черного цвета. Младший стоит с такими же круглыми глазами и смотрит на экран позади Хёнджина.        Хван старший паникует своим пьяным мозгом, который явно смягчает восприятие ситуации. Он забыл о существовании брата. Просто забыл, что он есть, что он дома. Тот, видимо, весь вечер просидел у себя в комнате, не желая мешать старшим.        — Я пить хотел. — отмирает мальчик и опускает глаза.        С телевизора доносятся однозначные слова «я щас кончу». Стоны становятся громче и чаще. На экране крупным планом член долбит аппетитную задницу, секунда, и член вылетает из анала, а полупрозрачная жидкость брызгами орошает натёртую и растянутую дырочку. Появляется чей-то палец и, собирая жидкость, пытается протолкнуть её в отверстие. Зачётная сцена. Но не сейчас. Хёнджин в ступоре не может ни двинуться, ни слова вымолвить. Алкоголь совсем не способствует возможности мыслить сконцентрировано.       — Чувак, это твой брат? — Уджин вырубает телек. (Сделать этого раньше, до того, как подростку была нанесена очередная психическая травма, он, видимо, не мог..)       — Тупыдла, глаза разуй. Его фотки по всему дому развешаны. — с раздражительностью отвечает ему Чан.        — Я на такие детали внимания не обращаю. Зануда. — огрызается в ответ Уджин.        — Это Феликс. Мой младший брат.       Десять глаз уставились на парнишку.        Вжав плечи и визуально уменьшившись в размере, тот всё-таки решается сдвинуться с места и идёт на кухню.        Джин стоит и, покачиваясь, смотрит брату вслед мутными глазами. Образовалась минутная тишина.       — Пацаны, давайте в УНО сыграем. — предлагает, естественно, неугомонный Уджин.        Феликс возвращается назад со стаканом воды. Проходит мимо парней.        — У меня нет УНО. — констатирует досадный факт Хёнджин, не сводя глаз с младшего.        — У меня есть. — оборачивается на него Феликс. Взгляды встречаются. — Щас принесу. — поднимается он наверх, делая глоток со стакана.       — Твой брат – красавчик, как и ты. — подмигнул ему Уджин.       Хван слегка опешил, но ничего не ответил.       Феликс вернулся с колодой карт и протянул брату. Уже было развернулся, чтобы уйти назад к себе наверх, но Уджин его остановил.       — Феликс, поиграй с нами. Не думаю, что Хёнджин будет против. Игра ж детская.       Чрезмерная активность Уджина начала слегка подбешивать Хвана.        Феликс удивленно обернулся на друга брата, потом на самого брата. Вопросительно губами и глазами спросил «можно?».        — Как хочешь, — отвечает старший, максимально изображая безразличие.        — Хочу.        — Круто! Идёмте все сюда на пол, — показал рукой друг-затейник, и все послушно расселись по кругу на ковре.       — Правила же все помнят? Напоминать не надо? Кстати, играем на желания!        Хёнджин выпучил глаза. Такого расклада он не ожидал.        — Можем на деньги, но вряд ли они есть у твоего братика. — ехидно наклонил голову Уджин.        Хёнджин поджал губу. Руками показывая, мол, всё в порядке.        Первый проиграл Лино. Под общий гул и смех ему было придумано желание станцевать с Ханом танец с эротическим подтекстом. Под небезызвестный саундтрек пьяные парни понавыдавали множество интересных движений. Чан только и успевал закрывать Феликсу глаза ладонью. Но смеялись все от души.       За время второй игры были распиты последние бутылки Соджу.       На этот раз проиграл Чан и ему было придумано банальное задание наотжиматься сто-пятьсот раз, при этом показав свой голый идеальный пресс.        — Пфф, как два пальца… — С этими словами Чан задрал майку до самой груди и, зажав её зубами, наотжимался N-ое количество раз под восторженные голоса.        А вот на третью игру не повезло Хёнджину. И не повезло в прямом смысле.       — Поцелуй брата.        — Что??! — глаза Хвана старшего огругляются. Он бегает взглядом по парням в надежде найти поддержку хоть в ком-то. Бесполезно. Все слишком пьяны, чтобы мыслить трезво.       — Что слышал. Давай, целуй брата. — не унимается Уджин.        — Да вы издеваетесь. — с этими словами старший поворачивается к младшему и по-отцовски целует того в макушку, взъерошивая волосы, чтобы это выглядело максимально обыденно.        — Ты нас за идиотов держишь? Правила нарушать не по-мужски, Хёнджин. Целуй по-настоящему, как это делают настоящие любовники.        — Уджин, ему только стукнуло шестнадцать, и он мой брат! — Хёнджина начало трясти.        — Окей. Если ты этого не можешь сделать, это с огромным удовольствием сделаю я. — делает вид, что мееедленно встаёт.        Феликс, сидевший до этого тихо, резко дергается назад и хватается, как маленькая обезьянка, за руку Хёнджина, заключая ту в плотнейший замок. Лицо младшего искажено паникой, которую Хван ни разу в жизни у него не видел.        — Хён, я не хочу с ним. Я не могу. Пожалуйста, давай сделаем как они требуют. По правилам. Честно. У меня получится. Я тебя не опозорю. — шепчет на ухо Хёнджину дрожащим голоском мальчишка.       Хвану плохо. Чувство опьянелости совершенно не помогает. Мало того, что вся ситуация – нелепость и сплошной стресс, так ещё и его хрупкий ангел Ликси сейчас думает, что это он виноват и может подвести старшего брата. Месяцы Хёнджин мечтает поцеловать Феликса. Недели сдерживает и мучает себя запретами и угрызениями совести. И вот, когда этот шанс выпадает, он этому нисколечки не рад.        — Мы тут состаримся, пока вы желание исполните, — ворчит Лино. — Давайте по-быстрому, и играем дальше.        — Схера ли по-быстрому? Я хочу насладиться процессом. Вы танец всю песню танцевали. Чан за сотню отжиманий осилил. Не надо мне тут халтурить.        — Грёбанный извращенец. — шипит на него Хван.        Уджин гордо на это улыбается.        Хёнджин поворачивается к Феликсу. У того в глазах смесь страха, испуга и стыда. Двумя пальцами берет лицо Феликса и смотрит на этого ангела.        — Ликс, доверься мне, ладно? По-быстрому отделаемся от них, и забудешь всё, как страшный сон.        Джин наклоняется, закрывает глаза и нежно целует Феликса в пухлые губки. Феликс не отвечает. Он попросту не умеет и инстинкт сексуальности в нём, видимо, ещё не проснулся. Хёнджин понимает. Он мягко и нежно продолжает сминать юношеские губки. Феликс весь напряжён, он не двигается и вроде бы даже не дышит. Пьяный чуть ли не вдрызг разум Хёнджина не позволяет сконцентрировать внимание на себе и своих ощущениях. Секунд тридцать прошло? Вроде да. Хёнджин открывает глаза и встречается взглядом с Феликсом. Тот их вообще не закрывал? Растерянный Хван разрывает «поцелуй».        — Ну, и чё это за хуйня? Чел, если ты простые условия исполнить не можешь, я тебе помогу. — Уджин встает уже на полном серьёзе.        Реакция Феликса повторяется, но в этот раз ещё и намокают глаза.       — Как ты достал! Сядь! Я всё сделаю! — говорит раздражённо Уджину Хёнджин и, повернувшись к брату, почти шепотом говорит ему. — Ликс, извини за весь этот пиздец. Давай попробуем ещё раз, но немного по-другому, ладно?        Младший утвердительно кивает. Ещё бы он сказал «Нет». Феликс доверяет Хёнджину больше, чем самому себе.        — Давай сядем по-другому.       Старший встает на колени и садится себе на пятки.       — Иди сюда. Сядь как на стул лицом к спинке. — тянет он Феликса за руку на себя.       Тот задачу понял. Расставив ноги, он садится на колени старшего брата. Почувствовался резкий запах перегара.        Хёнджин громко сглотнул и вдохнул глубоко воздух.        — Отлично. Спасибо. А теперь закрой глаза и не открывай.        Хёнджин целует Феликса второй попыткой. На этот раз младший уже не такой скукоженый и напряжённый. Возможно, поза более расслабляющая. Или, наоборот, отвлекает. Хёнджин пробует поцеловать немножко более настойчиво. Сминает губы Феликса осторожно, но слегка добавляя напора. Губы младшего дрогнули. Он пытается ответить? Хёнджин нежно всасывает нижнюю губу младшего и переходит к верхней. Возвращается снова к нижней. В комнате раздаётся звонкий пошлый звук поцелуя. Старший возвращается к обеим губам, равноправно выцеловывая и нежно засасывая их. Ужасно хочется большего. Как сложно сдерживаться Хёнджину, особенно, когда он чуть ли не вдымину пьян. Он медленно, но настойчиво раздвигая губы младшего, пробирается языком в его рот. Младший от неожиданности дёрнулся, но не отстранился. Напротив. Он ожил, протянул руки вперед и сжал в кулаки с обеих сторон майку старшего брата. Получив намёк на физический контакт, Хван смелеет и кладет ладони на плечи мальчика. Он такой мелкий. Худой. Его страшно трогать, того и, гляди, развалится от лишнего касания. Язык уже нескромно гуляет по рту Феликса. Тот пытается отвечать, неумело двигая губами и пытаясь подталкивать язык Хёнджина у себя во рту. Хван начинает всерьёз заводиться. Он нежно скользит по плечам и ползёт руками на тонкую длинную шею. Сжимает её и оглаживает большими пальцами скулы парнишки. Совсем незаметно для обоих поцелуй становится мокрым. Помутневший разум Хёнджина постепенно стёр границы морали. Парни целуются уже взасос, щедро раздаривая чмокающие звуки зрителям, о которых оба совершенно забыли. Феликс прижался телом плотнее к Хёнджину, а его руки медленно перебрались тому на плечи. Он закинул их вокруг шеи старшего и сомкнул локти в кольцо. От такого интима выдержке Хвана приходит конец. Он целует младшего несдержанно, страстно и мокро. Руки гладят нежную шею, пробегаются по тоненьким плечикам и спускаются к спине, прижимая худенькое тело ещё ближе. Каменный член очень неприятно ноет и требует активных действий. Хёнджин пытается сдержать накатывающую волну страсти, которую сам остановить уже не сможет. Он вдыхает воздух носом и, пытаясь перенаправить свои ощущения, кусает губу Феликса. Феликс, словно по нажатию волшебной кнопки, мгновенно млеет в руках старшего и, продолжая целовать, издаёт протяжный стон в его губы. Пьяного и опьянённого возбуждением Хёнджина выносит в космос. Он издаёт гортанный звериный рык, хватает обеими руками ягодицы брата и одним рывком вдавливает себе в пах, словно насаживая на член. Его собственные бёдра при этом подались вперёд, инстинктивно выдавая мощный толчок.        — Воу, Воу, парни, полегче! — Чан оттаскивает Феликса от Хвана, замечая при этом, насколько пацанёнок лёгкий. — Ну, ни хрена себе, вы тут устроили!        Уджин встает с кресла и показательно хлопает в ладоши.       — Охерительное шоу! — смотрит на часы на руке. — Десять минут вместо трех! Хёнджин, беру свои слова обратно. Ты нифига не натурал.        Хван не сразу понял, что произошло и куда из его ладоней делась любимая «игрушка». Держа руки на весу, он оглядел комнату и вспомнил, что вообще-то они с Феликсом тут были не одни. Внушительный бугор величественно возвышался в штанах, заметно поднимая подол майки.        Хан, открыв рот, уставился на всё это безобразие. Лино, наблюдая сию картину, наигранно закатил глаза и перекрыл ему взор ладошкой.        — Ух ты, кроха, да, у тебя тоже стояк. — Уджин подходит к дезориентированному Феликсу почти вплотную и большим пальцем размазывает слюну Хвана по юношеской распухшей губе. — Может теперь Я помогу тебе справиться с этой проблемой? — выставляет ногу вперёд, задевая коленом пах пацанёнка.        — Ах, ты, ублюдок!        Хёнджин в момент оказывается на ногах. Он подлетает к Уджину и со всего размаху заезжает ему кулаком в лицо.        Уджин отлетает назад и падает навзничь на диван.       — Удачно мягко приземлился? Ща исправлю! — Хёнджин срывается в его сторону, наровясь надавать тумаков ещё.        Чан, до этого стоявший с Феликсом, отталкивает парнишку куда-то вбок и бросается останавливать Хвана.        Лино сидит и молча, в состоянии «вахуи», наблюдает за драмой, так и не убирая ладони с глаз Хана. Хан, отодвинув ладонь Лино ниже уровня носа, наблюдает за всем в том же состоянии, что и его бойфрэнд.        — Так, ребята, расходимся! Вечер окончен. — Чан отталкивает разбушевавшегося Хёнджина подальше от дивана. Уджин заметно притих не то от знатного количества алкоголя и удобного комфортного ложа, не то от прописанного в скулу пятака.       Хван поднимает руки вверх, показывая Чану, мол, «сдаюсь, больше не буду, я спокоен».        — Я вызову всем такси. Извини за всё, Хёнджин. Через 5 минут у тебя дома никого не будет.       Похоже, Чан тут самый адекватный и ответственный.        — Тебе лучше поговорить с братом. — он кивает в сторону, где стоит Феликс. «??»        Уже не стоит. Феликса вообще нет в помещении.        — Иди. Ты нужен ему. Я тут со всем разберусь.        Хёнджин подумал, что так зарождается настоящая дружба. Он благодарно кивает и, проходя мимо, по-дружески как-то грустно похлопывает Чана по плечу. Чан на секунду ловит его руку, смотрит на Хвана, сжав с сожалением губы ниточной, и также кончиками пальцев сочувственно отбивает на ней двойное постукивание.       Чан всё понял. Чан наблюдательный.