Инь-Ян

       Следующая учебная неделя началась как обычно, а после пролетел и весь месяц. Жизнь вернулась в рутину. Близнецы ходили в школу. А после парни расходились. Хван на встречи с подружкой, а Феликс домой страдать. Иногда его одиночество нарушал забегающий в гости Уджин, с которым, несмотря на странную излишнюю тактильность и неоднозначные намёки, Ликсу было радостно, что у него есть общий друг с братом. Знал ли об этом сам Хёнджин? В принципе, было не важно. Хван уже хоть и разговаривал с Феликсом, но лишь по делу и неизменно грубо. Поэтому обсудить что-либо всё равно было невозможно. Младший брат же, наоборот, старался поддерживать и говорить приятные добрые слова старшему. Он свято верил, что его чувств хватит на их двоих. Зачем? Он сам не знал. Но глубоко в душе тлелось предчувствие чего-то большого. Чего, Феликс пока не мог понять.        — Сегодня ко мне придёт Йеджи. — Хван шепнул на ухо Феликсу. Тот от неожиданности дёрнулся и скинул с парты свой пенал. — Пожалуйста, сделай так, чтобы я тебя не видел и не слышал.        Младший пригладил на руках неприятно вставшие дыбом волоски. Реакция на шепот брата в ухо была не удивительна. Настолько близко Хёнджин к нему никогда не подходил. Феликс застыл, смотря на лицо брата и переваривая новые ощущения.        — Ты меня слышишь? — Брюнет щёлкнул пальцами перед носом своего близнеца.        — А? Аааа, дааа. Извини, я задумался. — Младший потянулся за упавшим пеналом.        — Надеюсь, над тем, как не помешать моим планам на сегодня?        До Ликса начала доходить суть сказанного братом. Ревность, обида и боль вспыхнули, как зажжённая спичка, но что он может сделать? Запретить брату встречаться и заниматься сексом? Если бы это было возможно.        — Я не помешаю, Хён. Не волнуйся. Что угодно, лишь бы ты был счастлив. — Ликс отвернулся и опустил голову. Сдерживать слёзы было непосильно сложно.        — Окей. Спасибо, мелкий. — Хёнджин взъерошил волосы брата и вышел из класса.        С намокшими глазами и огромным камнем в душе парнишка печально подметил, как приятны прикосновения брата, и будь это в другой ситуации, Ликс бы обязательно беззвучно пропищался.        Феликс пришел домой позже обычного. Будь его воля, он бы не пришел вообще, но деться было некуда. А бесцельно бродить по улицам — это не Феликс. Да, и кушать хотелось. На входе в дом паренек подметил лишнюю пару женской школьной обуви. Ещё больше расстроившись, он зашел на кухню, погрел себе обед и, забрав еду с собой, пошел в свою в комнату. Тихонько проходя мимо спальни старшего брата, он отчётливо слышал доносящийся оттуда женский смех. Ликс бы дьяволу душу продал, лишь бы оказаться сейчас на её месте…        Парень зашел в свою комнату и закрыл дверь. Безвылазно сидеть в одиночестве всё равно было его стилем жизни.        Пообедав, парень попытался сделать домашнюю работу. Не вышло. Мозг никак не хотел понимать написанное и тем более обдумывать что-то самостоятельно. Чтобы хоть как-то облегчить свои мысленные страдания Феликс решил немного поспать. Свернувшись калачиком, он накрылся одеялом с головой, оставив снаружи лишь свой милый носик, и через несколько минут провалился в сон.        Проснулся юноша в естественно разбитом состоянии. Одним глазом посмотрел время на телефоне. Странно, проспал чуть больше часа, а по ощущениям, как медведь после зимней спячки. Феликс сел на кровати:        — Ненавижу спать днём. —сказал он вслух сам себе и протёр заспанное лицо рукой. — Колбасит как после будуна. Хочу воды.        Просматривая одним глазом сообщения и новостные ленты, Феликс направился на кухню, включая по пути везде свет. Уже темнело. Он чуть водой не подавился, когда открыл чат с Уджином. Тот прислал парню откровенный 18+ мем с совокупляющейся парочкой и смешной шуткой в тему. Блондин сперва смутился, ведь сам он был слишком скромен и скован в данных вопросах, но решил, что, видимо, у парней это норма, и ничего такого в этом нету. Он написал многозначимое “LOL” в ответ и отправил сообщение. Больше ничего интересного в телефоне парень не нашел. Посидев минуту, он всё же решил сделать себе кофе. Ему нельзя кофеин, но немножечко же можно?        Юноша сидел за столом с чашечкой ароматного напитка, пытаясь окончательно проснуться и зарекаясь впредь не ложиться спать днём.        Вдруг зазвонил телефон. Парень от неожиданности дернулся, пролив горячую жидкость на себя.        —Чёрт! — боль расползлась по груди и торсу. Он оттянул горячую мокрую майку от кожи, пытаясь охладить ожог. Глянул на экран телефона. Звонила мама.        — Да, мам?        — Малыш, я тут заехала в магазинчик у дома, вам с братом что-нибудь нужно? Я звонила Джину, он не отвечает.        — Амм, нет, мам, спасибо. — мокрая, быстро остывшая майка выскочила из руки и прижалась к воспаленной коже, отдаваясь резким неприятным холодом. Феликс недовольно поморщился.        — Ладно, сейчас расплачусь и через пять минут буду дома.        — Хорошо, мам. — Феликс отключил звонок и положил телефон. Грудь неприятно пекло. Кофе отстирается вообще? Взяв несколько салфеток, мальчик направился к себе в комнату, чтобы переодеться. Выйдя из кухни, он пробежался взглядом по дому. Глаза зацепили несколько пар обуви, стоящих не на своём месте. Одна из них - незнакомая женская пара. Феликса осенило. Глаза шокировано раскрылись, а страх резко вбросил дозу адреналина.        — Йеджи. — шепнул себе под нос Ликс.        С грацией горной лани и скоростью гепарда младший бросился в комнату старшего брата, чтобы предупредить о приходе мамы. Меньше всего ему хотелось, чтобы тому снова влетело от матери. Ведь наказание ещё действовало, а мама спуску не даст.        Запыхавшийся и с тарабанящим у горла сердцем Феликс метеором ворвался в комнату брата.        — Джинни, мама сейчас прид… — От увиденной картины младший запнулся и остолбенел.        Хёджин в брюках и без верхней одежды лежал, склонившись над девушкой, и страстно целовал её. Её школьная юбка была задрана вверх, блузка была полностью растёгнута, а рука брата удобно лапала под лифчиком её голую грудь. Увидев Феликса, девушка шокировано пискнула и стыдливо сгруппировалась, пытаясь прикрыться.       Хёнджин обернулся в сторону Феликса и, злобно сплюнув невидимую слюну, хрипло прошипел «Тебе пизда». Одним рывком он спрыгнул с девушки и широким шагом с разъярённым видом направился к младшему.        Феликс, не имея возможности отойти от шока после увиденного, непослушными ватными ногами попятился назад, а после нескольких шагов сорвался на бег и понёсся в сторону своей комнаты. Добежать он не успел. Хёнджин резким движением больно схватил его за руку и рванул на себя, останавливая и одновременно разворачивая младшего лицом к себе. Другой рукой он схватил Феликса за шею и с размаху со всей силы припечатал того к стене. Послышался глухой удар головы о цементную поверхность. Отпустив руку младшего из своей, Хёнджин упёрся ладонью о стену в районе головы своей жертвы. Феликс пытался делать вдохи и испуганно бегал глазами по разъярённому лицу старшего брата. Такого у них ещё не случалось.        Хёнджин наклонил голову и сквозь зубы злобно процедил в начинающее краснеть от нехватки кислорода лицо младшего.        — Почему ты всегда на моём пути? — Хван прижал близнеца всем своим телом, как кошка пойманную мышь, а его мощный стояк упёрся парнишке в живот в районе пупка. Мокрая майка Феликса обжигающей прохладой прилипла к телам обоих.        Младший не мог ответить ни слова, он лишь пытался вдохнуть лишний глоток необходимого воздуха. Пальцы брата сжимали горло всё крепче и крепче. Феликс обеими руками схватился за удушающую его руку и попытался ослабить хватку. Его маленькие ладошки и пальчики тщетно хватались за крупную ладонь брата. Ярость накрыла брюнета. Он вдавливал хрупкое слабеющее тело в стену с нарастающей силой. Послышался хлопок дверью. Хёнджин обернулся. Йеджи сбежала.        — Ёнбок, ты родился, чтобы создавать мне проблемы? — Старший наклонился ещё ниже и уже шептал в самое ухо младшего близнеца. — Иначе как объяснить твоё присутствие в моей жизни? Я не так много от тебя просил, но ты даже тут налажал.        Феликс закрыл глаза и стал сопротивляться намного слабее.        — Мальчики, я дома! Закажем пиццу? Не хочу сегодня готовить.        Голос матери с нижнего этажа привел Джина в себя. Волна агрессии резко пошла на спад. Он отпрянул от брата и на расстоянии вытянутой руки глянул на его тёмно красное, почти бордовое лицо, затем на почему-то мокрую белую майку, залитую чем-то тёмным, сквозь которую на одной груди виднелась бусинка небольшого мужского соска. Феликс открыл глаза и посмотрел сквозь старшего пустым стеклянным взглядом.       Хёнджин, словно очнувшись от гипноза, резко убрал руку с шеи юноши и направился в сторону ванной. Феликс, глубоко и шумно вдохнув воздух полной грудью, съехал по стенке и рухнул на пол. Кашляя, он пытался побыстрее продышаться. В глазах бегали яркие точки. Хёнджин на секунду обернулся на шум. Брат беспомощно лежал на полу и, откашливаясь, держался за горло, хапая воздух, как рыбка, а с его глаз растеклись широкие дорожки слёз.        В душе мерзко ёкнуло чувство вины. Хёнджин отвернулся и, сильно хлопнув дверью, закрылся в ванной.        Полежав ещё пол минуты, не обращая внимания ни на что вокруг, Феликс обессилено дополз до своей комнаты и закрыл дверь. Нужно было срочно прийти в себя и показаться маме.        Вечером братья больше не пересекались.        Хёнджин отсидел в ванной больше часа, затем спустился к родителям и поужинал с ними. На вопрос, где младший, он с присущим ему видом пофигиста пожал плечами. Он не мог признаться ни им, ни самому себе, что тоже переживает, где брат и что с ним. Он прекрасно осознавал, что на этот раз капитально перегнул палку. Даже ситуация разборок с Йеджи ушла на второй план.        Старшему стало немного легче, когда Феликс бросил в семейный групповой чат несколько картинок с мемами и извинился перед членами семьи, написав, что по уши закопался в домашней работе и поест чуть позже. В этот вечер младший сын к родителям так и не вышел.        Поздно вечером, когда все уже давно легли спать, Хёнджин лежал в кромешной темноте и смотрел в бездонную черноту потолка. Сон никак не хотел приходить. Мозг бесконечно подкидывал разные мысли одну за одной. Хван упорно отгонял каждую, перебивая себя считанием невидимых барашков. Он не хотел думать ни о чём и ни о ком.        Важный пересчёт скота нарушил скрип двери.        — Джини Хён, ты спишь?        Голос Феликса звучал необычайно низко и очень хрипло.        Хёнджин не ответил. Лучше он притворится спящим, чем признается себе и миру, что он натворил. Хван не знал, как будет расхлёбывать эту необдуманно заваренную кашу.        Послышались тихие, медленно приближающиеся шаги. В комнате слишком темно, чтобы что-то увидеть, но старший всё равно плотно закрыл глаза.        — Я никогда не хотел тебе мешать и быть обузой. — Феликс еле слышно шептал почти одними губами. — Прости, что я родился.        Боль сказанного резко ударила Хёнджина прямо в центр мишени совести. Когда он говорил те слова Феликсу, их говорил не он, их говорили злость и досада от неожиданно прерванного кайфа. Да, Джин всегда злился, что мелкий создает проблемы, но не до такой степени, чтобы желать смерти своему близнецу.        Рука младшего легонько легла на грудь Хёнджина. Хван пытается дышать ровно и надеется, что младший не почувствует ускоряющегося биения его сердца.        — Я не буду тебе больше мешать. Прости меня.        Хёнджин почувствовал на своих губах лёгкое, почти невесомое касание губ брата. Он целует его? Феликс его поцеловал? Какого чёрта происходит?        Вселенная Хёнджина схлопнулась и развернулась заново в новом облике.        Капля чего-то теплого мокрого упала на щеку Хвана. Рука младшего исчезла с его груди так же быстро, как и появилась. Неприятное чувство пустоты и холода прожгло грудину.        Младший направился к выходу комнаты.        — Я люблю тебя, Хён. Прости, но это единственное, чего я никогда не смогу исправить. — Всхлипнув, прошептал младший и вышел из комнаты.        Хёнджин неподвижно остался лежать наедине со своими мыслями. Они, как Лангольеры, пожирали его прежний мир, разрушая все принципы и устои, которыми он жил до этого момента.        В мыслях возникали сотни вопросов. На некоторые тут же находились ответы, стоило лишь сопоставить несколько фактов.        Но не только это встревожило старшего этой ночью, а ещё и каменный член, вставший на поцелуй его родного брата…