Ревнующий Хёнджин, злой Минхо и Джисон, который (не) виноват.

— Ты игнорировал меня, таскался с Джисоном, и после всего этого ты умудряешься целовать меня так, будто ничего и не было? Ты ещё спрашиваешь, что со мной не так?! Минхо с угрозой, но всё ещё сохраняя спокойствие, подходит к Хёнджину, тот дёргается, но всё же остаётся стоять на месте. В последние дни их отношения и отношениями нельзя было назвать. Минхо всё чаще начал уходить от разговора, не хотел с ним проводить время, и всё дошло до того, что Хёнджин перестал делать попытки наладить контакт с Минхо. Но почему он должен смотреть на Минхо, который обжимается с Джисоном, говорит с ним. Не так, как с Хёнджином, а по своему нежно и так...мило. Как будто у Минхо и Джисона нет своих вторых половинок.       Феликс говорит, что это нормально и не нужно разводить панику раньше времени, но Хёнджин всё равно видел с какой болью иногда Ликс оборачивается на Хана, смотря на то, как Джисон уходит к Минхо. Почему Хвану так нельзя? Он ведь тоже может пойти к кому-нибудь и, например, засосать этого человека на глазах у Минхо. Ну и пошёл Хёнджин к Чану, который был не то, чтобы недовольным, но от недосыпа хотелось выть, а от приставучего Хёнджина спрятаться куда подальше. А так как Бан не может отказать никому из своих детей, то приходится сохранять спокойствие ко всем, независимо от настроения и желания уйти из этого мира. — Хёнджина, — Чан зевнул, закрыв лицо руками, — ты точно уверен, что тебе нужен именно я? Хёнджин сначала смотрит пристально, немного не понимая, а после как ни в чем не бывало улыбается своей привычной улыбкой. — Конечно, я просто хочу, чтобы Минхо наконец понял, что игнорировать меня плохая идея, а против него только это и сработает. — Ну может он не хочет с тобой разговаривать. Может ты надоел ему, и он хочет отдохнуть от тебя. В следующую секунду Чан понял, что сморозил, когда видит тускнеющую улыбку на лице Хёнджина, но слова не вернуть, а остаётся только винить себя и бить по своей недальновидной голове. Все они знают, как Хвана волнует его приставучесть, знают как влияют такие слова на его самооценку. Стоило всё таки молчать в тряпочку. С тех пор, как Минхо и Хёнджин начали встречаться, проблемы взаимоотношения этих двоих очень волновали в первую очередь мемберов группы, ведь даже несмотря на очень близкие отношения этих двоих, при камерах они до сих пор оставались задира-Минхо и жертва-Хёнджин. Даже в обычной жизни почти ничего не изменилось, разве что зажимания по углам стали слишком обыденной вещью для всех остальных, и ничего сверхестественного не вызывало, только бесконечное недоумение и вопросы по типу: а как эти двое вообще сошлись? Для Минхо никогда не было проблемой подойти к Хёнджину и поцеловать. Хёнджин же так не мог — он слишком стеснительный для такого, а поэтому чаще всего ревновал именно Хёнджин, пусть и делал это тихо и незаметно. У них была маленькая договорённость, которую они обсудили сразу после признания: Не ревновать друг друга и доверять своему партнёру. Хёнджин не знал, сможет ли он дальше сдерживать это обещание данное Минхо, ведь то, что делает Ли его провоцирует, вгоняет в краску, и тот ведь даже не извинится, а только сильнее будет издеваться. Думал он над своими действиями не долго, точнее, до того, как увидел своего парня рядом с Джисоном. И ладно, если бы они обсуждали работу или просто разговаривали на отвлечённые темы, всё таки, они друзья и имеют полное право на это, так нет — они же ещё и обнимались в этот момент прямо как... Хёнджин давно хотел. Не этих зажиманиях и грубых поцелуев, а просто нежности и приятных объятий. Пусть они и признались, но ведь это ни о чём не говорит. Такое равнодушие со стороны Ли заставляет задуматься: а правильно ли это всё? Правильно ли быть в таких отношениях, когда заметно, что любовь у них односторонняя. В последние дни Хёнджин не выдерживает и запирается в ванной, пытаясь спрятаться от проблем и Минхо в том числе. Тот, видимо, даже не пытался искать Хёнджина. Вот она — любовь до гроба. Что-то подсказывает Хвану, что не стоит даже пытаться понять поведение Ли и его намерения. Если он просто хотел причинить Хёнджину боль, то у Минхо это определённо получилось. — Прости, Хёнджин, я не хотел, правда. Просто всё это получилось очень неожиданно, и я растерялся... Хван махнул рукой Чану и скрылся за дверьми ванной. Настроение максимально испорчено.

>.<

Хотелось просто спокойствия и одиночества. Только оно понимало Хвана, только оно могло успокоить и собрать мысли в кучу. А сейчас, им надо тухнуть в самолёте — все вместе. Но у Хёнджина появилась возможность отомстить Минхо за все потраченные нервы. Вот посмеётся Хван, обязательно посмеётся. Уже на борту самолёта, он поступил очень нетипично для себя — сел не рядом с Минхо как обычно, а с Феликсом, не дав времени даже сообразить Джисону, который хотел сесть с любимым. — Сядь с Минхо-хёном, ты не против, если я весь полёт буду с Феликсом. — Ну вообще-то против, — Хан сложил руки на груди, недовольно глядя на Хвана, — у тебя есть парень, с ним и сиди. — Сони, — Феликс осторожно прикоснулся к руке Джисона, тот закусил губу от недовольства, но всё же отошёл к Минхо, напоследок поцеловав Феликса в подставленную пухлую щёчку. Минхо сидел бледнее обычного, на его лице гнев смешивался с отвращением, из-за расслабленной улыбки Хёнджина Феликсу. — Это чё сейчас было?! Минхо подскочил на сидении, но тут же сел обратно, так как объявили оставаться на своих местах и пристегнуть ремни безопасности. — Ты не парься главное, у них может, свои женские разговоры, — пошутил Хан, но на лице Ли не было и намёка на улыбку. В его голове крутился только один вопрос, на который он ответа так и не нашёл. — Наверное, ты прав, но Хёнджин у меня получит. Джисон сглотнул и чуть отодвинулся. Минхо в гневе страшен как никто. Когда ремни разрешили расстегнуть, первое, что сделал Минхо — это схватил Хвана за руку и уволок его в туалет. Им предстоит серьезный разговор на двоих и прояснение всей ситуации. И пусть только Хёнджин попробует сбежать или помешать Минхо. — Что это было? — Ли прижимает Хёнджина к стенке туалета, ставит свою руку около головы парня, тот вздрагивает, но стоически выдерживает взгляд полный злости и боли, теперь то Минхо больно. Ну так Хёнджин сделает ещё больнее. — Ты о чем? — Хван старался сохранять спокойствие, но когда он чувствует дыхание Минхо рядом со всей щекой, то на мгновение теряется. Нельзя позволить мимолётной слабости вывести из себя. — Почему ты сел рядом с Феликсом, когда мог сесть рядом со мной? Ли уже совсем близко к губам Хвана, хочет попробовать на вкус уже давно любимые губы, но Хёнджин не даёт — отворачивается. Сначала Минхо смотрит немного недоуменно, но после действует уже смелее и прижимается к горячим устам. Минхо всегда очень приятно целовать пухлые губы Хёнджина, Ли казалось, что это просто сон и такое богатство как Хёнджин досталось ему по огромной ошибке. Очень огромной ошибке. Хёнджин удивляет, вместо того, чтобы ответить, он вырывается и толкает Ли к противоположной стенке. Растерянность очень смешила Хвана, Минхо и правда не понимает? — Да что с тобой не так?! — Что со мной не так?! — переспрашивает Хёнджин, — со мной всё так, это с тобой что-то не так! Минхо смотрит, ждёт продолжения обвинительных слов в свой адрес. Чего-то нового он для себя точно не услышит. — Ты игнорировал меня, таскался с Джисоном, и после всего этого ты умудряешься целовать меня так, будто ничего и не было? Ты ещё спрашиваешь, что со мной не так? Старший уже не может выслушивать эту ерунду и опять прижимается к губам Хвана, но тот опять, уже сильнее, толкает Ли. Минхо от боли чуть не взвыл, сдержался и опять предпринял попытку подойти к Хёнджину. На этот раз Хван не пытается уйти от прикосновений и прижимается к стене спиной, к которой стоит, ведь теперь он понял, что добился чего хотел: он разозлил Минхо, и теперь сам будет расплачиваться за своё поведение. Против злого Минхо уже ничто его не спасёт. — Хорошо, я мудак, — шепчет Минхо, целуя тонкую шею, обнимая за талию обомлевшего Хёнджина, — сволочь, идиот. Минхо дёргает на себя уже несопротивляющееся тело, достигая своими руками до бёдер Хвана. Хёнджин вздрагивает, пытается уйти от прикосновений, но Ли не даёт этого сделать и назло прижимает ближе. — Скажи ещё что-нибудь, Джини, скажи что-нибудь, чего я не знаю. Скажи, что я не замечаю твоих взглядов на мне, когда я с Джисоном; скажи, что я не люблю тебя. Он запнулся перед последними словами, но, похоже, Хёнджин этого даже не заметил. Младший смотрит затуманенными глазами, пытается понять, что происходит, пока Минхо ласкает его чувствительное тело. Так приятно смотреть и ощущать любимые руки на своём теле, особенно, сейчас, и даже плевать, что секундой ранее он яро сопротивлялся. — Мм, — Ли проходится пальцами по выпуклости на штанах любимого, Хёнджин закусывает губу и думает, как не застонать, но Минхо очень это не понравилось и он провёл ещё раз по бугорку, намереваясь получить уже более громкий стон, — не зажимайся. — Но ведь там... Все остальные... — Плевать, что остальные услышат, наоборот, это даже хорошо, — Ли приблизился к лицу Хёнджина и ухмыльнулся красным щекам и слезящимся глазам, — посмотри на себя, так возбуждён, ты течёшь от меня и моих прикосновений, правда? Минхо опускается взглядом до ширинки, усмехается, но жалеет Хёнджина и расстёгивает её. Младший то ли выдыхает, то ли стонет, но звук получился очень приятным для слуха Минхо. Хотелось заласкать своего любимого мальчика, чтобы он наконец понял — кроме него Минхо никто и не нужен. Ли никогда не скажет, что ему хотелось выломать дверь ванной, но главное, чтобы слёзы на таких прекрасных глазах исчезли, испарились; он хотел, чтобы его мальчик перестал плакать. Когда позже он понял, что причиной слёз Хёнджина является он сам, то возненавидел себя ещё больше. Из-за своего ужасного характера он упускает самое важное, его разрывает от боли, когда видит Хёнджина с грустной улыбкой через силу. Ему совершенно не нравилось причинять боль своему любимому, но его характер на то и характер, что все попытки прекратить вести себя так, заканчивались даже не начавшись. Каждый раз, смотря на краснеющие глаза, Минхо хотелось убить себя, но только бы не видеть слёзы на любимых щеках, не видеть, что их причина только он один. Джисон являлся тем человеком, который помогал ему побороть себя и свою грубость, ведь ещё до дебюта было понятно, что между ними присутствует определённая связь — не любовь, а просто понимание, которого так им раньше не хватало. Минхо пытался уговаривать Хана признаться Феликсу ещё до своего ухода с шоу, тот даже не слушал, утверждая, что не нужен Ликсу такой, как он: грубый, высокомерный, эгоистичный человек. рядом с таким солнышком грех мат сказать, не то, что накричать или обидеть. Хан изменил своё мнение, когда понял, что потерял любимого человека навсегда. Феликса выгнали. Первое время Джисон не понимал, что ему делать, как жить дальше без милого мальчика с пухлыми щёчками и веснушками-звёздочками. Тогда и помог Минхо, который посреди ночи звонит ему и говорит, какой тот долбоёб и идиот, что очевидного не замечает. С этой парочкой Минхо натерпелся на всю жизнь. И когда Ли подошёл с шокирующей новостью, то Джисон не смог сдержать ироничной усмешки. "Слушай, я походу влюбился." Ржал Хан тогда очень долго, но обещал помочь. В конце концов вышло так: Хёнджин ревёт, Минхо ревёт, Феликс с ними. На вопрос Джисона, почему он ревёт, Ли отвечает лишь тихим вслипом и нахмуренными бровками. После этого долго ржал уже Минхо, потому что Ликс обиделся на неромантичность Хана и его глупость, а сам Джисон в ближайшую неделю спал только на полу. — Ты чего ржёшь? — Хёнджин приваливается к стене, приподнимая подбородок Минхо, заставляя того посмотреть в лицо, — ты меня сегодня трахнешь или нет? Минхо начинает смеяться ещё громче, Хван обижается, но сразу же берёт инициативу на себя, направляя руки Ли к своему телу, намекая, что если Ли не продолжит, то он просто уйдёт. Минхо ещё немного посмеялся и посмотрев в любимые глаза, уловил тот самый блеск, сжал талию Хёнджина, до того, что тот простонал что-то несвязное, но очень возбуждающее. — Джини, — томно прошептал Минхо и направил свою руку в штаны Хёнджина, Хван выгнулся, не смог сдержаться и кончил, так и не дождавшись прикосновения к своему члену. В другой день ему было бы стыдно, но не сейчас, когда его любимый такой внимательный к нему. Если прям очень честно, Хёнджину нравилось кончать ещё до того, как начиналось всё самое интересное, но нравилось только тогда, когда он находился под градусом, ведь если они все пили, значит и стыдно не будет, особенно перед Минхо. — Ещё, Минхо, ещё, вот так, мой хороший! Ли проследил взглядом от оголённого живота и до лица парня, про себя отметив, что даже не понял, когда успел приподнять футболку на чужом теле, но кроме желания ничего больше не увидел. Да и сам он ещё не разрядку не получил, а очень хотелось, нервы Хёнджин помотал ему знатно. — Может хватит на сегодня? — всё же беспокойно спрашивает Минхо, но уже тянется к своим джинсам, снимая их полностью, нижнее бельё он пока решил оставить, ведь Хёнджин наказание так и не получил. Хёнджин смотрит на всё это представление голодным взглядом и беззвучно просит быстрее прикоснуться к его телу, махая руками, как жучок. Ему опять хочется ощутить Минхо всего и полностью, прямо до искр перед глазами, так, чтобы ничего не соображать и скорее отдаться греху.       Младший мотает головой, говоря, что сам раздеваться не будет, но Минхо ухмыльнулся, в который раз за день, и отошёл дальше на столько, на сколько позволяло пространство в туалете. — Давай, Джини, я же знаю, как ты хочешь меня и, чтобы я попробовал тебя на вкус, а чтобы это произошло быстрее я сейчас тебя немного помучаю, и мы приступим к самому интересному. Хёнджин сглотнул и дрожащими руками нехотя принялся снимать свои штаны с нижним бельём, поглядывая на хёна. Тот стоял и не мог понять свои ощущения: стоит ли уйти сейчас или же рискнуть и испытать своё терпение перед любимым телом. Минхо обожает риски, особенно, когда риск подразумевает раскрытие их тайных игр на борту самолёта. — Ну, малыш, спиной ко мне. Хван сглотнул от спокойного тона, но повиновался, знал ведь, что так будет, но кто сказал, что ему это не нравится. Он обернулся на стенку тесного туалета и опёрся руками, как и велел Минхо, спиной к нему. — Молодец, малыш, а теперь, потерпи немного. В следующий момент Хёнджин слышит громкий шлепок и лёгкую боль на правой ягодице.

>.<

— Джисони, всё ведь будет хорошо? Феликс прижался к ласкающей его руке, но после вопроса почувствовал как Джисон как-то странно содрогнулся, и Ли поднялся с его колен, ожидая ответа на свой вопрос. — Уверен, конечно, — нервно хохотнул Хан и опять прижал Феликса к себе, — если Хёнджин меня не убьёт, то точно. Феликс засмеялся, чем привлек внимание Чана, который начал осматриваться вокруг, соображая что где. Не увидев опасности он опять провалился в сон, откидываясь на сидение. В последнее время они все очень устают, поэтому приходится спать, где придётся. Особенно, всем жалко Чана, который работает не покладая рук, стараясь сочинить песню, отличную от всех их предыдущих работ. Лидер у них слишком заботливый и трудолюбивый. — Хм, но ведь ты знал, на что шёл, ведь так? Джини у нас очень вспыльчивый. Джисон нахмурился, Феликс заметил это и маленькими пальчиками сгладил морщинки. Улыбка Ликса всегда питала Хана счастьем и зарядом на весь день, и сейчас, когда Ликс — маленькое солнышко — ласково улыбнулся ему, то понял — лучше смерть, чем кто-то заберёт у него его личное счастье. — Хан Джисон, если ты думал, что отвертишься от разговора, то знай — я найду тебя и убью! Феликс видит как Хан вжался в сидение и рассмеялся от его попытки уйти от своей судьбы. Ну ничего, ничего, пусть его Хани немного помучается, ведь он тоже, хоть немного, но виноват. Пока Джисон пытался спрятаться от разъярённого Хвана, Хёнджин и Минхо уже выходили из туалета. Ли шёл спокойным шагом, никуда не торопясь, а Хёнджин, уловив Хана и его попытку спрятаться, только сильнее раззадорился и побежал прямо к нему, тот решил воспользоваться тяжёлой артиллерией и просто сбежать, но только то, что они были в самолёте и спрятаться здесь просто негде, вообще Джисона не смутило.