Солнце взойдет

      Аделаида нервно расхаживала по Больничному крылу, заламывая руки и щелкая пальцами. Шел второй день после битвы Пожирателей и Ордена, а Билл будто и не собирался приходить в чувства, хотя жизненные показатели были более-менее в норме. МакГонагалл с остальными преподавателями всячески старается успокоить школьников, чтобы те не начали рушить и так шаткое спокойствие. Артур пропадает на работе, Фред и Джордж сидят в «Норе» под боком у матери, чтобы ей было хоть как-то спокойнее. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни захаживают в Больничное крыло во время каждого длинного перерыва хотя бы просто переговорить на пороге у дверей за последние события.       Девушка останавливается у кровати и опирается на железные прутья изножья. В голове одна мысль хуже другой, и это не просто пугает — приводит в ужас. Вздохнув, Остин уже собралась садиться на соседнюю постель, как Билл вдруг резко закашлялся и попытался подняться, но раненая рука подогнулась от боли. Аделаида сразу берет стакан с водой и помогает еще ничего не понимающему Уизли сделать несколько глотков. Кашель прекращается.       Билл с зажмуренными от яркого света глазами и редким шипением сквозь зубы садится максимально удобно для больного тела и только потом решается осмотреть помещение. Сначала видит пустые койки, белый потолок, широкое окно в самом конце зала, сквозь которое солнце вовсю шпарит. А потом взгляд падает на обеспокоенное лицо, которое уж точно не ожидал увидеть. Слышится хриплое и удивленное «Адел?», и слизеринка не может сдержать слезы. — Ты вернулся, — бросается обнимать, но осторожно, чтобы не потревожить болячки и позволить себя оттолкнуть, — Где-нибудь болит? Я могу приготовить зелье, оно успокоит, если совсем плохо. Надо, — тараторит шепотом, чувствуя, как камень с плеч и души упал, — надо сообщить Помфри. И МакГонагалл. И твоей семье, ну, Рон и Джинни скоро на обед придут, так что первые узнают, наверное. Ох, если губы саднит или лицо чешется, то это шрамы, они все заживают, но знаешь же, на лице тяжелее.       Рыжеволосый совершенно ничего не понимает. Однако, в голову стреляют недавние воспоминания: и смерть Дамблдора, и нападение Пожирателей, и Сивый с его зловонным дыханием. Билл нервно хватается за Аделаиду, толком не слушая, что та бормочет ему куда-то в плечо. — Вы или мы победили?       Остин замирает. Медленно осознает вопрос. Под «Вы» Билл имеет в виду Пожирателей, к которым относит и свою бывшую девушку. Аделаида отстраняется, чуть не садится мимо кровати, не рассчитав расстояния, и вытирает рукавом старой рубашки лицо. Гриффиндорцу приходит мысль, что он, наверное, еще ни разу не видел Аделаиду не накрашенной, да и с простым пучком на голове, из которого короткие пряди торчат. — Вы. И я.       Волшебник пытается поднять руку, но ее простреливает резкая и сразу утихшая боль. Приходится осмотреть себя с такого положения. Больничная пижама, рубашка расстегнута, туловище и руки перевязаны бинтами и смазаны чем-то сильно пахнущим. Волосы вроде как тоже завязаны, без прядей, чтобы на лицевые болячки не лезли и не раздражали. — То есть?       Вместо ответа появляется Ло с подносом еды. Он ставит поднос на тумбочку между кроватями и, выслушав просьбу Аделаиды первым делом рассказать о пробуждении Билла его родителям, а потом МакГонагалл и остальным, стремглав исчезает, не забыв по привычке покланяться. Билл смотрит и слышит все это со смешанным чувством, которое не пропадает даже когда Аделаида предлагает перекусить, чтобы быстрее пойти на поправку. — Я знаю, что Орден считал меня Пожирателем, — нервно сцепив перед собой руки, произносит Остин, — И знаю, что ты меня ненавидишь после случая с Роном. И ты, и вообще все многого не знаете, но я не собираюсь этим вашим незнанием прикрываться. — Из-за тебя Рон чуть не умер. А сейчас ты меня, получается, выхаживала. Адел, я во всем запутался, и хочу, чтобы ты наконец объяснилась.       Аделаида смотрит коротко на Билла, зажмуривается, тяжело вздыхает и начинает рассказывать. Голос дрожит, слова уже в середине начинают путаться, а руки перебирают все, что к ним попадается, и в какой-то момент пальцы крутят деревянное обручальное кольцо, взятое с тумбочки.       Она рассказывает про ужасный разговор с родителями, про обещание отца уничтожить всю семью Уизли, если дочь осмелится противиться. О том, как долго не решалась убить Марка, потому что помнила уговор с Альфредом, но все же выполнила план, ведь на тот момент Уизли уже точно не были причиной ослушания. Рассказала про свою любовь, которую сумела пронести через эти годы. Про решение отомстить, варку яда вместо Смерти, поджог дома, полное уничтожение репутации семьи.       Под конец слезы лили с удвоенной силой, и Аделаида закрыла лицо руками, сотрясаясь в рыданиях. Она просила прощения, лишь только его.       Билл с трудом сел на кровати и, придвинувшись, касается ладоней Остин своими. Соленая вода жжет царапины на пальцах, но Уизли не обращает на это внимания. Заставляет раскрыть лицо, посмотреть на себя. Он уже и про слова Флер услышал, и понял, что свадьбы с Делакур не будет, вообще, все-все понял, что мог в таком мутном состоянии. — Видать, не везет мне с девушками: одна красотой только живет, другая по сторонам бегает, — с легкой улыбкой, — Грюм мне рассказал. Не все, конечно, но хотя бы то, что ты предала не по своей воле.       Больше поговорить им не удается. В Больничное крыло залетают Золотое трио и Джинни, чуть позже — остальные Уизли. Аделаиду отправляют спать в башню Гриффиндора, потому что у факультетов постели всегда мягче больничных, и Билл присоединяется к гонению, обещая потом обязательно поговорить о том, что для них более важно. Кольцо у себя Аделаида замечает только в спальне мальчишек (Дин и Симус конкретно офигели, вернувшись с обеда и увидев на кровати Гарри девушку-бывшую-Пожирательницу) и решает вернуть при следующей встрече.