Солнце взойдет

      Аделаида устало вздыхает, делает резкий выпад палочкой и связывает близнецов по рукам и ногам, пока Рон и Джинни просто спорят с Сириусом, пока не предпринимая никаких попыток сбежать. Фред и Джордж чуть не падают, но их подлавливает Блэк и усаживает спиной к дивану, чтобы те могли облокотиться. Сказать, что рыжие были удивлены — ничего не сказать. Они даже перестали возмущенно кричать. Остин же, поднявшись с кресла, подходит к парням, склоняясь, и приподнимает палочкой подбородок Фреда.       Она навещала Фрэнка и Алису Лонгботтом, когда привезли Артура Уизли. Он был на дежурстве в Министерстве Магии и попал под удар Нагайны, хотя об этом знают лишь Орденовцы и самые приближенные. Молли и Билл остались в больнице Святого Мунго для получения более уверенных результатов от колдомедиков, а слизеринку попросили помочь Сириусу справиться с бунтующей оравой рыжих. И, вообще-то, Остин прекрасно понимала состояние близнецов и их младших брата и сестры, но куда лучше осознавала возможные последствия. — В Министерстве Магии, в Хогвартсе, везде есть свои шпионы, Фред, — размеренно произносит темноволосая, хотя хочется прикрикнуть, — Сейчас по официальным данным вы спите в своих спальнях башни Гриффиндор, о нападении на Артура знают только Молли и Билл. Если вы сейчас все туда навалитесь, об этом станет известно всей чертовой Британии.       Джордж встревает в разговор, произнося уже знакомую фразу о том, что Аделаида, как и Сириус, ничерта не понимает. Она в ссоре со своей семьей, она никогда никого не теряла — и эта фраза больнее всего, — и, тем более, ей никогда не понять, какого это: жить в любви. За такое хочется сначала врезать, что, не отдавая уже себе отчета в действиях, и делает Аделаида — залепляет крепкую пощечину так, что голова Джорджа отворачивается в сторону, а на щеке уже красуется красный след. Затем волшебница падает перед парнями на колени и сжимает крепко пальцами палочку. Рон, Джинни и Гарри даже перестали что-либо говорить, боясь, вероятно, тоже получить какой-нибудь нагоняй от страшной бывшей подружки их старшего брата. — Чтоб вы понимали, Уизли, я всегда боялась за Билла. А сейчас за вас всех. Если вам плевать на меня, на Сириусу, на Дамблдора — ладно, переживем. Но своими выходками вы подставите даже не Гарри. Своих родителей.       Снимает заклинание, поднимается на ноги, отряхивая колени, и окидывает остальных таким взглядом, что спорить резко пропадает желание. Вздохнув, волшебница уселась обратно в кресло, закинув ногу на ногу, и взяла в руки отложенную на время начавшегося бунта книгу. Внутри все клокочет от злости на себя, близнецов и мир в целом, и поэтому в какой-то момент державшие страницу пальцы дернулись, чуть надорвав лист. Чертыхнувшись, Аделаида откинула книгу подальше и сжала виски пальцами, надавливая со всей силой.       Она боится за Билла даже сейчас, спустя шесть лет, когда их уже ничего не связывает. Ее выходка касательно Гринготтса никак особо на Билле не отразилась, к нему лишь приставили какую-то новенькую девчонку из Франции, чтобы они друг друга держали в узде в случае чего. Это несказанно радовало, потому что шрамы на собственном теле напоминали, каким злым бывает Альфред, и очень не хочется, чтобы под раздачу попал если не Билл, то кто-нибудь из его семьи. А ведь мистер Остин вполне может что-то такое вытворить, стоит ему лишь вспомнить школьные годы дочери.       Фред интересуется у Сириуса наличием чего-нибудь выпить, Джордж продолжает сидеть у дивана, прижимая к ударенной щеке свою ладонь, Рон уже во всю успокаивает Джинни. Аделаида знает — Сириус, хоть и скрывает это всячески, хоть и пытается казаться дружелюбным и заботливым, насколько это у него возможно, но все равно в глубине душе радуется, что на Артура напали. Блэк вовсе не плохой, по словам Ремуса, в школьные годы он был душой компании и многое другое, но сейчас свою главную роль играют двенадцатилетнее заточение в Азкабане, потеря друзей и какого-либо социума. — Я не хотела бить, но ты меня вынудил, — скосив на Джорджа взгляд, тихо произносит Аделаида. В гостиной уже никого нет. В памяти Джордж и Фред все те же одиннадцатилетние шалуны, которые весь выпускной вечер веселили студентов. А ведь этот год у них тоже выпускной. — Ты права, — поднявшись на ноги, Уизли слабо усмехнулся и подошел ближе, но на такое расстояние, чтобы слизеринка не могла ударить еще раз в случае чего, — Вполне возможно, что я многих подробностей не знаю, а потому не имею права что-то о тебе говорить. Ты здесь, помогаешь Ордену, нашим родителям, и за это я благодарен.       Аделаида отнимает пальцы от висков и смотрит на протянутый мизинец, как знак примирения. В свое время она этим жестом мирилась с Биллом, когда происходили стычки Слизерина и Гриффиндора. С новой силой накатили неприятные мысли, чувства, но Остин старается их отогнать подальше, протягивая свой мизинец в ответ. Ей остается сидеть вместе с остальными и дожидаться новостей от Молли или Билла. Скорее всего, это случится только завтра, и поэтому надо хоть как-то позаботиться о детях.       Поэтому, просмотрев холодильник на наличие продуктов, Аделаида первым делом отправляется в круглосуточный гипермаркет, а после принимается за готовку очень позднего ужина. Она одета в простые черные джинсы, широкую старую футболку, волосы завязаны в пучок с торчащими прядями, а макияж так размазался, что в темноте лучше на ее лицо не смотреть. И все это делает обстановку хоть несколько уютной, несмотря на недавние новости. Вместе с Сириусом Аделаида старается отвлечь ребят от печальных мыслей, и это в принципе хорошо получается.       Расставив тарелки с ужином, Аделаида забралась во главе стола с ногами, скрестив их по-турецки, и оглядела волшебников. Как чистокровной, ей кажется увиденное все чертовски печальным зрелищем. Иногда за такие мысли слизеринке хочется саму себя прибить или обо что-нибудь сильно ударить, но это уже генетическое, встроенное в ДНК, и наверняка у Сириуса если не сейчас, то в молодости такие же проблемы были. — Почему мы не видели тебя шесть лет? — спрашивает вдруг Джинни, складывая перед собой сложенные в замок руки, — Тогда, на выпускном, я подумала, что ты останешься. — Детям такое не рассказывают, милая, — грустно улыбается Аделаида и заправляет за ухо выбившуюся прядку. Ей самой не хотелось бы знать, «почему». Рождество седьмого курса навсегда останется самым ужасным в ее жизни. — Зато детям можно смотреть на монстра в твоем лице, — намекая на макияж, произносит Фред и подмигивает. Он уплетает уже вторую порцию, растратив все силы на спор с Сириусом.       Вот только намек Фреда заставляет вспомнить смерть Марка, разбитое сердце Билла, другие печальные воспоминания. Аделаида ведь и правда монстр, получается, самый настоящий. Не такой, как Волан-де-Морт, Грин-де-Вальд или еще кто-то, даже немного не в той среде преступлений, но все же монстр. Но темноволосая не дает понять, что слова Фреда как-то на нее воздействовали. Лишь улыбается и кидает кухонное полотенце, до этого момента висящее на правом плече.       Сириус подмигивает, ободряя и успокаивая. Это не так сильно помогает, как хочется. А вот то, как Рон благодарит за ужин и говорит, что девушка вкусно готовит, уже приподнимает настроение. Непонятно только, каким образом и почему.

***

— Как вы тут? — сразу спрашивает Молли, стоит ей появиться в камине кухни. Билл появляется спустя две секунды, выглядит уставшим и так, будто не спал по меньшей мере двое суток.       Аделаида сидит на стол напротив камина в ожидании и, когда Уизли наконец появляются, вздрагивает, поскольку успела задремать. В этот момент Билл успевает поймать ее и невольно прижимает к себе, помогая усидеть на месте. Остин несколько благодарно кивает и потягивается, чувствуя боль почти в каждой мышце — спать сидя, за еще и в таком положении, точно для здоровья пользы нет. Вот только кто будет говорить о своем здоровье, когда на Артура Уизли напала чертова змеюка Темного Лорда. — Все хорошо, почти не буйствовали, я приготовила поесть, а потом они улеглись спать. Рон, Гарри и Джинни в спальне мальчиков, а Фред и Джордж остались в гостиной, чтобы первыми вас поймать, наверное. Лучше скажите, как Артур?       Молли скороговоркой благодарит девушку за оказанную помощь и объясняет, что с мистером Уизли теперь все будет хорошо. Кровотечение остановили, яд из организма убрали, остается дождаться заживления раны и пройти несколько осмотров для достоверности. Уже вечером к нему можно будет пускать гостей, и вся детвора рыжеволосых теперь имеет полное право на это: Дамблдор подстроил все так, что известие пришло ему ранним утром, тогда и отправил гриффиндорцев домой, поближе к матери. Гермиона тоже хотела, но ее оставили как вторую старосту, да и было бы это слишком подозрительно для вездесущей Амбридж. — Хорошо. Вы не голодны? Макароны еще остались, — Молли отрицательно качает головой и направляется в гостиную, а Билл остается, вернее, устало садится за стол и подпирает голову рукой, пользуясь возможностью побыть другим человеком, — А ты, Билл? Поешь и ляжешь спать. — Мне еще на работу, — нехотя сообщает рыжий и вместе с тем широко зевает, даже не стараясь прикрыться рукой, потому что та просто не двигается от усталости, — Флер нежелательно пока одну оставлять, английский плохо дается, еще забредет, куда не следует.       Остин спрыгивает со стола, быстро разогревает макароны, ставит тарелку перед Биллом и остается стоять позади. Нескольких секунд хватает для того, чтобы появилось желание распустить ему волосы и зарыться в них пальцами. Вместо этого девушка просто снимает резинку, надевая себе на запястье, как некий трофей, который потом обязательно вернет, и садится на стул рядом, развернувшись к Уизли всем корпусом. — Ну, во-первых, об Артуре наверняка сообщили даже Чарли, хотя он в Румынии, поэтому тебе положен день отдыха и заботы об отце. Во-вторых, не стоит так говорить о девушке, которая участвовала в Турнире Трех Волшебников.       Билл будто нехотя принимается за теперь ранний завтрак и почти не слушает Аделаиду. За всей этой суматохой он даже не обратил внимание на то, что девушка снова рядом. После той неожиданной встречи Аделаида не появлялась на площади Гриммо целых полгода. Билл не знал точно, избегает она его, саму себя или просто так сложились обстоятельства, но на утро ему пришлось сообщить Грюму о возвращении Остин и ее словах касательно чистокровной семьи, на которую была легкая надежда. Потихоньку жизнь возвращалась в прежнее русло, туда, где никакой Аделаиды Остин не существует рядом уже шесть лет. Флер же перевелась к ним в ноябре, разобравшись с делами во Франции, и после общения с девушкой Аделаида и правда почти стерлась из памяти.       Спустя полчаса Билл больше не имеет сил бороться со сном и засыпает прямо на кухне, чуть не свалившись на пол. Аделаида вовремя удерживает его на месте и позволяет лечь головой себе на плечо, чтобы было более-менее удобно. Сейчас, когда в помещении никого нет, она все же дает себе вольность зарыться пальцами в волосы, аккуратно расчесывая их. Иногда пальцы касались веревочки на шее, на которой висит какой-то кулон, но уж это желание посмотреть она перебивает.       Билл сопит совсем тихо, на какое-то мгновение приходит сравнение с котенком. Когда Молли решает их навестить, то почти сразу же уходит. Аделаида рада, что родители Билла не прогоняют ее после всего произошедшего.