Ожидается дождь

      Что может быть лучше для студента, чем хорошо закрытая сессия? Это же как глоток свежего воздуха. Лежать после последнего экзамена и еще не до конца осознавать, что свободен на пару месяцев. Так в кровати максимально лениво я и провела первый день. Второй мог быть идентичен ему, потому что Том куда-то уехал с Германом, однако Малиновская и Уильямс не дали этому случиться и настояли на том, чтобы отметить еще один законченный год. Поэтому вечером я оказалась в компании двух парочек дома у брата, и мне было вполне комфортно, ведь теперь у меня был мужчина и одиночество не давило. В такой обстановке сложно было его представить. Три студента, два молодых актера и много разного алкоголя. Вероятно, он чувствовал бы себя некомфортно. А с таким положением дел ему предстояло только увидеть мое пьяное состояние или его последствия.       И напились в этот раз абсолютно все. Оливер и Лео чуть не подрались из-за музыки, но споткнулись, упали на ковер и в итоге впились друг в друга поцелуем под одобрительный свист Валери. Все это каким-то образом подвело к «Правде или действию». Количество алкоголя явно сыграло огромную роль в этом, оно же и не позволило заскучать.       Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем выбранное мною действие и уверенность сыграли против меня.       — Ну что ж, Эмили, — растягивая мое имя, заговорила Лера с довольной ухмылкой, — снимай свою футболку.       Она игриво цокнула язычком, на что я закатила глаза и, не думая ни секунды, стянула с себя верх, оставаясь в черном кружевном топе. Улыбки почти моментально сошли на нет у всех. Лучшая подруга с другом как-то ошарашено пялились на мое тело, брат удивленно вздохнул и прикусил губу, отводя взгляд и отпивая из бокала, а столкнувшись взглядом с Крисом, заметила в его глазах какой-то сочувствующий оттенок. Непонимающе нахмурившись, опустила взгляд на грудь, и с моих губ слетело тихое ругательство, которое в этой гнетущей тишине слышали все, только оно мало кого волновало. Ниже ключиц бледная кожа была испещрена засосами.       — Это… то, о чем я думаю? — первым заговорил Оли.       Я подняла глаза и заметила, что теперь его взгляд был изумленно-восторженный, а вот Валери укоризненно сверлила меня и продолжала молчать.       — Да… — неловко кашлянув, все-таки ответила Уильямсу.       Его настроение явно поднялось, и он, казалось, не чувствовал давящей атмосферы, какую ощущала я. Игра продолжилась. Парни явно старались отвлечь и вернуть прежний настрой. У меня получалось не встречаться глазами с Лерой, пока ход не перешел к ней и она не обратилась ко мне:       — У тебя был секс?       — Да.       Смысл врать? Не говорить же, что все эти пятна от пиявок.       Поджав губы, она кивнула и сделала несколько глотков алкоголя. Ей и не нужен был мой ответ.       — Малиновская, ты посмотри на нее! У нее явно был не один секс!       Я посмотрела на радостного друга, который подмигнул мне, когда мы пересеклись взглядами, и ответила ему слабой улыбкой. Подруга недовольно глянула на нас, но ничего не сказала, и игра двинулась дальше.       Все повторялось: глазами с Валери мы пересекались только во время ее хода, который напрямую был связан с моей сексуальной жизнью, она обращалась только ко мне, а я выбирала правду. Она избегала главного вопроса, однако вскоре лишь он и остался.       — И как его зовут?       — Томас Хиддлстон.       Я видела, как ее глаза увеличились от удивления, и, тихо усмехнувшись, отпила из своего бокала. Оливер рядом восхищенно присвистнул и протянул ладонь, которую без раздумий отбила. Он был рад за меня, и это было невероятно важно и помогло, когда в следующий момент все раздражение Леры посыпалось из нее. Мы все молча выслушивали, правда, Крис все-таки попытался усадить ее обратно и немного успокоить.       — Это тебя не касается, — ровным голосом сказала я, устав от всех ее обвинений и неодобрений.       Она моментально заткнулась и сжала челюсти, сверля взглядом. Выпив свой алкоголь и медленно вытерев большим пальцем каплю у уголка рта, поставила бокал на столик и поднялась.       — Ты ничего не смыслишь в отношениях, ты слишком…       — О, а ты прям гуру в этом вопросе? — я перебила ее и оценивающе окинула взглядом снизу вверх. — Потому что за твоими плечами столько мудаков, которых ты любила? — насмешливо выгнула бровь, а потом посмотрела на ее парня. — Ты не в счет, Кристофер.       Закинув в рот нарезанное яблоко, надела футболку и чмокнула в макушки брата с другом, которые были удивлены нашей перепалкой, потому что мы никогда не ссорились.       — Спасибо за вечер, мальчики.       Я направилась на выход, когда в спину мне кинули очередную ядовитую фразу:       — Что, поедешь трахаться с ним?       Усмехнувшись, повернулась к Малиновской.       — Знаешь, да. Лучше пусть он трахает меня, чем ты — мой мозг.       Оли подавился и закашлялся, пока я двинулась дальше по коридору и взяла свою сумку. Но подруга все не унималась.       — А твои родители в курсе?       — Валери, — предупреждающе произнес Лео и хотел что-то добавить, но я к тому времени вернулась к ним в комнату.       Достала визитку и всунула ей в вырез у груди под ошеломленные взгляды всех присутствующих.       — Позвони — узнай. И передавай папочке привет.       Развернувшись, я быстро ушла, обувшись и по дороге подхватив кожаную куртку. На улице глубоко втянула прохладный воздух и выдохнула, на пару секунд прикрывая глаза.       Вызванное мною такси скоро приехало и быстро увезло домой. К счастью, Том уже был там и почему-то не спал. Только в его объятиях я дала волю чувствам и рассказала все, что случилось. Он воспринял спокойно тот факт, что о нас известно моим друзьям. И я искренне благодарна ему, потому что выдержать осуждение со стороны еще одного близкого человека выдержать было бы очень сложно.       Сложно обозначить время, во сколько мне удалось уснуть, но последнее, что помню, — ладони. Одна из которых прижимала меня к мужскому телу любимого, а вторая успокаивающе гладила по волосам. И подбадривающий шепот...

***

      Прошла неделя тишины. Я общалась с Лео, Оливером, даже Крисом, но не Малиновской. Было тяжело, хотелось написать, но мне удалось сдержаться, потому что просить прощения не за что, а вот ей, видимо, это не нужно было. Однако долго не пересекаться с ней не удалось.       Я уже собрала чемодан (из-за дня рождения предстояло несколько недель прожить у родителей), когда мне позвонили и оповестили, что в общежитие доставили какую-то посылку, ведь адрес нынешнего проживания так и не был указан. Хиддлстон решал какие-то последние профессорские дела в университете перед отпуском, и хотелось попросить его забрать, что бы там ни было. Однако вдруг он встретит Леру, и та накинется на него. А Лео улетел на очередные съемки.       Пришлось подняться в некогда мою комнату, потому что вахтер передал все Валери. Значит, все-таки придется увидеться с ней. Тяжело вздохнув, я вошла внутрь и вскрыла лежащую на кровати посылку.       — Эмили, нам надо поговорить… — неожиданно произнесла Малиновская.       Игнорируя ее, я листала папку. Оказалось, родители прислали мне характеристики и фотографии потенциальных женихов. С некоторыми из них мне доводилось уже видеться вживую на приемах. Увидев последнего, я ошарашено осела на край своей кровати и начала читать информацию о мужчине.       Томас Уильям Хиддлстон       9 февраля 1981 г. (34 года)       Вестминстер, Лондон, Англия, Великобритания       Холост       Совместно с Германом Эдвардсом управляет компанией…       Я захлопнула папку и потерла глаза, не обращая внимания на что-то говорящую подругу и на макияж. Снова глянув внутрь и убедившись, что мне не показалось, убрала характеристики в сторону и, закрыв глаза, провела ладонью по лицу.       Вот почему мне фамилия Эдвардс показалась знакомой, как и сам мужчина.       Пришлось напрячь свою память, чтобы вспомнить видела ли я Тома в доме родителей. И меня вдруг как молнией ударило… господин в сапфирово-синем костюме… Голубые глаза, смех, улыбка… Почему в тот вечер я отогнала все эти мысли о совпадениях? Знал ли он, кто я? Господи, да, конечно, знал!       На мое плечо мягко легла ладонь Леры. Стряхнув ее, я поднялась и, гневно сжимая папку, быстрым шагом направилась в аудиторию, где обычно проходит литература. Ему придется все объяснить!       Удивительно, однако мне повезло застать Томаса у себя. Увидев меня, он улыбнулся и перестал собирать вещи.       — Привет, малыш. Все хорошо?       — Что это?! — игнорируя его приветствие, рявкнула я и швырнула папку на преподавательский стол.       Он удивленно посмотрел на меня. Оно и ясно: я никогда не кричала на него. С каждой перевернутой странице Хиддлстон все больше хмурился, а потом дошел до последней и поднял взгляд на меня.       — Давно ты знаешь?!       — Эмили…       Том медленно двинулся ко мне, говоря при этом спокойно и смотря в глаза.       — Давай поедем домой и поговорим.       — Я никуда с тобой не поеду!       Ощетинившись, я отступала назад по мере того, как он приближался ко мне.       — Я узнал недавно. Эмили, пожалуйста…       — Все это было просто спектаклем?! Удачной сделкой?!       Хиддлстон замотал головой, пока у меня на глаза начали наворачиваться непрошеные слезы. Слова вылетели раньше, чем пришло осознание их возможной правдивости.       — Нет. Я правда люблю тебя! Эмили, я не хочу тебя потерять…       В его голосе сквозило отчаянием, однако я приказала себе не вестись на эту актерскую игру. И только сейчас мое внимание привлекла его одежда. Он был сапфирово-синем костюме, который будто глумился надо мной.       Нервно усмехнувшись, я поджала губы и, круто развернувшись, направилась на выход.       — Эмили!       Томас схватил меня за руку, останавливая и заставляя развернуться. Воздух разрезала звонкая пощечина. До меня не сразу дошло, что ударила я. Ладонь горела, но пришлось прийти в себя и убежать из аудитории, потому что от неожиданности Том разжал мое плечо.       Энергично стирая слезы, которые все не планировали заканчиваться, я вызывала такси на ходу. Хотелось поскорее исчезнуть. Водитель, видимо, почувствовал мое желание, потому что заказанная машина появилась почти сразу. Через несколько минут я оказалась дома и, не разуваясь, стала закидывать оставшиеся важные вещи в чемодан. Понимая, что Том может вот-вот появиться здесь и тогда вероятность побега понизится до нуля, подхватила то, что уже было собрано, сумку, куртку и направилась на выход. Бобби крутился у ног, будто понимал, что происходит, и заливисто лаял.       У дома раздались визг колес, громкий хлопок двери и быстрые шаги. Отогнав пса, я выскочила из квартиры и метнулась к лифту. Казалось, от моих нервных нажатий кнопка сломается. Влетев в кабину, также настойчиво давила на панель. Это походило на издевательство, то, как неспешно закрылись двери и как медленно мы поехали вниз. Зато таксист, которого я попросила подождать, явно был на моей стороне, потому что помог торопливо загрузить вещи в багажник, после чего сразу сел в автомобиль. Мы отъехали на какое-то расстояние, прежде чем из дома выбежал Хиддлстон.       Плотину эмоций сорвало, как только я осела на пол в коридоре квартиры брата. Тело потряхивало от судорожных вздохов и всхлипов. Давая волю слезам, я закрыла глаза и не открыла их даже тогда, когда примчался обеспокоенный Джеймс. Он слизывал соленые дорожки на моих щеках и тихо скулил, однако через какое-то время громко залаял. И вскоре стала понятна причина. В дверь начали лихорадочно стучать, а за ней послышались крики Томаса. С каждой минутой моего молчания удары становились более слабые, а голос — более тихий.       — Эмили… я люблю тебя…       Раздался еще один удар, который показался мне самым сильным из всех предыдущих. И все стихло.       Прождав еще немного, я нашла в себе силы и, поднявшись с пола, направилась в гостиную.       Все остальные дни были до жути однотипны и тошнотворны.       Пока не приехал Лео, а за ним и Оливер с Лерой. Скомкано помирившись с подругой, я кратко рассказала им, что произошло, и меня встряхнули. Что-то внутри действительно щелкнуло.       Собравшись и каким-то удивительным образом договорившись с родителями, я уехала в Лос-Анджелес. И задержалась там дольше, чем следовало, но месяца все равно не хватило, чтобы прийти в себя.       Все это можно было сравнить с посадкой цветка. Казалось, он с первой встречи подготавливал почву, подкармливал, чтобы в рождество посадить любовь. Не исключено, что это случилось раньше, просто я не обратила внимания. Потом остался лишь уход. А с этим он справлялся великолепно. Был обходительным, заботливым, милым, звал на свидания, делал какие-то подарки — и это все лишь часть того, что было. И в итоге сорвал цветок, чтобы тот никому больше не достался.       Если бы не та папка, я бы продолжала думать, что особенная для него. А особенным был лишь договор с моими родителями. Хиддлстон удивительно сообразительный раз придумал все это, никто ведь другой из потенциальных женихов не смог и близко подобраться ко мне.       В Лондон я прилетела утром и, вместо того чтобы ехать сразу в дом родителей или к Лео в квартиру, сняла номер, чтобы внешне привести себя в порядок. Альфреда попросила съездить за платьем и туфлями, и, кажется, это была ошибка.       Несколько долгих секунд я ошарашено смотрела на шелковое белое платье на бретельках, а потом перевела взгляд на мужчину, надеясь, что это розыгрыш.       — К твоей загорелой коже подойдет… — вдруг произнес он и как-то неловко улыбнулся. — Но я могу купить другое.       Снова глянув на шелковую ткань, я ехидно улыбнулась и взяла все в руки, чтобы пойти в ванную и переодеться. Усмешка на моих губах, видимо, показалась Альфреду недоброй, и он с опаской и каким-то волнением окликнул меня:       — Эмили?       — Все хорошо. Спасибо за платье.       Никогда я так не старалась выглядеть шикарной, как в этот раз.       Прежде чем мы поехали, мне удалось сбежать от разговора с мужчиной и выпить два бокала шампанского в баре отеля. Хотелось заручиться поддержкой, но знала, что никто не одобрит мой план.       В дороге я в который раз читала характеристики мужчин и не успела долистать до последней, как автомобиль заехал на территорию особняка. Альфред помог эффектно вылезти из салона, а сам припарковался, забрал мой багаж и понес его внутрь. Громко цокая каблуками по дорожке, ведущей к дому, я заметила, что ко мне стремительно приближался Том, и вскинула ладонь, даже не одарив его взглядом. На удивление он затормозил, так ничего и не сказав, чем вызвал у меня довольную ухмылку.       — Ты похожа на мать, — тихо заговорил Лео, внезапно появившийся рядом и заметивший усмешку на моих губах. — И это не комплимент.       — Знаю.       От продолжения диалога спасли родители, которые отвели в сторону, чтобы поговорить и предупредить во избежание какой-либо выходки от меня.       Дальше все произошло слишком быстро.       Я появилась на заднем дворе, где собрались все, как раз в тот момент, когда отец говорил про свидания со мной.       — Они лишние, — достаточно громко проговорила я, перебивая родителя, и поспешила добавить, прежде чем последовало возмущение. — Я уже знаю, за кого хочу замуж, и готова назвать имя.       Эти слова возымели нужный эффект: все были удивлены.       — Эмили, — предостерегающе шикнул брат, видимо, наивно полагая, что этим остановит меня.       Я с гордо поднятой головой окинула всех взглядом, задержавшись чуть дольше на Томасе, а после выдержанного томительного и несколько театрального молчания произнесла:       — Лукас Эттвуд.