Ожидается дождь

      Лео был бы не Лео, если бы так просто сдался и отступил от меня. Он продолжал настаивать на разговоре по душам, потому что его крайне беспокоило моё состояние, о котором брат выпытывал не только у меня, но и у Малиновской, и у Уильямса. Чтобы умерить заботливый пыл, пришлось согласиться на встречу с ним, однако удача оказалась на моей стороне, и выходной дали лишь через неделю. Правда, на этом везение и закончилось. Содержательный разговор с Итаном не складывался от слова совсем, хотя завязывался он буквально каждый раз, когда Миллер находил меня; не стоит говорить о тех парах, на которых мы оказывалась вместе.       Как только преподаватель последнего занятия сказал заветную фразу, что все свободны, Оливер подхватил меня под руку и потащил в коридор. Всё потому, что за полтора часа я получила около десятка записок от Итана.       — Уильямс, что за собственнические повадки?       — Если этот чёрт ещё раз подойдёт к тебе, я за себя не ручаюсь! — недовольно проворчал друг, продолжая тянуть за собой.       Только у гардероба он остановился и то ненадолго. Я хотела было спросить, куда мы так спешим, но толпа счастливо щебечущих студенток дала ответ. Нет, не они в целом, а фразы, которые смогла уловить: «Лео Шерман!», «Он точно ждёт свою девушку!», «У меня есть фотка с ним!». Тяжело вздохнув, спросила у Оливера, хотя заведомо знала ответ:       — Сегодня суббота, да?       — Ага.       Друг довольно улыбнулся и уже более медленно двинулся в сторону, откуда уходили то в одиночку, то парами, но абсолютно все довольные девушки. Когда мы оказались уже у выхода за территорией университета, заметила знакомый автомобиль, из окна которого высовывалась морда Джеймса, что, завидев меня, начал радостно лаять, это и привлекло внимание моего брата.       — Мистер Шерман, сколько пафоса, — закатив глаза, произнесла я. — Мне надо переодеться, прежде чем ты начнёшь свой сеанс профессора любовных дел.       — О, нет, нет и ещё раз нет. Времени на такие глупости нет. Заедем по пути в какой-нибудь магазин и купим другую одежду.       — Не включай папочку.       — Знаешь, мне, конечно, нравится, когда называют папочкой, но точно не ты.       Я поморщилась и, скрестив руки на груди, недовольно воззрилась на брата.       — Ты отвратителен.       Уильямс подошёл к Лео и ободряюще положил ладонь на плечо, чем обозначил свою поддержку.       — Не слушай её, — а потом игривым голосом добавил, приблизив своё лицо к его. — Хочешь, я буду называть тебя «папочкой»? — и подмигнул.       Пока моя челюсть встретилась с асфальтом, а брови от шока взметнулись вверх, Шерман приобнял за талию друга.       Ладно, к чему-чему, а к этому жизнь меня немного не готовила. Я бы не так сильно удивилась, увидев Оливера с мистером Хиддлстоном, там хотя бы какие-то задатки были со стороны первого.       — Эй-эй, — Уильямс пощёлкал передо мной пальцами, самодовольно улыбаясь во все тридцать два зуба. — Расслабь булки, Эм, твой брат, конечно, хорош собой, но не в моём вкусе. У него есть кое-что лишнее, — кивнул в сторону низа живота рядом стоящего Лео.       — Вы ужасны, отвратительны и…       — Умеем развлекаться и смеяться с шуток, — перебил друг.       — Несмешные шутки. И…       — Так, я пошёл, пока эта зануда не начала ворчать пуще прежнего.       Парни обменялись кивками, мой брат подмигнул Оливеру, и тот, посмеиваясь, оставил нас. Я какое-то время провожала одного из шутников недовольным взглядом, а потом медленно повернулась к другому, у которого в руках уже каким-то магическим образом оказался бумажный стаканчик.       — Примирительный горячий шоколад с маршмэллоу?       Сверля брата тем же взглядом, взяла из рук напиток и села на переднее сидение его автомобиля. Он присоединился ко мне, и мы наконец-то отъехали от университета, однако Лео не выдержал и десяти минут тишины.       — Хватит так осуждающе молчать, точно мать.       — Не понимаю, о чём ты, — язвительно скривила губы в подобии улыбки, но потом серьезно спросила:       — Так куда мы едем?       Он облегченно выдохнул тому, что я перевела тему.       — План предельно прост. Мы заедем сначала в торговый центр, потом в парк подальше от твоего университета. Погуляем, воздухом свежим подышим, поговорим. Переночевать можешь у меня в квартире, к ней ближе ехать, либо же отвезу в общежитие. Однако будет одно правило для тебя.       — Дай угадаю. Хм. Хорошее настроение? — скептично предположила я.       — Схватываешь налету.       Лео подмигнул и искренне улыбнулся. Ему, судя по всему, доставляло несказанное удовольствие вот это всё. Стоило последовать его примеру: всё-таки он старался для меня.       — Но вообще, если захочешь поплакать, братское крепкое плечо всегда к твоим услугам.

***

      — Напомни-ка, зачем мы здесь?       — Ты хотела переодеться, но времени лишнего у нас нет.       Я скрестила руки на груди и вопрошающе приподняла брови. На мне уже было надето седьмое платье, два из которых лежали на кассе, там же лежал и бордовый брючный костюм.       — Мы здесь сорок минут.       — Да, и если ты продолжишь так стоять и выражать свое недовольство, задержимся ещё на столько же.       — Вообще-то это платье последнее, в примерочной больше ничего нет.       — Думаешь, я не смогу выбрать для тебя что-то ещё? — он хитро усмехнулся, на что я устало закатила глаза. — Ладно-ладно, переодевайся, хватит с тебя мучений.       Возвращение в мою одежду не заняло много времени. Я сразу направилась к брату, расплачивавшемуся на кассе, и только приблизилась, как на меня воззрились две пары глаз. Работник магазина передала мне лишь один пакет, и прежде чем успела что-то спросить, Лео скомандовал:       — Переодевайся! — довольно улыбаясь и подойдя так, чтобы никто больше не слышал, добавил:       — И выйди, как ты умеешь, — подмигнул, — по-Шермановски.       Он невыносим, заносчив, высокомерен, самовлюблен, но, несмотря на этот список качеств, который ещё можно долго продолжать, я переоделась и вернулась обратно к кассе такой походкой, какой всегда выходила к своим потенциальным женихам или на мероприятиях под пристальным взглядом родителей.       Прямая, как струна гитары, спина. Расправленные плечи, будто с ними в комплекте идут величественные крылья. Гордо приподнятый подбородок. Мерный стук каблуков осенних ботинок, похожий на бой старинных часов. И тихое перешёптывание сбоку. Всё это напомнило о временах из пансионата, где надо было стать не только лучшей версией себя, но и родителей.       При моём повторном появлении улыбка брата стала шире, он помог надеть мне пальто и галантно открыл дверь, пропуская вперёд и беря все покупки в свои руки. Нарушить молчание Лео решил только тогда, когда мы сели в автомобиль:       — Выглядела шикарно.       А он выглядел слишком восхищённым этой ситуацией.       — Рада, что потешила тебя, — скептично отозвалась я.       — Да ладно, ещё скажи, что тебе не понравилось! — но, как и ожидалось, ответить мне не дали. — Слушай, а надень свои очки. Они же с тобой?       — Ты точно старший ребенок в семье?       Я открыла сумку, достала футляр и, надев свои очки с роговой оправой, повернулась к брату с недовольным лицом.       — Выглядите бесподобно и привлекательно, мисс Шерман!       Неожиданно даже для себя поморщилась от такого обращения, успев отвыкнуть от него, но Лео не мог этого видеть, ведь всё своё внимание переключил на дорогу. Он включил единственную группу, которая нравилась нам двоим, и негромко подпевал. Это заставило меня расслабиться, напряжение понемногу растворялось.       Приезду в парк больше всех был рад Джеймс, который, как только почувствовал свободу, стал носиться вокруг наших ног и рваться вперёд, громко лая.       Несмотря на то, что пальто на мне было застёгнуто, а шею обвивал тёплый шарф, промозглый ноябрьский ветер заставлял кожу покрываться мурашками, из-за чего я замёрзла уже через двадцать минут прогулки, поэтому Лео отправился за горячими напитками, оставив меня с псом.       Вот, кстати, Джеймсу было абсолютно плевать на погоду, даже если бы начался ливень, он продолжил бы радостно носиться. И только я об этом подумала, как он резко затормозил, вглядываясь куда-то, а потом настырно потащил вперёд. Через несколько метров заметила объект его заинтересованности — тёмно-коричневый кокер-спаниель, который спокойно бродил на поводке у высокого мужчины в чёрном пальто. Мы быстро дошли до них, потому что любопытство Джеймса росло с каждой секундой: пару минут, и он уже обнюхивал нового знакомого.       Счастье, видимо, передаётся воздушно-капельным путем, так как через несколько секунд ко мне лицом повернулся хозяин собаки с лучезарной улыбкой. Признаться честно, моя челюсть от удивления хотела встретиться с асфальтом, но вместо этого я лишь ответно улыбнулась мистеру Хиддлстону — обладателю столь милого создания.       — Добрый день, мисс Фокс!       — Здравствуйте.       Мы обменялись вежливыми кивками, и почему-то именно сейчас вспомнила слова Леры в тот день, когда я заносила коробку. Собственно из-за таких мыслей осмотрела мужчину и ляпнула:       — В последнюю нашу встречу, мне казалось, Вы болели.       Он вопросительно поднял брови, а я незамысловато махнула рукой в воздухе, указывая на распахнутое пальто и совершенно открытую шею. Преподавателю понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что имею в виду, он одобрительно засмеялся.       — Вы правы. Я, к сожалению, пренебрегаю своим здоровьем в отличие от Вас. Мне даже стыдно.       Шерман…думай, кому и что говоришь! Я буквально ткнула носом в то, что меня, между прочим, не касается.       А пока я старательно пыталась придумать, что сказать и как перевести тему, неловко отведя взгляд на траву, мистер Хиддлстон осматривал мой внешний вид. Он же первый и разрушил неуютное молчание.       — Вы прекрасно выглядите. Никогда не видел Вас в очках.       Я резко подняла взгляд на него, чувствуя, как щёки постепенно наливались румянцем, а на губах появлялась смущённая улыбка.       — Спасибо.       Либо долгая прогулка так влияла, либо это было на самом деле, но я заметила, что сам литератор тоже смутился и на несколько секунд отвел взгляд. На удивление это вселило в меня странную уверенность.       Действительно, что, это первый комплимент в моей жизни? Ещё этим летом я собиралась заводить словарь оригинальных комплиментов, а тут всего-навсего оценка внешнего вида такая же, какой меня одарил Лео. Кстати о нём, где его носило?       Этим вопросом, видимо, задался и Джеймс, потому что он громко гавкнул и осмотрелся по сторонам, неожиданно вспомнив о существовании хозяина.       — Не знал, что у Вас есть пёс. Я думал, Вы живёте в общежитии.       — Так и есть. Он брата, который отошёл за напитками.       И его украли безумные фанаты, ибо других причин такого долгого отсутствия не видела.       Мистер Хиддлстон хотел было что-то сказать, но вместо этого чихнул несколько раз, отворачиваясь от меня. Это почему-то показалось забавным и милым, от чего я заулыбалась ещё шире, изо рта даже вылетел смешок, однако я поспешила прикусить нижнюю губу.       — Будьте здоровы.       — Спасибо, — он повернулся. — И простите, мне, правда, неловко. Думаю, мне действительно стоит пойти домой, чтобы не заболеть ещё сильнее.       Я непроизвольно заправила пряди, что из-за сильного порыва ветра налетели на лицо, и одобрительно кивнула словам профессора.       — Бобби, пойдем, — он потянул на себя поводок. — До свидания, мисс Фокс.       — До свидания.       Мы обменялись доброжелательными улыбками и разошлись в противоположные стороны. Однако не успела я пройти и несколько метров, как ко мне подошёл брат с хитрой ухмылкой.       — Где ты был?       — Покупал напитки, — Лео протянул стаканчик. — Не уверен, что он такой же горячий, как был изначально, но я в этом не виноват. Я не мог подойти и разрушить твой флирт с тем мужчиной. У тебя, оказывается, отличный вкус.       Я недовольно ткнула его локтем в бок, но ухмылка и игривый взгляд никуда не делились.       — Во-первых, мы не флиртовали. Во-вторых, этот мужчина вообще-то мой профессор классической литературы, и встретились с ним из-за Джеймса. В-третьих, — я сделала более оскорбленное лицо, — ты что, сомневался в моём вкусе?!       — Ааа, так это он? Теперь понятно.       — Не поняла. Ты его знаешь? — недоумённо вскинув брови, спросила я.       — Нет.       Однако его улыбка чеширского кота говорила совершенно об обратном. Он абсолютно не замечал моего пристального взгляда. Мой брат попросту взял поводок Джеймса и устремился вперёд.       — Эй, мистер, мы ещё не закончили! Куда ты так побежал?       — В отличие от тебя, кокетка, я замёрз стоять на месте, поэтому самое время ехать домой.       Мне удалось поравняться с ним.       — Ты не скажешь, откуда знаешь о нём?       — Нет, — он самодовольно усмехнулся.       — Теперь я понимаю, почему у тебя нет девушки, — обреченно вздохнув, прокомментировала я.       — Ауч, обидно между прочим.       Лео театрально положил руку на сердце и прикрыл глаза, шумно выдыхая. Я скептично закатила глаза и двинулась вперёд, обгоняя его, с желанием поскорее оказаться в салоне автомобиля и погреться. Ещё лучше приехать в его квартиру, удобно разместиться на кресле с пледом, попивая горячий чай. Но спокойный вечер у меня точно отберут расспросами о парнях, о мистере Хиддлстоне и ещё много о чём. Что-то подсказывало, что о профессоре он узнал от Малиновской и Оливера, которые не прекращали попытки сводничества, только делая теперь это более искусно и скрытно.       Несмотря на то, что разговор дома всё-таки утёк в русло отношений и выбора мужчин, горячий чай мне предоставили. Лео заботливо накрыл мои плечи пледом и довольно серьёзно проговорил:       — Запрет любви в тебе живёт, И ты от этого страдаешь. Возможно, славный миг придёт, Душой своей в тепле оттаешь.*