В двух шагах от рая

***

— Тина… — еле слышно прошептал мужчина и пошатнулся в сторону, находя опору в стене. До сих пор не верил, что перед ним она. Та, которая сбежала. Та, которая упорно игнорировала целых две недели. Сейчас, в пять утра стоит на пороге его квартиры. — Нужно поговорить, Дан, — тихо роняет она, наконец поднимая глаза на него. Он замирает. В ее глазах льдины. Черт. Что же они наделали?

***

Две недели назад — Тина, та возьми ты этот телефон, господи, — Паша не выдерживает, — Тина, ты игноришь его вторую, мать его, неделю. Пожалей мужика, блин. — А меня кто пожалеет, Паш? — злобно спрашивает она. — Вот если ты выключишь своих тараканов и ответишь хотя бы на один звонок или сообщение из нескольких сотен, которые он тебе отправил, то он как раз тебя и пожалеет. Он же любит тебя дурочку, — прожигает ее взглядом, пытаясь образумить, — любит, вот такую, какая ты есть. Любит, принимает и ждёт. Вот ты возьми трубку, можешь даже ничего не говорить, просто вздохни и он примчится. Примчится, потому что любит. И сейчас он тебя не трогает, потому что даёт тебе время, — Тину пробирает мурашками от его слов.

Паша присаживается на корточки перед женщиной, беря её руки в свои. — Но даже для тебя это слишком. Ты и себя изводишь и его. Это добром не кончится, поверь мне. — Что мне делать, Паш? — всхлипывает. — Поговорить с ним, Тина. Он ждёт.

***

— Сынооок, — Людмила теребит его по волосам, — ну что же ты себя так не бережешь. У меня сердце разрывается, когда я смотрю на тебя такого. — Мамочка, прости, — нежно целует её руки, — не должен был я взваливать на вас весь груз своих эмоций, — поудобнее устраивается на коленях самого родного человека, — просто понимал, что один не выдержу. Свихнусь. — Ну, что ты, сын, — Людмила ласково проводит по волосам сына, — я очень рада, что ты сейчас здесь. С нами. Делишься эмоциями и проговариваешь то, что болит. Просто… Как женщина, я ее понимаю, а вот как мама… — Мамочка, родная, не нужно себя изводить. Тине нужно время. Всегда так было. Я это понимал, принимал и давал ей время. И всегда более–менее спокойно на это реагировал и воспринимал. А в этот раз, — мужчина тяжело вздыхает, — в этот раз как-то сложновато. Может быть потому, что прошло много времени и накатали эмоции, с которыми трудно справиться. — Она так и не ответила тебе? — Нет, мам, — мнет губу, — думаю, может Орлову позвонить. Он тоже игнорит меня, но уже вторая неделя пошла. Думаю, мужская солидарность сработает. На следующий день пишет ещё несколько десятков сообщений Тине и таки решается набрать Пашу. Руки дрожат, а гудки кажутся вечностью. — Здравствуй, Дан. Сердце уходит в пятки. Он таки ответил. — Паша… Боже, наконец-то, — Дан вздыхает, — я извелся весь, пока вы там молчите оба, — слегка повышает голос. — Не изводи себя, Дан. Я понимаю, что тяжело, но… — Как она, Паш? — Дан хмурит брови и прикрывает глаза. — Тяжело, Дан. Сама в себе запуталась. Моя нежно–сильная девочка. — Я пытаюсь ее образумить. Пытаюсь заставить ответить хотя бы на один твой звонок, но пока тараканы в её голове сильнее. Милая моя. Как же мне сейчас хочется прижать тебя к себе и вытряхнуть всю дурь с твоей головы. — Не звони ей пока, Дан. Я понимаю, трудно и сил уже нет, но я хочу, чтобы она сделала это сама. Уверен и ты тоже. Она должна сама перебороть себя. Иначе в дальнейшем вам будет сложно. Сложнее чем когда-либо, Дан. — Я понимаю это, Паш. Я и сам жду, пока она примет решение внутри себя. Просто я как представляю, как она там одна со всем этим борется, а я ничего не могу поделать я… я просто… — Дан, спокойно. Она практически сдаётся. Так что, в скором времени жди звонка. Ей нужно ещё немного времени. Держись. Я уверен, всё будет. — Спасибо тебе, Паш. *** За эту неделю она так и не набралась смелости — не позвонила ему. Ушла с головой в работу, в надежде забыться. Паша с Веней не знали, что делать. Просто наблюдали, не трогая ее. Надеялись, что всё образуется. Работала до такой степени, что становилось плохо. Списывала всё на усталость. Головная боль. Слабость. Тошнота. Бессонница. Раздражительность. Аппетита нет. У с т а л о с т ь Мысль о немного другой 'усталости' приходит к ней ночью. Резко расспахивает глаза и опускает руку к животу. Неужели?

***

Просыпается рано. Тело пробирает мандраж. Пытается спастись водой с лимоном. Утыкается взглядом в стену и не может осознать. Неужели она и вправду… — Мама, всё ок? — её одиночество нарушает сын. — Да, родной, все нормально. Доброе утро, — целует его в макушку. Стоит с ним в обнимку несколько минут. Пытается прийти в себя. — Мама, точно все нормально? Ты бледная какая-то, не нравишься мне, — важно произносит парень. — Ишь чего, не нравлюсь я ему. Садись завтракать давай. Все со мной хорошо. За завтраком Веня просит у мамы разрешения провести день с другом. Тина разрешает. Во–первых — сын развеется. Во–вторых — она успокоится и придёт в себя. Спустя сорок минут Тина провожает сына, закрывая за ним дверь и выдыхает Спустя ещё сорок минут рассматривает себя в зеркале. Дрожит. Не осознает, что с ней происходит. В руках держит тест. Тест, на который боится посмотреть. Вдох. Выдох. Секунда до осознания мечты. Смотрит. Видит заветные две полоски. На глаза наворачиваются слёзы. — Как же долго я этого ждала. Как же долго. После выхода с ванны её потряхивает от эмоций. Садится на диван и плачет как девочка. Не может поверить в своё счастье. — Маленький мой, — кладёт руки на живот улыбается, — уже люблю тебя безумно. Через полчаса на пороге появляется Паша. Сразу замечает перемены в её глазах и состояние. — Тин, что? Она опускает глаза, закусывая губу. — Кароль, не молчи! Что случилось? — подходит ближе. — Я сделала тест, Паш, — поднимает свои заплаканные глаза на мужчину, — он положительный, — кажется в эту секунду Орлов теряет дар речи. — Тинка, боже. Родная моя, поздравляю тебя, — Паша улыбается, приобнимая ее за плечи, — ты же так долго об этом мечтала. — Спасибо, Паша, — утыкается ему в грудь. И тихо всхлипывает. — Эй, Тиныч, ты чего? — Паша теряется, совершенно не ожидая такой реакции, — ну чего ты сырость разводишь-то, мать, — заставляет Тину посмотреть на него и размывает слезы по лицу этой прекрасной дамы, — будущая мамаша, а ну прекратите. Всё же чудесно, Тин. Кароль угощает друга любимым чаем, а тот мнётся, но не решается спросить о главном. — Я надеюсь, Дану говорить об этом ты собираешься? От этого вопроса Тина роняет нож, которым резала фрукты. — Тиииин? — протягивает Паша. — Собираюсь, конечно, — она тяжело вздыхает, — он заслуживает быть отцом, — садится напротив Орлова, — он так хочет детей невероятно, поэтому я не прощу себе, если не скажу о малыше. Как бы там не сложились наши отношения, я очень хочу, чтобы он принимал участие в жизни ребёнка. Да и к тому же, — гладит такой ещё плоский животик, — один мой ребёнок, к сожалению, растёт без отца, не хочу, чтобы малыша я лишила отца из-за собственной гордости. — Тин, это конечно все правильно и хорошо, я очень рад, что здравый рассудок победил твоих тараканов, но, что значит «как бы не сложились наши отношения»? — кажется именно на этих словах Орлов потерял способность рационально мыслить, — ты вообще в курсе, что он любит тебя до безумия, и ты его тоже, спешу напомнить. — Никогда не знаешь, как сложится жизнь, Паша, — грустно усмехается. — Кароль, что ты сейчас несёшь? Он тебя любит. Он принимает тебя такой, какая ты есть. Он дает тебе время для борьбы с собой. И ты без него жить не можешь, только прошу не отрицать этого, — быстро протараторил мужчина, замечая на себе удивлённый взгляд Кароль, — ты вообще представляешь, как он будет счастлив, когда ты скажешь ему о малыше? — Вот именно Паша, ребёнок, — возмутилась она, — больше всего не хочу, чтобы эти отношения были только из ребенка… Это будет неправильно… — Тин, я конечно знаю, что беременные немного странные, но, чтобы настолько… Сама-то себя слышишь вообще?

***

— Спасибо, мам, за то, что была рядом в этот непростой для меня период, — Дан обнимает её до хруста костей. — Сын… Я всегда рядом, помни это. Может ещё останешься на немного? — Нет, мам, поеду я, — с благодарностью целует ей руки, — чувствую, что госпожа Кароль скоро порадует меня своим визитом. — Сын, — Людмила как–то строго посмотрела на мужчину, и он был не в силах отловить посыл этого взгляда, — помни, что это твой дом. Мы всегда тебя тут ждём. — Помню и люблю. До встречи.

***

Спустя несколько дней Тина посетила врача, который и подтвердил ее интересное положение. Выйдя от врача, не сдержала эмоций. Сомкнула руки на животе и благодарила Всевышнего за чудо. На следующий день решила ехать к Дану. Она должна с ним поговорить. Она должна ему сказать. Он заслуживает этого. Он слишком долго об этом мечтал. — Малыш, я хочу, чтобы ты знал: твой папа — он потрясающий человек, — шепчет Тина, поглаживая живот по дороге к Дану, — он очень долго мечтал о тебе. Он уже тебя любит и ждёт. Он будет самым замечательным папой на Земле, слышишь меня? Я не знаю, как сложатся наши с ним отношения, но я хочу сказать, что я очень сильно люблю его. И благодарна ему за тебя. Такую крохотную жизнь внутри меня. Автомобиль остановился. Перед глазами знакомая до боли панорамная высотка. Она приехала. Нужно. Пора.