В двух шагах от рая

— Нам надо поговорить, — шепчет Тина, проходя в квартиру, отчаянно закрывая за собой дверь, понимая, что обратной дороги нет. — Проходи, — кажется, что это единственное, на что способен сейчас мужчина. Она идёт за ним на кухню, будто бы след в след. До чёртиков страшно начинать разговор на такую тему. И Кароль даже не понимает, чего боится, ведь он всегда мечтал о детях. А, ну вот и ответ. Что, если этот глагол останется лишь в прошедшем времени и менять его никто больше не желает? — Я поступила некрасиво, — садится на стул и, стараясь избегать его взгляда, все же начинает, — не должна была уходить, — он молча слушает и даже не пытается перебивать, знает, что для неё это важно, раз уж она пришла первой, — не меняется ничего, — усмехается сама над собой, — что тогда, что сейчас, — нервно заправляет прядь волос за ухо, — я бегу, все время бегу от тебя, — видит в его глазах растерянность и боль, — когда мы встретились на дне рождения Иры, я думала, что к тебе у меня лишь ненависть, — ей очень нужен свежий воздух, в квартире становится слишком душно, — но это не так, её никогда не было. — Тин, — когда она замоклает, он пытается поймать момент, чтобы сказать ей тоже важную вещь. О том, как сильно он её любит. Как устал без неё. Больше он не сможет. — Послушай, я не жалею о том, что между нами произошло, — не даёт ему ни единого шанса, — и то, что я сейчас скажу... — Пожалуйста, Тань, — с губ слетает настоящее имя, он знает, что сработает. Это её остановит на время. — Успеешь сказать все, что хочешь. Брюнет подходит ближе и, оставляя между ними до неприличия маленькое расстояние, шепчет: — Что бы ты не сказала, — решает оставить все нежности на потом, если она позволит, он будет твердить ей их каждую секунду, — просто помни, что я люблю тебя. И когда он прижимает девушку к себе, стоит только хоть частичке его тела прикоснуться к её, она теряет контроль. Никто не знает, как и почему это происходит, но от него за километр веет искушением и желанием. У него невероятно обаятельная внешность, в глазах хочется утонуть, как бы банально и по-детски это не звучало. Хочется ощущать себя в его сильных руках. Вены разбухают, привлекают внимание, и она осознает, что постоянно задерживает на них своё внимание. Так сразу и нельзя вспомнить, когда у неё появилось к нему такое сильное влечение, да и какое это, впрочем, имеет значение, если каждый раз, когда она ловит его взгляд, ей хочется лицезреть всё то, что таится под его одеждой и почувствовать на себе его крышесносные прикосновения? Да, она сходит с ума, стоит ему коснуться её хоть подушечкой пальца. Балан одним резким движением сократил между ними расстояние и обдал вмиг пересохшие женские губы своим горячим дыханием, побуждая девушку вытянуться по струнке, как от скачка электрического напряжения. Это было именно то, что ему нужно, иначе он не стал бы так довольно ухмыляться. Тина шумно сглотнула, когда его ладонь опустилась к шершавой ткани её брюк, невесомо поглаживая внешнюю часть бедра. Внизу живота завязался неудовлетворённый узел. Его колючая щетина уткнулась девушке в шею, а его вдохи уже были наровне с её ухом, от чего мурашки буквально табуном рассыпались по коже, она вновь выгнулась в спине к нему на встречу, хотя он ещё даже не сделал ничего особенного. Её ладонь сейчас скользнула по его рубашке, немного оттягивая пуговицы, но далеко не спеша с тем, чтобы расстёгнуть рубашку к чертям и не выкинуть её на другой конец помещения. Их взгляды пересеклись, и — Тина была уверена — её сердце пропустило лишний удар, когда она увидела, как полыхают огнём его и без того соблазняющие тёмные глаза. Зубы сами по себе впились в нижнюю губу, будто она была запретным сладким плодом, и она с улыбкой отметила, как Дан проследил за этим движением. Его ладонь легла на стену около её головы, а второй приподнял её лицо за подбородок, слегка нажимая косточкой большого пальца на чувствительное место, буквально заставляя рваный вздох вырваться наружу. За всё то время, что они провели на кухне, каждый ухмылялся, когда доводил друг друга до подобного звука, доказывающего удовольствие. Ему было приятно, что он мог доставить его девушке. А ей же было чертовски приятно осознавать, что и она заставляет такого мужчину, как он, сходить с ума. Он прожигал взглядом её губы, а она чувствовала, как становилось жарко в их области. Чувствовала, как сильно сжимается узел в животе. Чувствовала, как сильно хочет почувствовать его ещё ближе. Чувствовала, как сильно хочет, чтобы он наконец поцеловал её. Чтобы перестал стоять, как вкопанный, а начал действовать. Перешёл наконец к более радикальным методам. Ей уже так давно хочется ощутить на вкус его умопомрачительные гу… Её фраза потерялась в его поцелуе. И — о, Боже! — хотелось плакать от этого изобилия, она слишком давно не получала такого бешеного удовольствия от поцелуя. Хотелось целовать его больше. Больше. Ещё больше. Обхватывая руками его шею, она слегка впивается в неё ноготками, от чего слышит его сдавленный стон в губы, что вызывает у нее очередную улыбку. Их губы ловят друг друга раз за разом, его щетина приятно колется, придавая ощущениям лишь контраст, который Тина не хотела бы переставать чувствовать ни за что на свете. Он действительно был мастером во всём, что касается… такого. Его поцелуи сводили с ума, одурманивали, заставляли мучиться от головокружения. Хотя нет. Вовсе не мучиться. Если бы Кароль предложили такую головную боль всю жизнь, она бы согласилась, не раздумывая. Его язык скользнул к её, а рука поползла ближе к тому самому месту, где он был нужен ей больше всего. Она пыталась податься бёдрами вперёд, напрочь забыв о своей первоначальной затее. Он заставлял все мысли вылетать из головы и сосредоточиться лишь на его прикосновениях, да и только. — Стой, — выдыхает она, он молниеносно отрывается от своих действий и изумлённо смотрит на неё , ожидая вердикта. То, как он относился к ней, вызывало ещё большее доверие к этому человеку. Одним резким движением она вырывается из его объятий, а он, совсем к этому неподготовленный, лишь подчиняется ей. — Дан, — не покидает ощущение, будто от её слов зависит жизнь, хотя, кажется, так и есть, — в общем, — забегав глазами по комнате и набрав в лёгкие побольше воздуха, продолжает, — тут такое дело… — многозначительно протянула Тина, вытащила из внутреннего кармана сумки длинную белую полоску и протянула её брюнету, поправляя цепочку от сумки на плече. — Это что? — уставившись на тест, на котором ярко виднелись две чёткие красные полоски, непонимающе уточнил Балан, взяв тест в руки и вновь подняв недоумённый взгляд на девушку. — Ты станешь папой. — Я? — словно в бреду, спросил Дан. Через несколько секунд состояние шока сменилось первыми слезами счастья на глазах. — Дан, почему? — по её щеке побежала слеза, а он грешным делом подумал, что Кароль не разделяет его радости. — Что почему? — Почему у нас всё не как у людей? — вытерев запястьем слёзы, улыбнувшись, прошептала девушка. — Балан, почему мы такие ненормальные? — Зато нам не скучно, — серьёзно ответил он, пожав плечами, и, не выдержав, рассмеялся, крепко обняв Тину, накрывая её губы нежным поцелуем. — Тин, у нас малыш будет, — улыбнулся ей в губы, выводя замысловатые узоры по щекам. — Мы так долго мечтали об этом, ты представляешь? Тина ответила ему счастливой улыбкой, обняв Дана за шею и уткнувшись в неё носом. Они стояли молча, обнявшись, прикрыв глаза, каждый по-своему представляя новую жизнь после появления ребёнка. — Дан, — подняв голову с груди молодого человека, произнесла Тина, — Что будет дальше? — ответ получает во влюблённом взгляде, — Прости, что не сказала обо всём раньше. — Прекрати, главное, что мы вместе. Я хочу быть с тобой, Тань. — Я тебя люблю, — удобно устроилась в его объятиях. — И я тебя люблю… больше всего на свете, — не разрывая зрительного контакта с её глазами, прошептал Дан и, поддавшись вперёд, коснулся желанных губ поцелуем.

***

Наслаждаясь друг другом, даже не заметили, что прошло больше трех часов и за окном стремительно начинало светлеть. Этот рассвет был необычайно красивым, и счастливым... Из головы вылетела даже та информация, которую Орлов просил сохранить в памяти как можно дольше. Лишь на третий пропущенный вызов Тина нашла свой мобильник и все равно решив, что время с мужчиной гораздо важнее, вернулась на диван, устроившись в кольце любимых рук. — Мне надо ехать, — ей вовсе не хотелось это говорить, но с момента последнего звонка прошло ещё полтора часа, время поджимало. — Нет, Тань, — растерянно искал ответы в её глазах, боясь даже отпустить её на шаг от себя, — нет. — Веня сегодня улетает, — улыбается , а он облегчённо выдыхает, улыбаясь в ответ. И через следующие полчаса они уже будут у неё дома, так как одну Тину Дан не собирался отпускать, и увидеться с Огиром спустя три года тоже был совсем не против.

***

— Ну, привет, — Веня протягивает мужчине руку с заднего сиденья, усаживаясь посередине, предполагая, что мама поедет спереди. — Привет, — искренне улыбаясь, протягивает руку в ответ и ловит взглядом, как Тина прощается с Пашей, который собирается по важным рабочим моментам. Слово за слово и в их диалоге звучит следующая фраза, от которой у мужчины бегут мурашки и он немного теряется: — Дан, обещай, что больше ты не обидешь маму, — видит как Тина идёт в сторону автомобиля, — ты сделал очень больно, надеюсь не намерено. — Никогда, Вень, больше никогда, — обещает в первую очередь самому себе, и усмехается, когда Веня прям перед носом мамы блокирует заднюю дверь. Тина занимает переднее место, с удивлением смотрит на сына и мило улыбается, когда понимает, что эти двое слишком быстро снова нашли общий язык.