По неизведанному пути

Уважаемый А, Рон очень расстроен мной. Я не знаю, почему — он хотел продолжать думать, что его крыса была крысой, а не странным человеком? Гермиона говорит, что скоро он увидит смысл; он просто расстроен, потому что у него не так много вещей для себя… У меня определенно есть друзья сейчас. Дафна, Гермиона, Драко и Рон. И Фред с Джорджем, конечно. Анютины глазки тоже. Но мне так одиноко иногда… Они знают только одну часть меня. Мне приходится все время лгать. Я рад, что могу поговорить с вами сейчас, по крайней мере. Это почти зимний праздник. Пожалуйста, скажите мне, что вы видите нас вместе. Я очень скучаю по тебе. *** — Гермиона? — Привет, Гарри, — Гермиона улыбнулась ему. В последнее время она выглядела намного лучше. Ее улыбка достигла его глаз. — Я только что читала о разных ядрах палочки. Знаете ли вы, что ваше ядро говорит о вас что-то разное в зависимости от того, какой у вас есть? — Нет, — сказал Гарри, сидя на диване рядом с ней. В библиотеке падали сумерки начала ноября, из-за того, что огромное пространство казалось маленьким и уютным. — Что говорит твое? — Мое — драконья струна сердца. Это говорит о быстром обучении и магической силе, — с гордостью сказала она, — в чем суть твоей палочки? — Драконья сердечная струна тоже. — Мы совпадаем, — она улыбнулась, — другие страны используют разные ядра, но наиболее распространенными в Великобритании являются сердечная струна дракона, волосы хвоста единорога и перо феникса. Гарри был поражен толчком любопытства. — Ваша книга говорит что-нибудь о палочках из волос? Однажды я слышал о ком-то подобном. — Волосы в волосы? Хм, давайте посмотрим, — она пролистала несколько страниц, — то есть… Жутко. Она наклонила страницу к нему, где была написана темстрал. Гарри нахмурился. — Нет, это не так. — Вроде как, извините. В нем говорится, что единственные люди, которые могут видеть их, это люди, которые видели параллельный мир! Это жутко! Гарри прикусил губу. Это многое объяснило о театре, на самом деле. — Итак, люди используют свои волосы для палочек? Она просмотрела страницу. — Не совсем. О, за исключением этой старой сказки: «Сказка о трех братьях». Гарри усмехнулся. — Я читал это. Двое из парней пытаются обмануть, но третий приветствует его как старого друга. — Ну, это говорит о палочке, которую дали одному из них, она была темстральная и волосы для ее ядра. — Зло, — вздохнул Гарри, вдруг заметив вес собственной палочки в кармане. Гермиона закрыла книгу. — В любом случае, ты хотел сказать мне что-нибудь, Гарри? — Да! Хочешь встретиться с моим другом Лимми? Она стала розовой. — Не является ли Лимми домашним эльфом? — он кивнул, — она хочет встретиться со мной? — Да. Я спросил ее. — Тогда да! — Гермиона вскочила и начала засовывать книги в сумку, — поехали! Они пробираются на кухни, сравнивая результаты своего недавнего эссе о преображении. Гермиона получила два очка и загорелась этим. Гарри получил пять очков, но ему было все равно. — Так что не распространяйте это вокруг, — сказал Гарри, останавливая их у входа на кухню, — это не очень хорошо известно, и эльфы были бы обеспокоены, если бы слишком много студентов знали об этом. — Хорошо, — легко пообещала Гермиона. Она сжала руки за спиной и сверкающими глазами наблюдала, как Гарри щекочет грушу на картине и открывает дверь. Она издала небольшой вздох при виде кухни, которая была такой же грандиозной, как замок. Она была так восхищена, что ей потребовалось мгновение, чтобы увидеть Типпи, Норри и Дриппи, которые смешивали соусы и приправы к мясу. — Снейк, — начала Типпи, но Норри ударил ее локтем, и она изменила это, — Гарри, здравствуйте. Кто это? — Это моя подруга Гермиона, та, которую я привожу. Лимми здесь? — Опаздывает в теплицах, — сказал Дриппи. Локтем он указал им на конец домашнего стола Хаффлпаффа. — Сядьте. Гарри потянул Гермиону за ремешок ее сумки к столу. — Могу ли я заготовить чай? — Нет, — сказала Типпи. Она щелкнула пальцами, и чайник выплыл из огня, налив чай в чайник, который подплыл к Гарри и Гермионе с тремя чашками. — Мы работаем. Ты собираешься что-нибудь сказать? — последняя была направлена к Гермионе, которая пискнула и схватила свою чашку из воздуха. — Привет! — пронзительная сказала она, — спасибо, что пригласили меня! — Добро пожаловать, — сказала Типпи и вернулась к перемешиваю сыра в сливочный соус. Гарри позволил Гермионе быть и налил себе чашку чая. Лимми опоздала всего на несколько минут: через несколько мгновений она поспешила на кухню, бросила волну кухонным эльфам, выхватила клубнику из-под размахивающей руки Норри и бросилась на скамейку рядом с Гарри. Гарри толкнул ее чашку. Она взяла ее и потягивала чай, не отрывая глаз от Гермионы. Глаза Гермионы становились все шире и шире, когда Лимми смотрела. — Итак, — сказал Лимми, наконец, — ты та, кто оставляет все эти шляпы. Гермиона была красной, как помидор. — Мне очень жаль! — сказала она, — с меня было неправильно это делать! Я действительно не понимала ситуацию! — Ситуация, — сказала Лимми категорически. — Да! — Гермиона положила свою чашку с хлопьями, — борьбу за справедливость должны вести те, кто больше всего преследуется, иначе мы только организуем те же несправедливые обстоятельства! Лимми уставилась на нее. — Я читала! — глаза Гермионы все еще были широкими, но в предвкушении, — все о борьбе за свободу! Знаете ли вы, что в Аргентине кентавры посещают школы волшебников? А в Колумбии есть автономное эльфийское сообщество! Медленно Лимми начала улыбаться. Гарри откинулся на спинку спинки со вздохом облегчения. *** Дорогие знакомые, Я следую вашему примеру и не использую ваше имя в случае, если кто-то увидит. Я знаю, что вы ходите по «Гарри» в школе. Я предпочитаю другое. Тебе повезло: тебя хотят пригласить отпраздновать затмение вместе с нами. Я верю, что ледяной поток происходит после затмения, и поэтому вы будете свободны для посещения. Хотя, конечно, я уже знаю, что вы будете здесь. Я очень рад вас видеть. Пожалуйста, принесите мне что-нибудь интересное из школы в подарок! Кроме того, Харткин, будьте осторожны. Ответы будут востребованы. Но возьмите на себя смелость: вы не сдаетесь. *** Гарри прокрался в кабинет Дамблдора, угрюмо следуя за Северусом. В последнее время он не часто прятался, но сегодня ему хотелось этого. Он думал, что после последней встречи между ним, Северусом и Минервой его перестанут вызывать на вечерние визиты к директору. Это не так. Северус прошептал пароль, Гарри уже знал, что это «масляная помадка», и они пошли вверх. Только, это не Минерва ждала их в офисе. Это был какой-то человек в фиолетовом одеянии, сидящий прямо перед столом Дамблдора, держащий чашку чая. Напротив, Дамблдор был исследованием в добром расслаблении. Именно спокойствие Дамблдора заставило Гарри напрячься, как резинка. — Дамблдору удалось удержать собак так долго, как только мог, — сказал Северус Гарри, когда они шли из коридора, — но теперь министерство больше не будет ждать. Ваше повторное появление является вопросом национальной озабоченности, мистер Поттер. Гарри сел в пустое кресло и, впервые, принял чашку чая от Дамблдора. Он не пил его: держал его и черпал спокойствие из его тепла. — Не могу ли я вызвать в воображении тебя стул, Северус? — спросил Дамблдор. — Нет, спасибо, — сказал Северус. Он расположился за креслом Гарри, одной рукой позади. — Я встану. Неожиданно его присутствие было утешающим. Гарри задавался вопросом, когда он начал находить Северуса обнадеживающим. Дамблдор с любопытством щелкнул глазами между ними, прежде чем кивнуть в молчаливом согласии. — Господа, это мистер Уэлч, представитель Департамента магического образования. У него есть несколько вопросов, которые он должен задать мистеру Поттеру. — Действительно, знаю, — сказал мистер Уэлч. Он отрывисто произносил свои слова, как будто лущил горох. — Я бы, конечно, предпочел сделать это перед Визенгамотом, как вы знаете, и я бы, конечно, предпочел сделать это второго сентября, как вы знаете… — Тогда какой смысл рассказывать нам то, что мы уже знаем? — вкрадчиво спросил Северус. Гарри подавил улыбку. Уэлч выровнял взгляд на Северуса. Раньше он смотрел куда-то над головой Дамблдора. — Я просто задаю о своем нетерпении министерства в этом очень важном вопросе. Как вы знаете, я также попросил о частной аудиенции с мистером Гарри Поттером… — Мистер Гарри Поттер прямо здесь, — сказал Северус, — и не будет частных аудиенций со студентами, никогда, и уж точно не с подопечными замка. Губы Уэлча свернулись. — Кроме того, как я уверен, вы знаете, министерство хочет выразить свое разочарование в том, что, откровенно говоря, закулисно директор Хогвартса предоставил главу над замком мистеру Гарри Поттеру, когда такая процедура в лучшем случае архаична. Гарри ничего не мог с собой поделать. — Простите меня, мистер Уэлч. Есть ли причина, по которой мистер Гарри Поттер должен быть здесь? Уэлч зашипел, как оскорбленный кот. Рука Северуса немного сжалась на стуле, и губы Дамблдора плотно сжались, глаза заблестели. — Наглость из первого прихода замка Хогвартс за семьдесят лет — «не семьдесят», — сказал Дамблдор, — ходатайство этого студента было отклонено, о чем я буду жалеть все оставшееся время. Прошло сто шесть лет, мистер Уэлч, и, на мой взгляд, вопрос мистера Гарри Поттера был законным. Пожалуйста, продолжайте задавать свои вопросы, так как уже поздно, и студентам нужен полноценный ночной сон. Уэлч приобрел интересный бирюзовый оттенок, которого Гарри не знал, что люди могут достичь. Он несколько мгновений бушевал, и Гарри провел их, наблюдая за Фоуксом, который сидел, распушенный, как булочка, на своем насесте в своей полностью зрелой форме. Гарри попытался заговорить с ним, моргая, но ничего не добился. И министерство хотело бы узнать от мистера Гарри Поттера: «где вы были?» Гарри вернул свое внимание к Уэлчу и сосредоточился на тепле своей чашки. — С моими знакомыми. Уэлч выпустил серию смеха. У него было пятно на одной щеке, которое двигалось вверх и вниз, когда он хватался за слова. За этим последовали добрых пятьдесят минут оскорбленных вопросов Уэлча, на которые он ответил, играя глупо и говоря как можно меньше по существу. Его мозг начал немного таять на получасовой отметке, и рука Северуса перекочевала к его плечу, обнадеживающе сжимая. Он был почти уверен, что Северус также бросает согревающие чары на свою чашку, потому что тепло никогда не угасало. Гарри отлично практиковал навык, которому он научился у акромантулы: запутывание. Он останавливался и неправильно понял дюжину вопросов о том, где он был, как он появился, какие магии он знал, кто его укрывал, имел ли Питер Петтигрю какое-либо отношение к этому, имел ли Северус какое-либо отношение к этому, были ли его знакомые также где-то, и так далее, и так далее. К концу его бровь Гарри была покрыта холодным потом, но лицо Уэлча выглядело бледным и восковым от разочарования. — Хватит, — наконец сказал Северус, — хватит, мистер Уэлч. Это почти комендантский час в моем приходе. Его ответы до этого момента должны быть удовлетворительными для вас. — Удовлетворительно! — Уэлч вздрогнул, — маленький мальчик едва ли сказал два ценных слова! Дамблдор нахмурился. — Имейте в виду вашу манеру, мистер Уэлч, или мне придется подать жалобу на ваше поведение в министерство. Уэлч произвел лучшее впечатление о рыбе на суше. Рука Северуса подошла и взяла все еще полную чашку Гарри, осторожно положив ее на стол Дамблдора. — Спасибо за терпение, мистер Поттер. Давай. Гарри измученно махнул на Дамблдора, подмигнул Фоуксу и полностью проигнорировал Уэлча. Это становилось чем-то вроде привычки, подумал он, когда Северус провожал его в подземелья из кабинета директора. — Хорошее шоу, мистер Поттер, — сказал Северус, когда они проходили мимо портрета спящей девы в поле, — где на земле ты научился это делать? Гарри устало усмехнулся. — Просто от некоторых друзей. *** Уважаемый А, Спасибо за предупреждение. У меня все было хорошо, но вы это знали. По-видимому, Дамблдор не позволяет министерству разговаривать со мной раньше — я думаю, что это заставляет меня чувствовать себя немного добрее по отношению к нему. Совсем чуть-чуть. Наконец-то мы были освобождены от коррекционных математических занятий. Спасибо Мерлину. Думал, что не выдержу, если мне придется сделать еще одну таблицу умножения. *** Возможно, Драко пытался быть тонким, но на самом деле, это было почти биологически невозможно для него. Гарри, читая на своей кровати с открытыми шторами, с удивлением наблюдал, как Драко просовывал голову через щель в своих шторах, скрытно оглядываясь на другие кровати — все нарисованные. Когда Драко, наконец, убедился в их частности и посмотрел на Гарри, он со скрипом обнаружил, что он уже наблюдает. Гарри усмехнулся. — Да, Драко? Драко яростно покраснел и побежал к кровати Гарри, опуская занавески вокруг них. Наступила темнота, и Гарри задался вопросом, что Драко получает от этого. Они посидели там в тишине на мгновение. — Драко? — осторожно спросил Гарри. — Продолжай! — прошипел Драко. Его костлявая рука нашла лодыжку Гарри. — Сделай это! Гарри пискнул, резко ошибся. — Делай что! — Ваш странный свет, конечно! — прошептал Драко, — вы сделали это, когда эта русалка пришла. Я даже ничего не сказал другим, так что вы мне должны. Я хочу увидеть. Гарри проглотил. О, нет. — Гарри! — Драко немного покачал лодыжкой, — не скажу, обещаю! Покажи? Пожалуйста? — Ты должен обещать, — тихо сказал Гарри, — серьезно, Драко, это не шутка. — Обещаю, — сказал Драко, — по имени Малфой. Там. Это самое серьезное общание, которую может дать Малфой. Гарри сомневался в этом. Но, тем не менее, он сделал глубокий вдох и щелкнул пальцами. Его полет расцвел между их лицами. Это сделало лицо Драко менее резким, чем обычно, немного смягчило его. Он выглядел, резко, как странный мальчик возраста Гарри. Гарри почувствовал, что Драко нравится ему немного больше, все сразу. Драко поднял одну руку, чтобы осторожно помахать пальцем по свету. Он немного покачал свет в воздухе, и Драко испугом отвел руку. — Что это такое? Гарри подумал, где он стоит с Драко. Драко, который каждое утро заправлял свою постель, даже если он не мог правильно уложить углы, складывал свою посуду и властно заставлял другие первые годы делать то же самое. Драко, который молча читал рядом с Гарри и Гермионой в библиотеке по воскресеньям, и всегда приносил закуску, чтобы поделиться. — Это эльрейс, — мягко сказал Гарри, — эльфийная магия. Глаза Драко были широкоугольными, как тарелки. — Ты занимался эльфийством? Разве ты не эльф. — Нет, — Гарри обхватил руками свет, моргая в него, — эльфы говорят, что эль-полет является выражением души заклинателя. Он улыбнулся Драко. — Как ты думаешь, у меня сиреневая душа? — Ну, да, — откровенно сказал Драко, выглядя довольно ошеломленным, — итак, так что же это значит? Гарри прикусил губу. — Я не думаю, что могу сказать вам, что это значит, прямо сейчас. Я должен поговорить с кем-то об этом. Почему вы не думаете о том, что это может означать во время зимних каникул? — Да, хорошо, — сказал Драко, глядя на этот свет, — если я приму правильный ответ, вы научите меня этому? — Может быть, — сказал Гарри, — и Драко — ты не можешь сказать об этом. Драко покачал головой. — Не волнуйся, Гарри, я не буду. *** Дорогой Харткин, Я думаю, что вы сделали правильный выбор. Увидимся в ближайшее время. Не забудьте волшебные закуски.