Прощание

— Не смотри на меня, как на дерьмо с ботинок, — сказал ты. — Я здесь только на пару дней, так что тебе даже не нужно со мной знакомиться. Но ты сейчас самый трезвый, а мне просто необходимо, чтобы кто-то показал, где можно отлить. * — Итак, для вашей группы это первый альбом, и сразу такой успех и первые места в чартах. Потрясающе! Вы верили, что так будет? — Не могу говорить за всю группу. А для меня, думаю, это было нечто вроде мечты. Не вера, нет. — Почему так? — Верить слишком больно. Вчера ты верил, а сегодня всё разбилось на части. — Трудное начало творческого пути? — Скажу, что мог не начать совсем, если бы меня не подтолкнули. — Тогда расскажешь, как всё началось? — Хм. Довольно обычно. Городишко, знаешь, не очень большой, не очень маленький. Школа закончилась. — Расскажешь о родителях? — Родители? Ну... Отец из тех военных, от которых армия избавилась после ранения, и всё, на что они способны после этого — разговаривать с бутылкой и требовать от сына, чтобы он был мужиком, достойным своего героического папаши. Мать, которая любит и хочет, чтобы из тебя вышел приличный человек. И ты сам, не оправдывающий ожидания их обоих... В то время мы с парнями перебивались мелкой работой, выпивали, ну, и не только выпивали, понимаешь? Иногда нам даже удавалось сыграть... знаешь, то там, то здесь, разные крошечные места, в которых по углам воняет мочой. Но, в основном, мы просто болтались без цели. — И что же заставило тебя всё изменить? — Случайное знакомство. * Мало что интересовало меня. Я проваливался в свои фантазии и жил в них. Мир снаружи был либо грязным, либо бесцветным. Пока ты не появился и не оставил там разноцветные следы от своих красок. Торчащие уши, разрисованная футболка и совершенно невероятная улыбка... — Не смотрел я на тебя, как на дерьмо, — сказал я. — Твоё признание, несомненно, лучшее, что со мной случилось на этой унылой вечеринке, — ответил ты и улыбнулся снова. — Вечеринка и правда так себе, — согласился я. — Свалим отсюда? — И побыстрее. Мы болтались по городу всю ночь, пили пиво и пинали банки от него на старом пустыре. И, кажется, впервые за долгое время я чувствовал себя счастливым. Я рассказывал тебе о своей музыке, а ты мне — о своих рисунках. — Может, тебе стоит уехать отсюда и попробовать? — спросил ты. Я пожал плечами в ответ, но ты не собирался сдаваться: — Боишься неудачи? Или музыка — это не то, что тебе по-настоящему нравится? — Я... знаешь, наверное, не верю, что достоин этого. Я всегда не к месту и не тот, каким меня хотят видеть. — Лучше сделать и сожалеть, чем не сделать вообще. — Знаю. Я всю свою жизнь только тем и занимаюсь, что делаю и жалею, — усмехнулся я. Мы расстались под утро. Ты сказал, что вечером обязательно зайдёшь, чтобы попрощаться, и я подумал, что это прозвучало слишком больно для таких обычных слов. * — Один человек сказал, что мне стоит попробовать и я поверил ему. — Ты общаешься с этим человеком? — Нет. Но хотел бы. — Ты сожалеешь? — Я не хочу сожалеть ни о чём в своей жизни. В ней всё хорошо. Но сейчас я бы поступил иначе. Если бы мог. — Это какая-то личная история? — Да. — Расскажешь? — Нет. Это не то, о чём я готов говорить. * Мелкий камень ударился о стекло в окне моей комнаты. — Эй, выходи! — прозвучало снизу, когда я высунулся наружу. Луна и фонарь у пустыря светили так ярко, как будто специально для того, чтобы я смог запомнить навсегда твоё лицо. — Пора прощаться, — сказал ты. Я сглотнул, и слюна больно царапнула горло. — Оставишь мне что-нибудь? На память, — попросил у тебя. Ты сбросил с плеча и расстегнул свой рюкзак: — Если не жалко футболку, то могу нарисовать тебе на ней, — ты улыбнулся мне. — Пусть принесёт удачу, если станет трудно. Я согласился, и ты прижал кистью краску к тонкой ткани на моей груди. Ты рисовал быстрыми мазками, а я боялся дышать. — Знаешь... — сказал ты, когда закончил, и сжал кисть в своей ладони, не обращая внимания на то, что краска пачкает твои пальцы. — Ты мог бы уехать со мной. Хочешь? Я услышал, как моё сердце бьётся под раскрашенной тобой футболкой. — Почему? — спросил я. Ты не ответил. Ты потянулся к моим губам и едва ощутимо прикоснулся к ним своими. Моё сердце билось под раскрашенной тобой футболкой... Но парень из маленького городка, отец которого — бывший военный, а мать мечтает, чтобы из сына вырос приличный человек, не станет целовать другого парня под фонарём и луной у старого пустыря. И я сделал шаг назад и сказал тебе: — Я не могу. — Не можешь уехать или не можешь быть со мной? И я ответил тебе, мечтая сказать совсем не это: — И то и другое. Ты кивнул, пряча взгляд от меня, переложил кисть в левую руку, а правую протянул мне: — Прощай? — Да, — сказал я, сжимая твою ладонь, — прощай. Ты поднял с земли рюкзак и зашагал прочь от меня, оставляя пустоту в том месте, где только что стоял. А потом развернулся на ходу, отступая от меня спиной вперёд. — А знаешь что? — спросил ты, и я услышал, как ты стараешься, но голос всё равно подводит тебя. — Я подожду, когда ты будешь готов. Не сегодня и не завтра, наверное... Ты отвернулся и побежал, но остановился через несколько шагов и снова посмотрел на меня: — Я вернусь за твоей любовью, хорошо? Когда ты ушёл, я взглянул на свою ладонь. Разноцветные следы от краски отпечатались на пальцах. Цветное воспоминание о тебе — всё, что у меня осталось. Я уехал из города через три дня после тебя. Я, моя гитара и двое моих друзей, которые теперь на сцене рядом со мной. Я не сожалею ни о чём в своей жизни. Однако я хотел бы ответить по-другому. Тогда, под луной и фонарём, у старого пустыря. * — Что ж, поговорим о настоящем. Теперь (когда ты точно не «болтаешься без цели»), если у тебя выдаётся свободное от музыки время, на что предпочитаешь его тратить? — Да так же, как и все. Бездельничаю. Встречаюсь с друзьями. Комиксы читаю иногда. — Что нравится? — Разное. Этот, например, популярный, про чувака в кожаных штанах. Жду, когда выйдет новый. — О, мы все ждём! И все надеемся, что лучший друг передумает и вернётся к нашему герою. А, кстати, тебе не кажется, что в этом комиксе у супергероя и его друга немного странные отношения? Некоторые фанаты даже считают, что они тайно влюблены. — Не думал об этом. По-моему, он всегда показывает герою, в каком направлении двигаться, чтоб не увязнуть в дерьме. — Соглашусь с тобой. Нам всем не помешал бы такой друг. У тебя есть такие? — Парни из группы, наверное. — А как насчёт девушки? — Без комментариев. — Чем ещё занимаешься? — Ну не знаю. Тебе всё перечислить? Сплю. Вещи свои стираю. * Для моей футболки нужен был самый бережный режим и никакого отжима. Я сохранил её. Футболку с твоим рисунком. Она и правда приносила мне удачу. Я надевал её, когда волновался особенно сильно. Например, на первую запись в студии. И на наш первый большой концерт, где, судя по всему, должно было собраться столько людей, что у меня заранее дрожали колени, я тоже хотел надеть её. Кажется, на самом деле я надеялся, что, может быть, ты увидишь меня. Увидишь и поймёшь, что я хочу сказать тебе: «Я должен был ответить тебе иначе. Вернись за моей любовью, хорошо?» Стиральная машина издала странный металлический всхлип, зарычала и затихла, пока я в ужасе жал на все кнопки подряд. А когда я открыл дверцу, то увидел, что самая ценная вещь в моей жизни безвозвратно испорчена. Я пинал несчастную технику и орал на неё, как будто это могло всё исправить. А потом сел на пол и зарыдал, уткнувшись лицом в то, что полчаса назад было моей футболкой. * — Ну, и в заключение скажите что-нибудь поклонникам, чтобы им было проще пережить эти дни до начала вашего концертного тура. — Если видите впереди своё будущее — не позволяйте предрассудкам вставать у вас на пути. И не доверяйте стиральным машинам дорогие для вас вещи. * Людей и правда пришло очень много. И все хотели автограф. Я подписывал постеры, рубашки и части тел, даже не глядя на тех, кому я это писал. Мы хотели уже сворачиваться, когда парень в толстовке с накинутым на голову капюшоном протянул мне для автографа комикс. Свежий выпуск? Ну надо же, а я не слышал, чтобы он выходил. На странице, повёрнутой ко мне, главный герой разговаривал со своим другом, который в прошлом выпуске оставил его. И посреди шума голосов я услышал, как моё сердце бьётся под раскрашенной тобой футболкой, надетой теперь на супергероя. — Мне страшно: что если бы я так и не решился попросить тебя вернуться? — прочитал я вслух. — Я бы просто вернулся, как и обещал, — ответил ты и стянул с головы капюшон.