Бетельгейзе

      Для меня открылась небольшая истина: пьянить может не только алкоголь, но и захватывающая беседа в тёплой компании. В помещении приятно пахло корицей, мёдом, ванилью, тыквами, древесиной и другими ароматами, которые я уже и не пыталась различить. Эта комната была самым уютным уголком во всём доме. Да что там — во всём мире! Хоть я и слышала тихие серенады постели, зазывавшей меня в свои владения, я не поддавалась соблазну. Да и было ли чистосердечным желание вернуться в полусырую кровать, где пахло пылью и плесенью?       Откупоренная бутылка некого огневиски была опустошена. Отец, явно захмелевший, во все тяжкие делился со мной подробностями своей жизни. Когда я дослушала про очередную шалость, проделанную вместе с отцом Гарри и с помощью Римуса, мне вдруг в голову пришла рискованная идея. Узнать о ней. Надо было сделать это плавно и непринуждённо. Начнём издалека.       — Можешь рассказать, кто эта Тонкс? Она забавная.       — О, дочурка, это твоя кузина, — от неожиданности дыхание сбилось. Я ожидала услышать что-то в роде «это подруга моего давнего товарища» или «узнав о нашей организации, она вызвалась к нам примкнуть, хотя мы её видели впервые». Оправившись от шока, я продолжила тактику наступления, нельзя было упустить шанс осветить эту тему.       — Она почти столь же харизматична, как и я, — мы залились смехом. — Бетани — это моя мама? — Блестяще, «плавно и непринуждённо», какая превосходная игра, мисс Блэк!       Отец поменялся в лице, все намёки на озорную улыбку и хорошее расположение духа исчезли так же быстро, как и я сменила тему разговора. Он смотрел отсутствующим взглядом себе в стакан, заключённый меж длинных напрягшихся пальцев. Я не надеялась на развёрнутый ответ, но хотелось узнать хотя бы её имя.       Мистер Уизли, заметив, что между нами повисло напряжённое молчание, скомандовал расходиться по спальням. Перед тем, как покинуть кухню, я последний раз перед сном глянула на отца. Он залпом влил в себя остатки содержимого стакана и тоже пошёл к коридору. Огорчённая первой и последней попыткой услышать хоть что-то о своей матери, я поплелась на третий этаж вместе с Джинни и Гермионой. Надо отдать девочкам должное, они начали разговор со мной первыми, это немного облегчило мне душу. Они были приятными собеседницами, и, следовательно, холодная жизнь здесь будет немного согрета нашей болтовнёй.       Когда я переоделась ко сну, и комната была готова погрузиться в сон, послышался стук в дверь. Девочки обменялись со мной удивлёнными взглядами, я пошла посмотреть, кому мы понадобились.       Дверь жалобно скрипнула, за ней стоял папа, понуро опустив голову. Так обычно делал Вальдемар, если во время игры, забывшись, он кусал меня сильнее обычного, из-за чего я шипела от боли. Папа нетвёрдо стоял на ногах, упершись одной рукой в дверной косяк. Он поднял глаза.       — Да, твою маму звали Бетани.       Электрический заряд пронзил всё тело. Он решился заговорить о ней. Я отвела отца немного подальше от комнаты, закрыв за собой дверь, так, чтобы нас не услышали. Этот разговор должен был принадлежать только нам. Измученные недосказанностями, мы оба хотели положить конец молчанию. Отец опёрся на деревянные перила, отполированные временем, обдумывая, с чего начать рассказ.       — Она была чудесной. Бетти украла моё сердце с первой нашей встречи. Всё завязалось так нелепо и быстро, — он ухмыльнулся, — меня всегда окружало множество девушек, но твоя мать была такая необыкновенная, темпераментная… Я бегал за ней, как мальчишка. Она тоже из чистокровной семьи… была. Но мне не было дела до её происхождения. Я любил слушать, как она мне читает магловские книги, которые я тайком таскал у Лили, матери Гарри. Бетти, не представляешь, как я ненавидел книги! А твоя мать без малейших усилий заставляла меня восхищаться всеми этими сантиментами! Невероятная…       Отец погрузился в мысли, улыбаясь собственным воспоминаниям. Я не хотела вырывать его из своих дум. Сейчас он улыбался сквозь блестящие как никогда глаза. По моим щекам тоже пролегли мокрые дорожки, нос и глаза предательски порозовели. Слёзы были одной из двух причин к появлению на смуглой коже подобия румянца. Второй причиной был мороз.       — Она умерла той ночью, когда ты родилась, — эта фраза заставила отхлынуть кровь от лица и сердца. — Я дал нашей малышке имя в честь матери. Бетельгейзе Бетани Блэк.       — И вскоре тебя заключили в тюрьму…       — На следующий день после того, как тебе исполнился годик, я был вынужден отдать тебя туда, где о тебе бы позаботились и где бы тебя не нашли, потому что знал: со мной тебе будет опасно. Разузнав о месте, куда собирались отдать Гарри, и о живших рядом людях, я понял, что самым верным решением будет доверить тебя миссис Фигг, сквибу. В тюрьме я был спокоен за тебя, хоть и сильно горевал от разлуки. В те редкие моменты, когда я спал, мне видились ваши с мамой зелёные глаза, золотые на солнце волосы, яркая кожа и ваши улыбки… Сбежав, я сразу ринулся к тебе. Сперва увидел на улице Гарри, случайно наткнулся. Потом к тебе. Помню, ты даже не испугалась меня, молодчинка, смелая.       — Почему ты не говорил о магии? — он взволнованно заёрзал от заданного вопроса и, неловко потирая ладонями друг о друга, опустил взгляд в ноги.       — Честно сказать, я и сам до конца не понимаю почему. Наверное… Во-первых, ты не проявляла себя, я подумывал, может, ты родилась без способностей к магии… Не хотел перегружать твою голову информацией, которая бы тебе не пригодилась. Во-вторых… не знаю, боялся за тебя. Вдруг в будущем ты бы разделила взгляды Волан-де-Морта и пошла против своих близких…       — Я такого не сделаю никогда.       — Знаю, прости старика, что сомневался в тебе. Бетти… то есть твоя мама бы гордилась тем, какой ты выросла.       — Отчасти, она тоже поучаствовала в моём воспитании… — я грустно улыбнулась, зная, что истинный смысл слов до папы не дойдёт. Он заключил меня в крепкие объятия и уткнулся носом в макушку.       — Безусловно, Бетельгейзе.       В обнимку, вдоволь наплакавшиеся, мы шли к двери моей спальни. Сегодня между нами растаяли последние преграды изо льда, не дававшие отцу и дочери быть по-настоящему близкими людьми. Недомолвки испарились, и вместе с ними — все мои тревоги. Мне так показалось, но…       — И ещё кое-что, Бетти.       — Да?       — Понимаешь, Вальдемар-то съел весь суп, ему понравилось.       — Ну… — я была несколько удивлена, почему он именно сейчас вспомнил о моём лесном друге, — хорошо, я рада, очень. Вот бы он нашёл себе хорошую семью…       — У него уже есть самая лучшая семья, — на моих глазах лицо отца вытянулось, конечности странно изогнулись, уши заострились и поползли наверх. Волосы теперь покрывали всё его тело, и передо мной предстал пёс, которого я прозвала Вальдемаром. И ещё спустя пару секунд удивительных трансфигураций частей тела пса, передо мной стоял папа с самодовольной ухмылкой на лице в ожидании моей реакции.       — Чуднó…- За сегодняшний день я столько всего узнала о волшебном мире, что хоть эта выходка мне и показалась весьма занимательной, но большого удивления она не принесла. Мысль, что я наглаживала собственному отцу пузико и что он носил мне палки и ветки во время игры, показалась мне смешной до абсурда. — Выходит, я могу отомстить за покусанные руки без каких-либо мук совести?       — Я ожидал более бурной реакции на высший пилотаж в сфере перевоплощений, юная леди! — Я тихо поаплодировала, шёпотом восхваляя папино представление. Браво! Превосходно! — Бетти, переигрывать тоже не стоит.       Как же было легко смеяться в этот момент.       — Выходит, могу? Отомстить?       — Не забывайся, я твой отец! — он притворно сердился и тряс указательным пальцем, «отчитывая» меня. — Ну всё, посмеялись и хватит. Завтра важный день, ты должна выспаться.       — Важный? Почему?       — Мы отправимся за покупками к школе. Спокойной ночи, Бетани.