Бетельгейзе

      Они рассматривали меня настолько пристально, что неловкость от пребывания на этой кухне росла каждое мгновение в геометрической прогрессии… Также нарастало раздражение — с чего это они меня так сверлят своими взглядами? Будто они все были на рынке и высматривали у молодой кобылки отсутствующие зубы или вылезшую шерсть.       Я не считала, что обладаю неземной красотой или же, наоборот, уродливыми чертами внешности. Мне кажется, что выгляжу я, как обычная девчонка, но при этом знаю, что имею определённый шарм. Как и все люди на этой планете, а, может, и на других тоже. Ведь все люди красивы по-своему. Неважно: блондины, брюнеты, рыжие (о боги, я столько рыжих не видела за всю свою жизнь), какая кожа, зубы… Во всех есть своя изюминка, притягивающая мой взгляд и взоры других. Возможно, именно поэтому я так люблю рисовать людей — в каждом человеке, взгляде своя неповторимая эстетика.       Однако под столь пытливыми взглядами самооценка непроизвольно забивалась куда-то под подошву ботинок, и собственные убеждения в обладании своей эстетичной неповторимостью начинали меркнуть.       Запутанные каштановые волосы с золотистыми отбликами покоились в неряшливом пучке, помятая кратковременным сном смуглая кожа и заспанные, полуиспуганные глаза вкупе с одеждой не первой свежести, я думаю, полностью испортили первое впечатление обо мне. Что-то мне подсказывало, что все люди, перед которыми я сегодня предстала, станут мне второй семьёй, и я буду проводить с ними много времени, и будет ещё предостаточно возможностей показать себя незамученную. Именно поэтому я решила не поддаваться отчаянию из-за моего сегодняшнего внешнего вида и произведённого впечатления.       — Это Артур Уизли, — отец жестом указал на довольно высокого роста мужчину, стоявшего между нами с отцом и столом.       Очевидно, глава рыжего семейства. Я неловко улыбнулась и пожала ему руку. Он ответил мне энергичным потрясанием руки и лучистой улыбкой.       — Молли, — женщина, стоявшая рядом с Артуром, медлила. Она быстро переводила взгляд с меня на отца и обратно, с подозрением хмуря брови. Наконец, она подошла ко мне. Ближе, чем её муж. Она обняла так крепко и так неожиданно, что я не успела даже сделать вдох. Она была ниже меня на полтора десятка сантиметров, так что наши объятия выглядели пренелепо.       — Дорогая, ты так похожа на Бетани… — глаза миссис Уизли водянисто блестели.       Я непонимающе уставилась, спустя секунду повернувшись к отцу. Он одарил женщину немым укором во взгляде.       Вмешался мистер Уизли и начал перечислять своих отпрысков, сидящих за столом, слева направо по порядку:       — Это Джинни, Джордж, Фред, Рон. Это все мои, — в его голосе звучала отцовская гордость, показавшаяся мне очень трогательной. — И Гермиона, конечно же. Гермиона Грейнджер, она однокурсница Рона. Между прочим, скоро к нам прибудут ещё гости, — Артур многозначительно посмотрел на близнецов, — чтоб никаких проделок, поняли меня?       — Да.       — Конечно.       — Безусловно.       — О чём разговор.       Я не запомнила, кто есть кто, но их манера речи меня почему-то позабавила и заставила впервые за время пребывания здесь улыбнуться и расслабиться.       Молли засуетилась и пролепетала, что пора ужинать. О, этих слов я ждала всю жизнь! Я заняла место рядом с Роном, отец рядом, а родители Уизли уселись по свободным торцам стола. Из-за пазухи вязаной кофты цвета охры миссис Уизли достала какую-то… ветку?.. и взмахнула ей.       На столе появились яства разных мастей. Резво все начали накладывать себе в тарелки мясо, гарниры, выпечку, наполнять стаканы и кружки соком. Я остолбенела, округлив глаза и пялясь на каждого. Вас что, нисколько не смутило появление еды из ниоткуда?! Сумасшедшие. Или я сумасшедшая? Я сплю? Точно, начиталась опять этих книг, и вижу самый обычный сон. Сильно зажимаю пальцами кожу на предплечье и только морщусь от боли. Передо мной сидят те же близнецы, справа отец, слева парнишка, уплетающий курицу за обе щёки.       — Пап…       — Да, солнце?       — Не отправляй меня в психбольницу, хорошо? Кажется, у меня галлюцинации, — отец вытер рот салфеткой. Вид у него был, словно он обдумывал, как помягче мне сообщить, что я отправляюсь туда первым автобусом.       — Бетти, это не галлюцинации. Это магия.       — Самая настоящая.       — Доподлинная.       — Но бывает и гораздо более интересная.       — И завораживающая.       — Хочешь, покажем?       — Угомонитесь же. Понимаешь, дорогая?

***

      Отрицание, гнев, торги, депрессия и принятие. Примерно так у меня прошли следующие полчаса за ужином. Мне рассказали о Хогвартсе. Все показали свои волшебные палочки, взрослые продемонстрировали ещё и парочку безобидных заклинаний. Я выслушивала льющиеся тонны новой информации, не перебивая и потягивая из своей кружки сладкий сок. Близнецам же родители запретили что-либо мне показывать, потому как «вы подадите девочке плохой пример» и «вечно из-за вас происходят несчастные случаи». Я поняла, о чём шла речь, когда они всё-таки исподтишка воспользовались магией и вылили ягодный сок (что, как мне кажется, не было случайностью) на Рона, попав и на меня.       Мой папа только и успел зардеться от злости, чтобы отчитать виновников, как вдруг со стороны коридора послышались громкие шаги, грохот и женские вопли. Все переглянулись.       Очевидно, прибыли те самые гости. На кухню вторглось ещё четверо человек. Остальные несколько фигур остались в тени коридора, где ранее пряталась я сама, кивнули в знак приветствия, и, видимо, покинули дом. Отец вновь принялся представлять мне всех.       — Римус, Нимф… просто Тонкс, Аластор и… — отец сделал паузу, поскольку он крепко обнял последнего человека. Я увидела его лицо, смутно знакомое, вот только где же я его…       — Гарри?! — я буквально отодвинула отца подальше, потому что хотела убедиться, верна ли моя догадка. — Поттер, ты тоже? С ума сойти, вот почему ты исчезал! Ты учишься в Хогвартсе!       Парень явно был смущён, потому что не мог вспомнить меня, как ни силился. Пришлось ему в этом помочь.       — В дни рождения Дадли Дурсли отводили тебя к миссис Фигг, помнишь?       — Бетти? — я утвердительно кивнула, расплываясь в улыбке. — Я… тоже не ожидал, что ты…       — Гарри, ты ещё больше удивишься, когда узнаешь, какая у неё фамилия, — вставшие поздороваться с вновь прибывшими рыжие близнецы встали по обе стороны от меня, один из них, если не ошибаюсь, Фред, по-собственнически закинул свою руку мне на плечи и склонился.       — Ни за что не угадаешь, — сказал Джордж, ухмыляясь и скрестив руки на груди.       Бедный Гарри лишь растерянно переводил взгляд со всех присутствующих на меня.       — Она моя дочка, Гарри. А он — мой крестник, Бетти.

***

      Это был, пожалуй, самый продолжительный ужин в моей жизни.