Домовские будни

      Инвентаризация в Третьей проводилась редко: раз в год, если повезёт. Всем птицам часами приходилось бродить по коридорам или заглядывать в комнаты чужих стай, дожидаясь, пока все растения будут подсчитаны и осмотрены. Некоторые уходили в классные комнаты, некоторые перебирались во двор, большинство устраивало пикник в коридоре: играло в карты, пело заунывные песни, расставляло палатки и укутывалось в спальные мешки.       К счастью Слона, обожавшого такие дни, и к несчастью всей стаи, Папа Птица по собственным соображениям решил провести внеплановую инвентаризацию именно сегодня. Стая, твердо верившая в правильность его решений, бросив все свои крайне нужные дела, такие как: чтение книг, болтовню, раскладывание пасьянса и дневной сон, принялась доставать из всех шкафов, тумбочек, полок и углов запрятанные растения, из-за которых Гнездовище всегда пахло сыростью и компостом. Через пол часа, весь пол был усеян горшками с распустившимися и уже пожухлыми растениями. Стоило только удивляться тому, как некоторое время назад все это добро было раскинуто по углам и не привлекало никакого внимания.       Стервятник, вместе с Драконом и Слоном ходили между импровизированными рядами.       — Фиалка, молодая, — диктовал Стервятник Дракону, который вел учёт всех растений в старом блокноте с красным некогда кожаным переплетом.       Слон, изображая полное понимание происходящего, таскался следом с важным видом и самостоятельно осматривал каждое растение, бормотал под нос только ему ведомые заклинания и вел собственный подсчет из несуществующих цифр в голове. Инвентаризация обещала быть долгой. За год Третья обзавелась кучей семян, горшков и прочего, так что коллекция увеличивалась в геометрической прогрессии. Стервятник прекрасно это понимал, а потому, скрепя сердце, выносил самые повреждённые растения в коридор, где состайники решали, что делать с бесхозными цветочками. Выкинуть рука не поднималась, отдавать было жаль, крутившийся рядом Табаки уверял, что их нужно дать духу в качестве дара, дабы тот смиловался и даровал самому лучшему жильцу Дома — то есть Табаки, вечную молодость. Конечно же, никто даже не думал доверить этому тирану и безумцу бедные растения, поэтому было решено переместить их в классную комнату и держать до того момента, пока Папа Стервятник не решит и там провести инвентаризацию.       Ральф, проходящий по коридору и заметивший кучу народу около Третьей, поспешил узнать, в чем же обстоит дело. Быстро направляясь к месту событий, он представлял худший исход, но при этом верил в лучшее. Протиснувшись в спальню, воспитатель поморщился от запаха, а затем опешил. Перед ним красовался целый музей флоры. Стервятник с двумя помощниками уже подбирались к последнему ряду, запыхавшийся Дракон разминал болевшую от долгого письма руку, а слон жевал упавший на пол листок герани.       — Что здесь, черт возьми, творится? Почему стая жарит сосиски на электроплитке в коридоре и там же раскладывает пасьянс? Стервятник?       Худая фигура, с тростью в руке оборачивается, скривившись в кривой хищной ухмылке.       — Астрофитум, 23 сантиметра, — заканчивает Стервятник диктовать Дракону и глядит на Ральфа в проходе. — инвентаризация, не входить, — предостерегает он и продвигается к следующему растению — вялой алоэ.       Папа Птиц знает, что на этом его объяснение с Ральфом не закончится, но вести беседы с воспитателем на виду у своих птенчиков он не намерен, не хочет распускать слухи и нагружать своих детей лишней информацией. Им дастаточно знать, что Папа хочет лишь поглядеть на плоды их трудов, а остальное их решительно не должно касаться.       Ральф явно ждёт продолжения, дырявит Стервятника грозным взглядом. Ему не хватает небрежно брошенного предостережения, он, недавно вернувшийся с долговременного отпуска, хочет услышать более распространенное объяснение. Закончив с алоэ, хромоногий выходит в коридор, не задев Ральфа, записывает на стене кое какую информацию и садится на стремянку, которую вынесли сюда накануне — нога даёт о себе знать.       — Мы закончили, Птицы, уберите горшки с пола. — непринуждённым тоном говорит он, разглядывая свою стаю и ситуацию в коридоре, — Кто разрешал утащить электроплитку? Вечером на разговор.       Гневный Ральф приближается к стремянке и тычет пальцем в Птицу.       — Объясни почему твои птички снуют по коридорам и не находят место, когда ты рассматриваешь какие-то горшки? — не смотря на то, что ответ был давно получен, Ральф переспрашивает.       В любой другой день он оставил бы это без внимания, но сегодня накануне мужчина выслушал двухчасовую речь Акулы о психическом здоровье учеников и их маниакальных наклонностях. Суть этой речи заключалась в том, что все ученики — посланники Ада, демоны, разрушающие все на своем пути и в первую очередь себя. Акула растянул это слишком надолго, так что даже у старины Ральфа не выдержали нервы и покинул кабинет он в прескверном состоянии.       — Инвентаризация, у нас в спальне шестьдесят два горшка растений, — Птица делает паузу, поминая ушедшие за пределы комнаты цветочки, — осталось. Хочешь, Дракон предоставит список и названия, чтобы утолить твое любопытство?       Янтарные глаза смотрят расслабленно и хитро на воспитателя, который кажется озадаченным.       — Убери все это с коридора — бросает Ральф и поспешно ретируется.       Одним движением головы, Стервятник направляет Дракона расчищать коридор.       Сидящий в коляске Табаки, который уже пересмотрел подходящий цветок для даров духу, с восторгом в глазах обращается к Папе       — Железная закалка. Если к тебе подселить Курильщика, то он тоже станет таким паинькой? Отплачу за это своей самой привлекательной коллодой карт — с женщинами, которые, если часто моргать, двигаются. — Черт знает, говорит Табаки серьезно, или смеётся.       — Сам глазей на своих женщин, а ещё лучше, пробегись ночью в их корпус и смотри вживую, — улыбка Стервятника приобретает более доброжелательный оттенок, — я под дулом пистолета не возьму Курильщика к себе в стаю даже на денёк, не надейся.       Табаки наигранно охает и демонстративно осматривает Санхецию, от которой остался один живой листочек, и бормочет что-то под нос. Стервятник, примечая особое внимание лохматого чудака к растению, разрешает Шакалу забрать его навсегда. Шакал, в свою очередь, благословляет Папу и с радостным скрипом Мустанга уезжает прочь. Никто не удивится, если следующую ночь Шакал проведет в общении с духом, которого непременно задобрит этой самой Санхецией. Табаки, наверняка, сумеет представить гнилое растение так, что к нему выстроется очередь из зевак и потенциальных покупателей. Так что и духу должно будет понравиться подношение лохматого безумца.

***

      Стервятник, гордо восседающий на своей железной стремянке в середине коридора, сейчас походит на мудреца или Будду. Птица удивляется своей щедрости и улыбается, но улыбка мигом превращается в слабый оскал — по-другому Папа не умеет. Тень сидит на полу, поджав ноги и тоже улыбается. Но улыбается по-настоящему, без глупого оскала или ухмылки, без притворства.       Мимо Стервятника опять проходит Ральф, видимо, оставивший что-то в своем кабинете. А возможно ему просто хочется убедиться, что стая вернулась в комнату. «Странный тип этот Ральф, то безразличен к делам стаи, то сунется куда его не просят» — думает Стервятник, встречая идущего косым взглядом. Ральф, к сожалению, не проходит мимо, а останавливается и смотрит на Птицу снизу вверх, что явно не нравится суровому на вид воспитателю.       — Почему стремянка? — спрашивает тот, проводя рукой по ступени.       Папа Птица смотрит сквозь Ральфа, будто не замечает, но на деле старается не видеть.       — Чтобы надоедливые личности не надоедали, — протягивая слова отвечает, явно намекая на Ральфа, но вообще имеет в виду не только его.       Стремянка на деле увеличивает радиус обзора и привозносит вожака над стаей, дабы те внимали и не отвлекались. А ещё она часто пригождается Табаки, который ведёт ожесточенную войну с настенными часами и пока что одерживает значительную победу. Он также мог рассказать о том, как отдалживая стремянку, получает от отдалживающих нечто выгодное, что потом будет непременно полезным: комплект редких семян, колеса или возможность что-то попросить в любое время. Стервятник может также объяснить, что Тень любит сидеть опершись о стремянку, а Стервятник наблюдать за ним, и пустая от утраты душа иногда может заполниться на мгновенье. Обо всем этом и мог поведать Птица, но он не был настроен на разговоры с воспитателем, тем более нога начинала отдавать болью.       — Неужели я так мешаю? — наивно спрашивает Ральф. Сегодня он сам не свой, чувство тревоги овладело им, а вместе с тем, чувство одиночества. Такое часто происходит, когда сидя в своей комнате, Ральф придается воспоминаниям о прошлом, а потом, возвращаясь в реальность, ненадолго отчаивается в ней.       — Вы же знаете что это не так. К чему спрашивать? — Птица наводит фокус на преподавателя и уже смотрит не сквозь, а на него. Как всегда угрюмый Ральф и сегодня не меняется, кажется, что даже взгляд его всегда один и тот же — грозно-сумасшедший.       Тень пропадает из виду, нога перестает болеть.       Благо неуютный для Стервятника и любопытный для Ральфа разговор прерывает резкий звонок на ужин, который Птица, скорее всего пропустит. Ральф многозначительно кивает и оставляет своего воспитанника. Из дверей вырываются домовцы и спешат в столовую, прятать котлеты в карманы и сумки.