Кровавый Трон

— Запад напал на север, — Мрачно прорычал Кейн Карстер. — Я требую голову леди Аруко за смерть своего отца. — Моя сестра не виновата, что родственники умершей королевы напали на вашу семью, Милорд, — Железным тоном произнесла Тейна, заставившая мужа разрешить ей присутствовать на совете. — У запада лишь десять тысяч мечей. А у севера, по их же словам, около пятидесяти. Неужто ваш благородный род соврал, желая получить пустую лесть других домов? — С медовой сладостью поинтересовалась королева, и золотой венец с рубинами на её голове вспыхнул, подобно огню, когда она повернула голову навстречу солнечному свету. — Север потерял половину своего войска, когда восток вторгся на его границы, — На скулах Кейна заиграли желвак, и Мортимер невольно ужаснулась тому, что его руки сжались в кулаки. Как бы мужчина не набросился на её невестку. — Не наша вина, что вы плохо защищаете свою территорию! — Отмахнулась Тейна, но все успели заметить весёлые искорки в её глазах и ехидную улыбку, спрятанную за чашей. — Север проигрывал и при худших вариантов. — Да, как ты смеешь?! — Вскочил Кейн. Бруно поспешно кинулся к нему, и вместе с Мортимер они усадили взбешенного лорда обратно. Он пошатнулся, но смог устоять. — Север сотрёт восток, если захочет, — Нахально заявил он, а Хиро, молчавший доселе, вдруг ударил кулаком по столу. Все, кроме Тейны, удивились. — Молчать! — Грозным голосом бросил он родственникам и ошарашенному лорду Карстеру. — Я здесь король, и я решаю, кого вам лишать жизни, а кому дарить помилование... Север! — Кейн приосанился. — Судьбу свою найдёт либо в победе, либо в поражении. Король не собирается вступать в ссоры плебеев. Данные слова удивили и Тейну. По мнению Мортимер, восточная гадюка еле сдержалась от ругательства. Настолько огромными были её глаза. Она притянула своего мужа за рукав и что-то зашептала, но тот лишь отмахнулся от неё. — Женщине не пристало лезть в дела государств. Хватило того, что вы с Мортимер присутствуете здесь. Я король и знаю, как стоит поступать. Ты ведь сама так говорила? — Он вновь сделался маленьким, неуверенным Хиро и глянул на жену. Та неопределённо пожала плечами и едва заметно кивнула. Ему этого хватило. — Значит, так тому и быть. Я напишу и северу, и западу. Первому скажу вытерпеть осаду в своих замках, а второму отступить обратно в свои земли или я... — Он невольно скользнул взглядом по Бруно. Тот обеспокоенно сжимал ткань своего плаща. — Или я заберу у лорда Мэриона земли и найду среди его вассалов более достойного кандидата на роль хранителя запада. — Эти вполне разумно, — Согласился Кейн, но глаза его оставались пустыми. Они с Дарией практически не спускались к ужину после известия о смерте их отца, а сами пропадали в обществе Бруно или Безликого и его друга-блондина. — Но я требую голову родственника Мэриона. — Любая голова, — Согласилась Тейна. — Но не моей сестры. Если Лорд Мэрион умрёт, то она, возможно, даже станет супругой кому-либо на севере. — Разве что конюху, — Сплюнул Кейн и поспешил выскочить из зала для совета. Бруно виновато поглядел на кузена. — Он на нервах. Не каждый день теряешь отца. — Что-ж, тогда тебе лучше поговорить с ним. Теперь у вас больше общего, — Сухо заметил Хиро, и Мортимер еле сдержалась от язвительного комментария в сторону братца. Лицо Бруно стало одной керамической маской, будто бы готовой рухнуть на пол и стать лишь осколками. — Потом принеси нам всем вина. Бруно скрипнул зубами: — Ваше Величество, я рыцарь, сир, но не ваш виночерпий. — Тогда найди кого-то и прикажи принести нам вина, — В тон ему ответил король, темнея лицом. Тейна удивительно кротко помалкивала, изредка кивая своему супругу и теребя брошь: птица, привольно раскинувшая крылья навстречу чему-то в небе. — Надеюсь, ты не затеряешься в этих стенах и коридорах. Они давно не так милы к тебе. После этих слов, рыцарь побледнел и поспешил уйти, не обращая внимание на смешок уже не тающейся Тейны. Уголок её рта презрительно приподнялся. Король хмуро глядел на всех исподлобья и залпом выпил всё вино из чаши. Тишина прервалась: — Также есть прекрасная новость, — Из тени вышел лекарь, Джереми Рэйн. — Королева Тейна снова ждёт ребёнка. На волю Рихта, это будет мальчик. — Но ведь она ещё кормит Веону и Хьюго, — Удивилась Мортимер и кивнула одному из советников брата. Его дом и имя она не помнила, в обрывках воспоминаний остались лишь смоляные локоны и блеклые глаза. — Разве возможно, чтобы женщина забеременела во время кормления? — Ваше Высочество Мортимер, — Улыбнулся Джереми, явно забавляясь её наивностью. — Женское тело ещё не до конца изучено, поэтому всё возможно с ним. В любом случае, королева ждёт дитя и скоро сможет подарить очередного наследника. Хиро вдруг взмахнул рукой: — Но это не единственная радостная новость. Каждый в этой комнате считает, что у меня лишь два ребёнка, — Все недоуменно переглянулись. Тейна выглядела, как степная львица, готовая кинуться на короля. — Но это не так. У меня имеется и первенец, названный в честь меня. Хиро Второй Кристэлиус. Сегодня утром я подписал документ, в котором признаю его своим наследником. — Я... — Тейна сжала кубок, но Рэйн отодвинул его, хмуро глядя на неё. — Моя госпожа, вам стоит воздержаться от огромного количества вина. Вашим детям это на пользу вряд ли пойдёт... Пошлите ко мне, я дам вам бальзам из ромашки, — Он протянул ей руку, за которую она схватилась с хищной алчностью, и вскоре они покинули комнату. Мортимер немного успокоилась и стала слушать дальше. Хорошо, что братец, наконец-то, поставил эту змеиную суку на место. — Ваше Высочество, как я понимаю, это ничуть не удивило вас? — Лукаво блестя глазами, спросил Роб Лабон. Его безцветный взор ничего не выражал, однако, лицо у него было таким, будто он уже смог получить в жёны леди Сибеллу. Хотя свадьба должна произойти лишь через одну луну, если девица Кроу успеет поправиться. — Неужто вы раньше нас знали об этом бастарде? — Он больше не бастард, если верить моему брату, — Неуверенно произнесла принцесса, теребя кольцо на одном из своих пальцев. Хрупкий, золотистый, маленький обруч был украшен сапфиром. — Хиро Второй Кристэлиус... И что с ним теперь будет? — Тейна воспитает его, как родного сына, — Непонимающе взглянул на неё государь. — Он будущий король. — Вот как... Должно быть, ей это не понравится. — Мне нет дела до её интересов! — Отрезал Хиро и стал что-то разбирать с Робом Лабоном, предварительно крикнув остальным: — Вы можете идти. Мортимер встала и оттряхнула подол. Посмотрев на сосредоточенного на бумагах брата, она тяжело вздохнула, понимая, что окончательно потеряла его.

***

Сибелла держалась в седле не так уверенно, как прежде, каждый раз получая полный ненависти взгляд сира Бруно, стоящего подле лорда Кейна со своим оруженосцом, чумазым и достаточно рослым для своих юных лет; она прятала лицо за шёлковой вуалью, отворачивалась, но перед взором то и дело появлялись зелёные, как зависть, глаза и его насупленные брови. Кобыла под ней заржала, когда мимо промчался тот самый оруженосец, подковы стукнулись об каменную дорожку, когда норовистое животное вскочило на задние ноги; девушка испуганно заверещала, поняв, что находится в весьма опасной ситуации: седло немного съехало, некогда закрепленные ноги выскочили из стремени, раскачиваясь в воздухе и грозя соприкоснуться с землёй из-за падения. Она схватилась за поводья и попыталась потянуть лошадь в другую сторону, но та озверела, едва не задев мальчишку, которого еле успел оттащить Бруно, явно довольный таким раскладом; тварь, подумалось Кроу, стоило взглянуть на лицо рыцаря, делает вид, что переживает. Кобыла вновь заржала и уже хотела побежать галопом, как навстречу к ним прибежал конюх, хороший ознакомленный с этим животным; она встала на четыре ноги, тем самым позволив стащить с себя Сибеллу, и та подскочила к лорду Кейну, цепляясь за него так крепко, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в их отношениях. Служанка, отданная ей Робом Лабоном, нахмурилась и что-то прошептала стоящей рядом девице, другому подарку счетовода, юной и прелестной простолюдинке, недавно отдавшей себя в услужение вере. Лорд Карстарк покрепче прижал к себе девицу Кроу, и та спрятала своё лицо у него в одежде, назло Бруно. — Нам пора идти, Миледи, — Произнесла та самая служанка, недовольно сверкнув глазами. Взгляд у неё был не нежнее заостренного клинка. — Роб Лабон ждёт вас на ужине вместе с леди Аруко. — Они подождут, — Отмахнулась Сибелла и потянула Кейна в сторону сада. Не зная, что нужно делать в такой ситуации, служанка направилась за ней, зябко кутаясь в шаль. Сегодня было достаточно прохладно. — Ты будешь здесь, — Бросила Кроу и сжала ладонь мужчины в своей хрупкой ручке. Её вуаль немного подкосилась, открыв половину лица. Губы дрогнули в подобие улыбки, когда Кейн отсалютовал Бруно. — Проследи, чтобы мою кобылу накормили и подготовь ванну. И они скрылись за пышными кустами цветов.

***

Безликий неловко топтался на месте, когда луна осветила воду своими светлыми бликами, сверкая удивительной чистотой звёзд, отражённых на синем полотне; Джереми стоял чуть дальше, осматриваясь по сторонам своими тёмными глазами, он старался не упускать ни одной детали из общей картины, готовой собраться, подобно крысам на кухне — во время полночи; это была та самая ночь, когда они должны были встретиться с матерью его знакомого. Певец вдруг встрепенулся, напугав лекаря, и подбежал к появившейся из ниоткуда даме. Не лишённая природной привлекательности, она протянула сыну руки, и тот бережно погладил их своими более крупными ладонями. Тишина продолжалась лишь мгновение, потом она обняла его, пряча лицо на груди; Безликий ласково приобнял её, как мог оценить Рэйн. — Матушка, — Она подняла заплаканное лицо и поглядела на него. — Ка... — Он наклонился к ней и что-то горячо зашептал. Золотоволосая женщина, в тяжёлом плаще и поношенном платье, чуть помедлив, кивнула. — Безликий. — Я скучал по тебе, — Сказал он уже громче. Его тёмные глаза с поволкой добро сверкнули в ночи. Тогда Джереми и вышел из кустов и встал возле них. — Кто это? — Женщина обеспокоенно вглядывалась в его лицо, а потом переместила взгляд на сына. Он молчал, изредка покусывая губы. – Безликий, кто это? — Великий лекарь, – Выпалил юноша, а Рэйн приоанился, стараясь выглядеть гораздо выше и статнее. — Он помог мне прийти к тебе этой ночью. Я ведь теперь королевский певец и мной нельзя пренебрегать! Королева тревожилась бы, узнай о том, что я собираюсь выйти за пределы замка, и отправила со мной стражу. Нам ведь не нужны лишние уши и глаза? — Они уже здесь, — Пробормотала она, поглаживая одну из его рук своими длинными, тощими, как веточки, пальцами. — Безликий, он должен уйти. — Но... Джереми его перебил: — Встретимся, если что, в «Трёх». Буду ждать тебя до первого рассвета, а потом уйду. Когда он говорил «Трёх», то имел в виду место, где можно почувствовать три вещи: страсть, сытость и сырость. На верхнем этаже можно было получить любую девицу, в рамках разрешённого, снизу можно было подкрепиться, однако, и там, и там всегда была лишняя влага из-за потока всех жидкостей на крышу здания. Джереми доедал мясной пирог, когда кто-то стукнул кружкой полной эля по его столу: несколько светлых капель попало на поверхность. Подняв глаза, он увидел вытянутое лицо Безликого, его поникшие плечи и явно захмелевшие глаза. Видать, он успел напиться ещё где-то на полпути. Певец сел напротив и махнул рукой одной из пробегающих девушек: — Эля для моего друга! — Бросил он отрывисто, стукнув своей кружкой по столу ещё раз. Девица ойкнула и поспешила отойти. — Матушка угостила грушевым бренди. — Не знай, я, что она твоя мать, решил бы, что вы любовники, — Попытался пошутить Джереми, но получилось плоховато. Безликий стал жадно пить, будто мучимый жаждой. — Ладно. Что случилось-то? — Мы говорили о моём возможном обучении у одного известного художника, который приехал в Кэндж, дабы изобразить короля и королеву. А потом остальных королевских родственников. Она хочет, чтобы я попытался договориться с ним. — Ты хочешь оставить Пелагею, Кира и столицу для того, чтобы стать учеником художника? — Ошарашенно вытаращился на него Джереми. — Ты безумец! У тебя ведь в замке есть всё: еда, комната, статус, собственный кошелёк, куда попадают все подачки Королевы Тейны. — Да, не кричи, — Огрызнулся Безликий, пригладив свои локоны, которые вились на концах. — Я просто хочу поговорить с ним насчёт этого. Хочу сделать несколько набросков... — А потом уехать, оставив даже свою бедную матушку? — Она мне даже не мать! — Вдруг выплюнул Безликий. — Это как это? — Долго объяснять. — Что же, — Усмехнулся Рэйн, глядя на то, как девица ставит перед ним кружку. — Спешить нам некуда до самого утра. — Тогда сядь поудобнее и слушай мою историю, — Безликий развалился на стуле и ещё немного отпил. Глаза его, однако, стали более выразительными, и всё опьянение сошло с него, подобно утренней дымке. — Я был совсем мальчишкой, когда началось восстание Энрола... Джереми непонимающе глядел на певца, а тот усмехнулся. — Буду говорить точнее. Я был всего лишь наследным принцем Велимара Кристэлиуса, когда началось восстание моего дяди. — Ты сын Велимара Кристэлиуса?! — И явно не последний, если верить западу. — Значит, ты не Безликий... — Называй меня, как хочешь, но законно я — Кайрос Велимар Кристэлиус. И на знамени у меня далеко не арфа должна быть. — Ты же на лютне играешь, — Нахмурился Джереми. — У нас на знамени с Пелагеей и Киром арфа с голубой каёмкой. — Тогда всё понятно. — Да, что тебе понятно, Рэйн? Ничего ты не понимаешь. — Сложно ничего не понимать, когда в одной из знакомых тебе семей воспитывали самого Диндера Кристэлиуса. — Мой брат? — В глазах Безликого промелькнула боль, и Джереми невольно пожалел его. Помимо разлуки с родителями и другими родственниками, ему приходилось каждый день видеть Бруно и не иметь возможности сказать ему правду. — Где он? Что с ним? — Знаю только то, что он теперь свободен и счастлив. Безликий улыбнулся дрожащими губами. — Даже этого мне хватит для спокойствия. — Ты, вроде бы, историю хотел рассказать, — Якобы скучающим тоном произнёс Рэйн, допив свою порцию. — Ах, да... Только давай позже. Светать начинает. Джереми огорченно поник. Желание услышать историю от самого принца было слишком велико. — Да, не расстраивайся. У нас будет достаточно времени для бесед. — Встретимся после встречи с леди Тейной. Выйдем от неё одновременно. Я её стал поить специальным бальзамом, она вновь беременна. Как раз твоя подружка к ней бегает, то воды принесёт, то фруктов, то сладостей восточных. — Пелагея не моя подружка, — Явно покраснел Безликий, скрывая лицо за хрустящей булочкой с беконом. — Я и не говорил про Пелагею! — Усмехнулся Рэйн. Безликий даже подавился. — В общем-то, мы будем в комнате Тейны. Ты ей поёшь, я даю бальзам, выходим вместе. Пелагея остаётся с ней и растирает пятки. Безликий скрепил руку с ладонью Джереми. — Так и быть.

***

Дейзи ничуть не удивилась, когда леди Тейна попросила её прийти и помочь с нарядом для выхода в храм, с восточными богами, которые был построен давным-давно ещё для самой первой жены какого-то Кристэлиуса. Служанка — стараясь быть тихой и незаметной – принесла своей госпоже простой серое платье, как та и просила её полчаса назад, потом накинула на её хрупкие плечи шаль, расшитую серебряными нитями (что было очень непривычно для стиля королевы) и почистила туфельки, от которых леди отказалась, заявив, что ноги её будут без защиты по пути к богам. Прошлая рабыня непонимающе смотрела на то, как девица Кроу ковыляла к одной из нянек принца и принцессы, дабы забрать детей; стайка прислужниц испуганно медлили, не зная, что стоит делать в подобных ситуациях, когда правительница совершает поступки, не требующие логики и особого ума; Тейна продолжала простирать к принцессе и принцу руки, но те лишь хныкали на чужих ладонях, заставляя сердце Дейзи трепетать. Веона глядела испуганными большими глазенками на мать, пока её брат, принц, сидел на тахте, играя с деревянной резной лошадкой, чья грива была выкрашена в светлый солнечный оттенок; одна из нянек укачивала малышку на руках, но даже это заставило её заплакать. Леди Кроу пронзительно закричала, точно зеркало треснуло: — Не трогай моих детей! Вон! Все вон, — И подскочила к дочери, схватив её на руки. Принцесса пугливо прятала лицо в ладошках, пытаясь спрятаться от материнского гнева и яростной ласки; королева прижимала дочь к себе, гладила её по лицу и волосам, щекотала шею и сжимала нежную лапку в своей большой руке. — Дейзи! — Прошлая рабыня задрожала, ожидая выговор. — Уведи всех и прикажи приготовить моим детям немного макового молока, — Служанка облегчённо выдохнула и поспешила удалиться в конце вереницы, оставляя свою государыню один на один с наследниками всех государств. Тейна поцеловала сопротивляющуюся Веону в лоб, а потом присела около сына и обняла его другой, свободной от дочери рукой. Её пальцы, холодные и тонкие, как веточки, сжались в кулаки, прихватив немного волос детей, сидящих по разным от неё сторонам; принцесса обиженно пискнула, за что её тут же уложили обратно в кроватку, а сама королева взяла Хьюго на руки, стараясь не задеть его раненной ладонью: часом ранее она порезалась осколком зеркальца, которое разбила из-за новости о монаршем бастарде, след кровоточил и доселе, но уже не так сильно, из-за чего она решилась не обращаться к лекарю. Джереми... Даже он теперь не слушается её! Всё время посылает пить бальзамы и лежать в своих покоях, хочет убить её, чтобы получить лордовство от короля! — Они не отнимут у меня вас, — Лихорадочно прошептала Тейна, поглаживая лоб Веоны и держа Хьюго за руку. Две пары глаз настороженно следили за ней. Ногтями она впилась в нежную детскую кожицу, побуждая сидящего и лежащую завопить, однако, крик их утонул в её собственном истерическом смехе и горьком плаче. Как забавно! Пока она признавалась брату в любви, её король, её супруг, развлекался со служанками и даже заделал одной мелкого ублюдка. Бастарда с такими же светлыми волосами, такими же чёрными, как непроглядная ночь, глазами. Не будь она Королевой, с ума сошла бы от горя, что муж перебрался к ней в постель после того, как побывал в щели не первой свежести; а она ведь ещё и старше их двоих, если посчитать. У неё есть дочь, являющаяся их ровесницей!... Тейна смахнула слёзы кружевным платочком и улыбнулась; если он считает, что сможет разрушить её замок спокойствия и хрупкого счастья, то Хиро ещё больший дурак, чем она думала. Пока с ней её дети, она будет драться за этот Трон до последней капли крови, текущей по её венам так стремительно. Пусть этот лживый правитель увидит, что бывает с теми, кто пытается вывести восточных людей на чувства, эмоции! Ирмен уничтожит его за каждую слезинку своей наследницы, своей принцессы, ставшей государыней в чужом королевстве. Она мечтала о короне, золотом венце, и получила его вместе с королём в придачу. — А я ведь надеялась, что полюблю его, — Отчаянно прошептала она, цепляясь за собственные юбки. Хиро не был красавцем, но казался созревшим яблоком — только протяни руку, и оно упадёт. Он не был напористым или умным, казался совсем ребёнком, но забавным и отзывчивым. Она вновь оттерла лицо платком, который стал совершенно мокрым от частых слёз. Вдруг в её окошко кто-то постучал. Девушка неловко поднялась и заставила сына сидеть. За стеклом, на небольшом «карнизе» нижнего окна сидела птица с чёрными перьями и белой грудкой; в клюве было письмо с печатью севера. На синем воске расправлял свои лапы медведь, бегущий вперёд. Она временем одной минуты забрала у птицы почту и поспешила раскрыть её. Ветерок проник во внутрь и заставил её густые волосы трепетать; Тейна щёлкнула ногтями под печатью, и она раскрылась оставляя небесный след с двух сторон. Воск чуточку подтаял от человеческого тепла, но она не обращала на это внимания. Всем её сознанием завладело восточное послание. Руки у неё дрожали. — Чёрные крылья — чёрный ответ, — Лишь выдохнула она, огромными глазами глядя на строчки, написанные незнакомой для неё рукой... Рукой Кайроса Кристэлиуса из захваченного севера.

***

— Добро пожаловать в скромную обитель лекаря, — Поприветствовал Безликого Джереми, открывая штоф вина. — Это выглядит даже хуже, чем я мог ожидать от тебя и твоих вкусов... Серьёзно, зачем этот огромный, непонятный камень посередине комнаты? Если он для мёртвых, то хотя-бы травы свои там не оставляй, когда кто-то приходит. А если для живых... Лучше убирать капли крови, мирно капающей прямо на хладной пол. Внезапно в тесную комнатку, соединенную открытым проходом с мелким, узким коридором, ведущим в спальню лекарей, прошмыгнула, точно мышка, девчушка лет тринадцати; да, такая хорошенькая и спелая, как яблочко, что Безликий невольно удивился, если оценивать по его глазам. Девочка была высокой и худенькой, но с достаточно заметными щёчками, а густые русые локоны вились кольцами на концах. Если бы она чаще мылась, то смогла стать бы настоящей юной красавицей. Её простое платье не скрывало уже созревшей фигуры, указывая на чёткие линии груди и талии. Певец невольно смутился, встретив её тёпло-карий взгляд. — Милорд-лекарь, я закончила с бальзамами и баночками. Из востока уже прислали вам новые рецепты для Королевы Тейны. Ещё я отправила несколько благодарностей вольным городам за их специи. Если пить с ними вино, то они очень согревают... — Молодец, Мирей, — Кивнул Джереми и, взяв её бледную ручку, поцеловал тыльную сторону ладони. Девчушка на это польщённо захихикала, пряча лицо в длинном рукаве. — А теперь отправляйся на кухню и распорядись об ужине госпожи. И не забудь позвать дегустатора! Сейчас нам меньше всего нужен яд в блюдах. Мирей кивнула, вновь посмотрела на Безликого и только потом решилась уйти, двигаясь медленно и плавно. Когда дверь за ней закрылась, певец облегчённо выдохнул, явно позабавив лекаря. — Мирей — красавица и умница. Старшая дочка двоюродной сестры Роба Лабона, которая с нижней ветки их семейства. Ей только пятнадцать, но она удивительно быстро всё понимает и помогает мне. Роб постарался пристроить её ко мне, видимо, хочет, чтобы я сделал её своей помощницей. До преемника мне ещё жить и жить, — Заметил Рэйн, наливая вино в два кубка в медной оправе. — Надеюсь, к тому времени всё будет спокойно, и жизни наши не пойдут на съедение богам. — Раз уж мы пришли к тебе. То может ты поможешь мне рану прочистить? — Заметил Безликий. Недавно он, на тренировке с Бруно, поранился, так как они дрались, используя настоящие мечи. Глубокая рана, сочащаяся кровью, давала знать о себе ежесекундно. — Кажется, у меня как раз остался сок ноготков... – Он, что-то бормоча себе под нос, взял стоящую рядом миску и протянул руку к Безликому. Певец моментально раскрыл край рубахи, указывая на раненное мечом запястье. — Повезло, что Бруно тебе руку не отрубил. — Зато он всё время упоминал Пелагею, явно норовя задеть мои чувства! — Возмущённо выпалил Безликий, брезгливо глядя на немного опухающую от сока ноготка рану. Джереми чуть подался вперёд и вылил остаток прежде, чем забинтовать руку тряпкой. — Странно, что Бруно то милый, то такой противный... – Он рос в семье, которая уничтожила его собственную. Он общался с человеком, который забрал всё, что принадлежит ему по праву. Будь к нему не так строг. — Хотелось бы мне, чтобы я скучал по нему также, как по остальным братьям... Но не получается. Не могу я, — Безликий взял один из кубков, покрутил в руках, будто оценивая, и выпил немного. Джереми невольно подумал, что ему было сложнее, чем Бруно, несмотря на некоторый голод и холод. Особенно сейчас, когда они живут в одном замке и видят друг друга чуть ли не каждый день: глядеть на родного братца и знать, что вы не можете даже обняться без чужих шепотков и косых взглядов. — Ощущаю себя так, будто мне на грудь упала капля лавы и стала постепенно переходить на остальное тело, уничтожая меня. Стоит взглянуть на него дольше одной минуты и ничего не говорить — всё, мне конец. Подумают, что я содомит и упекут куда-нибудь подальше от Бруно. — Это логично и ожидаемо. — И что же мне делать? — Взвился певец, переминаясь с одного края стула на другой. — Что угодно, если это приведёт нас к тому, что я узнаю о тебе чуть больше, — Холодно произнёс Джереми, убрав от себя кубок. Вопреки порывам горькой жалости, он понимал, что соврал насчёт всего. Диндера с ним рядом никогда не было, но доверие от самого наследника получить хотелось. — Ты обещал рассказать, как это всё случилось. Как Кровавый Трон перешёл к твоему дяде. Он сказал это и сам рассмеялся над названием железного стула, где сидели все Кристэлиусы-Короли. Безликий, на удивление, тоже улыбнулся. — Кровавый Трон?... А это звучит! И, не дожидаясь позволения, развалился на стуле, пощелкивая пальцами. — Нужно придумать на эту тему песню и спеть её на день рождения Бруно с его упоминанием, — Это было удивительно мило и трогательно, что певец хотел сделать хоть какой-то подарок своему младшему брату, пусть тайком, но от сердца. Джереми вновь проникся, вспомнив собственную семью, но потом предательство прошлого полоснуло по сердцу, заставляя опомниться. — Он будет рад этому. — Если к тому времени, его голова не окажется на пиках. — Хватит меня расстраивать!... Мне стоит настроиться, чтобы я смог здраво тебе всё описать и рассказать, — Безликий топнул одной ногой, закинув другую на бедро. Его поза казалась скованной, будто он пытался собраться и внутренне, и внешне, прижимая все части тела к нему самому. Джереми кивнул и указал на штоф пальцем с подросшим грязным ногтем. — Ещё вина? — Пожалуй, воздержусь. Мне оно помешает собраться. Рэйн кивнул и выпил остаток своего кубка. Вино, густое и красное, скользнуло по пищеводу приятным теплом. — Я буду долго это рассказывать, — Предупредил певец. — Я буду долго слушать, — В тон ему произнёс лекарь. Безликий тяжело вздохнул и поглядел на каменную стену. Казалось, там он видел что-то скрытое от чужих, не его, взоров. Глаза у него были печальными и потемневшими. — Я тогда был мелким глупцом... 1.Рассказать всю историю. 2.Рассказать только о пообеге. 3.Рассказать о всей своей семье подробно.

***

Тонкая свеча почти догорела, оставляя расплавленный воск на столе и маленьком блюдце, где она сама и стояла, освещая лицо Сибеллы; полутьма скрывала чёткость черт, а огонёк робко лизнул её упавший локон, когда она наклонилась слишком близко, алчно подался вперёд, и тот волосок сгинул в нём, обратившись лишь кратким воспоминанием. Девушка выдохнула; рваный свет свечей золотил её глаза, пока она раздумывала над получившейся ситуацией. Если сегодня Кейн не придёт, то их отношениям — конец. Наверняка, Бруно постарается сделать всё, чтобы между ними ничего не осталось; идти на этого рыцаря, всё равно, что кричать с самой Башни Королевы — никто не поймёт, или даже назовут сумасшедшей. — Нет, — Произнесла она одними губами, подумав о своей возможной судьбе. Никому ненужная, брошенная... Только не так! Она никогда не желала ранней свадьбы, но сердце сейчас, в этот миг, рвалось к Лорду Карстеру Кейну, пускай и не хранитель севера. Хотя он мог таковым стать, умри его старший брат. — Он мой, — С ревностным огоньком в глазах бросила она отрывисто. У него много забав, но любит-то он лишь её! Молоденькие и зрелые женщины не смогут увлечь его красотой так, как она. — Никому не отдам своего счастья. Захотелось... 1.Прийти к Кейну в комнату. 2.Поскорее уснуть.