Кровавый Трон

Свет или тьма? Хаос или порядок? Добро или зло? Решать тебе, что есть зло, а что добро. Нужно лишь сделать выбор.

***

Наракан — столица Кэнджа. Там проживает правитель всех государств вместе с людьми более высокого статуса, чем крестьяне в других городах; кто-то вроде воинов, персоны из знатных родов, советники и лекари, так как это место, вместе с замком, возвышается над другими, более бедными домами. Лишь высшие могут получить хоть каплю света или славы главного города, что так величественно окружён лесами, в которых есть родник, куда, мучимый жаждой, путник поспешит первым делом. Пускай законы здесь и суровы, как и в остальном государстве, народ не пытается устраивать бунт из-за всяких глупостей, а если и пробует — его попытки быстро пресекают. При всём этом правителю какими-то немыслимыми силами удаётся заботиться и о стране, и об отношениях с другими, соседними королевствами, и о выплате народом честной дани и даже о том, как обезопасить свою территорию. Большинство важных мероприятий и приёмов проходят в Замке Слёз, как его прозвали в народе. Снизу расположен Цильск — возможно, один из самых бедных городов во всех Государствах. Здесь обитает всякий сброд вроде сбежавших рабов, бедных крестьян, шлюх, сирот, дряхлых стариков. Ходят слухи, что там даже есть целая яма, куда всех жителей и кидают, когда приходит их последний час, и что несёт от неё на несколько километров, а территорию данному месту дали не самую большую, что уже обещало едкий запах всем небывавшим в Кэнджа туристам. Когда-то здесь царила болезнь, из-за которой слегли даже самые закалённые мужчины, а детей убивали их же матери, дабы не видеть, как тех покидают силы с каждым новым вздохом. С того момента прошло много времени, но память о нём не забылась даже после целого века, что не могло не огорчать — очень жаль, что город ассоциируется в первую очередь с его тёмным прошлым. Кампвиль — здесь занимаются обучением молодых рыцарей. Поскольку этот город расположен ближе к столице, где огромное количество кузнецов, желающих выделиться перед королём, оружие доходило очень быстро, и с ним будущие воины могли тренироваться после полугода своего обучения, так как окончательно получали доверие. Клятву они давали после трех лет подготовки, но это, как галочка; настоящими рыцарями становились только те, кто действительно этого желает. Остальные же числятся, как солдаты, но их зовут лишь в случаи необходимости. Например, если начинается война, а рыцарей не достаточно, поэтому учиться военному делу приказано всем мужчинам Кэнджа. Ещё здесь проживают женщины, чьи сыновья и мужья погибли, защищая государство. Они во время периода обучения, можно сказать, заменяют юношам матерей. Ланден — вы когда-нибудь думали о том, как лекари добывают разные средства, дабы сделать лекарство? Два века назад Кэндж на себе почувствовал, что такое незнание нужных трав и глупый «целитель», который и в трех соснах заблудится. По государству разглулялась какая-то неизвестная всем ранее болезнь, из-за которой люди чернели и задыхались собственной кровью. Именно поэтому, когда нашли лань, ведущую их в глубь одного леса, люди не могли не начать исследование этих растений, что так во время нашлись. Среди них были ядовитые, чьи виды сразу записали, а были и обладающие целительными свойствами, чьи названия сразу были внесены в некоторые записи, дабы будущие лекари уже знали вид и то, как влияет растение на людей. Также город известен тем, что здесь обитают зверки, которые за пределами Кэнджа становятся чем-то за грань выходящим. Андерлехт — город с весьма странным названием. Свою так называемую «чёрную» славу он получил из-за одного случая, произошедшего несколько лет назад. Тогда наступила весна, — цветы раскрывались, люди начинали готовиться к лету, дабы к зиме у них был хороший урожай, — всё, вроде бы, оставалось прежним, те же жители, те же растения, те же дома. Вот только животные стали другими; какими-то дикими, если раньше волки вполне поддавались дрессировке, то тогда стали слишком уж опасными, это был один из самых ужасных годов в жизни людей Кэнджа. Приходилось строить заборы, высокие и прочные, дабы хищники не смогли пробраться в деревни и съесть весь скот; впрочем, последний всё равно очень сильно пострадал из-за лесных животных, поэтому второй тёмной датой этого города стало время голода. Женщины могли убивать своих младенцев, будучи в отчаянии, а мужчины отрубали руки, чтобы прокормить свою семью хоть чем-то, некоторые пытались питаться землёй, урожай был съеден всего лишь за несколько месяцев. Именно поэтому остальные жители Кэнджа редко вспоминают об этом городе. Вспоминая все эти детали о главном из всех государств, Энрол глядел на своего брата, который пытался подняться и попросить своего главного советника и родственника о помощи, лежащий в луже собственной крови, тот был готов торговаться и даже умолять, лишь бы никто не тронул его детей и жену, которые сейчас находились в своих покоях, в окружении верных, и не очень, слуг; глупый король, нежный и наивный правитель, он был готов терпеть насмешки народа, считающего его жалким и ни на что не способным, не достойным. «Даже Ирнар Порочный был более хорошим королём» — шептали люди. «Его сыновья, наверняка, слабаки. Поэтому их не показывают» — слухи были подобно войне, которая распространялась повсюду со стремительной скоростью. Восток, север, юг и запад всегда были вместе, но после того, как Велимар стал правителем, большинство людей отвернулось от короны, видя в нём лишь отражение предков, причём весьма не точное. Отвратительно, ты лишился даже самых слабых союзников, во всех четырёх государствах, братец. — Где королева? — Обманчиво-спокойным голосом спрашивает Энрол, улыбнувшись своим союзникам. Кристиан Кроу, сверкая двумя льдинками глаз, ответил ему: — Она в своих покоях, ваше величество, — При этих словах он кивнул своему верному стражу, отдавая приказ и держа свою ладонь, в латной перчатке, на рукояти меча, спрятанного в ножны. — После её смерти и смерти её детей, вы сможете стать полноценным королём. Энрол кивнул, наслаждаясь внезапной властью. — Ты самый верный из всех моих союзников, Кристиан. Наши дети будут править вместе когда-нибудь. Конечно-конечно. Если ты не убьёшь меня и мою семью к этому времени. —... Однако, сегодня я вынужден не согласиться с тобой. Мы сохраним жизнь самому младшему из детей. — Леди Веона вновь в тягости. И зачем Лорд Кроу это только сказал? — Вот как... Тогда убейте так, чтобы щенок точно не выжил. А младшего, это который уже родился — на воспитание моей дражайшей супруге. — Как прикажете, ваше величество, — Поклонился Кристиан, глядя на то, как его страж покидает тронный зал. После его ухода, Энрол вновь подошёл к умирающему брату и, подняв свой меч вверх, сказал: — Теперь всё, что принадлежало когда-то тебе и твоей жене, будет моим. Я законный правитель Всех Четырёх Государств. Король Кэнджа, Энрол Кристэлиус, наследник престола. Есть ли у тебя, что сказать мне? Ответом ему был лишь хрип. — Так будь же казнён моей рукой, брат. И голова прошлого короля покатилась по полу, отдаляясь от тела, которому когда-то принадлежала. Да, здравствует Новый Король. Да, будет правление его счастливым и без ненужных частых кровопролитий.

***

Мелисса прогнала своих фрейлин, желая оказаться в одиночестве, хотя всю жизнь была общительной и самоуверенной девушкой, которой чужды страх и молчаливость; сегодня же что-то пошло не так, сердце екнуло, как в плену у врага, в цепких лапах другого хищника; леди тряхнула плечами, нахмурившись — вечно из головы вылетает, что она — дочь Веоны, Королевы, а значит и принцесса, обязанная помнить свой статус, женщина, что на ступень ниже богов, чья голова забита чем угодно, но только не народом и мыслями о возможной войне из-за вероломного предательства её дяди и смерти отца. У неё было такое чувство, словно она состарилась на несколько лет, сравнившись возрастом даже со своей матерью; при мысли о леди Веон, что так самозабвенно решила оставить свою единственную дочь в одиночестве, беспощадные и алчные волны стали смывать с неё душевные и физические силы. Сама Мел надеялась и верила, что матушка поможет ей с выбором наряда для свадьбы или же придёт в её комнату, дабы расчесать волосы своей дочери (ах, они ведь у неё такие мягкие и красивые!), ей было так одиноко и тоскливо даже в своей позолоченной комнате с богатым убранством; конечно, можно было позвать одного из братьев, дабы поговорить, но разве поймут они свою сестрицу? Кайрос только и трещит о своём новом луке, подаренным батюшкой, Диндер ещё совсем дитя, думающее о рыцарях и войнах. Старше их на три года, Лиса считала себя уже взрослой женщиной, познавшей многое, вот у Морти, дочери дяди Энрола, даже лунные крови не пришли, а строит она из себя не пойми что, став ученицей одного из королевских стражей! — как только мать ей это позволяет?! Жеманно откинув свои волосы на спину, Мел стала мерить шагами комнату; волнение неприятной, липкой, как смола, верёвкой обвивало её шею во время хождения по спальне; девушка выгнулась перед зеркалом, проклиная служанку, которая так сильно затянула корсет, что невозможным казалось любое движение. Красно-оранжевое платье, с не глубоким вырезом и пышной юбкой, распускавшейся свежим цветком, она выбирала с Морти, которая любила рыться в вещах старшей сестрицы, как шаловливая лисичка в курятнике; следовало бы выпороть её за подобное, но королева — будущая королева — должна быть милосердна ко всем, начиная от своей семьи и заканчивая обычным людом, что топчется где-то возле замка; юная и прелестная, Мелисса Кристэлиус не замечала, как презрительно морщится при взгляде на возбужденную толпу или детские шалости братьев: во имя всех богов, почему матушка до сих пор не отослала каждого из них на обучение в другие города или хотя-бы деревни? Мальчишки вырастут избалованными, если не научить их манерам, влияние приехавшей двоюродной сестры только испортило их, и без того, мерзкий характер, сделав практически невыносимыми. Только давеча практически облили краской из востока её новый костюм для езды на пони! — это же просто возмутительно; стоит леди Веоне только отвернуться, а эти проказники всё разрушат за долю секунды, даже не моргнув, но старшая из королевской семьи совсем не такая. Она не позволит опозорить себя и матушку. Довольно улыбаясь этой мысли, Мелисса не смогла почувствовать опасность, которая была за её спиной. Когда чья-то рука схватила её за шею, принцесса вскрикнула и полетела на пол, от чего её волосы растрепались, несколько локонов выбилось из причёски, собранной с помощью очень красивой заколки из золота и рубинов. — Кто вы? Сир? Не смейте трогать меня. Я ваша принцесса! Законная принцесса, дочь Короля Велимара! — Уж больно вы не похожи на принцессу, — Ехидно заметил мужчина в доспехах. От его резкого удара, щека стала алеть, а слёзы предательски брызнули из глаз. — Даже шлюхи из таверны выглядят лучше, а вы так морщитесь, что похожи на печеное яблоко... Но у шлюхи и благородной леди между ног одинаково же, верно? — Не смей! — Вновь закричала Мелисса, стараясь придать голосу властные нотки. Но тот дрожал от страха и слёз. — Не смей трогать законную принцессу... Когда мой отец узнает, как ты со мной обращаешься, твоя голова украсит пики замка! — Вот уж не думал, что мертвецы убивают, — Совсем развеселился мужчина, доставая меч из ножен. — Но вы правы. Принцесса достойна лучшего. В то же мгновение клинок прошёлся вглубь шеи принцессы, через всё горло.

***

Королева, леди Веон смотрела на своего среднего сына, Кайроса, пяти лет с волосами, как смоль, и такими же глазами, влажными от его слёз. Он тянул к матери руки, но она отворачивалась. — Нельзя, сынок мой, львенок мой... Мой маленький принц, нельзя... Ты должен быть как можно дальше отсюда, — Ее красивые глаза зелёного цвета тоже были увлажнены от рыданий, а сердце рвалось навстречу сыну и лодке, где сидела золотоволосая служанка, с капюшоном на яркой голове. — Будь сильным мой принц. Будь таким ради меня и своих братьев. Ради сестры и отца... Она хотела поцеловать его ещё раз, но вместо этого развернулась и пошла на свою верную погибель от меча нового короля. Это был последний раз, когда принц Кайрас Кристэлиус видел свою мать, поэтому ему хотелось побежать за ней, чтобы она прижала его к своей груди и рассказала всё-всё о истории государств. Но вместо этого лодка отдалялась от того места, которое было ему домом.