Кадмейская Победа | Cadmean Victory Remastered

Гарри уставился в тёмную, холодную воду под мостом-языком. Её поверхность сияла, как зеркало. — Можно сделать это сейчас, — сказал он. — Ты хочешь сделать это сейчас? — Салазар посмотрел на него. Гарри прислонился к одной из змеиных статуй. — Сейчас утро. — Это имеет значение для магии? — тон Гарри был сухим, как пыль. — Ритуал мне может предложить подождать до вечера? — Нет, конечно, — Салазар скрестил руки. — Я просто думал, что тебе есть чем сегодня заняться. Даже забыл, что ты злишься на весь мир и не ходишь на уроки. Гарри усмехнулся. — На дополнительные уроки Снейпа по окклюменции я хожу. Если бы не ходил, то Дамблдор сделал бы что-нибудь раздражительное. А в посещении остальных уроков для меня нет смысла. Что они мне сделают? Напишут дяде Вернону? — он ухмыльнулся. — Я бы хотел на это посмотреть. Зелёные глаза Салазара смягчились. — У тебя есть дела поважнее, это правда. Ладно, давай начнём. Гарри вытащил палочку из рукава и вызвал свой небольшой запас ингредиентов из кабинета Салазара. — Как много времени это займет? — Не долго, в зависимости от того, как быстро тебе удастся получить идеальные схемы ритуала. — Короче, до обеда, — Гарри ухмыльнулся. Эйфория облила мальчика с ног до головы.  — В конце дня ты очень сильно устанешь, — сказал Салазар. — И я не имею в виду обычное желание поспать. Ты почувствуешь ужасную усталость. — Мне сегодня надо будет сделать совсем немного. Прийти на встречу АД и заколдовать лист бумаги, — Гарри пожал плечами. — Я пойду в больничное крыло за зельями просто, чтобы держаться на ногах. Мадам Помфри меня залатает. Она всегда так делает, — Гарри вытащил книгу о ритуалах. — Что мне нужно? Думаю, что-то кратное семи, это магически сильнейшее число. — Три семиконечные звезды, — сказал Салазар. — Сделай их достаточно большими, чтобы ты мог стоять на них, и убедись, что ты правильно понял все руны. Тебе нужно изменить кое-что из того, что написано в книге, чтобы всё было сбалансированным. — Потребуется много крови, — пробормотал Гарри. — Да. И делать это придётся быстро. Для ритуала нужна свежая кровь. Его эффект исчезнет, как только кровь высохнет. — Тогда я сначала приготовлю горькую полынь и восковницу, — Гарри сделал паузу. — Что мне нужно сделать? Просто разделить их? — Держи эти два ингредиента отдельно и убедись, что они легко узнаваемы для тебя, чтобы ты без проблем смог различить их, — Салазар указал палочкой на два сосуда с листьями. — Тебе легче получить правильное намерение, если ты в голове будешь держать эти ассоциации. Помести восковницу в четыре точки каждой звезды, а полынь в другие три. Убедись, что все звезды находятся в одних и тех же точках. — Так что, мне просто нужно все это нарисовать? — Гарри взмахом палочки разложил листья. — Для постоянного улучшения себя я почти ничем не жертвую. Если это просто больно и так просто, то почему все этого не делают? Глаза Салазара потемнели. — Разве ты забыл, Гарри, чем пожертвовал? Помнишь, как когда-то ты был непреклонен, чтобы быть благородным героем и не подражать Тому? Гарри скривился. — Угу. — Считаешь, что этого мало? Губы Гарри скривились. — Да. Салазар вздохнул. — Всё ещё думаешь, что пожертвовал недостаточно? — Полагаю, я многим пожертвовал, — Гарри взмахнул палочкой на ладони. — Странно. Сработало бы, если бы ты мне это не сказал? — Может быть, не так хорошо, но достаточно неплохо, — маленькая гордая улыбка появилась на лице Салазара. — Ты то понимаешь, как много раз ты отказывался от кого-то, чтобы выжить. И ты полон решимости выжить. Всё, что ты делаешь, имеет это намерение, оно будет хорошо служить тебе в каждом ритуале, которому ты подвергнешься, поскольку все они преследуют одну и ту же конечную цель и одну и ту же великую жертву. Вот почему обычные волшебники и ведьмы не могут творить такую магию, Гарри. Редко когда у кого-то хватает воли отказаться от того, от чего отказался ты. Он гордится мной. Кулак эмоций крепко сжался под рёбрами Гарри. И это действительно обо мне, а не какое-то ложное восприятие героя или что-то в этом роде. Он изучал листья у своих ног. — Думаю, стоит начинать рисовать пентаграмму. — Будь осторожен, Гарри, — пробормотал Салазар. — Особенно, когда ты начнёшь вносить изменение в своё тело. Руны будут ассоциироваться с тобой несколько иначе, чем со мной. Мои исправления больше не смогут тебе помочь. Гарри поднял палочку и начертил на полу пурпурным пламенем руны, образующие три семиконечные звезды. Он переводил взгляд с книги на узор, время от времени поправляя скопления рун. — Это настолько близко к идеалу, насколько только можно, — сказал Салазар. — Теперь тебе просто нужно напитать руны кровью и сделать решительный шаг. С его уст — всё элементарно. Желудок Гарри сжался, а сердце учащенно забилось, ударяясь о ребра. Сделать решительный шаг. Нельзя оглядываться назад. Нельзя потерять Флёр. Он глубоко вздохнул и обнажил запястье, прижимая кончик палочки к коже. — Поехали, — прошептал он. Гарри провёл кончиком палочки по запястью. Его гладкая, бледная кожа разделилась, открывая порез. Кровь хлынула вверх, стекая по руке, постепенно превращаясь в пульсирующую струю, Гарри пришлось стиснуть зубы. Он поднял палочку и строго по пурпурному узору начал лить кровь на руны. С палочки же слетала магия, вплетая кровь в ритуал и насыщая его намерением. Он вытер пот со лба и поднял руку над головой, чтобы уменьшить поток крови. — Я готов. — На всякий случай обмотай чем-нибудь руку, — Салазар направил палочку на лицо Гарри. — И сними очки. Они тебе больше не понадобятся. Гарри наколдовал тонкий кусок чёрного бинта и крепко привязал его к левому бицепсу. — Я потеряю сознание? — он снял очки и выбросил их. — Возможно нет, — Салазар кивнул, подражая своей змее. — Хотя будет больно. Ритуал причинит столько боли, сколько, по твоему мнению, он стоит. Гарри выпустил ещё магии, от чего руны начали пульсировать, сменив цвет с тёмного индиго на ярко-фиолетовый. Яркий малиновый свет сиял по краям, когда его кровь превратилась в пар, а маленькие кучки листьев зашипели и стали обычным белым дымом. Дым обжёг глаза и нос Гарри. Он зажмурился и задержал дыхание. Ослепительно-белая вспышка осветила его веки. Жжение в его глазах расползалось всё глубже и глубже, словно в них застряла тысяча крошечных заострённых игл. Холодное покалывание охватило его ступни, пробираясь по икрам, бёдрам и доходя до талии. Его мускулы онемели, как будто он стоял в ледяной воде. Это ужасно. Гарри подавился, когда чувство холода и онемения просочилось в его шею и лицо. Как долго это продлится? Горение в его глазах превратилось в обжигающее пламя. Ярко-белый цвет пронзил его веки, как копье. Гарри прижал кончики пальцев к вискам и стиснул челюсти. Его магия улетучилась, оставив его пустым и задыхающимся. Огонь в его глазах угас. Тепло вернулось к его конечностям. Готово? Гарри открыл глаза. Почерневший, окровавленный пепел из листьев окружал его, а пурпурные руны угасали на камне вокруг его ног. Острые чешуйки змей тянулись до потолка в каждой нише, а отслоившиеся золотые листы названий книг на полках в кабинете Салазара блестели через дверь. Гарри заметил на полу разбитые очки. Сработало. — Ну как, всё нормально со зрением? — спросил Салазар. Гарри кивнул. Голову охватило головокружение, а в животе закипела тошнота. Он со стуком опустился на пол и сделал слабый вдох через нос. Салазар усмехнулся. — Жалеешь, что не сделал этого вечером? Гарри позволил боли пройти и поднялся на ноги. Его живот урчал и грыз сам себя. — Я очень голоден. Если бы я мог собраться с силами, чтобы добраться до Большого зала на обед, я бы сказал, что рассчитал всё идеально. — Сходи в больничное крыло перед едой, разберись с порезом на руке, затем набери немного энергии и постарайся делать как можно меньше до конца дня. Гарри сунул палочку обратно в рукав. — Мне всё ещё нужно заколдовать эту карту, — он застонал. — Я могу отдыхать хоть неделю после того, как сделаю это. Салазар скрестил руки. — Я разрешаю тебе пока оставить меня здесь, если ты попытаешься вернуть меня обратно, мы, вероятно, оба окажемся в бассейне. Гарри поморщился и убрал остатки своего ритуала, пошатываясь через комнату. Каждый шаг назад в обиталище Миртл казался непосильной ношей. Глубокая, пустотелая боль жгла его ноги каждый раз, когда он заставлял себя сделать ещё один шаг. В зеркале туалета он рассмотрел бледную, дрожащую фигуру с залитым кровью левым рукавом. В глазах Гарри промелькнул слабый жуткий блеск. Идеально. Он ополоснул лицо в одной из немногих работающих раковин, а затем вытер его другим рукавом. Мадам Помфри может поправить мою руку и дать мне несколько зелий, которые помогут мне продержаться достаточно долго, чтобы зачаровать список. После этого я могу спать. Гарри, спотыкаясь, выбрался из ванной и по пустым коридорам дошёл до больничного крыла, его конечности тряслись и горели. — Что вы с собой сделали, мистер Поттер? — мадам Помфри шагнула вперёд и вытащила палочку. — Думаю, я потерял довольно много крови, — пробормотал он, показывая повреждённое запястье. Она издала тихое шипение и провела по нему палочкой. — Как это случилось? Вы покрыты по голову магией. Я с трудом могу сказать, что с вами произошло, у вас столько всего! Гарри пожал плечами. Мадам Помфри сняла с него жгут и бросила на край кровати. Порез начал кровоточить, кровь стекала из нижней его части на руку, а потом и на пол, делая красные пятна на выложенном белой плиткой полу. Она провела палочкой по линии пореза. Плоть снова срасталась. — Спасибо, — пробормотал Гарри. — Это было создано волшебством, мистер Поттер, — мадам Помфри нахмурилась. — Если вы не собираетесь рассказывать мне, как это произошло, тогда я могу только предположить худшее и сделать вывод, что вы где-то в коридорах провели дуэль! Даже не близко. Мадам Помфри вытащила палочку и подошла к одному из шкафов. Она порылась во флаконах и сбросила на кровать несколько тёмно-красных флаконов. — Это всё вам необходимо, — она собрала флаконы с тёмно-красным зельем и схватила ещё два. — Вы потеряли почти литр крови. Пейте эти два, один от боли, другой — чтобы вернуть вам немного сил. Гарри опустился на край кровати. Боль в ногах всё ещё грызла его, а тяжесть истощения висела на плечах. Больше двух литров. Мадам Помфри ткнула пальцем в зелья. — Почему вы не пьёте? Гарри проглатывал одно за другим зелье, морщась от вкуса. — Я чувствую себя очень жидким, — его живот стонал при каждом движении. — Если я скажу вам остаться здесь, вы послушаетесь, мистер Поттер? — выражение лица мадам Помфри смягчилось. Гарри сделал вид, что думает об этом, затем усмехнулся. — Нет. — Я так и предполагала, — мадам Помфри начала прибираться. — Честно говоря, у вас как будто нет чувства самосохранения. Уходите. Обязательно съешьте что-нибудь до того, как закончится обед. Освобождаю вас от чего-либо связанного с напряжением, магии или чего-либо ещё до конца недели, и я сообщу об этом профессорам. — Справедливо. В любом случае, в классе я магию не использую. Он вскочил с кровати, отчего его охватило лёгкое головокружение. Он на мгновение закрыл глаза, затем поднял левую руку. Его пальцы были розовыми, а отражение из окна смотрело на него измученными глазами. Гарри убрал волосы набок и, хромая, вылетел из больничного крыла. Дойдя до Большого зала, он рухнул на скамейку рядом Невиллом. Проходящий мимо Седрик остановил свой взгляд на Гарри. — Выглядишь ужасно. С тобой всё в порядке? — У меня была стычка с мадам Помфри, — Гарри улыбнулся и взял столько еды, сколько было в пределах досягаемости. Седрик наблюдал, как Гарри накладывает себе горку пюре. — Она приказала тебе поесть? Гарри проглотил ложку. — Угу. Невилл отодвинул свой обед подальше от зоны досягаемости Гарри. — Ты видел последний декрет? — Ещё один? — он огляделся в поисках бумаги. По дальнему концу стола было разбросано полдюжины копий газеты. — Что там? — Появился закон о том, что учителя не могут обсуждать с учениками что-либо, не относящееся к их предмету, — пробормотал Невилл. — Идиотизм. — Это из-за побега из Азкабана, — Седрик покачал головой. — Мой отец говорит, что нет никаких доказательств того, что Сириус Блэк находится в стране, но Фадж не хочет, чтобы что-либо противоречило версии событий Министерства. — Как к этому отнеслась Амбридж? — спросил Гарри. — Она может провести урок на эту тему, если она хоть что-то знает, вместо того, чтобы кричать на всех, не имеющих семи поколений родословной. Седрик рассмеялся. — Ты ведь знаешь, что твоя семья — одна из семей, имеющих десяток поколений, верно, Гарри? — Я сомневаюсь, что Амбридж это волнует, — глаза Невилла заблестели от гнева. — Она весь урок будет рассказывать всякий бред. Знаешь, она очень счастлива, что ты не посещаешь её занятия. Каждый раз, когда ты соизволишь поприсутствовать, она встречается с игнорированием. А прогуливая, ты становишься беззащитным перед её нападками. — Ужас. — Нам нужно идти, — Невилл указал на грозовые тучи, собирающиеся над ними на потолке Большого зала. — Ты тоже обещал прийти. Помнишь, Гарри? Гарри бросил взгляд на Седрика краем глаза. — Я иду. — Я тоже иду. Меня пригласил Невилл, — Седрик рассмеялся. — Думаю, Невиллу нужен был помощник, который кому-нибудь помог. Я подожду, пока Гарри закончит есть, на случай, если он упадёт в обморок по пути наверх. Невилл вскочил со скамейки. — Кстати, насчет палочки ты был прав. Это не имело большого значения, но щит правда прекратил дрожать, и мне больше не нужно так сильно напрягаться, чтобы получить те же эффекты, так что спасибо. Я рад, что послушал тебя, — он поднял руку, показывая на ладони слабые красные отметины, размером и формой с палочку Гарри. — Но я не очень этому рад. — С твоей палочкой было что-то не то? — спросил Седрик. — Он использовал отцовскую палочку, — ответил Гарри. — Это была не лучшая идея. — Довольно много волшебников и ведьм поступают так, — сказал Седрик. — Твоя собственная палочка всегда лучше, но если доставшаяся от родственника работает достаточно хорошо, предпочитают экономить деньги. — Зачем вступил в АД? — Гарри сунул в рот колбасу и картофель, трижды прожевал, а затем всё проглотил. — Не могу представить, чему ты можешь научиться. — Я не люблю Амбридж, — сказал Седрик. — Она лишает всех шансов сдать экзамены и в будущем получить хорошую работу. Министерство тоже разносит чушь. Все знают, что что-то не так с той версией событий, которую они постоянно повторяют. Есть кое-что, что я вообще не могу понять, — он нахмурился и покачал головой. — У тебя когда-нибудь было такое чувство, что ты забыл что-то важное? Гарри улыбнулся своей яркой улыбкой. — Постоянно. Идея с чарами памяти стремительно движется к провалу. Он проглотил холодную ярость. Непрерывное копание Гермионы ненужных деталей заставит его вспомнить. Как будто важно, что именно произошло. Волдеморт виноват. Мы все это уже знаем. — Я разговаривал с Гермионой Грейнджер. Её тоже не убеждают некоторые вещи, — Седрик нахмурился. — Хотя у неё какая-та странная одержимость узнать правду. — Я не удивлён. Она так относится к вещам. — Я хотел спросить тебя о том, что произошло, — сказал Седрик. — Я помню, как ты меня оглушил, но это всё. Гарри отодвинул тарелку, аппетит пропал. — Разве Гермиона не сказала тебе то, что я ей сказал? — Она… — Седрик наморщил лоб. — Я знаю, что ты поссорился с большинством гриффиндорцев, и я подумал, что ты, возможно, знаешь немного больше. Сказать ему и смягчить удар? Или мне лучше держаться подальше от неприятностей и позволить Гермионе всё затянуть? Гарри боролся с этим, поднимаясь. У меня не будет особых проблем, я буду в порядке. — Я знаю, что случилось, Седрик, — он зашагал к двери и поднялся по лестнице, уходя к углу коридора. — Я могу сказать тебе, но прежде, чем я это сделаю, позволь мне сказать, что ты, возможно, предпочёл бы, чтобы я этого не делал. Лицо Седрика побледнело. — Мне кажется, ты скажешь что-то подобное, — пробормотал он. — Иногда у меня возникают вспышки, небольшие мимолетные чувства. Помню ужас. И я помню вину. — Бэгмен наложил только одно проклятие на одного из нас — Imperio. И он наложил его на тебя. Седрик отшатнулся. — Тогда я… я убил… — Нет, — Гарри покачал головой. — Ты не несёшь ответственности за свои действия, и у тебя не было возможности предотвратить это, — он вздохнул. — Я надеялся, что ты не помнишь. Я стёр тебе воспоминания о том, что ты делал под Imperio, а затем оглушил тебя и сломал твою палочку, чтобы никто не мог повесить на тебя что-нибудь. — Спасибо, — прохрипел Седрик. — Я в долгу перед тобой, и не смогу погасить этот долг. Если бы ты этого не сделал, я мог бы быть в Азкабане, мои родители были бы убиты горем, а я был бы хуже, чем мертв. — Лучше не рассказывать Гермионе, — предложил Гарри. — Если ты всё продолжишь вести себя так, как будто ничего не помнишь, тогда ни у кого не возникнет подозрений. Гермиона не заслуживает этого. Она, наверное, в этом году думает только о Викторе. И она уже знает всё, что ей действительно нужно. Так что, какая разница, зачем ей знать всё? Они поднялись по лестнице в напряженной густой тишине. Сжатые кулаки Седрика ударялись о его бедра, когда он, спотыкаясь, поднимался по ступенькам, глядя вперёд, как слепой на солнце. Он будет в порядке. Он хороший человек. Группа из двадцати пяти студентов собралась вокруг Невилла у гобелена с троллями. Гарри узнал лица большинства, кто пришёл на встречу. Гермиона протолкнулась через группу и потащила Седрика в сторону, размахивая перед ним списком и пером. Невилл ходил по коридору. Неповторимая деревянная дверь переходила из камня в возбужденный шёпот, и Невилл провёл всех внутрь. Гермиона махала списком, пока они не отступили в одну сторону комнаты. — Добро пожаловать на первое собрание Армии Дамблдора. Я рада, что все пришли, хотя эта группа теперь технически незаконна, благодаря Амбридж. Появилось несколько маленьких улыбок. — Что это за место? — Кэти появилась рядом с Гарри. Галстук криво свисал с воротника, чернильные пятна забрызгали её рубашку от двух расстегнутых пуговиц на декольте до места, где тень бюстгальтера огибала её бок. — Выручай-комната, — пробормотал Гарри. — Очень удобная штука. Никто здесь, кроме меня, не знает больше, чем пару её секретов. Кэти поправила галстук и натянула форму, провела пальцем по бровям и зачесала волосы за уши. — Это потрясающе, — она взяла его за запястье и потянула. — Думаю, Невилл выступит с речью. — Это должно быть хорошо, — Гарри ухмыльнулся. — Он всё ещё очень стесняется людей, которых плохо знает. — Итак… — Невилл вытащил из кармана кусок пергамента и просмотрел его. — К-как сказала Гермиона, добро пожаловать на первую встречу и в место, где мы будем учиться на всех остальных встречах… — Что мы делаем? — требовательно спросил Смит. Грубо. Нев помогает тебе, и ты даже не можешь его послушать несколько минут. — М-мы будем проверять заклинания щита и обезоруживающее заклинание, — глаза Невилла заблестели. -Разделитесь на пары, один будет защищаться, а другой попытаться обезоружить. Кто-нибудь хочет продемонстрировать? Гарри шагнул вперед. — Я буду. Со Смитом. — Отличная идея, — Невилл отступил. Остальные попятились от студента Хаффлпаффа. — Готов, Смит? — спросил Гарри. Смит пожал плечами и сунул руки в карман. — Я не умею. Заклинание ватных ног ударило Смита прямо в лицо и тот, под всеобщий смех, упал на пол. — Какого черта это было, Поттер? — Смит сплюнул. Гарри пристально посмотрел на него, и он вздрогнул. — Если ты собираешься приходить сюда и попросить Нева о помощи, тогда будь вежливей и не перебивай. Я отменю проклятие, как только ты извинишься. — Хорошо, — пробормотал Смит. — Прошу прощения, что перебиваю. Счастлив? — Если нет, то ты скоро узнаешь. Невилл убрал сглаз. Смит оттолкнулся от пола и вернулся в толпу. — Верно, — Невилл создал свой собственный сияющий серебряный щит. — Чары Protego предназначены для защиты. Если ваша концентрация достаточно сильна, они могут стать эффективным барьером против большинства заклинаний. — Против каких проклятий он неэффективен? — спросил Терри Бут. — Те, которые достаточно сильны, чтобы сломать твой магический щит, или те, у которых достаточно сильное намерение, чтобы просто пробить его, — сказал Невилл. — Непростительным требуется такое сильное намерение для успешного применения, что никакие щиты не смогут их отразить. — Так что уворачивайся от этих, — проворчал Рон. Кэти сжала запястье Гарри. — Или у тебя на лице останется большой шрам, — прошептала она. — Тише, — прошептал он в ответ. — Здесь не место твоей бойкости и сарказму. Профессор Лонгботтом отшлепает тебя. — Я так не думаю, — Кэти хихикнула. — Он ничего не сделал, чтобы Смит заткнулся. Скорее всего, ты бы сам меня отшлепал. Гарри усмехнулся. — Нет, я слишком хорошо тебя знаю. Тебе это понравится. Кэти слегка порозовела и усмехнулась. — Только потому, что это ты, Гарри. Гарри фыркнул. — Ты уже изучила заклинание огнестойкости? Оно может тебе понадобиться, если кто-то услышит, как ты так говоришь. Улыбка Кэти немного соскользнула, и её рука снова упала на бок. — Я знаю такое заклинание, — она вздрогнула. — Но не поэтому. Разумеется. Гарри засмеялся. — Ты, наверное, научилась этому, чтобы поджигать мётлы людей во время квиддичных матчей и не обжигаться самой. — Разделитесь на пары, — приказал Невилл. — К счастью, нас чётное число, поэтому никто не останется в стороне. Группа разделилась и разошлась по комнате. Гарри сел на пол. Кэти плюхнулась рядом с ним, упираясь его коленями в свои и натягивая подол юбки до бёдер. — Посмотри. Все они предоставили нам много места на случай, если ты вдруг решишь снова начать использовать проклятие тёмного льда. — Я заморожу тебя, — Гарри прислонился головой к стене. — Или заморозил, если бы меня это беспокоило. — Ты будешь скучать по мне, — Кэти подтолкнула его колено своим. — Эй, давай. — Мадам Помфри запретила мне напрягаться, — сказал Гарри. — Боюсь, мне придётся сидеть здесь и смотреть. Кэти просияла. — Знаешь, я прокляну тебя, пока ты будешь на полу так же радостно, как если бы ты стоял. — Ты не станешь нападать на больного, не так ли? Она осмотрела его. — Я полагаю, ты действительно выглядишь в меру ужасно. Это заразно? — Немного поздно, — Гарри прикоснулся к ней пальцем. — Ты, наверное, уже заражена. Или была бы, если бы это было действительно заразно. — Хорошо, — Кэти прислонилась к стене. — Я, наверное, могу пропустить одну тренировку. Я подозреваю, что им понадобится не одна встреча, чтобы овладеть этим заклинанием. Множество лёгких мерцаний с пятенами яркого света колебались и мерцали по всей комнате. Светловолосая рейвенкловка в паре с Джинни создала странный туманный щит серого цвета, который случайным образом отклонял проклятия на другие пары вокруг неё. — Не собираешься тренироваться, Гарри? — спросил Невилл. — Даже Седрик тренируется со старшими студентами. Гарри взглянул туда, где Седрик отправлял красные лучи. — Они пытаются сделать это невербально. — А ты умеешь? — спросила Кэти. Гарри кивнул. — Да. Хотя пока не очень сильно. Невилл протянул руку Кэти. — Тогда можешь потренироваться со мной. Кажется, ваш партнер не хочет. Кэти просияла, но покачала головой. — Все в порядке, Невилл. Здесь довольно удобно, и у меня неплохо получается щит. — Тебе нужно за ними присматривать, — Гарри ухмыльнулся и кивнул в сторону близнецов, которые перестали пытаться защищаться и обезоружить и были заняты посыланием заклинаний подножек в Рона. — Фред, Джордж, — крикнул Невилл, пытаясь не рассмеяться, когда Рон споткнулся и отскочил от щита Гермионы, приземлившись лицом на пол. — Оставьте его в покое, пока он тренируется. Рон поднялся с камня, уже с красной отметиной на лбу, и впился взглядом в своих старших братьев и сестру. — Извини, Ронникинс, — хихикали они, возвращаясь к практике. — Так зачем ты здесь, если не собираешься принимать участие или учить? — спросила Кэти. — Я сказал, что приду, — Гарри пожал плечами. — Ну и я научу их всех патронусу. Но не сегодня. Захариа Смиту удалось прикрыть только спину, из-за чего его палочка вылетела из руки и упала перед ногами Гарри. — Он не очень хорош, правда? — сказала Кэти. — Может, он планирует бежать, как настаивает Амбридж, поэтому он хочет только защитить свою спину, — предположил Гарри. — Ничего подобного, — Смит нахмурился и забрал палочку. — Заткнись, Поттер. Гарри ухмыльнулся. — Значит, на дуэли ты долго не протянешь. Смит ушёл. Кэти подошла поближе по полу и зевнула, положив голову Гарри на плечо. — Разбуди меня, если случится что-то интересное. — Я похож на подушку? — Нет, — Кэти поерзала ему по плечу, затем схватила подушку, которая появилась у нее на коленях, и сунула её себе под голову и закрыла глаза. Мне ещё нужно зачаровать список, но я могу немного расслабиться. Гарри запрокинул голову к стене, и звук щитов и жезлов, летящих по камню, затих. Что-то толкнуло его ногу. — Думаю, этого хватит на одну встречу, — Невилл шагнул в середину комнаты. — Следите за своими бейджиками, до следующей встречи. — Просыпайся, спящая красавица, — Гарри похлопал Кэти по щеке. Её веки задрожали, потом она зевнула. — Ты должен поцеловать спящую красавицу, чтобы разбудить её, Гарри. — Это выбор между твоим вечным сном и моим вечным сном, — сказал Гарри. — Я предпочитаю твой. Кэти моргнула, затем резко выпрямилась. — Что ж, ты упустил свой шанс, Гарри, — в её глазах вспыхнул злой блеск. — Если конечно ты не воспользовался моим сном до этого, — она обхватила грудь, затем поправила юбку. — Нет, кажется, всё на своих местах, — она подмигнула. — Думаю, на этот раз тебе всё сошло с рук. — Как я уже сказал, я выбираю твой вечный сон. Кэти засмеялась. — Я бы ей не сказала. Я не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести. Остальные студенты разошлись, оставив Невилла и Гермиону в центре комнаты наедине. Гарри последовал за Кэти и завернул за угол. — Я поймаю тебя через пять минут. Хочу узнать, когда Невилл хочет, чтобы я научил всех патронусу. — Я займу нам место в гостиной, — Кэти убежала. — Я мог бы жить с тобой, имей ты собственное кресло, — крикнул ей вслед Гарри. Но я, наверное, всё равно сразу засну. Гарри сделал себя невидимым и стал ждать. — Ты думаешь, нам следует спрятать там список? — спросила Гермиона Невилла, глядя на стену, где должна была появится дверь в Выручай-комнату. — Ага, — Невилл кивнул. — Я пытался кое-что спрятать раньше и нашёл огромную комнату спрятанных вещей. Мало шансов, что кто-нибудь его найдет, кто-то из АД может догадаться, что мы его поместили, но найти его будет нелегко, даже если они найдут комнату со спрятанными вещами. — Давай посмотрим, что ты нашёл, — Гермиона повернулась и открыла дверь в комнату. Гарри проскользнул в дверь вслед за ними. На самом деле, будет немного сложно объяснить, как Амбридж её нашла, но, думаю, если я не подозреваемый, это не имеет значения. — Нам нужно положить его туда, где мы сможем его найти, — Гермиона уставилась на горы вещей. — Выбери что-нибудь, что легко узнать. Они прошли несколько шагов в комнату и остановились у бюста уродливого колдуна. Невилл усмехнулся. — Он будет ориентиром. Невозможно забыть это лицо. Гермиона засунула список под бюст, затем вытащила палочку и произнесла пару заклинаний. — Чары против призыва, на случай, если кто-нибудь узнает, что оно здесь, и попытается его найти. Умная. Вот и мое первое объяснение того, как Амбридж его нашла. Гарри присел в небольшом проёме напротив бюста рядом с потускневшим серебряным обручем и небольшой коллекцией покрытых пылью бутылок с огненным виски. Украшенная сапфирами тиара сверкала и сияла, как солнечный свет на воде. Мило. Гарри оглянулся на закрывающуюся дверь, затем встал и развеял свою невидимость. — Accio чернила, Аccio перо, — пробормотал он, вытаскивая список из-под бюста. Он поймал летящую в воздухе бутылку с чернилами, отправив остальную дюжину летящих в него чернил в гору стульев, и схватил лучшее перо из разбросанных у его ног. Гарри проникся своим намерением сделать подобие Карты Мародёров. Он нарисовал круг, пометил его рунами «существа», «хранителя» и «дома», а затем провёл извилистую тропу от круга к последней руне «Эваз», означающей прогресс продвижения по карте. Отлично, могу в последствии нарисовать любой путь на карте. Гарри позволил себе тонкую улыбку, когда чернила исчезли из поля зрения. Следуй за пауками, Амбридж. Следуй за пауками. Он прислонился к бюсту и на мгновение закрыл глаза, позволяя на секунду расслабится. — Почти готово, Гарри. Амбридж должна будет найти её. Мариетта может накормить её информацией, а всё остальное сделает карта. Он сделал глубокий вдох и вложил в пергамент последние заклинание, как показывала ему Флёр. Мне просто нужна фраза, чтобы активировать карту. Гарри постучал палочкой по ладони и оглядел комнату. Его взгляд упал на стопку старых выцветших жёлтых листовок с отметкой Гриндельвальда наверху. Идеально. Что может быть более подходящим для человека, который готов пожертвовать ребёнком, чтобы спасти страну? — Ради Общего Блага, — прошептал он, пряча список и карту под бюстом.