Кадмейская Победа | Cadmean Victory Remastered

Живая изгородь, доходившая до колен Гарри, пересекала поле для квиддича. Тень от обручей нависала над ними. Трибуны пылились по краям. — Гадство! Кощунство! — Кэти проскользнула мимо плеча Гарри и ударила ногой по изгороди. — Богохульство! Невилл нырнул между ними, сильно ударившись ногой. — Не бей его! Это очень редкое растение. Я видел его только на картинках. Вроде как, его невозможно вырастить… Кэти сердито посмотрела на него. — И оно на поле для квиддича! — Ты даже не пользовалась полем в этом году, Кэти, — сказал Гарри. — Я уверен, что в следующем году они уберут живую изгородь. — Это не значит, что они должны портить поле! Невилл снова встал между ними. Она остановилась. — Правда? — Может, оставишь живую изгородь в покое, Кэти? — Палочка Гарри выскользнула из рукава. — Думаю, Неву она будет интересна. Кэти начала дуться. — Ну, по крайней мере, у живой изгороди нет дурацкого французского акцента. Гарри сделал вид, что не услышал этого. — Учитывая ситуацию, Нев, я был бы признателен за любую полезную информацию об этой штуке. Что-то подсказывает мне, что я, возможно, ближе познакомлюсь с ней через несколько недель. Нев провёл пальцами по верхней части живой изгороди. — Через несколько недель она станет действительно большой. Раза в два больше нашего роста. Конечно вырастет. Гарри ткнул в неё палочкой. Бьюсь об заклад, есть какая-нибудь уловка, чтобы её обойти. Как с Дьявольскими силками. — Что-нибудь ещё? — поинтересовался Гарри. — Например, у неё есть шипы, она издаёт неприятный запах, от неё исходят громкие звуки или что-то ещё, что мне может показаться неприятным при прохождении испытания? Нев перестал гладить живую изгородь. — Это Лживая Лейланда, особенно редкий вид кипарисового дерева, который почти вымер. Чтобы её вырастить, нужно много магии. Очень много. Она пьёт магию, как воду. Гарри взглянул на маленькие зелёные ряды и нахмурился. — И что она делает с этой магией? Нев пожал плечами. — Ничего. Только она защищена почти от любых заклятий, которые мы можем использовать, а когда она будет достаточно большой, начнёт создавать магически стойкий туман. — Что? — Кэти выхватила из кармана палочку. — Incendio! — Не-е-е-е-ет! — воскликнул Невилл. Пламя прошло через ближайшую изгородь. Кэти фыркнула. — Даже не обгорела, — она убрала палочку. — Так нечестно. Невилл глубоко вздохнул и нежно похлопал по живой изгороди. — Этот малыш достаточно взрослый, чтобы сопротивляться магии. К тому времени, когда Гарри будет проходить испытание, будет совсем немного заклинаний, способных навредить ему. Гарри повторил это в своей голове. — Итак, эта штука причинит мне очень много неприятностей, — он выудил кусок пергамента и начал зарисовывать живую изгородь. — Тогда лучше всего, если я всё спланирую заранее. Невилл переминался с ноги на ногу. — Вообще-то, Гарри. Это называется Лживой Лейландой, потому что она всё время перестраивается, чтобы обмануть всех, кто пытается пройти через неё. Таким образом, самая старая часть живой изгороди — самая устойчивая, её всегда окружает и защищают новые её части. Они вымерли, потому что магглы срубили все дикие живые изгороди, поскольку их нельзя перенести и вырастить без магии. Вроде как, на острове Скай и Англси сохранилось несколько таких, но это всё, что осталось в Британии. Волшебники тоже им не помогли. Раньше было модно иметь свой личный небольшой лабиринт, но когда он вышел из моды, их всех вырубили. — Лабиринт… — Гарри внимательно изучал изгородь. — Лабиринт из магически стойкой, самовосстанавливающейся гигантской живой изгороди. — Да, — Невилл кивнул. — Раньше люди прятали ценности в их середине. Или устраивали соревнования. Это, должно быть, было очень весело. — О, я уверен, что выясню это, — пробормотал Гарри. Надо найти заклинания, которое поможет пройти через это, и пусть Виктор, Диггори и Флёр сами беспокоятся о том, чтобы не заблудиться. Невилл поёжился. — Я собираюсь найти профессора Спраут, Гарри. У меня так много вопросов к ней о том, как ей удалось вырастить это здесь. Кэти засмеялась. — Думаю, ты прав, Гарри. Кажется, Невилл влюблен. — Нет, — пропищал Невилл. — Иди, Нев, — Гарри взглянул на живую изгородь. — Мне нужно о кое-чём подумать. Кэти склонила голову и убрала прядь каштановых волос с глаз. — Я останусь. Во всяком случае, мне больше нечего делать в субботу. — Если хочешь, — Гарри прошёл по краю живой изгороди, а Невилл исчез в стороне теплиц. Кэти бросилась за ним. — Я хочу, — она снова пнула изгородь. По линии от одной стороны поля к другой прошла рябь. Гарри заметил это. — Можешь не делать так, пожалуйста? Она может запомнить это и потом отомстить мне. Кэти усмехнулась. — Справедливо. Но только если ты расскажешь мне, как прошло твоё свидание с француженкой. — Это не было свиданием, — сказал Гарри. — Всем остальным так не кажется, — Кэти засмеялась. — Просто спроси Риту Скитер. Знаешь, ты можешь предложить ей эксклюзив, если злишься на француженку. Рите Скитер нравится писать о ней. — Если я когда-нибудь останусь один в комнате с Ритой Скитер, один из нас, вероятно, не уйдет живым. — Я думаю, она могла бы утащить тебя с собой, — сказала Кэти. — Её искусственные ногти выглядят так, будто они могут отрезать руку мужчине одним взмахом. — Не говоря уже о её волосах, — Гарри поморщился. — Всё, что содержит такое количество отбеливателя, ядовито. Кэти ткнула его в бедро. — Давай. Перестань избегать моего вопроса. Расскажи мне о великолепной Флёр Делакур. Гарри нахмурился. — Скажем так, мы, вероятно, в будущем не будем вместе ходить на Святочные балы. Или на что-нибудь ещё. Он похоронил память об их короткой встрече в Выручай-комнате. Нет смысла сейчас волноваться из-за этого. Она просто ещё одна… ну… ещё одна Кэти, думаю. Кэти пожала плечами. — Оу, хорошо. Обидно, наверное, потому что она действительно хорошенькая, очевидно, очень умная, и у неё сексуальный французский акцент. — Должен ли я ей сообщить, что ты в ней заинтересовалась, как в девушке? — Гарри приподнял бровь, глядя на неё. — Вот почему ты спрашиваешь меня о ней, верно? Кэти засмеялась. — Нет. Я просто хотела убедиться, что с тобой всё в порядке. — Ну… я в порядке, — он остановился под обручами. — У меня были свидания, которые заканчивались хуже… Она поёжилась. — Что ж, тебе нужно быть с кем-то, с кем тебе нравится проводить время и кто тебя понимает. Так что, если она не могла этого сделать, значит, она всё равно была не для тебя. — Совершенно верно, — сказал Гарри. Но Флёр меня понимает. И мне действительно нравилось проводить с ней время. Я до сих пор в это верю, хотя знаю, что она просто использовала на мне своё очарование. Он подавил вздох и попытался не обращать внимание на пустоту, размером с кулак, таящуюся где-то вокруг его сердца. По какой-то причине она не чувствует того же. Ничего не поделаешь. Кэти ткнула его в руку. — Ой. Перестань думать о других девушках, когда ты со мной. Когда мы вместе тебе разрешено только фантазировать о том, что я завяжу волосы или не буду носить бюстгальтер из морской ракушки. Гарри фыркнул. — Хорошо, хорошо. В любом случае, это твоя вина, что подняла эту тему. — Справедливо, — Кэти слегка повернулась и захихикала. — Спорим, ты сейчас не думаешь о ней, не так ли? Думаешь, о ракушках и карих глазах. Ни о чём серебристом или голубом. Ярко-голубые глаза и тёплая улыбка Флёр пронеслись сквозь мысли Гарри. — Хорошо, что я уже много раз видел тебя в раздевалке, иначе было бы очень трудно представить тебя в лифчике из ракушек. — О, ты подсматривал? — Кэти просияла. — Ты никогда не упоминал об этом раньше. — Это было не преднамеренно. Мне было около двенадцати. Даже не интересовался, просто любопытно. — Хочешь узнать, есть ли у меня бюст? — Кэти подмигнула. — Есть только один способ… Гарри усмехнулся. — Мне нужно придумать план по прохождению лабиринта, — он наклонился. У Кэти перехватило дыхание. — Не говори Неву, — прошептал он, — но я определенно постараюсь найти способ разрушить живую изгородь. На её губах появилась легкая улыбка. — Ну, желаю повеселиться. Я собираюсь найти Анджелину и Алисию. Время сплетен! — она отскочила. А я пойду к Салазару. Гарри рассмеялся про себя и направился к Тайной комнате. Он, наверное, ещё больше сплетничает, когда в хорошем настроении. Рыдания Миртл эхом разносились из её кабинки. Гарри прокрался внутрь и спустился в Тайную комнату. — Салазар? — Что? Гарри вошел в кабинет. — Что-нибудь знаешь о магически стойких растениях? — Хельга знала, — зелёные глаза Салазара потухли. — Она знала всё, что нужно было знать. — А что насчет «Лживой Лейла-что-то-там»? — Лживой Лейландии? — Салазар снял змею с шеи и стряхнул её с руки на пол. — Хитрая штука. — На квиддичном поле целый лабиринт. Салазар погладил подбородок. — Сколько ей лет? — Понятия не имею. Салазар кивнул, одной рукой откидывая змею. — Наверное, это не имеет особого значения. На этом месте много магии, поэтому мы построили здесь школу, думаю, она будет настолько сильной, насколько это возможно. Это будет полностью устойчивое к магии растение, излучающее магический туман. Гарри нахмурился. — Верно. Так что мне делать? — Ну… карту у тебя сделать не получиться. Стены лабиринта будут двигаться. Так что, либо пытаться пройти, либо найти способ уничтожить стены, — Салазар медленно постучал пальцами по змеиной голове. — Есть не так много заклинаний, которые могут уничтожить что-то, что обладает магической устойчивостью. — Что мне попробовать? Салазар вздохнул. — Учитывая то, что мы знаем о Томе и о созданных им крестражах, Fiendfyre-у, вероятно, тебе всё равно придётся научиться. — Fiendfyre, — Гарри скрыл ухмылку за рукой. — Но… но это очень тёмная магия. — Нет такого понятия! — Салазар сжал горло змеи, как мокрую тряпку. — Ты же знаешь, что нет… о, ты меня разводишь… Не так ли? Неблагодарный мальчишка. — Это приносит мне несказанную удовольствие, — Гарри вытащил палочку из рукава. — Так что же мне делать? — Ты не будешь практиковать Fiendfyre-у в моём кабинете, — Салазар скривился. — На самом деле, лучше вообще в комнате не пробовать. — Оно настолько разрушительное? — Ты даже не представляешь насколько, — глаза Салазара потемнели. — Его не так уж и сложно выучить или использовать, но требуется волшебник или ведьма с редкой силой воли, чтобы управлять им должным образом, — картина хлопнула в ладоши. — Я не сомневаюсь, что ты справишься, но я бы хотел, чтобы ты научился этому не здесь. — Выручай-комната? — Гарри стащил картину со стены и перенёс её через мост. — Там было бы безопаснее? — Нет, — Салазар покачал головой. — Магия Годрика и Ровены ещё более тонкая, чем магия крови, которую я использовал здесь. Гарри поставил портрет. — Так какое заклинание? — Никаких заклинаний, — Салазар накинул змею на плечи. — Fiendfyre на самом деле не заклинание, в отличие от чар или проклятий, которые ты раньше изучал. Подобно Магии Души и Магии Крови, она находится в самой дальней, самой абстрактной и сложной ветви разрушительной магии. Ты должен захотеть разрушить то, на чём используешь его. Ты должен так сильно этого хотеть, чтобы проявить своё намерение как воплощение пламени. — Может ли это быть что-то кроме пламени? — спросил Гарри. — Может, но есть очень мало способов, которые лучше подходят к идее уничтожить что-то, чем сжечь дотла, — Салазар погладил подбородок. — Попробуй на том раздражающем золотом яйце. По крайней мере, удостоверимся что тебе хватит сосредоточенности для этого. Не хочу, чтобы от меня остался один пепел. Гарри принёс золотое яйцо и поставил его на пол. — Итак, мне просто нужно захотеть его уничтожить. — Это не может быть просто желанием. Это требует очень сильного желания, — Салазар посмотрел на золотое яйцо. — Если бы я был человеком, а не просто картиной, у меня не было бы проблем с уничтожением этого раздражающего пресс-папье. Однако, похоже, тебе оно очень нравится, поэтому я предлагаю подумать о чём-нибудь другом, что ты действительно хочешь уничтожить. — Верно, — Гарри изо всех сил пытался вспомнить то, что по-настоящему ненавидел. Уничтожение чего вызовет улыбку на лице. Перед его глазами промелькнула Тисовая улица. Аккуратные квадратные изгороди, подстриженная трава, обрезанные розы и драгоценные лилии тёти Петунии. Полированная машина дяди Вернона и аккуратный гараж. Фальшивая, сладкая улыбка Дадли направленная на соседей. Ненастоящая, некрасивая, идеальная, стереотипная. Лёд пронзил вены Гарри, когда он представил, как всё это окутывает пламя. Он ткнул палочкой в яйцо. Вспышка красного пламени вырвалась из его палочки и окутало яйцо. Оно растаяло, как снег, на который вылили кипяток. Половина яйца исчезла, когда Адское пламя обвилось вокруг него, как гадюка. — Чёрт побери, — прошептал Гарри. — Это невероятно. — Будь сосредоточен! — воскликнул Салазар. — Не позволяй этому выходить из-под контроля. — Выходить из-под контроля? — Гарри взглянул на портрет. Красное пламя вспыхнуло, как будто он облил его бензином. Жар обжигал лицо и руки Гарри. Голодный шёпот отдавался от потрескивания пламени, когда остальная часть яйца исчезла. — Потуши его, — крикнул Салазар. — Потуши, немедленно! Противоположное намерение, сильная воля! Гарри глубоко вздохнул. Что-то, что я не хочу видеть разрушенным. Лицо Флёр витало в его мыслях. За её серебристыми волосами и голубыми глазами возвышались башни Хогвартса. Адское пламя потухло. Он вытер пот со лба и поморщился от удара. — Это намного опаснее, чем всё, о чём я знал раньше. — Ты знаешь, как расколоть собственную душу, — Салазар всмотрелся в кусок выжженного камня. — По крайней мере, ты потушил его, до того как оно уничтожило Тайную Комнату. Урон от Fiendfyre почти всегда вечный. Гарри поморщился. — Мне всё ещё нужно практиковаться. — Сегодня больше нет, — Салазар направил палочку на обожжённую плиту. — Ты устал. Попробуешь ещё раз завтра, когда будешь свежим. Как только тебе удастся запустить и потушить несколько раз его, тогда ты сможешь начать пробовать им управлять. — Наверное, мудро. — Наверное, мудро, — передразнил Салазар фальцетом. — Я Салазар Слизерин. Буквально, величайший волшебник на этих островах. Наверное, мудро… — Ты сегодня довольно раздражительный, — сказал Гарри. — Твоя змея не давала тебе уснуть прошлой ночью? — Она никак не может оставаться на месте! — Салазар скрутил змею в узел и швырнул её на задний план своей картины. — Несчастная рептилия. Она вернётся через несколько минут. Чем чаще я её выбрасываю, тем цепче становится. Гарри усмехнулся. — Что ж, на этой ноте, я пойду думать о следующем испытании, пока на меня смотрят тысячи фотографий Флёр. — Звучит очень весело, — пошутил Салазар. — Знаешь, вместо того, чтобы дуться в комнате с кучей жутких картинок, ты мог бы попытаться поговорить с ней. И снова увлечься ей? Нет, спасибо. — По крайней мере, её фотографии не говорят, — Гарри зашагал к выходу. — И они без надоедливых змей! — Не бросай меня на полу, Гарри! — крикнул Салазар. — Верни меня на стену! Он фыркнул. — Я вернусь через несколько часов. Проклятия Салазара эхом разносились по комнате.