Кадмейская Победа | Cadmean Victory Remastered

Музыка доносилась до подножия широкой каменной лестницы. Портреты кивали и покачивались в её темпе. Профессор Макгонагалл постучала пальцами по бедру. Бесчисленные ученики проплывали мимо. Это хороший выбор места, чтобы ждать партнёра. Гарри прислонился к балюстраде, уставился в потолок и затаил дыхание, пока шло время. Может, Флёр просто обманула меня, чтобы выкинуть из турнира. Он подавил тревогу в животе и стал изучать свои ногти. Нет. Не думай о таких вещах. Доверься ей. Она сказала, что она не такая, как все. Она не дала мне повода не доверять ей. Профессор Макгонагалл наложила быстрое заклинание для определения времени. — У вас есть партнёр, не так ли, мистер Поттер? Надеюсь, что да. Он снова затоптал узел беспокойства. Она обещала. — Я уверен, что она просто опаздывает, профессор, — сказал он. — Ну, пока ждём, вы можете превратить свою мантию во что-нибудь более подходящее, мистер Поттер. Хотя если она появится раньше мисс Делакур и её пары, то это не будет иметь значения. Вы тоже собираетесь превратить своё ужасное платье в клеточку во что-то более подходящее, профессор? Гарри прикусил язык, прежде чем вопрос выскользнул из его уст. Седрик хихикнул. — Не думаю, что Флёр Делакур прибудет раньше пары Гарри. Азиатская рейвенкловка хихикнул в плечо Седрика. Виктор Крам фыркнул. — Da. Гермиона повисла на его руке, её пальцы сомкнулись на бицепсе Крама. Она так волновалась, что гладкие волосы на её голове шатались. Гарри взмахнул палочкой над школьной мантией, одним плавным движением трансформировав её из просто чёрной мантии в парадную тёмно-зеленый с серебряной окантовкой. Я наконец выгляжу как Наследник Слизерина. Выражение лица профессора Макгонагалл напряглось, но глаза остались мягкими. Надо было послушать чёртову шляпу. Гарри подавил вздох. Я бы не стал идеальным героем, если бы не попал на Гриффиндор. Хотя, вероятно, тело Малфоя никто не нашёл бы. Конечно, большинство порядочных людей, вероятно, сочли бы это ещё одним аргументом в пользу присоединения к Слизерину. В уголке обзора Гарри мелькнуло движение. Флёр спустилась по лестнице в мерцающем серебряном платье. Отдельные нити сияли, как будто они были покрыты расплавленным металлом, и материал дрожал вокруг её бёдер, как тепловая дымка. Облегчение нахлынуло на Гарри, когда её глаза метнулись к нему и смягчились. Она выглядит красиво. На его губах появилась лёгкая улыбка. Её очарование… Гарри оторвал взгляд и задержал дыхание. Слишком красива. Как будто у всех не было достаточно причин завидовать и ненавидеть меня, теперь у меня пара, о которой все мечтают. Фантастика. — Мисс Делакур, — профессор Макгонагалл поджала губы. — Вы опоздали и у вас нет пары. Флёр одарила профессора Трансфигурации взглядом, который напомнил Гарри Венгерскую Хвосторогу. — Моя пара уже ждёт меня, — она качнулась в середину группы и взяла Гарри за руку. Её жар обжигал его кожу, как летнее солнце на его спине. Глубоко вздохни, Гарри. Это всего на несколько часов. Он заставил себя встать и улыбнулся. В глазах Флёр промелькнуло тепло, затем она широко ухмыльнулась профессору Макгонагалл. — Международное сотрудничество. — Что ж, теперь уже поздно что-то менять. Пришло время вступительного танца, — профессор Макгонагалл долго смотрела на Гарри и Флёр, а затем поспешила прочь. Сердце Гарри забилось сильнее. Множество пристальных глаз покалывало на его коже, прежде чем он даже сделал шаг в сторону Большого зала. — Я не люблю танцевать, — прошептала Флёр. — С людьми, которых я не знаю и не доверяю, так что я надеюсь, ты не против, если мы будем танцевать только вместе. Как можно меньше, если тебе всё ещё неудобно. Гарри глубоко вздохнул и кивнул. Он представил круг тёмных чернил на белой странице и попытался заглушить шёпот, обжигающий жар кожи Флёр на нём, и не обращать внимание на глаза, которые буравят его. Его ноги следовали за лёгким рывком Флёр, всё остальное тело тонуло в весёлом вальсе, музыке и звуке стука его сердца в ушах; всё, кроме случайных вспышек ярких небесно-голубых глаз в нескольких дюймах от его собственных. Её губы изогнулись в маленькой мягкой улыбке, когда песня затихла. — Не так уж плохо, Гарри? — горячие пальцы Флёр скользнули по его. — Я думаю, что очень много завистливых волшебников сейчас на тебя смотрят. — И завистливых ведьм, — сказал Гарри. — К сожалению, я думаю, они все смотрят на тебя. Флёр склонила голову к нему и перекинула свои серебряные волосы через плечо. — Ты не ответил на мой вопрос. — Это было не так уж плохо, — он последовал за ней к столику, уставленному напитками. — Но я не буду притворяться, что хочу повторить это снова. Флёр засмеялась и внимательно посмотрела на бутылки. — Я не буду тебя заставлять. Я бы предпочла, чтобы мы танцевали наверху одни, чем перед арахисовой галереей. Гарри взял бутылку красного вина и нахмурился. Они подают алкоголь на балу, на котором могут присутствовать несовершеннолетние волшебники и ведьмы? — Бал должен был быть только для студентов от семнадцати лет и старше, — Флёр постучала пальцем по горлышку бутылки. — После того, как вылетело твоё имя, они решили позволить прийти молодым, чтобы не оставить тебя в одиночестве. — Думаю, никого не смутило, что забыли убрать всё это из списка напитков. — Вино? — Флёр вырвала бутылку из рук Гарри и поставила её на стол, вне досягаемости. — Хорошее вино — это не смесь химикатов. Гарри прочитал этикетку предложенной бутылки вина эльфийского производства. — Тогда я доверюсь твоему вкусу. — Я разбираюсь в винах, — Флёр постучала палочкой по двум хрустальным стаканам. Они плыли за ней, когда она шла к столу в стороне от танцпола. — На самом деле я немного впечатлена. Моё обаяние, похоже, не сильно на тебя повлияло, при том, что я очень долго его на тебе использовала. — Ты не должна была этого делать, другие… — Они бы всё равно смотрели, — Флёр вздёрнула подбородок. — Мне не нужна магия, чтобы привлекать внимание мальчиков, — она протянула ему бутылку и стакан. Если это что-то вроде огневиски, это может помочь. Гарри налил себе стакан белого вина. Его охватило ужасное ощущение падения, и он взглянул в толпу. Надеюсь, Кэти не пьёт. — Ищешь кого-то? — Флёр проследила за его взглядом. — Эту девочку Кэти? — Скорее избегаю. — А, — голубые глаза Флёр впились ему в глаза. — Что ж, не стоит тратить время на размышления о ней, особенно когда я здесь. Гарри усмехнулся. — Так скромно. — C'est vrais [это правда], — она пожала плечами. — Хогвартс очень отличается от Шармбатона, — Флёр отпила вина. — Доспехи, несмотря на еловые гирлянды, не совсем подходят для этого мероприятия. — Может быть. — Вместо них у нас на Рождество во Франции ставят ледяные статуи, — Флёр улыбнулась и сделала ещё глоток вина. — Я изучила эти чары на первом курсе, чтобы сделать одну для Габби. Гарри вспомнил фотографию двух улыбающихся девушек в комнате Флёр. — Ты скучаешь по сестре. — Она приедет с моей мамой, чтобы поддержать меня на втором испытании, — Флёр допила свой стакан и потянулась за бутылкой. — Они не так уж и далеко. Гарри отпил немного вина, когда она взглянула в другую сторону. Половина стакана испарилась, как будто это была вода. Пивз ворвался в комнату, осыпая соседние пары белыми ягодами и кудахтая. Омела, наверное… надеюсь. Дин и Рон нахмурились, глядя на озорного духа, когда он забрасывал их ягодами. Гарри ухмыльнулся. Они выглядят так, как будто их бросили. — В Шармбатоне также нет полтергейста, — Флёр протянула бутылку Гарри. В её глазах блеснула яркая искра. — Жалко, правда. Он кажется очень забавным. Гарри долил в стакан бордовую жидкость. — Каждый год идут дебаты о том, надо ли его изгонять из Хогвартса или нет, — сказал Гарри. — Он не вызывает слишком много хаоса, но достаточно, чтобы время от времени доставлять неудобства. Смотритель Аргус Филч ненавидит его. — Насколько я знаю, ваш смотритель ненавидит всех, кроме своего питомца. — Вероятно, в этом есть доля правды, — Гарри взглянул на безупречный рождественский торт. — Как ты думаешь, нам разрешено его резать? Я никогда раньше не пробовал рождественский торт. — Хочешь? — Флёр наколдовала нож и отрезала тонкий ломтик. — Никто не запретит нам. — Спасибо, — Гарри принял кусок торта. Флёр отрезала себе второй побольше и сняла марципан, съев его с лёгкой улыбкой. Она увидела приподнятую бровь Гарри и засмеялась. — Я сладкоежка. — Это и есть твоя слабость? — пошутил Гарри. Мягкий мягкий смешок сорвался с красных губ Флёр. — Нет. Чтобы убедить меня помочь тебе выиграть, нужно нечто большее, чем просто предложение чего-нибудь сладкого, хотя я очень люблю марципан. — Это что, у всех вейл? — Гарри наблюдал, как кусок торта Флёр исчез в серии быстрых аккуратных движений вилки. Сахар покрыл её красные губы. — Большинство волшебников очень мало знают о вейлах, — губы Флёр сжались, затем она слизнула с них сахар кончиком языка. — Ведьмы знают ещё меньше, — она вылила остаток бутылки в свой стакан. — Единственное, что я знаю о вейлах — это эффект твоего обаяния. Я почувствовал это на Чемпионате Мира. — Значит, ты это чувствуешь, — пробормотала Флёр. — Тогда мне интересно, почему ты так сопротивляешься моему. Моё сильнее большинства. — Я слышал, что ты только частично вейла, может быть, у тебя другая аура? — предложил Гарри. — Ты был прав, что единственное, что ты знаешь о вейле — это присутствие обаяния. Тебе действительно стоило пойти в библиотеку, когда ты узнал, что я вейла. — У меня было много других мыслей. — Что ж, чтобы ты в будущем не позорился, я тебе кое-что расскажу о вейлах, — она закинула свои серебристые волосы назад через плечо и повернула стул к нему лицом. — Ты бы упустила своё преимущество? — Гарри ухмыльнулся. — Это не похоже на тебя. А как насчёт победы? Флёр засмеялась. — Не будь наивным, Гарри. Тебе понадобится меньше часа, чтобы узнать, что я собираюсь тебе сказать, и таким образом я контролирую то, что ты знаешь. — Я не думаю, что ты сказала бы мне это, если бы у тебя было какое-то намерение на самом деле использовать эту возможность. Взгляд Флёр метнулся к бутылке. — Возможно нет. Честно говоря, мне не нравится, что у тебя неправильное представление обо мне, и если я сама не скажу тебе, ты услышишь только глупые слухи от кого-то другого, — она поиграла с последним кусочком марципана. — Первое, что тебе нужно знать — не существует такой вещи, как полувейла. Ребёнок женского пола вейлы — вейла. Распространённое заблуждение, что мы — наполовину человеческие существа, поощряется волшебниками, которые хотели бы использовать определённые законы против нас, хотя на самом деле мы просто ведьмы с дополнительным набором унаследованных способностей. — Как парселтанг. — Немного более широкое и менее оскорбительное, но да. Интересно. — А откуда взялись вейлы? — спросил он. — В Восточной Европе есть легенды, которые дошли до туда спустя тысячелетия. Их можно проследить на восток и вниз через Кавказские горы до самых ранних подобных историй в Месопотамии. По всему региону ходили мифы о гарпиях, волшебных существах и поклонении огню. Ритуалы и чудеса в древних писаниях часто нам знакомы. — Ты можешь вызывать огонь, — Гарри вздохнул. — Бьюсь об заклад, это полезно. — Также я устойчива к жаре, — сказала Флёр. — Хочешь? — она наклонилась через стол, чтобы достать бутылку сладкого десертного вина. — Это не моя сильная сторона, но меня можно убедить время от времени делиться. — Нет, но спасибо, — Гарри улыбнулся ей. — Я не думаю, что у меня есть твоя устойчивость, и я бы предпочёл не испытывать себя, иначе ты будешь смеятся надо мной. — Это очень мило, но я очень не люблю, когда надо мной смеются, поэтому я приберегу это для тебя, — Флёр начала наливать себе стакан, но, на полпути к опрокидыванию бутылки, взглянула и увидела группу волшебников, строящих ей глаза и бормочущих. — Надеюсь, ты не обидишься, если я уйду как можно раньше. Боюсь, что приглашения вот-вот начнутся. — С радостью. Уголок губ Флёр дернулся. — Если хочешь, мы можем вернуться в Выручай-комнату? Гарри приподнял бровь. — Действительно? — Я не могу вернуться в карету рано, это было бы унизительно, и у меня нет другой компании, которую я предпочла бы, — в голубых глазах Флёр загорелся озорной блеск. — Большинство мальчишек очень много обменяли бы, чтобы остаться со мной наедине в комнате после нескольких бутылок вина, Гарри. Кэти не сможет найти меня там, как и Рон, или Дин, или Джинни. Гарри обнаружил, что эта идея принесла лёгкий, тёплый прилив облегчения. — Что ж? Ты собираешься сказать «да»? — Флёр отпила вина. — Или мысль о нас двоих поздно ночью лишила тебя дара речи? — Я согласен, — Гарри снял корочку с мясного пирога. — У меня действительно нет других планов. Флёр смотрела, как он разрывает тесто и допивает последний глоток вина. — Хорошо. Встретимся на лестнице через пару минут. Она постучала по горлышку винной бутылки. — Мне нужно сначала сделать крюк в ванную. Сколько она выпила? Гарри пробежался глазами по трём бутылкам. Как она вообще стоит на ногах? Тётя Петуния примерно такого же роста, хотя она шире и короче, и выпив половину этого она вырубится. Флёр прошла через зал, мерцая, как Зеркало ЕИНАЛЕЖ. Разговоры вокруг неё разошлись, как облака перед летним солнцем. Нет смысла оставаться в одиночестве там, где все меня видят. Гарри с трудом поднялся на ноги и направился к лестнице. — Ты уходишь, — голос Кэти поймал его на выходе из холла. Так близко. Гарри повернулся на каблуках. Обтягивающее бордово-красное платье Кэти подходило к бокалу вина; его вырез был достаточно глубоким, чтобы лицу Гарри стало жарко. Он поднял взгляд и обнаружил, что в карих глазах Кэти вспыхнул глубокий источник эмоций. Живот Гарри сжался в тугой узел. Я правда не хочу сейчас этого делать. — Это не совсем то место, где я хотел бы находиться, — сказал он. Кэти придвинулась к нему на шаг, теребя мизинец левой руки. — Если тебе скучно или тебе не хватает партнера, ты всегда можешь пойти потанцевать со мной. Флёр появилась у подножия лестницы. Её голубые глаза блуждали по холлу и остановились на Гарри, затем сузились. Фантастика. Гарри вздохнул. Я должен идти. — Тебя бросил Роджер Дэвис? — он спросил. — Да, — Кэти указала на место, где рейвенкловец танцевал со своим одногодкой, — Хотя, наверное, я это заслужила, — она протянула ту же руку в его направлении. — Ты не хочешь? Даже не на свидание, а просто как друзья. На мгновение тепло и обнадеживающий блеск в её глазах тронули струны сердца Гарри. Нет. Она сделала это однажды. Она сделает это снова. Гарри подавил клубок чувств. Если забуду, то просто повторю свою ошибку. Он заметил, как Флёр крепче сжимает перила. — Боюсь, я не могу. Кэти проследила за взглядом Гарри. — Ой. Ты всё ещё с ней. Думаю, мне всё-таки пришлось бы волноваться, да. Ничего страшного. Я понимаю, — она слабо улыбнулась ему. — Я найду Алисию и Анджелину. Спокойной ночи, Гарри. Пока, Кэти. Он смотрел, как она исчезает в толпе, затем повернулся и зашагал к лестнице. Краткая горькая боль пронзила её грудь. Он раздавил её. В конце концов, она была не лучше остальных. — Что она хотела? — потребовала ответа Флёр. — Танцевать, — ответил Гарри. — Ты отказался? — У меня было предварительное обязательство, — пошутил Гарри. — Я не мог бросить это обязательство, уйдя танцевать с другой девушкой. Это показалось мне немного грубым. — Как благородно с твоей стороны, — Флёр улыбнулась, и её глаза стали мягкими, как летнее небо. — Я думаю, это была бы плохая идея. Я думаю, ты бы, наверное, использовала своё очарование, чтобы всё испортить. Сомневаюсь, что тебе хотелось бы проиграть Кэти. — Ты прав, — в тоне Флёр осталась небольшая резкость. Слабая резкость, от которой у него на шее встали дыбом волосы. Гарри вздрогнул, следуя за ней по лестнице. Определённо хорошо, что я сказал нет. Флёр остановилась перед пустой стеной. — Думаю, я выберу. У тебя будет ещё три года, чтобы поиграться с этой комнатой. Гарри вошёл в зимний дворец. Ледяные статуи сверкали, как бриллианты, в каждом углу, отражая тысячи рассеянных огней свечей, парящих над ними. — Мне нравятся свечи в Большом зале, — Флёр указала на парящие свечи. — В Шармбатоне есть хрустальные люстры, но я думаю, что это более живописно, — она заняла самое дальнее место от двери. На подлокотнике кресла появилась бутылка эльфийского вина и изящный хрустальный бокал. Кто оставил это здесь? Гарри занял другое место напротив неё. Вероятно, свидание каких-то семикурсников пошло не так. — Тебе нравится здесь? — Флёр указала пальцем на комнату. — Я попыталась сделать это чем-то, что принадлежало обеим нашим школам. — Да, нравится. Она налила себе бокал вина и сделала большой глоток. — Наедине с вейлой в комнате, которая может предоставить почти всё, что ты хочешь. Я полагаю, это начало мечты многих юных волшебников. — Не моей, — Гарри ухмыльнулся. — Ты слишком много рассказала мне о вейлах. Я не хочу, чтобы меня сожгли. — У меня здесь было бы преимущество. Здесь тепло и сухо, моя магия текла бы быстрее, чем обычно. Предположительно, если тепло и сухость имеют положительный эффект, то влажность и холод создают обратный эффект. Гарри отложил это на потом. Интересно, как бы её более быстрая магия могла сравниться с моей после того, как я совершил этот ритуал? — Я быстрее дотянусь до палочки, — он позволил ей выскользнуть из рукава на ладонь. Шар голубого пламени вспыхнул у его ног прежде, чем он успел отпрыгнуть. — Мне не нужна моя палочка, чтобы поджечь тебя, помни. — Ты можешь трансформироваться? — спросил Гарри. — Я могу, но не буду из-за твоего любопытства. — Полагаю, это справедливо. Флёр допила свой бокал вина. — Где бы ты был, если бы я не попросила тебя стать моим щитом? — Наверное, здесь, только в одиночестве, — Гарри сумел криво улыбнуться. — Или я мог бы быть внизу, целоваться с Кэти. — Я никогда никого не целовала, — на щеках Флёр появился румянец. — Несмотря на то, что другие девушки любят говорить обо мне… — Я тоже, но я вроде как подозреваю, что, если бы я согласился танцевать с Кэти, я бы в конечном итоге поцеловал её, — он подавил рывок в своем сердце. — Было бы трудно сказать «нет», если бы я был один. — Тогда хорошо, что я заставила тебя пойти со мной. — Возможно. Не могу представить, чтобы поцелуй Кэти закончился хорошо. — Если она так быстро бросила тебя раньше, она бы сделала это снова, — Флёр пожала плечами. — Я совершала эту ошибку не раз. Лучше не повторять этого, Гарри. С каждым разом будет больнее, пока вдруг не перестанет быть больно. И это чувство хуже, чем когда было больно. Я знаю. Гарри скривился. Воспоминания о пустоте царапали его острыми холодными когтями. Флёр вздохнула и наклонилась вперёд. — Я спросила тебя вчера, не позволишь ли ты мне проверить, насколько ты можешь сопротивляться моему обаянию… — Я придерживаюсь того, что сказал, — у Гарри возникло любопытство. — Раньше я не чувствовал слишком сильно. — Сосредоточься на мне, — скомандовала Флёр. Гарри кивнул. Летние небесно-голубые глаза Флёр ярко сияли под вуалью блестящих серебристо-светлых волос. Её бледные розовые губы изогнулись в мягкой тёплой улыбке. Что-то покачнулось в груди Гарри. Она такая красивая. Он попытался отвести взгляд от её губ, но безуспешно. Тепло её кожи пылало, как пламя, на расстоянии вытянутой руки. Что ж, я явно не такой стойкий, как мы думали. — Что ты чувствуешь? — спросила она. — Понятия не имею, как я не заметил тебя с самого начала, — слова соскользнули с его языка гладко, как серебро. — Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Флёр смотрела; лёгкая озадаченная улыбка мелькнула в уголках её губ. Зелёные пряди листьев опускались вокруг свечей. Сладкий запах горячих листьев присоединился к вечному запаху жжёного остролиста, который цеплялся за Флёр. Их изумрудные капельки окружали россыпь белых ягод. Омела. Сердце Гарри забилось о его ребра, и во рту пересохло. Флёр контролирует комнату. Его взгляд скользнул от свечей и омелы к девушке, мысли которой они отражали. Её глаза были на расстоянии пальца от его. Её раскрасневшееся лицо было так близко, что кончик её носа коснулся его. Флёр прижалась своими губами к его губам. Её ресницы трепетали по его щеке. Вино и сахар растаяли на его вкусовых рецепторах, затем кончик её языка провёл по линии его нижней губы, и он потерял остатки самообладание… Флёр отстранилась, затем встала. Её губы изогнулись в маленькой мягкой улыбке. — До свидания, Гарри, — пробормотала она. Дверь захлопнулась со слабым глухим стуком. Гарри смотрел вверх, когда свечи погасли и омела снова свернулась клубочком в тени потолка. Его сердце громко забилось от грома, и лёгкая улыбка появилась на его губах. Ледяные статуи растворились на полу. — Пока, Флёр, — прошептал он.