Кадмейская Победа | Cadmean Victory Remastered

Студенты сновали взад и вперёд по Большому залу под парящими свечами и безоблачным сумеречным небом. Гарри смотрел им вслед. Кого из них я убью, чтобы спастись? Кого из них жалко меньше всего? Его взгляд метнулся к Драко Малфою. Возможно, его. Но и родители, и друзья будут скучать по нему. У меня нет ни того, ни другого. — Мистер Поттер! — голос профессора Макгонагалл эхом разнесся по коридору. — Если вы не возражаете, я провожу вас в кабинет директора. Интересно, чего хочет Дамблдор? Гарри поднялся со своего места и размял затёкшие конечности. Профессор Макгонагалл окинула его быстрым взглядом. — Если хотите, мистер Поттер, мы можем пройти через башню, чтобы вы могли переодеться в свежую одежду. — Всё в порядке, — Гарри трансфигурировал свою мятую, испачканную мантию в идеально-чистую. — Вот, как новенькая. — Вы стали гораздо более респектабельным учеником, чем я думала, — сказала профессор Макгонагалл. — Тогда в кабинет директора. Гарри заметил Кэти, сгорбившуюся между Анжелиной и Алисией. Она не отрывала глаз от своей тарелки, но Гарри услышал, как все трое хихикают, когда он проходил мимо. Как будто ничего и не было. Он проглотил тугой, горячий комок эмоций и подавил его. Как будто я вообще не настоящий. Просто какая-то карикатура на героя; существую, когда нужен, исчезаю, когда бесполезен. Профессор Макгонагалл посмотрела горгулье прямо в глаза и глубоко вздохнула. — Сахарные леденцы, — она повела его вверх по винтовой лестнице. — Гарри, — Дамблдор указал на стул перед своим столом и протянул ему вазу с яркими полосатыми конфетами. — Мятную конфетку? — Нет, спасибо, профессор. Дамблдор убрал чашу. — Профессор Макгонагалл очень беспокоилась о тебе, Гарри. Она подслушала кое-какие слухи и, проведя расследование, высказала мне свои подозрения. Кажется, тебя давно никто не видел, Гарри. Несколько твоих сокурсников были весьма обеспокоены. Вероятно, они были обеспокоены тем, что я замышляю что-то нехорошее. — И кто же? — Мисс Грейнджер, мистер Уизли, мисс Уизли, мисс Белл и мистер Лонгботтом. Все они, без сомнения, беспокоились о своей шкуре. Знакомый ровный, холодный голос вырвался из глубин сознания Гарри. Они ждут, что я буду им мстить. Чем дольше ждут, тем больше вероятность того, что страх заставит их нанести удар первыми. Дамблдор посмотрел на Гарри пронзительным взглядом; его ярко-голубые глаза сверкали, как буравчики. — Я рад, что ты узнал больше о своей мантии, Гарри, это мощная фамильная реликвия, но ты должен попытаться устоять перед искушением использовать её. Артефакты, такие как твоя мантия, несут с собой риск, и привыкание к их использованию опасно. — Я ничего не понимаю. Фамильная реликвия или нет, но это всего лишь плащ-невидимка с несколькими дополнительными зачарованиями. Дамблдор наморщил лоб и сдвинул очки-половинки на переносицу. — Что ты знаешь о возрастных линиях, Гарри? — Полагаю, они запрещают пересекать их всем, кто моложе установленного возраста. — Ты знаешь, как они работают? — Нет. Дамблдор поник, и его очки сползли с носа. — Похоже, я совершил ошибку. В последнее время их было слишком много. Крестражи, директор? Гарри подавил слабый луч надежды, прежде чем тот успел сгореть в разочаровании. — Что вы имеете в виду? — спросил он. — Твоя мантия — очень полезная вещь, Гарри. Это не простая мантия-невидимка, а редкий артефакт, призванный полностью скрыть своего владельца, в том числе и его магию. Один из немногих способов обмануть возрастную черту — это использовать такую вещь. В сочетании с Кубком огня, предметом, который очень трудно обмануть, я создал почти идеальный барьер. Боюсь, что когда твоё имя вылетело из него, я просто предположил, что ты узнал о способностях своей семейной реликвии и использовал её. Я чувствовал, что это было наиболее вероятной возможностью, так как я не могу представить себе никакого другого способа, которым твоё имя могло быть брошено в кубок без того, чтобы моя защита не была сломана или обманута. Мне стыдно признаться, Гарри, но единственный раз, когда я использовал принцип Бритва Оккама*, я не должен был этого делать. Какой бритвы? — Я ей не пользовался, — Гарри вспомнил слова директора перед зеркалом ЕИНАЛЕЖ и слегка улыбнулся. — Мне не нужна мантия-невидимка, чтобы становиться невидимым, директор. — Это очень замечательная способность, Гарри, — Дамблдор улыбнулся, и некоторые морщинки исчезли с его лица. — Мы двое из очень немногих волшебников или ведьм, достигших такого мастерства в Дезиллюминационных чарах. Я рад, что мне не нужно спрашивать, готов ли ты к испытаниям турнира. — Всё это очень хорошо, Альбус, но я пришла не за этим, — тон профессора Макгонагалл стал ещё более жёстким. — Я знаю, Минерва, но это тоже было важно. — Меня беспокоят слухи о том, что вас уже месяц не видели в Гриффиндорской башне. Когда я спросила о вашем местонахождении я узнала, что мои гриффиндорцы, мои львы, не позаботились о том, чтобы кто-то из них узнал об этом. Что происходит в моём доме? — профессор Макгонагалл поджала губы в ту же тонкую, испуганную линию, обычно предназначенную для Невилла на уроках Трансфигурации. — Они не понимают. На самом деле это не имеет значения. Строгое выражение лица профессора Макгонагалл растаяло. — Мы можем что-нибудь сделать, Гарри? Ничего не поделаешь. Гарри почувствовал, как слабое тепло, разлившееся по телу, исчезает в пустоте. И если бы вы действительно заботились о чём-то большем, чем то, как это выглядит со стороны, мы бы уже давно поговорили об этом. — Нет. — Очень хорошо, Гарри, — Дамблдор снова поправил очки на носу. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы узнать, как ты стал участником Турнира Трёх Волшебников. У профессора Грюма есть свои подозрения, он уже несколько недель говорит мне, что лица в его определителе врагов становятся всё ближе и яснее. Есть ещё что-нибудь, что ты хотел бы обсудить, Гарри? Ты хорошо справился с первым заданием, гораздо лучше, чем кто-либо ожидал. — Я обязательно выиграю. Я им докажу это. Тогда посмотрим, смогут ли они заставить меня просто исчезнуть. Макгонагалл фыркнула. — Мистер Поттер, Турнир Трёх Волшебников должен стать суровым испытанием для выдающихся волшебников на несколько лет старше вас. Осколок льда затвердел под рёбрами Гарри и вполз в его вены. — Тогда, когда я выиграю, это будет настоящим позором для остальных троих. Дамблдор слегка улыбнулся ему и взял из вазы розово-полосатую конфету. Он сунул конфету в рот, затем протянул сморщенную руку, чтобы предложить конфету Гарри, и постучал пальцем по отсутствующему ногтю большого пальца. — У меня есть ещё один вопрос к тебе, Гарри. Когда ты научился аппарировать? — В этом году, — ответил Гарри. — Если бы не это, я был бы без палочки на первом задании. — Я не собираюсь стучать на тебя за аппарацию без лицензии, — сказал Дамблдор. — Я просто беспокоюсь, что в следующий раз, когда ты попытаешься посетить Косой переулок, ты можешь получить ещё больший расщеп. Мистер Олливандер был очень впечатлён тобой и очень гордился твоей новой палочкой. Он является экспертом как в алхимии, так и в создании волшебных палочек, на самом деле, я полностью доверяю его суждениям по этому вопросу. Он сказал мне, что твоя волшебная палочка — это не то, о чём стоит беспокоиться, и что ты потрясающий и талантливый ученик, которым я имею полное право гордиться. — Я не собираюсь повторять свой подвиг. Я сделал это только по необходимости, — он высвободил руку из ослабевшей хватки Дамблдора и сунул её в карман. — Что касается моей палочки, то это не касается никого, кроме меня, — он заставил себя широко улыбнуться. Дамблдор вздрогнул и побледнел. — Альбус? — спросила профессор Макгонагалл. — Ничего страшного, Минерва. Я тут вспомнил ещё одну свою ошибку, которую всё ещё надеюсь исправить, пока не поздно. Это ошибка — я и крестраж Тома Риддла в моём лбу? — Не надо так нервничать, Гарри. Тебе не о чем беспокоиться, кроме Турнира Трёх Волшебников. В следующем году у тебя будет СОВ, и я ожидаю, что ты выступишь на них весьма эффектно. Так что мне не нужно умирать ещё как минимум полтора года. Если он не лжёт. Гарри внимательно посмотрел на Дамблдора. А он, похоже, не лжёт. В любом случае, у него нет причин лгать. Он не знает, что я знаю. — Ты можешь вернуться к своим занятиям или попытаться найти ключ ко второму заданию, Гарри, — сказал Дамблдор. Гарри поднялся со стула и спустился по лестнице. У меня есть по крайней мере год или около того в запасе. Мне придётся извлечь из этого максимум пользы. Коридоры становились тихими и пустыми по мере того, как он поднимался в Выручай-комнату. Чья-то рука схватила его за плечо и прижала к стене. Боль пронзила его бок, очки Гарри соскользнули с носа и покатились по полу. — Итак… — протянул Драко Малфой. — Ты действительно кое в чём прав, Уизли. — Заткнись, — рявкнул Рон. — Седьмой этаж, я же сказал. Он прячется здесь, — кто-то толкнул его к стене. — Я же сказал, что ты заплатишь. Никто не причинит вреда моей сестренке, даже ты. И вот они пришли, чтобы отомстить. — Значит, ты объединил свои силы с Малфоем, — Гарри усмехнулся красно-чёрному пятну перед глазами и расправил рукав, позволив палочке скользнуть в ладонь. — Это новое дно. — Он всё ещё мерзавец, — прорычал Рон. — Мы не дружки-приятели. Завтра мы и эти змеи будем врагами, как обычно. Нам просто нужны были дополнительные мышцы, чтобы убедиться, что ты не ускользнёшь. Кроме того, Дин тоже здесь. — Правда? — Гарри всмотрелся в расплывчатые пятна вокруг. — Я его даже не вижу. Полагаю, он всё ещё расстроен, потому что твоя сестра предпочла бы провести Рождество со мной, а не с ним. — По крайней мере, он будет с кем-то, а у тебя осталось всего несколько дней, — усмехнулся Малфой. — Все знают, что Кэти Белл бросила тебя ради Роджера Дэвиса. Конечно, он гораздо более перспективный кандидат, чем ты, но я никогда не предполагал, что эта девушка достаточно умна, чтобы провернуть что-то подобное. Роджеру Дэвису на неё наплевать. Гарри подавил все свои чувства. У неё будет ужасная ночь. — Ну и что теперь? — спросил он. — У нас будет приятная беседа? Кто-то надел его очки обратно на лицо, и все снова поплыло в фокусе. Рон и Дин сердито смотрели на него слева. Справа от Малфоя маячили Крэбб и Гойл. — Мы собираемся заколдовать тебя так сильно, что ты проведёшь неделю в Больничном крыле, — прорычал Дин, поднимая палочку. — Тогда посмотрим, такой ли ты самонадеянный болван! — По крайней мере, мне не придется беспокоиться о Святочном Бале, — Гарри взмахнул палочкой и направил слабое взрывное проклятие влево. Красная вспышка ударила Дина в плечо и с громким треском отбросила его к стене. Рон бросился на пол. — Serpensortia, — крикнул Малфой. Вызванная змея пролетела мимо Гарри и приземлилась в нескольких футах от него; он проигнорировал её и махнул палочкой в сторону Крэбба и Гойла. Толстые чёрные веревки, сплетённые из воздуха, обвились вокруг этой пары. — Expelliarmus!— взмахнул палочкой Рон. Гарри уклонился от красного луча и направил палочку в другую сторону, швырнув двух приспешников Малфоя в белокурого слизеринца. Палочка из боярышника вылетела у него из рук. Рон замер с протянутой палочкой. — Возможно, тебе стоило взять с собой ещё несколько друзей, — Гарри отступил на шаг от приближающейся змеи. Рон поднял палочку. — Ты применил к Дину взрывное проклятие. Гарри разоружил его и запустил палочку Рона в коридор. — Оно не было сильным. Вы все заслуживали худшего за то, что пытались устроить мне засаду. Вы хотели выйти из моей тени и быть замеченными как отдельные личности, а не как мои друзья. Я дал тебе этот шанс, когда оставил тебя одного. — Мы же извинились! — Рон побагровел. — Мы же сказали, что сожалеем! Это ведь ты не хотел быть моим другом! Ты предал меня. Конечно, я не хотел снова доверять тебе. Гарри взмахнул палочкой. Рон исчез под чёрными веревками, связанный с головы до ног. Он извивался, его крики были приглушены, он хватался за рот пальцами. Гарри проделал дырку над ртом Рона и взглянул на свою волшебную палочку. Это заклинание оказалось сильнее, чем я предполагал. Думаю, я вложил в него душу. Малфой вывернулся из-под двух своих приспешников и схватился за палочку. Гарри обезоружил его и отправил палочку в ту же сторону, что и Ронину. — Ты уже пробовал это раньше, — он указал на змею. — Почему ты решил, что это сработает сейчас, когда в прошлый раз ничего не вышло? Я гораздо сильнее тебя. Малфой усмехнулся. — Ты не причинишь мне вреда. Мой отец уничтожит тебя. То, что ты нелюбимая сирота, ещё не значит, что моя семья не позаботится о тебе. Лёд закружился в крови Гарри. — Так давай мы это выясним? Глаза Малфоя расширились. — Подожди… — Укуси его, — прошипел Гарри заколдованной кобре. Малфой побледнел как полотно. — Ты что, забыл? — Гарри рассмеялся, когда змея пронеслась мимо него. — Ты не должен забывать, Малфой. В конце концов ты просто повторяешь свои ошибки. Сдавленное восклицание и стон боли эхом разнеслись по коридору, когда Гарри вошел в Выручай-комнату. Гойл хныкал. — Быстро. Больничное крыло. Змея не смертельна, но… Гарри закрыл дверь. В следующий раз, если они посмеют снова напасть на меня, мне придётся быть жестче. Его мысли поднимались из глубины черепа ровным голосом Тома Риддла. Иначе, в конце концов, они смогут причинить мне боль. Он вытащил карту Мародеров и нашёл их имена. Малфой направился к Больничному крылу, Рон и Дин — к башне. Имя Питера Петтигрю всё ещё находилось рядом с квиддичным полем. Скоро. Гарри наблюдал за ним несколько долгих минут, пока он не исчез. Я должен очистить имя Сириуса, прежде чем умру, так как никто другой, кажется, не беспокоится об этом.