Кадмейская Победа | Cadmean Victory Remastered

Белые облака плыли по потолку Большого зала. Гарри смотрел, как они плывут из стороны в сторону, пока жевал свой тост. — Когда начнется турнир, Гермиона? — спросил Рон. — Прошло всего несколько дней с начала семестра, Рон, — Гермиона покачала головой. — Тебе действительно нужно научиться терпению. — Такое чувство, что мы здесь уже целую вечность, — Рон потянулся к ближайшей тарелке с тостами. — Целую вечность. — Мы прибыли сюда чуть раньше, но сейчас еще только сентябрь. До октября ничего не произойдет. — Это абсурд, — пробормотал Рон с набитым ртом. — Вся эта шумиха вокруг этого проклятого турнира, и нам придется ждать до октября, чтобы участвовать. Глаза Гермионы сузились. — Не ругайся. Рон отпрянул за пределы досягаемости локтя Гермионы. — Нет особого смысла подавать заявку на участие сейчас, приятель, — сказал Дин. — Сначала надо дождаться остальных двух школ. — Вы собираетесь участвовать? — спросил Симус. — Нет, — ответил Дин. — Я выбираю жизнь. Когда я услышал о турнире, мне пришло в голову узнать о нём чуть по больше. Его отменили век назад, потому что все чемпионы умерли до третьего испытания. — По-моему, это не похоже на вечную славу, — пропищал Невилл. Рон проглотил остатки тостов и положил перед собой половину тарелки яиц. Куда в нём девается вся еда? Симус ухмыльнулся. — Как по мне, звучит опасно. И все же я участвую. Я уверен, что организаторы сделали его безопаснее или что-то в этом роде. Иначе им не разрешили бы его вновь организовать. Рон подавился горой яиц, которые пытался запихать в рот. — Ну, если увидишь василиска, просто позови Гарри и спрячься ненадолго. Это должно помочь. Дин хихикнул. — В общем, таков наш план. Я дам знать семикурсникам. Все равно именно их выберут. Предполагается, что на турнире из всех внесенных имен будет выбран лучший ученик. — Откуда они узнают, кто лучший? — спросил Невилл. Дин пожал плечами. — Наверное, какая-то магия. Все повернулись и посмотрели на Гермиону. — Что? — фыркнула она и скрестила руки на груди. — Меня не интересует этот дурацкий турнир, мы скоро будем сдавать СОВ. — В этом есть смысл, — сказал Гарри. — Держу пари, что все чемпионы будут шестикурсниками. Никаких экзаменов, о которых можно было бы беспокоиться на шестом курсе нет. Рон перестал жевать. — Не-а. Никто не будет заботиться об экзаменах больше, чем о турнире. Я определенно подам заявку. Ты можешь себе представить лицо Перси, если меня выберут? Гарри рассмеялся. — Ты получишь ещё одну вопилку от своей матери, — сказал Дин. — Ради вечной славы, — глаза Рона стали далекими и немного затуманенными. — Почти все на Гриффиндоре подают заявку, даже некоторые из первокурсников хотели. — Факультет храбрых, — сказал Симус. — Факультет храбрых и Невилла, — Дин ткнул Невилла в плечо. — Может быть, ты станешь чемпионом, Нев. Готов к этому? Невилл побледнел. — Я предпочитаю оставить все это Гарри. Гигантские змеи, мечи, Тёмные Лорды и смертельные турниры — это по его части. Рон хмыкнул. — Самое время, чтобы настала очередь кого-то другого. — В следующий раз мадам Помфри может и не выпустить тебя, — сказал Симус. — У нас с Грозным Глазом двойная Защита, — сказал Невилл. — Мадам Помфри, возможно, увидит нас всех, если то, что я слышал, правда. —…? — Гарри резко обернулся. — Что ты слышал? Учитывая, что профессор Защиты от Темных Искусств чуть не убивал меня каждый год, вероятно, было бы разумно следить за этим с самого начала. — Он рассказывал о Непростительных проклятиях, — голос Невилла понизился до еле слышного шепота. — Довольно странное занятие для учителя, — пробормотал Дин. Здесь не о чем спорить. Гарри сомневался, что многие это одобрят. Тем не менее, темные волшебники кажутся более опасными, чем большинство существ, так что, возможно, это будет полезно. — Наверное, это полезно, — сказал Рон. — Папа говорит, что именно эти три заклинания чаще всего используют маги, занимающиеся темными искусствами. Дин взглянул на часы. — Сейчас мы это выясним. Нервная группа студентов сгрудилась за партами в классе Грозного Глаза Грюма, когда Гарри зашёл и занял место в середине класса. — Эй! Поттер! — ухмыльнулся Малфой поверх головы Гермионы. — Тебе понравился Чемпионат мира? Я слышал, что ты снова упал в обморок. Ты видел дементора, да? — Нет, Малфой, — Гарри стиснул зубы и проглотил вспышку гнева. — Но я видел некого белобрысого павлина в черной мантии с капюшончиком. Твоему папаше понравилась вечеринка своих старых коллег? Малфой отшатнулся, как от удара. — Мой отец не имеет к этому никакого отношения. Как будто тебе мало того, что ты общаешься с грязнокровками и предателями крови, так ты еще и опустился до клеветы, — он повернулся к Пэнси Паркинсон. Клевета — это все, чем ты занимаешься изо дня в день, мой скользкий друг. — Не обращай на него внимания, Гарри, — Гермиона накрыла его руку с волшебной палочкой своей ладонью. Рон тоже уже держал волшебную палочку в руках. Профессор Грюм зашёл в класс, и Рон засунул палочку обратно в мантию. Пурпурные вены вздулись в огромной ране на носу профессора, и его ярко-синий магический глаз закружился по комнате. Он перебегал от ученика к ученику, вглядываясь в тени по краям комнаты. — Я Аластор Грюм, — он прошел мимо столов, его деревянная нога при каждом шаге стучала по каменному полу. — Я служил аврором в войне против Темного Лорда. Я видел, что из себя представляют темные искусства, также с точки зрения практикующего, — он выхватил из-под стола большую колоколообразную банку. Три больших паука сидели внутри, сгорбившись на своих длинных волосатых ногах. Стул Рона со скрипом отодвинулся назад и с глухим стуком ударился о скамью позади него. Рот Грюма скривился в гримасе. — Когда дело касается темных искусств, я верю в практический подход. Нет ничего, что действительно подготовило бы вас к тому, что должно произойти. Картинки в книге совсем не похожи на настоящий ужас, когда ты чувствуешь вкус и запах горелой плоти повсюду. Я пережил войну, но она стоила мне глаза, ноги и многих других конечностей. Большинство волшебников вообще не выжило, — он резкими резкими движениями отвинтил крышку банки и поставил её на стол. — Есть только три проклятия, которые подарят вам пожизненный билет в Азкабан, если вы их наложите или попытаетесь наложить на другого человека. Кто-нибудь может назвать любое из них? — Проклятие Imperio, — сказал Малфой с едва заметной усмешкой. — Ты ведь всё о нём знаешь, а, парень? — рявкнул профессор Грюм. — Держу пари, твой папаша рассказывал тебе об этом. Он использовал это как предлог, чтобы избежать того самого билета в Азкабан. Ухмылка Малфоя побагровела, и он сжал кулаки под столом. Профессор Грюм левитировал паука из банки на стол. — Мерзкое проклятье, это Imperio. Дает полный контроль над жертвой заклинателю. У Министерства были ужасные проблемы с ним, потому что, если заклинатель знает, что они делают, очень трудно сказать, когда кто-то находится под ним. Это, однако, единственное из трех, с которым можно бороться. Маг с сильной силой воли может сопротивляться ему. Профессор Грюм поднял толстую зазубренную палочку и ткнул ею в паука. — Imperio. Паук метался по комнате, перепрыгивая через учеников и танцуя на их партах. По комнате прокатился смех. Гарри поморщился. Было бы не так смешно, если бы это был один из нас, не так ли? Рон вцепился в край стола так, что побелели костяшки пальцев, и смотрел на паука так, словно это был сам Арагог. — Еще одно проклятие? — Грюм положил паука обратно на стол. — Кто-нибудь? — Проклятие Crucio, — прошептал Невилл. — Да, Мистер Лонгботтом. Проклятие пытки — Crucio. — магический глаз Муди застыл на лице Невилла. — Я не собираюсь демонстрировать его детям. Он подхватил паука и кончиком волшебной палочки сунул его обратно в банку. — Какое же последнее? — Смертельное проклятие, — пробормотал Рон. — Говорите громче, мистер Уизли, — прорычал Муди. — Вы совершенно правы. Смертельное Проклятие. Оно не может быть отклонено или магически заблокировано; единственный, кто смог его пережить — это мистер Поттер. — профессор Грюм уставился на Гарри и его шрам, как будто сам Волдеморт танцевал на его лице*, затем снова закрутил крышку банки. Хорошо, что он не сказал нам формулу смертельного заклятия. Малфой и его дружки тренировали бы его на маленьких зверьках. — Черт возьми, — прошептал Рон. — Это был очень важный урок. — Урок еще не закончился, мистер Уизли, — профессор Грюм засунул банку с пауками обратно под стол. — В книге, которую я рекомендовал на этот год, есть очень длинная глава о шестигранном отклонении, прочтите ее перед следующим уроком, здесь или где вам удобно. Он повернулся и затопал в свой кабинет. Прежде чем дверь захлопнулась, Гарри успел разглядеть множество артефактов внутри. Интересно, что они делают? — Пошли, — Гермиона потянула его за руку. — Я хочу проверить, как там Невилл. Невилл? Гарри огляделся. Он казался спокойным, немного потрясенным, но был в порядке. — Мне нужно начать работу над эссе Флитвика, — сказал Гарри. — Я не хочу отставать. Гермиона фыркнула и сложила руки на груди. — Прекрасно. Гарри закатил глаза и прикусил язык. Как будто ты не ходишь в библиотеку одна все время. Он проскользнул через туалет Миртл в Тайную Комнату, растворяя с ступенек пыль, пока крошечные следы Джинни не исчезли. Как будто ничего и не было. Гарри помедлил перед чернильным пятном, оставшимся от дневника Риддла, затем убрал и его. Скатертью дорога. — Я вернулся, — сказал он статуе на парселтанге. Дверь со скрипом отворилась, и из воды показался мостик-язык. — Это действительно работает для любой команды. — О, какая радость, — фыркнул портрет. — Компания. — Выбирать не приходится, — ответил Гарри, входя в библиотеку. — Либо я, либо Риддл. — Ты, наверное, более здравомыслящий, — сказал Слизерин. — Ты быстро. Значит, решил прогулять урок? — Прошло уже больше суток… — Откуда мне знать?! Здесь нет окон, и последний раз, когда мне говорили, какой сейчас год, это было середина двадцатого века. — Век почти закончился. — Как будто мне не все равно, — пробормотал Слизерин. — Я портрет. Я буду существовать, пока меня не уничтожат. Сейчас время для меня мало что значит. Гарри поднял бровь. Годрик Гриффиндор, должно быть, был не очень хорошим, если он был таким ребячливым. — Однако, если у тебя мало времени, то у меня есть для тебя приятный сюрприз, — Салазар указал палочкой на свой стол. Змея тем временем заползла ему в рукав. Гарри заметил тонкие золотые песочные часы, свисающие с деревянного крючка. — Маховик времени… — Ну да. Одна из самых ценных вещей здесь, — Слизерин снова посадил змею себе на плечи. — Но его нельзя забрать из Тайной комнаты, я его заколдовал. — Это хорошо, очень дальновидно с вашей стороны. Волдеморт был бы с таким непобедимым. — Я сделал это, чтобы Годрик перестал его красть, — сказал Слизерин. Брови Гарри поползли вверх до линии волос. — Это правда, иначе я бы никогда в этом не признался. — Я думал, что вы двое должны быть врагами, а не портить розыгрышами жизнь друг-другу. — Я не совершал никаких шалостей. У нас просто был здоровый дух соперничества. Мы с Ровеной сделали все обереги вокруг замка, так что он преобразил и заколдовал всех горгулий и доспехи, превратив их в големов. Когда я вместе с Хельгой создал кабинет директора, они с Ровеной улизнули, чтобы устроить себе какую-то потайную комнату. Они очень гордились этим. Особенно когда я не смог её найти. — Что за потайная комната? — Они называли это Выручай-комнатой, — сказал Слизерин. — Я так и не нашел её, однако они тоже не нашли мою Тайную комнату. — Есть идеи где она? — спросил Гарри. — Или что она делает? — По-видимому, даёт то, что тебе нужно, но я точно не знаю, где она и как её найти. Я сузил поиски до седьмого этажа, но искать её — пустая трата времени, когда у тебя есть все это, — Слизерин демонстративно обвел рукой свою библиотеку. — Верно, — согласился Гарри. — Мне нужно попрактиковаться в магии. — Только не здесь, — отрезал Слизерин. — За пределом моего кабинета, где ты ничего важного не сломаешься. Оставь там и маховик времени. Он ограничен примерно двенадцатью часами, но ты можешь спуститься после занятий и использовать его, чтобы получить дополнительный день, когда захочешь. Это хорошая идея. Гарри зашагал обратно через мост. Теперь я могу тратить на учёбу в три раза больше времени. — Reducto, — он провел палочкой по двум сторонам треугольника и обрушил взрывное проклятие на мертвого василиска. Луч попал в ядовито-зеленую чешую. Магически стойкая шкура. — Reducto. Его проклятие пролетело мимо змеи и ударило в груду костей в дальнем конце комнаты. Они взорвались облаком мелкой пыли и осели на пол, как пепел на чемпионате мира. Гарри повторил это еще несколько десятков раз, фиксируя все, что выглядело так, как будто это должно было быть там. В значительной степени получил навык этого, теперь. — Ты уже закончил разрушать самое прекрасное место в этом замке? — крикнул Слизерин. — Я всё потом починю, — Гарри побрёл обратно в библиотеку. — Вы что-нибудь знаете об использовании преображения и колдовства в дуэлях? — Я Салазар Слизерин. — Вы сказали, что Годрик Гриффиндор был экспертом. — Мне бы хотелось думать, что я знаю достаточно, чтобы учить четырнадцатилетнего ребёнка. Садись и слушай. — Мне уже приходилось это использовать раньше, — Гарри устроился в кресле за столом. — Получалось? — змеиная голова поднялась над ухом Слизерина. — Когда же? Как? — Я вызвал василиска из пепла и убил мага, который напал на меня, — с его груди свалилась тяжесть, когда он произнес эти слова. — Я не хотел его убивать. Я просто не хотел умирать. — Молодец, — Слизерин почесал подбородок кончиком змеиного хвоста. — А что это было за заклинание? Serpensortia? — Я не использовал заклинание, я просто взмахнул палочкой и… из пепла вылетел василиск. — Покажи мне. — Вы же сказали, что здесь нельзя колдовать. — Так подними меня со стены и отнеси туда. Было бы неплохо сменить обстановку. Гарри со стоном снял портрет со стены и заковылял по мосту. — Смотри под ноги! — из палочки Слизерина посыпались серебряные искры, и змея зарылась лицом в мантию волшебника. — Если ты меня уронишь в воду! Гарри прислонил его к стене и вытер пот со лба. — С какой стати ты так много весишь? — Это мой Василиск? — спросил Слизерин. — Ну да. — Он очень вырос, — улыбка Слизерина была едва заметным изгибом его губ. — Как ты его убил? — Мечом. — Лучше бы это была не та блестящая побрякушка, созданная гоблинами, которой размахивал Годрик. — Это была именно та самая побрякушка. Палочка Слизерина взорвалась серебряными искрами, и яростный поток парселтанговых проклятий вырвался из уст основателя. — Тогда покажи мне эту свою заколдованную змею. — Мне удалось повторить это с огнем, — сказал Гарри. — Не знаю, насколько хорошо будет работать с водой. — Просто попытайся, не должно иметь особого значения, из чего ты пытаешься это сделать. Он представил себе василиска, выходящего из пруда точно так же, как он создал его из облака пепла, а затем резко взмахнул палочкой. Огромная, жидкая пасть василиска вырвалась из бассейна и ударилась о стену. Брызги брызнули на мантию и лицо Гарри. — Ну вот, — сказал Слизерин. — Это очень впечатляюще, особенно для человека твоего возраста. Если бы ты не использовал змею, я думаю, сам Годрик взял бы тебя в ученики. Не то чтобы ты чему-нибудь научился бы у этого идиота… — Э-э, спасибо, — ответил Гарри. — Попробуй еще раз. На этот раз представь себе не нападающую змею, а ту, что парит в воздухе над бассейном. Гарри так и сделал. Они смотрели, как вода сворачивается в форму царя змей. Глубокая, пульсирующая боль просочилась в тело Гарри, когда огромная жидкая змея извивалась над бассейном. Он стиснул зубы, затем выпустил заклинание, прежде чем его ноги подкосились. Вода с плеском вернулась в бассейн. — Могу себе представить, как это было утомительно, — Слизерин взмахнул палочкой в сторону бассейна. — Выглядит мощно, но истощает. Это не то заклинание, которое тебе следует использовать, пока ты не научишься гораздо лучше управлять своей магией. — Я понятия не имею, как это сделать, — сказал Гарри. Слизерин покачал головой и пробормотал что-то на парселтанге себе под нос. — Чтобы наколдовать и оживить нечто столь большое, требуется очень много магии. Даже в моем расцвете сил я был способен управлять подобным не больше нескольких минут. Надо сосредоточится на цели своего заклятия, прежде всего. Гарри с трудом поднялся. — Не сейчас. Есть некоторые ритуалы, которые ты можешь сделать, чтобы укрепить свое тело и магию, — он смотрел на Гарри, как змея на мышь, и змея на его шее смотрела вместе с ним. — Я бы тебе их порекомендовал. Они сделали Риддла намного сильнее, когда он был таким же тощим, как ты. — Я не хочу делать ничего, что делал этот волшебник. — Ты собираешься воспользоваться маховик времени, не так ли? — спросил Слизерин. Гарри нахмурился. — Ну да. — Значит, ты уже идешь по его стопам. Именно этот маховик времени сделал его таким блестящим учеником. Конечно, ты гораздо более здравомыслящий человек, чем он. У тебя ведь нет мании мести магглам или чрезмерно раздутого чувства собственного достоинства, не так ли? — Насколько мне известно, нет, — возразил Гарри. — Хорошо, — Слизерин кивнул, и змея на его плечах тоже качнула головой. — Используй маховик времени, соверши ритуалы, а потом получи титул Наследника Слизерина и очисть его, если тебе так не нравится то значение, которое Риддл ему придал. Гарри отнес портрет на прежнее место. — Я не собираюсь проводить ритуалы. — Как хочешь. Тебе будет гораздо легче носить мой портрет, если ты это сделаешь. Если вдруг ты передумаешь, то найдешь ритуальные книги вон там, в углу библиотеки, — картина указала на возвышение сразу за лестницей. — Я их не буду делать. — Я не собираюсь тебя принуждать, — пообещал Слизерин. — Ты мой наследник, последний уважаемый член моей семьи, насколько я знаю. Я помогу тебе, насколько ты позволишь, тем более что ты спас меня от безумного бреда моего бедного василиска. — Я не уверен, что хочу знать… — Ему снились кошмары, — ответил Слизерин. — Я думаю, что магия, которую я использовал, чтобы создать его, которая сделала его преданной мне, наказала его за то, что он сделал, даже если он верил, что это было то, чего я хотел. Я рад, что ты избавил его от страданий. Он свободен от Тома Риддла, и мне больше не придется выслушивать его бред сумасшедшего. — И где же он был? — спросил Гарри. — Я просто вошел сюда и нашёл кабинет. Здесь слишком мало места, чтобы разместить семидесятифутовую змею. — Он спал внизу. Если бы ты намеревался разбудить его, любая команда парселтанга пробудила бы его. Ты хотел открыть дверь, вот и пришел сюда. И это хорошо, потому что ты, вероятно, не смог бы выбраться из его убежища, если бы упал туда. Гарри окинул взглядом кабинет и оценил глубину боли в конечностях. Хотелось бы остаться и попробовать защитное заклинание, но не думаю, что у меня осталось много сил. — Я собираюсь вернуться в гриффиндорскую башню, — сказал он. Слизерин взорвался еще одной строкой парселтанга, поэтому Гарри оставил его и направился обратно в гостинную. — Где же ты пропадал? — спросила Гермиона. — Я заглянула в библиотеку и поспрашивала, но никто не видел тебя с тех пор, как ты ушел после уроков. Гарри пожал плечами. — Мне легче работать там, где меня никто не потревожит. — Ты закончил эссе? Я могу просмотреть его. — Не совсем, — сказал он. — Я хочу его проверить, может быть, добавить что-нибудь ещё, чтобы произвести хорошее впечатление на Флитвика в начале года. — Хорошая мысль, — просияла Гермиона, но тут же ее лицо вытянулось. — Рон наверху с Симусом и Дином. Невилл сказал, что с ним все в порядке, но я думаю, что непростительные действительно беспокоят его. Он лежит на своей постели и ни с кем не разговаривает. Может быть, он знает кого-то, на ком использовали одно из них. То есть, кого-то еще, кроме меня. — Непростительные проклятия беспокоят всех, кроме самых худших волшебников, Гермиона, — сказал он. — Кем ты должна быть, чтобы тебя не беспокоили проклятия, чтобы контролировать, пытать и убивать людей? — Я думаю, что они беспокоят Невилла больше, чем большинство людей, — карие глаза Гермионы впились в него. — И я думаю, что ты это знаешь, хотя, кажется, тебя это не беспокоит. — И что же мне теперь делать? — спросил Гарри. — Я не могу исправить то, что произошло. Её губы сжались в белую линию. — Нет, но ты должен быть расстроен, что нечто подобное случилось с одним из твоих друзей. — Почему никто не расстроился из-за того, что это случилось со мной? — Гарри удивленно поднял бровь. — Все каждый год празднуют смерть моих родителей, Гермиона. Вы все так думаете. — Это же… — Другое? — он прошел мимо нее и направился наверх. — Потому что вы все получили от этого что-то хорошее, все в порядке? Для общего блага? Гермиона вздрогнула. — Нет… но ты же не Невилл, а Гарри. Он оставил её позади. Ты же не знаешь Гарри. Никто из вас не знает. Даже у Невилла была бабушка до того, как он поступил в Хогвартс. У меня был только я сам.