Кадмейская Победа | Cadmean Victory Remastered

Легкий, теплый дождь становился все тяжелее и холоднее по мере того, как приближался октябрь. Он барабанил по пологу Запретного леса, а листва, окрасившаяся оранжевым, коричневым и красным, пробивалась сквозь осенний утренний туман. Если бы это не было так ужасно, то было бы похоже на сентябрь. Гарри отвел взгляд от окна и снова окинул взглядом Большой зал. — Все еще не собираешься участвовать, Гарри? — спросил Симус. — Мое желание вечной славы навсегда умерло примерно в одиннадцать лет, — он потянулся, чтобы похлопать по верхней части исследовательской работы Гермионы. — Есть очень большая стопка старых газет, в которых говорится, что вы вряд ли станете чемпионами. — Не-а, приятель. На этот раз они определенно сделают его более безопасным. — Каждый год нам обещают, что в Хогвартсе будет безопасно, — съязвил Гарри. — Тролль, цербер, оборотень, дракон, василиск… — И вампир, — Рон высунул голову из-за горы яичницы с беконом. — Нельзя забыть Снейпа. Дин кивнул. — Он хуже всех на свете. Ты бы так не говорил, если бы увидел василиска. — Сегодня прибудут другие школы, — объявил Симус. — Уже скоро будет выбор чемпионов! Гарри вздохнул и вернулся к руководству по продвинутой трансфигурации, подняв свою книгу над пролитым Кэти тыквенным соком. Гарри убрал струйку сока, которая тянулась к его коленям, затем спрятал палочку обратно в рукав. Кэти вспыхнула. — Спасибо, Гарри. — Пожалуйста. Она наклонилась вперед. — А почему ты читаешь книги курса СОВ? — Кое-кто бросил мне вызов сотворить собственное заклинание, — Гарри поймал взгляд Гермионы, когда она подняла голову. — Трансфигурация. Предположительно, у меня есть небольшой дар, который я растрачиваю впустую. — Какого рода заклинание? Он опустил книгу. — Что-то, основанное на заклинании, вызывающем птицу. Бабочки. — Как-то это по-девчачьи. — Прости, что сказала спортивная пацанка? Кэти рассмеялась. — С этим не поспоришь. Слизерин сказал также. Гарри подавил дрожь при воспоминании об апоплексическом ударе портрета. Даже зная, что рой бабочек создает почти непроницаемый щит для смертоносного проклятия, Crucio или любых других темных проклятий, которые не наносят физического урона, он все равно был расстроен, что это не змеи. Гермиона скрестила руки на груди. — Тогда покажи нам. — Да, давай, — пробормотала Кэти. — Papilionis, — Гарри кончиком волшебной палочки нарисовал в воздухе узкую V-образную линию. Одинокая, серая, довольно кривая бабочка закружилась по спирали вокруг его головы. Не совсем то, на что я надеялся. Даже неподходящего цвета. Трагическое создание штопором пролетело через стол, едва увернувшись от вилки Рона, и рухнуло перед Гермионой. Она ткнула в неё палочкой, и бабочка исчезла в клубах черного дыма. Гарри нахмурился и почесал затылок. Что-то здесь не совсем так. Гермиона бросила на него самодовольный взгляд. Гарри проигнорировал её. Она просто злится, потому что я не говорю ей, где провожу своё время. И что мне больше не нужна её постоянная помощь. — Papilionis, — он вложил в заклинание больше магии. Две черные бабочки метнулись через стол прямо в лицо Кэти. Она вскрикнула и отбросила их. Они были немного лучше сформированы. Гарри смотрел, как Кэти сжигает его бабочек. Крылья были правильной формы и нужного цвета. — Только действительно особенные волшебники могут создать свои собственные заклинания, раньше, чем сдают СОВ, Гарри, — Гермиона одарила его улыбкой, наполовину ободряющей, наполовину удовлетворенной. — Даже их модификация должна быть очень сложной. Её «искренняя» снисходительность начинает меня раздражать. Гарри глубоко вздохнул. По крайней мере, когда чемпионы будут выбраны, у Гермионы появятся новые темы для разговоров. — Разве сегодня не должны были приехать ученики из Шармбатона и Дурмстранга? — спросила Алисия. — Вроде должны, — ответила Анжелина. — Но я не знаю, как и когда они прибывают. У окна послышались испуганные возгласы. — Что это? — Дин выглянул из-за плеча Гарри. — Это птица, — сказал кто-то. — Нет, это самолет! — крикнул один из студентов. Несколько смешков эхом прокатилось по залу, и больше, чем несколько пустых взглядов поднялось от тех, кто вырос в волшебном мире. — Это летающая карета Шармбатона, — объявил семикурсник из Рейвенкло в очень похожей на Гермиону манере. — Её везут Абраксанские кони. Карета была бледно-голубая, пастельно-голубого цвета и вся в богато украшена золотом. Огромные сверкающие колеса вращались на ветру. Лошади с каретой исчезли за центральной башней. Гарри вернулся к своей книге. По крайней мере, это означает, что все будут говорить о чем-то другом. Дамблдор и большинство профессоров Хогвартса шагали по коридору, сопровождаемые любопытными студентами. — Что-то случилось с озером, — пропищал один из первокурсников. Половина студентов с грохотом бросилась из одного конца комнаты в другой. — Оно кипит, — крикнул кто-то. — Там корабль! — Это, должно быть, Дурмстранг, — объявил всё тот же семикурсник Равенкло. — Они знают о гигантском кальмаре? — спросила девушка. Гарри с трудом сдержал смех. Это может стать неприятным сюрпризом. — Я слышал, Дурмстранг находится в Чехии, — сказал Рон. — Чешская Республика — страна, не имеющая выхода к морю, Рон, — ответила Гермиона. — Путешествие на корабле было бы крайне непрактичным. — Моя мама говорила что-то о Скандинавии, — добавил Симус. — Надеюсь у стола каждого факультета найдётся место, — Дамблдор прижал палочку к горлу, чтобы заглушить шум. — Давайте произведем хорошее впечатление на наших гостей. Все бросились обратно к столам, и Гарри оказался зажатым между Кэти и какой-то шестикурсницей. Гарри подтянул локти как можно ближе к себе и старался не думать о тепле этих двоих, но каждый раз, когда он делал какое-то пространство для дыхания, они, казалось, сжимали его ещё сильнее. Он сделал несколько глубоких вдохов и представил себе круг чёрных чернил на белом пергаменте. Они просто рядом с тобой. Они не кусаются. Кэти вытянула шею вокруг Гарри, вытянувшись так далеко, что почти лежала у него на коленях. Он откинулся назад так далеко, как только мог, чтобы не упасть со скамьи. Она хихикнула. — Извини, Гарри. Я не хотела быть такой развязанной. Он постарался изобразить на лице добродушную улыбку. Кэти наморщила лоб. Гарри нацепил новую улыбку поверх первой. Яркий, легкий ряд зубов, который хлынул из глубины его сознания, как вода из родника. Её щеки порозовели. — По крайней мере, я спортивная пацанка, которая лежит на тебе. Если бы я была Лавандой, ты бы весь день пах вишневыми духами или чем-то таким же девчачьим. — Наверное, могло быть и хуже. — Это заставило тебя улыбнуться, — съежилась она. — Это очень милая улыбка. Никогда раньше не видела, чтобы ты так улыбался. Потому что это не моя улыбка. В груди Гарри возник холодок, и выражение соскользнуло с его губ. Остальная часть лица, которое он вспомнил, просочилась в его память. Высокие скулы, гладкие, причесанные волосы и глаза цвета красного дерева с легким намеком на худорбу. Это улыбка Риддла. Чёрт возьми! О чем я только думал?! Студенты Дурмстранга вошли в Большой зал, одетые в меховые плащи и кожаные сапоги до колен. Их директор, седовласый человек с кислым лицом и короткой заостренной козлиной бородкой, шел последним, обняв за широкие плечи своего последнего ученика. — Это Виктор Крам, — прошипел Рон. По залу пронесся ропот. Болгарский директор не сводил глаз с Дамблдора. — Игорь, — Дамблдор развел руками. — Дамблдор, — ответил директор Дурмстранга резким коротким кивком. — Мадам Максим уже в пути. Она остановилась, чтобы дать более точные указания твоему лесничему относительно её коней. Дамблдор опустил руки, и студенты Дурмстранга последовали за Крамом к слизеринскому столу. Шепот наполнил зал. Гарри вернулся к страницам своей книги по трансфигурации. Может быть, причина, по которой заклинание не работает, связана с тем, что я колдую из ничего вместо того, чтобы использовать элементарную среду, как я делал это с василиском. В Большом зале воцарилась тишина. — Эта девушка ненормальная, — пробормотала Кэти. Французская девушка шла мимо факультетских столов, с которых на неё смотрели остекленевшим взглядом. Гарри мельком увидел знакомые платиновые волосы на самом конце стола Рейвенкло. Вокруг светловолосой ведьмы образовалась щель в два человека, и она уставилась в потолок, как будто ничто под ним не интересовало её ни в малейшей степени. На столе появилась большая миска с тушеной рыбой. Гарри вскинул книгу как раз вовремя, чтобы не испачкать её корешок креветками. Они выглядят довольно вкусно, на самом деле. Он попытался высвободить руки, но Кэти и шестикурсница полностью не дали ему сделать это. Тогда я, пожалуй, подожду. Гарри попытался сосредоточится на книге и перестал обращать внимание на грохот столовых приборов, тарелок и кубков, поднимавшихся вокруг него. Кэти болтала о квиддиче с Анжелиной и Алисией. Он отодвинул её бокал с тыквенным соком от греха подальше уголком своей книги. За столом стало тихо и спокойно. — Ты все еще хочешь буйабес? — послышался из-за его плеча мягкий голос с французским акцентом. Гарри краем глаза уловил блеск платиновых волос. По-видимому, Буйабес — это то, что с гигантскими креветками. — Держи, — она наклонилась в сторону Кэти, которая держала тарелку обеими руками. Кэти швырнула миску мимо носа Гарри в пару маленьких, светлокожих ручек. — Странно, — пробормотал мягкий голос. — Мерси, — тихие шаги затихли вдали. Гарри поднял глаза и встретился взглядом с Кэти. — Что именно? — Ты не ведешь себя так, как все эти идиоты, — она указала на пару пятикурсников напротив них, которые смотрели вслед француженке. Гарри моргнул. — А разве я должен быть таким? Кэти просияла. — Всё хорошо, не волнуйся. — Ну, если ты так говоришь… — он поднял волшебную палочку. — Papilionis. Рой полуживых бабочек вырвался из кончика его палочки и рассыпался по столу. Алисия взвизгнула, и Рон склонился над своим обедом, как стервятник над тушей животного. — Извините, — Гарри развеял их. — Я не ожидал, что их будет так много. — Больше никаких насекомых, — проворчала Кэти. — Вполне справедливо. Мне придется спросить Слизерина, почему это не работает. Он поморщился. Еще один спор о бабочках. — Теперь, когда наши гости прибыли, пришло время нам объявить о главном событии года, — профессор Дамблдор подошел к кафедре во главе зала, и еда исчезла. — Пора открыть Турнир Трех Волшебников. Однако сначала мы должны обсудить некоторые правила. На краю помоста появился древний, грубо отесанный Кубок. Голубое пламя плясало над чашей, и из нее в воздух струилось жуткое свечение. Весь зал уставился на него. Гарри увидел, как в глазах Рона вспыхнул лазурный огонь. — Прежде всего, следует объявить, что всем ученикам, младше семнадцати лет, участие воспрещено, — Дамблдор замолчал, когда по залу прокатился громкий стон. — Чтобы не случилось никаких неприятностей, я взял на себя смелость провести возрастную черту вокруг Кубка. Кроме того, турнир будет проходить так же, как и до его отмены. Любой желающий быть избранным чемпионом может внести свое имя в кубок в течение следующих двух дней, и имена чемпионов будут объявлены им вскоре после этого. Весь стол засуетился в поисках пергамента, чернил и перьев, как будто первые несколько кинувших своё имя могли иметь какое-то преимущество. Рон разразился бранной тирадой, которой могла бы гордиться миссис Уизли. Так шумно. Гарри убрал свою книгу. Лучше пойду в Тайную Комнату. Портрет Слизерина смотрел на Гарри с того места, где он прислонил его к одной из колонн, пока Гарри объяснял свою проблему. — Они такие женственные насекомые. Разве нельзя использовать стрекоз, летучих мышей или что-нибудь более приличное? — Бабочки простые, и их крылья покрывают большую площадь, — сказал Гарри. — Теперь ты будешь помогать или будешь дуться? Портрет скрестил руки на груди. — Салазар Слизерин не дуется. Конечно, а я то не знаю. — Что ты представляешь, когда пытаешься сделать бабочек? — спросил Салазар. — Бабочки, кружащиеся вокруг меня в виде полусферы. — Ты представляешь себе их формирование? — Вообще-то нет, — ответил Гарри. — Для заклинания, вызывающего птиц, это никогда не имело значения. — Готов поспорить, что ты вызывал только одну птицу. С одной птицей ты, вероятно, это может сойти с рук, но для нескольких птиц ты должен заранее сосредоточиться на том, чтобы представить, как они будут создаваться из воздуха. Из него создавать сложнее, чем из воды. Гарри представил себе бабочек, формирующихся из воздуха. — Papilionis. Облако крыльев окутало его, щекоча каждый дюйм кожи. — Неплохо, — сказал Салазар. — Потренируйся направлять их как щит, и ты сможешь использовать их для отражения некоторых проклятий, как захочешь, или даже преобразить их и использовать в качестве оружия. Их преображение звучит хорошей идеей. — Ты провел здесь много времени за последний месяц, — нахмурился Салазар. — И это не считая использование маховика. — Все мои друзья одержимы Турниром Трех Волшебников, — пожал плечами Гарри. — Мне не особенно нравится постоянно говорить о нём, и мне действительно нужно стать намного сильнее. — Не забывай о своих друзьях. Они тебе понадобятся, особенно с учетом того, что ты не раз оказывался втянутыми во что-то даже отдаленно опасное. — Я их не забыл, но мне трудно проводить с ними все свободное время, когда большинство из них не делают ничего интересного. Единственный, с кем у меня есть общие интересы, обижается на то, что я лучше неё. — Тогда выбирай друзей получше, — сказал Салазар. — Лучших друзей не бывает. Салазар пожал плечами, покачивая змеей на плечах. Она издал раздраженное шипение. — Как скажешь, — сказал он. — Papilionis, — Гарри наколдовал тучу черных бабочек, заставляя рой кружиться вокруг него достаточно быстро, чтобы он мог видеть сквозь их размытые крылья. Он превратил одну из бабочек в сверкающий стальной шип и взмахом волшебной палочки отправил его в полет. Он со свистом пронесся по комнате и ударился о каменную стену в нескольких дюймах над картиной Слизерина. — Чёрт! Будь осторожен! — взорвался Салазар. — Мне не нужно, чтобы один из них проткнул мой холст. Иногда ты даже хуже Годрика. Гарри попытался сделать это еще несколько раз, используя обычные губки. В конце концов он научился направлять свои снаряды туда, куда хотел. — Моя Тайная комната похожа на детскую игровую площадку, — проворчал Салазар. Гарри пристально посмотрел на гигантский труп василиска. — Я подозреваю, что это не соответствует требованиям охраны труда и техники безопасности, — он убрал беспорядок, который устроил. — Это удивительно полезное заклинание, — сказал Салазар. — Несмотря на нелепых бабочек. Гермиона бы закатила истерику, если бы увидела, что оно уже работает. Гарри перенес портрет обратно через мостик и повесил его над входом, затем Гарри повесил хронометр на крючок на столе. — Годрик обычно крал его и остальные мои вещи, — пробормотал Салазар. — Он думал, что это смешно, пока Ровена не узнала и не накричала на него за то, что он тратит время на такие ребячества. — Вы скучаете по ним. — Я буду скучать по любому человеку после половины тысячелетия, когда у меня не было компании, кроме безумной змеи и помешанного ребенка. Даже по детским шуткам Годрика, материнству Хельги или лекциям Ровены, — Слизерин уставился в пол. — Я думаю, когда ты получишь титул Наследника Слизерина и больше не будешь нуждаться в моих советах, мне бы очень хотелось, чтобы ты меня повесил в другое место в замке. Может быть, ты найдёшь портрет моих старых друзей в Выручай-комнате. — Я поищу её, — пообещал Гарри. — Тебе следует вернуться в свою башню и повидаться с друзьями. Наследник Слизерина или нет, но они тебе понадобятся. Гарри кивнул и направился обратно к лестнице. Кучка четверокурсников развалилась на диванах вокруг камина. — Здесь довольно пусто, — Гарри подошел к ним. — А где все остальные? Лицо Рона исказила гримаса. — Все еще у кубка в холле. Младшие курсы на уроках. — Не в восторге от возрастных правил, как я понимаю. Похоже на то, что они чертовски разозлились. Гермиона фыркнула. — Не принимай это слишком близко к сердцу, — сказал Гарри. — Это был мой шанс, Гарри, — вздохнул Рон. — Ты не поймешь, ты всегда был знаменит и у тебя было все, что я хотел. Я хочу, чтобы меня тоже заметили. Чтобы я был бы не просто еще одним Уизли, или другом Гарри Поттера, или чем-то вроде этого. Мне не нужен весь этот свет рампы или что-то еще, только проблеск для себя. — Честно говоря, Рон, я бы с радостью отдал тебе все. — Тебе легко говорить, приятель, — сказал Дин. — Я всего лишь еще один магглорожденный студент, которого, по мнению половины волшебного мира, здесь быть не должно. Ты был героем с самого рождения. — Я не хотел им быть. — Мы знаем. Ты никогда не гоняешься за такими вещами и даже не пользуешься своей славой, — ответил Симус. — Просто иногда раздражает находится в твоей тени. — Что ж, мы будем вместе в тени чемпиона Хогвартса, — сказал Гарри. — У меня нет ни малейшего желания вписывать свое имя, да я и не могу. — Фред и Джордж пытались обойти возрастную черту, — объявила Гермиона. — Это не сработало, но я видела множество учеников, которые пытались сделать все возможное, чтобы обмануть её. Дин усмехнулся. — Я бы снял шляпу перед любым, кто ухитрится проскользнуть через возрастную черту, созданную Дамблдором. Я понятия не имею, как работает эта линия, но сомневаюсь, что кто-нибудь сможет её преодолеть. — Может быть, в следующий раз, — сказал Гарри. — Тогда у тебя будет больше шансов выиграть. — Раньше турнир проводился раз в пять лет, — сказал Симус. — Это был наш единственный шанс, — добавил Дин. — Я пойду наверх, — Рон встал со стула и, ссутулившись, вышел. Симус и Дин обменялись взглядами, а затем последовали за ним. — А ты не пытался бросить свое имя? — спросила Гермиона. — Нет, — ответил Гарри. — Я пытаюсь усовершенствовать заклинание вызова бабочки. — Это действительно продвинутая трансфигурация, Гарри, — Гермиона похлопала его по руке. — Тебе не следует пробовать это еще по меньшей мере год. Я только сейчас начинаю читать об этом и, вероятно, не смогу сделать это до Рождества или весны. Я действительно впечатлена, что тебе вообще удалось сотворить хоть что-то. Гарри попытался изобразить улыбку, но сумел лишь украсть яркую, неискреннюю радость Риддла. — Спасибо, Гермиона.