Ловушка

Рекомендуется к прослушиванию: Grohotsky — Будь зі мною

Какой бы странной не была ситуация, Джорджу она определенно нравилась. Нравилось ощущение свежего морозного ветра, что мягко касался его расслабленного лица, нравилось чувствовать влажность осевшей на густой, достающей до середины голени траве росы между пальцев босых ног. На нем были только закатанные до колен коричневые брюки, которые из-за нетерпеливого поведения парня уже успели промокнуть, и зеленая толстовка, согревающая его не хуже объятий одного определенного человека холодными осенними ночами. Дальтоник попросту забыл снять ту, когда, проснувшись, он обнаружил мирно сопящего ему куда-то в шею Дрима, и, удержавшись от соблазна подольше понежиться в тепле родных объятий, по тихому ушел. Наверное, после ему все-таки влетит за то, что он опять же тихо сбежал из дома, не предупредил никого из ребят в поселении о своем уходе. И даже ясновидцем не нужно было быть, чтобы знать, что уже на следующее утро его будут сопровождать кашель и сопли. И сонный, не выспавшийся после сложной ночи возле «больного» парня Дрим, который точно будет недовольно ворчать и еле заметно улыбаться на слабые попытки оправдаться с его стороны, а после не выдержит и мягко засмеется, оборвет тонкую нить напряжения между ними. Под ногами тихо стрекотали первые кузнечики, резво прыгающие кто куда стоило ему сделать осторожный шаг вперед, на минуту остановиться. И, хоть на небе по прежнему можно было увидеть густую россыпь звезд, а земля была холодной и влажной после вчерашнего дождя, парень лениво улыбнулся, сонно прикрыл глаза. Без лишних сомнений сел, из-за чего одежда мгновенно промокла в местах соприкосновения с росой. Джордж только блаженно выдохнул горячий воздух, образовав еле заметное облачко пара, которое тут же рассеялось в медленном вихре ночного ветра. Огляделся, подмечая, что горизонт только-только начал окрашиваться в блеклый желтый цвет, и устало обнял собственные дрожащие колени, лишь сейчас подметив, насколько сильно продрогло его тело. Странно, он совсем не чувствовал холода… Парень на секунду прикрыл веки, тихо вздыхая и ругая себя за невнимательность, но вставать и идти обратно так не хотелось, что, какое-то время хорошенько об этом подумав, Джордж только сильнее обнял себя руками и уткнулся лицом в теплую ткань. Он и так сильно рисковал, когда столь «беспалевно» пробегал посреди их небольшого поселка — буквально три-четыре домика посреди березового леса, но, как его везение ему однажды уже намекнуло, лишние глаза и уши могут быть везде и всегда. О-о, брюнет ни капли не сомневался в том, что уже этим утром кое-кто — Скеппи, чего ж тебе не спится-то столь поздним часом? — обо всем расскажет взволнованному Дриму. А после Джордж так и не сможет посмотреть тому в глаза до вечера и сыпать бессвязными извинениями за каждый незначительный косяк. Интересно, как Дрим его еще терпит? Удивительным было то, что они все-таки сошлись. Если брать в расчет их постоянные увиливания от очевидного влечения, то сам факт того, что они состоят в отношениях был даже, в каком-то смысле, выходящим за рамки обычного везения. Наверное, для этого друзья и даны, кто ж еще в здравом уме додумается совершить одну из тех сопливо-банальных, но, тем не менее, действительно сработавшую сцену из романтической книги, которые где-то откопал Карл в их небольшой библиотеке? Признаться, Джордж был действительно зол на ребят, после того, как совершенно внезапно обнаружил, что их с Дримом заперли в одной из комнат. В доме Карла. С Квакити и Сапнапом, которые, после того как случайно узнали о чувствах дальтоника, всеми силами пытались свести его с блондином. На утро он действительно устроил им взбучку, но то было утром. И никакие силы не заставят Джорджа еще раз вспомнить события той ночи, даже если для этого придется неутомимо краснеть каждый раз, стоит ехидно улыбающимся парням хотя бы намекнуть. И нет, ничем серьезным они там не занимались. Даже наоборот, сначала в шутку возмутились чужому поведению, тихо посмеялись и поговорили… А после Джордж внезапно понял, что даже в такой обескураживающей полутьме он продолжает пялиться на мягко улыбающегося блондина, который только хитро сощурил горящие малахитовым огнем глаза, поймав несмелый взгляд дальтоника. Обжигающие кожу руки, шустро обхватившие дрогнувшее тело в объятиях, мягкий, но настойчивый поцелуй, от которого в груди что-то волнительно сжалось и приятно переместилось вниз с последующим прикосновением горячих губ к быстро бьющейся на шее жилке. Не кусая, лишь осторожно, словно только пробуя будоражащий кровь вкус бледной кожи, чтобы после с шумным выдохом втянуть ее под удивленный писк под ухом и оставить горящую, собственническую метку. К более смелым действиям они так и не перешли. Ни Дрим, ни Джордж пока что не были готовыми к тому, во что все это могло перерасти, поэтому, не сговариваясь, завалились на единственную в комнате кровать, да так и заснули в крепких объятиях. А на утро их разбудил веселый смешок Карла, заглянувшего в комнату с утра пораньше и заставшего весьма радующую глаза картину. Джордж рассеянно приподнял голову со сложенных рук. Осознание, что он из-за собственной неосторожности умудрился заснуть захлестнуло с головой, и брюнет только сонно повертел головой, замечая, что спал он не так уж и долго. По крайней мере, желтая полоса горизонта стала немного ярче, посередине уже можно было уловить еле проглядывающий, слепящий глаза краешек солнца. Дальтоник нахмурился, когда мягкий ветер разворошил и без того непослушно раскиданные на голове волосы, бездумно провел по спутанным прядям левой рукой и устало зажмурился, пытаясь унять бушующий ворох мыслей после наплывших воспоминаний. За сонной пеленой тихие шаги рядом так и не были услышаны, а потому неожиданно горячие руки, ловко залезшие под толстовку, заставили парня вздрогнуть и мысленно подготовиться к худшему. За собственными мыслями Джордж как-то успел позабыть, что, хоть время и приближалось к раннему утру, но редкие монстры все так же могли подобраться со спины в самый неожиданный момент. Только когда возле уха недовольно хмыкнули, а после в шею ткнулись теплым носом и горячо выдохнули на продрогшую кожу, парень тихо вздохнул с облегчением, неосознанно расслабился в родных объятиях и поудобнее примостился в согревающем кольце рук. Тугая нить напряжения в груди развязалась так же быстро, как и появилась. — Джордж? — голос Дрима звучал приглушенно и хрипло, будто парень только недавно проснулся, и брюнет к своему стыду вдруг понял, что так оно, наверное, и было. Быстрого смазанного взгляда хватило, чтобы заметить на теле привалившегося сзади блондина черные домашние штаны и темно-зеленую накидку, в которых тот уснул и которые уже успели пропитаться влагой, а теперь наверняка холодили разгоряченную кожу. Дрим тяжело дышал — Джордж был уверен, что его парень не тратил ни минуты, когда обнаружил пропажу, и сразу же кинулся на его недолгие поиски, — а на попытки дальтоника развернуться, только сильнее стискивал тело в своих руках. — Хм? — поняв, что своим любопытством он ничего не добьется, Джордж наконец-то уселся обратно и тяжело вздохнул, устало откинув голову на чужое плечо. В ответ его сжали только сильнее и, как показалось, мягко улыбнулись, упершись подбородком об свободное плечо брюнета. — Не уходи больше так внезапно, не предупредив меня, хорошо? — руки Дрима шустро выскользнули из-под толстовки, чтобы в следующее мгновение перехватить удивленного Джорджа поперек груди и осторожно пересадить с холодной земли на чужие сложенные ноги. Возмущение так и застыло в горле невысказанным комом, который брюнет с трудом проглотил. Понимал ведь, в данной ситуации не ему было читать кое-кому нравоучительные лекции по поводу столь нелепого поведения, а значит оставалось только смириться со своим положением. Добегался, чтоб его… — Я… заставил тебя волноваться? — сорвавшееся с губ тихое бормотание на секунду ввело Дрима в легкий ступор. Уж что-что, но чтобы его Гоги извинялся за такую глупость? Блондин шумно вздохнул, зарывшись носом в чужих волосах и недовольно зажмурился, когда одна из спутавшихся прядей его пощекотала. Джордж же, конечно, принял поведение парня на свой счет, уныло опустил голову на вздымающуюся грудь Дрима, невольно прислушиваясь к мерному стуку сердца под ухом. — Прости, я… не хотел, чтобы так вышло. — Я знаю, просто, — блондин на мгновение запнулся. «Испугался» — то, что едва не прошептал он в повисшей вокруг тишине, вовремя успел прикусить язык. Это не было тем, что он хотел бы сказать сейчас, когда еще ни он, ни Джордж так и не могли понять насколько же крепки между ними чувства. И все же… Судя по тому, как любопытно стрельнули в него взглядом, сам брюнет и без слов понял, что ему хотели бы сказать. Удивительный. Джордж всегда был удивительным. Единственным, кто смог понять его и ни на что не настаивал, всегда был на его стороне. Дрим тяжело вздохнул и осторожно поцеловал дрогнувшего парня под ухом. И как это чудо только попало ему в руки? Небывалое везение, не меньше. Тихо прошептал: — Не делай так больше. — Хорошо, — Джордж еле заметно кивнул и мелко содрогнулся, когда легкий ветер лизнул его голые ступни, разворошил копну волос. — И ты… ты почему такой горячий? — Дрим вмиг нахмурился, потеряв прежнюю рассеянность. Коснулся губами горячего лба, а после медленно отстранился и попытался словить бегающий взгляд брюнета. Рук он так и не разжал, наоборот, только поближе прижал к себе дрожащего парня и недовольно прошептал тому в ухо: — У тебя температура, Гоги. Почему молчал? — Я не знал… — Джордж пристыжено опустил взгляд, боясь увидеть в чужих глазах толику осуждения. Знал ведь, что в данной ситуации был виноват он сам, никто ведь не заставлял его сбегать из поселка посреди ночи. — Больше никаких прогулок ближайшие три дня, понял меня? Буду сидеть и проедать тебе мозг собственными нравоучениями и бессмысленными теориями о том, что с тобой может случиться без моего присутствия, — Дрим сам развернул парня к себе лицом, замечая, как нездоровый румянец расползается на чужих скулах и медленно переходит на шею, а после легко поцеловал того в щеку. Наконец-то Джордж поднял на него свой взгляд. — Ты такой жестокий, — несмело улыбнувшись, дальтоник шутливо ущипнул блондина за оголенную часть шеи, за что был вознагражден предупреждающим шипением. — Ну-у, жалоб пока что не было, так что смею предположить обратное, — в отместку за издевательство, Дрим резко натянул на чужую голову капюшон, да так, что плотная ткань доставала тому до подбородка, а после крепко подхватил вскрикнувшего парня под колени и лопатки, и поднялся. — Держись крепче. Наверное, если бы взглядом можно было бы убивать, Дрима бы тут же размазало по зеленой шелковистой глади. Но Джордж был не всесилен, как и все они, так что лишь минуту прожигал невозмутимо идущего к дому блондина сердитым взглядом, а после тяжко вздохнул. Поудобнее устроился в чужих руках и на секунду прикрыл глаза, чувствуя как прерванный сон вновь начал его нагонять, как вдруг тихий шепот медленно вывел его из сонной дремы: — Больше не будешь сбегать посреди ночи? — осторожно ступая по мягкой траве, словно боясь потревожить повисшее между ними спокойствие, блондин тепло улыбнулся в ответ на недоуменный взгляд, который почти сразу обрел осознанность после того, как смысл фразы дошел до тормозящего сознания. Джордж не любил признавать очевидное, особенно если это ставило под удар его гордость, но в данном случае возмутиться бы не смог. Даже если бы захотел. Только фыркнул возмущенно: — Надейся и дальше, — в ответ ему была очевидная хриплая усмешка, переросшая в полноценный смех. А после чужие губы накрыли его собственные в целомудренном поцелуе. Не углубляя, только касаясь. Но в груди тут же предательски защемило от подступившей нежности, а в животе приятно защекотало от волнения. — Придурок, заболеешь ведь еще. — Это мы еще посмотрим…

***

Неужели… сон? Джордж потрясенно распахнул глаза, вглядываясь в кромешную тьму перед собой. В первые минуты не может понять, где он находится, пока вдруг, к собственному удивлению и какому-то паническому пониманию, не ощущает жмущееся к нему сзади горячее тело и обжигающее затылок дыхание, от которого пальцы ног предательски поджимались от неуместного… возбуждения. Блядь. Какого…? Наверное, он слишком резко дергается, раз обхватившие его во сне руки Дрима сжались сильнее вокруг его груди, притянув сопротивляющееся тело обратно. И, к невезению испуганного таким открытием брюнета, сзади прижались только сильнее, практически не оставив и миллиметра пространства между ними. Джордж вдруг отчетливо почувствовал, как в горле неприятно пересохло, что даже по-тихому сглотнуть у него не получилось, а по виску вниз, по шее, скатилась капелька пота. На несколько минут замер, прислушиваясь к своим ощущениям, и едва сдержал стон, когда понял что да, проблемка все-таки была… И, что было самым пугающим, никак решить ее он не мог. Точнее, решение хоть и лежало на поверхности, но попросту оказалось невозможным — крепко спящий за спиной Дрим и не думал — к счастью — просыпаться, а значит из чужих медвежьих объятий выбраться дальтоник, к своему стыду, не сможет. О том, что было бы, если блондин обнаружил его в подобном смущающем состоянии, Джордж старался не думать. Только внимательно вслушивался в мерное дыхание парня, да отстранено считал в уме каждый удар чужого сердца, не замечая, как отпустившие сознание путы сна опять затягивали его в спокойную тьму. Лишь когда сбитое от волнения дыхание выровнялось, а нервные движения от безуспешных попыток устроиться поудобнее утихли, комната погрузилась в приятную тишину. Ненадолго. Отчетливо прозвучал тихий скрип со стороны кровати, а после кто-то осторожно ступил на деревянный пол, мгновенно оказываясь лицом к лицу, рассматривая расслабленное и умиротворенное выражение. На секунду в глазах парня проскочили блеклые зеленые искры, когда луна на мгновение осветила прибранную комнату и его застывшую напротив Джорджа фигуру, а после, будто сомневаясь, он преодолел разделяющее расстояние к столь мучительно соблазнительным губам. Довольно промычал, когда с чужого горла сорвался тихий стон, и осторожно провел кончиком языка по дрогнувшему уголку рта. Лишь когда дальтоник нахмурился и что-то сонно пробормотал прямо в поцелуй, Дрим мягко, с легким недовольством отстранился. Напоследок ткнулся губами в бледную кожу шеи, ненадолго замер и, стараясь несильно шуметь, подхватил сумку с собственными вещами, по-тихому сбежал из комнаты через окно. Завтра Джордж наверняка будет дуться на него за неприметный подарочек, но то будет только завтра. И лучше к тому времени где-то спрятаться, чтобы озлобленный брюнет лично не явился по его душу. Уже на следующее утро парни вновь будут странно переглядываться, тем самым получая легкие пинки от смущенного таким вниманием Джорджа, никто и слова не скажет о черной толстовке. Парни и так поймут все, что от их внимания тщетно пытались скрыть. А после уже откровенно ржущий Сапнап откуда-то откопает небольшое зеркальце — и где только берет такие ценности? — и лишь тогда парень увидит багровеющий след на шее, который станет только ярче, стоит яркому румянцу набежать на бледную кожу. И каждый из друзей отхватит сполна за то, что будут сувать свои любопытные носы туда куда не следует, пока лихорадочно блестящие глаза не наткнуться на издевательски машущего рукой Дрима с другой стороны деревни. А после тот исчезнет в фиолетовой вспышке, так и не узнав, что Джордж в этот момент вспыхнет не хуже необузданного пламени, заливаясь маковым цветом.

***

Громкий треск горящих веток, визг убегающих испуганных животных, темнеющее от непредвиденной грозы небо и ярые споры двух идиотов, которые все никак не могли понять, какого, собственно, черта происходит. И Джордж, одно единственное звено, смотрящее на весь этот беспорядок с относительным спокойствием, упершись спиной об твердость найденного среди темного леса портала, от которого веяло могильным холодом. В купе с обжигающим жаром лавы возле ног это создавало настолько дикий контраст, что дальтоник против воли передернулся от сотрясшей тело крупной дрожи, черную толстовку он благоразумно сменил любимой футболкой. Рядом о чем-то громко спорили друзья и, признаться, хоть брюнет вслушивался в суть разговора поверхностно, но общую нить все-таки уловил. Нужно было придумать план, и чем быстрее, тем лучше. Компас и так уже приличное количество времени сходил с ума, а значит Дрим уже вовсю разгуливал по окрестностям Нижнего Мира. Удивительное везение, они ведь уничтожили все попадающиеся им по пути лавовые озера, практически изолировали от блондина территорию пустыни… Черт, нужно было и раньше догадаться, что парень был «слишком любимчиком» этой прихотливой фортуны, раз ему повезло наткнуться на другой лавовый источник в, мать его, темном дубовом лесу. Так кто там такой смелый сказал, что утро начинается с чашечки кофе? Нифига подобного. Только исключительный хардкор и жесткий забег по округе в поиске портала в нижний мир по следам Дрима. Джордж бы даже не постыдился в силу своего простодушия упомянуть, что, как только стрелка компаса на минуту застыла, а после бешено начала вращаться вокруг своей оси, они оказались возле предполагаемого места телепорта уже через полчаса. Собирались в спешке, оставив в гостинице большинство ресурсов из-за недостатка времени. И уже сейчас Джордж понимал, как на нем подобная подвижность сказалась — как минимум, у него неприятно, чуть ли не до черных точек перед глазами ныл живот. В отличие от ребят, которые все-таки успели поесть, брюнет свой шанс благополучно просрал, запутавшись в собственной одежде и потеряв ценные минуты времени. Даже сейчас времени было мало, в любой момент Дрим мог наткнуться на Адскую Крепость и раньше, чем они наконец-то окажутся по ту сторону Верхнего Мира, собрать нужное количество огненных стержней. И тогда конец. Так сказать, финита, мать его, комедия. В том, что сразу после этого они волшебным образом потеряют след блондина сомневаться не приходилось, тот всегда предпочитал прятаться, залечивать раны и ожоги после тяжелого рейда на Крепость. Стрелка компаса в такие моменты начинала вращаться все медленнее и медленнее, пока неожиданно не дергалась в сторону портала, давая понять трем парням, что их опять обвели вокруг пальца. До этого, конечно, Дрим знатно подпортит и себе, и пиглинам нервы — если у последних они вообще есть — в попытке добыть ценный жемчуг, но это совершенно другая история. Важно, что сразу после этого сражаться за Дракона Энда будет в разы сложнее, раздраженный после поисков Портала Края блондин жизни им не даст. И они опять проиграют… Да. Какого черта тогда эта тупая игра так затягивается? Была бы возможность, тут же выбросил тяжелую броню и меч куда подальше, хоть в это же самое лавовое озера, чтоб глаза больше не видели. Но правила! Эти никому не нужные правила, которые нарушили уже, наверное, раз сто если не больше, гласили, что до окончания охоты команды меняться не имеют права. Интересно, кто кипел над этими бессмысленными строчками день и ночь? Дрим? Если это было правдой, то Джордж бы смеялся до слез и болезненного хрипа. Блондин умел удивлять и делал он это так умело, что, порой, не знаешь куда себя деть после того, как парень опять сотворит какую-нибудь глупость, да еще и тебя туда приплетет в роли еще одного соучастника. Удивлять… Джордж неловко прикусил нижнюю губу, не обращая на воодушевленно прыгающего рядом Сапнапа ровным счетом никакого внимания. События трехдневной давности предательски всплыли в голове, из-за чего сердце против воли сжалось от наплывших эмоций. Интересно, о чем тогда думал Дрим, когда поцеловал его, думая, что брюнет спал? О-о, Джордж к своему стыду хорошо запомнил, как внутри него все перевернулось, стоило только чужим губам осторожно накрыть его собственные в трепетном поцелуе. Как после чужой язык плавно очертил изгиб верхней губы, аккуратно, всего лишь на жалкий миллиметр проникая внутрь приоткрытого рта — и только не говори, что тебе не понравилось, Гоги, не ты ли тогда так волнительно простонал из-за чужого напора? Наглый лгунишка… — и уткнулся в уголок губ. Тихо рыкнул, когда Джордж, неожиданно даже для себя самого, слабо сжал плотную ткань чужих штанов в бесполезной попытке удержать. Места, которые раньше оглаживали чужие пальцы, горели, и лишь с огромным усилием над собой парень заставил собственное сердце успокоиться. А после Дрим так же внезапно отстранился, и на душе отчего-то стало настолько холодно и тоскливо, что брюнет на минуту успел растеряться. Словно из груди вырвали все теплое и светлое: все, что до этого момента согревало не тело — душу. И стало так паршиво, что после ухода блондина заснуть парень так и не смог. Ворочался всю ночь на кровати, из-за чего одеяло стало напоминать бесформенную кучу чего-то, а простыни так и вообще к восходу солнца валялись на полу. Если бы они не спешили, Бэд бы точно огрел его чем-нибудь тяжелым из-за наплевательского отношения к чужому труду. Злую, как взбешенная собака, горничную он так и не встретил на пути, и это определенно тогда дало надежду на… хоть что-то. До того момента, пока Сапнап вдруг не начал откровенно ржать на весь лес. До того момента, пока он не увидел багровеющий засос на правой стороне шеи. До того момента, пока парни, не иначе, как вновь состроив в голове очередной заговор, не переглянулись, а на другом конце улицы, за их спинами, не мелькнуло знакомое грязно-желтое пятно. До того момента, когда Дрим, словив его удивленный взгляд, неловко улыбнулся, а после исчез в фиолетовой вспышке, напоследок послав краснеющему дальтонику быстрый воздушный поцелуй. Попал в самое, мать его, сердце. И тогда Джордж понял, что пропал. Навсегда и бесповоротно, слово какая-то тихая студентка, запавшая на любимчика и отличника всего университета. Брюнет с силой тряхнул головой, ощутимо ударяясь об твердую поверхность обсидиана, и, с шипением отпрянув от портала, бросил на пришедших к едином решению парней невеселый взгляд. Хорошо, что сны остаются снами, вне зависимости, что в них происходит. Иначе бы Джордж морально выгорел от мысли, что эти двое могли бы участвовать в развитии их с Дримом отношений. Тем более, если бы об этом узнал еще и Карл или, не дай бог… Стоп… …что? Их с Дримом отношений? Джордж испуганно распахнул глаза, отвернувшись от ребят, спокойно собирающих нужные вещи. Понимание, что именно сейчас пронеслось в его мыслях вызвало неожиданную волну паники. Что. Они. Делают. Нет, скорее, что, мать его, делал Джордж? Какого черта эта новость вызвала в нем столько страха и безысходности? Дрим ведь еще никогда… не причинил ему вреда, не дал усомниться в силе своих… чувств? Святые мафинны… Осознание упало на него со скоростью и силой тропического дождя, брюнет потрясенно уставился перед собой, понимая насколько же в сложившейся ситуации он оказался непроходимым идиотом. Откуда Дриму было знать, что его чувства были взаимны? Откуда ему самому было знать, что чувства были взаимны? Ох, Господи, он ведь никогда не влюблялся, ему попросту неизвестно это чувство. А вдруг своим незнанием он, сам того не понимая, ранит Дрима? Ужасно… Все было ужасно, даже собственное сознание предало его. Пытаясь разобраться в себе, Джордж, к своему отчаянию, запутался только сильнее. — Джордж, ну что ты там застыл? Готов уже, наверное? — невозмутимо продолжая собирать скудные запасы в Нижний Мир, чтобы было легче передвигаться по местным «красотам», Сапнап не забывал хохотать над чужой рассеянностью. — Или своего ненаглядного вспоминаешь, м-м? То, как потемнело после этих слов лицо брюнета не увидел бы разве что слепой. Пироман тут же заткнулся, поймав на себе мрачный взгляд дальтоника, после чего последний, ни слова не сказав, со злостью натянул на глаза свои очки и шагнул внутрь портала. То, с каким удовольствием Бэд прописал зевающему Сапнапу подзатыльник он так и не увидел. — Сапнап! — Да что опять? — возмущенно прикрываясь от счастливо потирающего руки парня напротив, пироман обижено спрятался от того за одним из стволов темного дуба. — Я что, виноват в том, что наша принцесса никак не может открыть свои глазки и увидеть очевидное? — А сам-то? — дождавшись, когда собеседник испустит тяжкий вздох понимания, Бэд наконец-то вернулся к делу и, в последний раз осмотрев все содержимое сумки, резко поднялся. — Молчал бы для приличия. А еще лучше уймись и займись делом. Уверен, парни и сами смогут разобраться в своих чувствах. — А если тормознут? — Не «если», а точно, — в конце-то концов Бэд не сдержался и задумчивого хмыкнул. Зная Дрима и Джорджа, те будут ломаться до конца. До победного, так сказать. И все же, он только пожал плечами: — Будем уповать на их здравомыслие, а если все пойдет не так, как нужно… Ну что ж, твои купидоны с этим, думаю, без проблем справятся. — И ничего они и не мои… — Сапнап, ради маффинов, хотя бы ты не отрицай очевидное и заткнись, в конце-то концов!

***

Стоило ожидать, что с самого начала у них ничего не выйдет. План был провальным, настроение было провальным, местонахождение Крепости было провальным. Прямо над лавовым океаном, прекрасное место для битвы с человеком, любящего сражать противника не мечом, а хитростью. И топором, да. Куда же без любимой игрушки блондина. А настроение Джорджа, который после едкого замечания Сапнапа ходил темнее грозовой тучи, было провальным в квадрате. Удивительно, ему даже удалось заткнуть вечно болтающего пиромана всего лишь одним взглядом. Зато какой результат! Больше никаких шуток о Дриме и их тормозящего продвижения в отношениях, заставил замолчать двух незавидных свах и даже вернуться в Верхний Мир в относительной целостности. И нет, Бэд, то, что ты молча слушаешь все наши с Сапом теории и споры не значит, что тебя не подозревали в попытке подтолкнуть его и Дрима друг к другу поближе. Даже наоборот, можно сказать, ты был в списке одним из первых. Джордж вздыхает, выпуская в воздух облачко из пара, оглядывается, бросая на плетущихся позади побитых парней безрадостные взгляды. Вот честно, кто бы что ни говорил, а небольшое сочувствие к ребятам имело место быть. Мало того, что те стали жертвой его далеко-не-сахарной стороны после того, как они беспечно начали рассуждать его личную жизнь, так еще и Дрим, с которым они столкнулись буквально нос к носу в одном из коридоров Крепости, дал им жизни. А Джордж что? А Джорджу ничего, он шел одним из последних, так что его практически не зацепило. Ну как практически, его вообще не ранили. А вот парни так легко не отделались, застав блондина в самый неожиданный для того момент. Многочисленные царапины и ушибы усеяли торс и руки ребят, а своя относительная целостность и сохранность на кое-что жирно намекали хмурому дальтонику. На кое-что настолько очевидное, что становилось даже немного обидно от понимания, что он вот так просто сам себя же загнал в моральные рамки и теперь остервенело кусал каждую руку, пытающуюся его оттуда вытащить. Какая досада. От понимания, что он в очередной раз за день угнетает сам себя же, Джордж отрешенно пинает так неудачно попавший под ноги камень, из-за чего тот гулко ударяется об единственную попавшуюся им по тропе ель. Не замечает, как за спиной переглядываются задолбавшиеся из-за битвы ребята и только ускоряет шаг, когда понимает, что именно сейчас он очень близок к тому, чтобы сорваться. Истерика подобралась настолько неожиданно, что, если бы мир перед глазами подозрительно не поплыл, парень бы и не понял, когда первая слеза скатилась по немного осунувшейся из-за недосыпа щеке. Лишь пораженно замер, чувствуя, как кожу ощутимо стянула засохшая корочка, и посильнее натянул на голову черный капюшон. Дать ребятам знать, что ему сейчас было так плохо, не физически — морально, было выше его. Те и так настрадались после битвы в Крепости, не нужно было им давать больше поводов для волнения. Джордж запутался, устал от собственноручно сооруженных эмоциональных качелей, из-за которых уж очень часто стал впадать из крайности в крайность. И самое противное в этом всем было то, что именно он и был зачинщиком всех своих подавляющих загонов, которые с каждой предательской мыслью о том, что он все просрал из-за собственной же тупости жалили с каждым разом только сильнее. Не было смысла даже притворяться, только слепец бы не увидел, как в последнее время всполошились друзья из-за его недомогания. Хах, знали бы они, что послужило ему причиной — душу вытрясли и о Дриме не забыли бы. Хотя, казалось бы, причем здесь блондин? Джордж сам, своими стараниями загнал себя до этого состояния беспомощности перед собственными чувствами. И из-за чего? Он просто… не понимает. Не понимает собственных чувств и предательских эмоций, которые смешиваются между собой в непонятный клубок каждый раз, стоит только дать повод вспомнить о Дриме. Джордж неосознанно изводил себя каждый день после той ночи, напрасно переживал и мысленно готовился только к худшему. Дошло даже до того, что он заставил себя поверить в нереальность того поцелуя, будто тот миг всецело был связан со сном и не имел даже малейшей параллели с реальностью. Лишь после раздраженно мотнул головой, гоня бредовые мысли прочь. Такое не могло ему привидеться, только не так и не при таких условиях. Дрим он ведь… реально тогда поцеловал его и так же реально до этого прижимался к нему сзади, пока Джордж старался отойти после интересного сновидения. Это не могло ему «просто присниться». Когда за спиной его тихо окликают, Джордж внезапно замирает. По щекам все еще катились больше не сдерживаемые им слезы, а значит… Парень быстро вытирает стекающую влагу и, хоть за мутной стеной горного тумана его раскрасневшиеся глаза наверняка бы никто из ребят не увидел, пониже натянул капюшон, буквально пряча за черной тканью половину лица. Сапнап воодушевленно пробежал мимо него, будто и не заметил странного поведения дальтоника, а может оно так и было. Парень, казалось вообще ни на что не обращал внимания, упрямо вышагивая вперед. Неужели дошли? И правда, спереди уже виднелся небольшой домик, явно не рассчитанный на такое большое количество гостей. Тем не менее, окна гостеприимно горели, а из единственного камина тонким шлейфом вверх тянулась ниточка дыма. Настроение немного приподнялось из уровня «полное дно», из-за чего брюнет позволил себе на короткий миг улыбнуться. Их ждали и это было… приятно? Против воли в сознании на какой-то жалкий миг всплыло воспоминание о недавнем сне, и мимолетной радости как и не было. У них с Дримом был дом… а еще они были парой. Интересно, страдал ли тот Джордж так же, как и он сейчас? Наверняка нет. Отношения другого его были такими нежными и легкими, будто те двое влюбились друг в друга с первого взгляда. А что он? А он ничего, вот, страдает из-за собственной же слабости. Вот же дрянь… Когда Сапнап с радостными криками бросился к вышедшему встретить их Карлу, запинаясь об собственные же ноги, Джордж только подавленно опустил голову, не замечая как рядом тяжело вздохнул Бэд. Лишь после почувствовал чужую ладонь, затянутую в перчатку на своем плече, вздрогнул и… неосознанно расслабился. Было приятно осознавать, что даже в такой ситуации были те, кто его всегда мог поддержать, вне зависимости, какой тяжелой была ситуация. — Что-то вы поздновато, я думал вы быстрее справитесь, — Джейкобс неловко топчется на пороге небольшого дома, явно смущенный тем, что к ним пожаловали столь поздно, и громко зевает. А после мягко смеется, когда с радостным визгом на шее повисает счастливый Сапнап, приобнял душащего его парня одной рукой. Лишь потом пироман воодушевленно отпрянул, видимо, ожидая увидеть за спиной Карла еще кого-то, но только расстроенно вздыхает, смотрит на хихикнувшего парня вопросительно. Джейкобс пошире открывает двери, чтобы гости наконец-то зашли в дом. — Квакити уже спит. Как я сказал, мы думали вы придете немного раньше. — Жаль конечно, что он заснул, но ничего. У нас еще будет целое утро впереди, — Сапнап внимает чужим словам, радостно подпрыгивает на ступеньках и только морщится, когда подбитое ребро болезненно заныло. Ребята единогласно покачали головами, не заботясь о том, как на это мог отреагировать подозрительно притихший за спинами Карл. Скрытый смысл брошенной по неосторожности фразы никто так и заметил, и Джейкобс мысленно облегченно вздохнул. Он не хотел, чтобы кто-то узнал о их странных отношениях раньше положенного времени. — Ты сам-то как? Куда следующий путь? — Ох, честно, не знаю, — с тихим скрипом прикрыв за собой дверь, Карл повел их в небольшую гостиную, где уже медленно потрескивал догорающий камин. Джордж устало привалился к деревянной раме прохода, на мгновение прикрыл веки, пряча глаза от ярких бликов пламени. То, как Сапнап в открытую кивнул в его сторону, намекая замершему рядом Джейкобсу на что-то очень важное, он не заметил, лишь услышал, как пироман вместе с Карлом шумно уселись на диване. Бэд в свою очередь тихо хмыкнул, никак не комментируя поведение этих двоих, и молча занялся камином, краем уха вслушиваясь в тихий разговор. — Думаю посетить Кларк, но… Квакити уже устал. Да и я тоже, так что в скором времени мы хотим где-нибудь уже остановиться. — Ого, это же круто! — Сапнап, казалось, аж засветился от счастья, и Джейкобс аккуратно провел пальцами меж его темных прядей, разделяя чужие чувства. Мысли об окончательном переезде грызли его уже давно, еще в то далекое время, несколько лет назад, когда большинство знакомых и друзей уехали из Л' Манбурга, не видя в нем той защиты, которую хотел получить каждый. Уехал и он, хотя было бы уместнее сказать сбежал вместе с Квакити, не шибко заботясь о том, будет ли кто за ними скучать или нет. А после со стыдом понял одну вещь — без вечно придурковатого Сапнапа было… не так. — Правда? Скеппи тоже так считает, — не желая больше и мысли допускать о пережитках прошлого, Карл умело перевел тему на более, как ему сначала показалось, приемлемую. Только вот то, как после этих слов напряглась спина Бэда, заставило его усомниться в их правильности. Джейкобс растерянно хлопнул глазами, наблюдая, как парень медленно выпрямился и обернулся к ним, после — устало вздохнул и сел на одно из кресел. Все еще перебирая чужие волосы, из-за чего Сапнап довольно млел и жмурился под чужими прикосновениями, он слегка нахмурился и посмотрел на Бэда уже без прежнего веселья, даже с толикой понимания. Уж слишком часто он становился сторонним наблюдателем неприятных сцен между друзьями, чтобы так просто выкинуть это все из головы. — Поссорились? — Нет, скорее наоборот, решили взять небольшой перерыв на время охоты. Он не в восторге от этой игры, я тоже, поэтому на время уехал в столицу, — парень устало сдвинул черную тканевую маску вниз, скинул капюшон и подавленно поджал тонкие губы, рассеянно проводя ладонью по лицу. Карл же, в свою очередь, только удивленно приподнял брови, случайно дернув чужие волосы. Сапнап ожидаемо зашипел. — В Л' Манбург? Но… — вовремя прикусив собственный язык, Джейкобс лишь понимающе покачал головой. Внутри же все разрывалось от внезапного волнения. После того случая с терактом, город признали одним из самых преступных в округе, сунуться туда означало с вероятностью в семьдесят пять процентов нарваться на неприятности. Наверное, только благодаря силе воли и холодной расчетливости на лице его не проскочило ни единой эмоции. Скеппи ни за что бы не сунулся в змеиное логово сам, могло ли это означать, что с ним вместе в Л' Манбург отправился кто-то еще? — Ладно, не будем ворошить прошлое. Все, что когда-либо происходило в столице, там и останется. — Ну так что, подлатаешь нас, мой благородный спаситель? — Сапнап больно ущипнул в бедро ушедшего в себя Карла, за что тут же схлопотал ответный щелчок по носу. Похоже, кое-кому не понравилось то, что его так нагло выдернули из пелены собственных размышлений, а потому пироман заразительно заржал, из-за чего на лицах ребят выскочили непроизвольные улыбки. — Все для света сердца моего! — лишь после Джейкобс через плечо глянул на подошедшего брюнета, замечая насколько замученным тот выглядел. Господи, когда он в последний раз ел?! Карл позволил себе только напряженно проследить за тем, как тот останавливается возле единственного в комнате дивана, и тихо вздохнуть от понимания: ребята не шутили, когда говорили что все слишком серьезно. Осталось только понять, как же именно вытянуть парня из той ямы, в которой тот по неосторожности оказался. — Джордж, а ты? — Все хорошо, я… в порядке. Просто устал немного, — дальтоник нерешительно потоптался на месте, кидая на задумавшегося Джейкобса короткие нервные взгляды. И непонятно было, что он хотел этим парню сказать: разве он неуютно себя здесь чувствовал? Навряд ли, после холодной улицы особо и не будешь ни к чему придираться, если тебя гостеприимно пропустили в теплый дом. Тут было что-то явно личного характера, возможно Джордж просто бы хотел побыть один. Карл вздыхает, отвечает только через минуту, тепло улыбнувшись уставшему парню: — Что ж, тогда можешь пойти отдохнуть. Уверен, Бэд не обидится на нас, если мы вытесним его на диван, — а после, когда брюнет уже практически исчез за поворотом в небольшой коридорчик, невозмутимо, так, чтобы у дальтоника не было и шанса отказаться, добавил: — Ах, и да, не закрывай дверь, мне с тобой нужно еще поговорить. Джордж только растерянно хлопнул глазами, понимая, что о сне нужно будет на время забыть, и медленно, словно сомневаясь, кивнул. — Хорошо…

***

— Тук-тук, надеюсь, я не заставил тебя скучать? — Карл появляется неожиданно, выскакивает из приоткрытой двери, словно ураган и тихо смеется, когда задремавший Джордж испуганно подскакивает на кровати, гулко ударяясь об деревянную спинку. Джейкобс давится собственным смехом, мелко трясется в попытке усмирить свое тело и осторожно, удерживая в руках поднос с чем-то вкусно пахнущим, заходит внутрь. — Оу, окей… кхм, прости, что заставил так долго ждать. Сапнап не давал мне сосредоточиться и… — Нет, Карл, все хорошо, правда, — брюнет неловко потирает саднящий затылок и с силой жмурит глаза, пытаясь отогнать от себя соблазнительную дымку сна. Чувствует, как кровать рядом ощутимо прогнулась под чужим весом, а на столу рядом тихо звякнула миска. Приятный запах практически тут же ударил в нос, из-за чего дальтоник осторожно сглотнул и наконец-то обернулся к внимательно разглядывающего его шатена. — Как там ребята? — Нормально. Бэд устроился на диване, а Сапнап… ну что ж, — вздохнул тяжело, — похоже он действительно соскучился по компании Квакити, — Джордж на секунду зависает, словно пытаясь поймать в чужих словах двойной смысл, хотя на деле все было совершенно не так. Он уже и так догадывался, что между этими тремя были какие-то мутки, только вот мысли свои не озвучивал, незачем. Парни наверняка и сами были пока что не готовы огласить о своих отношениях, и брюнет был не в праве влиять на это, только молча поддерживать и желать ребятам счастливой и долгой, как говорится — Он опять…? — договорить не дал ему короткий тяжелый вздох, прозвучавший в повисшей тишине настолько громко, что дальтоник даже для себя неожиданно вздрогнул, что не осталось не замеченным. Тем не менее, никак комментировать Карл это не стал, наткнувшись на растерянный взгляд напротив и уловив еле заметное покачивание головы, мол, «все в порядке». Ага, конечно же, в порядке… — Да, опять, и знаешь, не хочется мне как-то сейчас их тормошить. Пусть… спят. Вместе, — теперь подзавис уже Джейкобс, и Джордж с каким-то любопытством уставился на чужое застывшее лицо, замечая незаметную ранее складочку между бровей. Нехорошее предчувствие зародилось в груди, когда тяжелый взгляд шатена резко остановился на нем, почерневшими в полутьме серыми глазами прошелся по сжавших одеяло ладонях. А после легко улыбнулся, словно и не было ничего такого в его поведении пару мгновений назад. Только вот Джордж не дурак, он видит, как подрагивают в нетерпении уголки чужих губ, словно Карл из последних сил пытался сдержать свое желание спросить о чем-то серьезном. — Ну, в таком случае я принес тебе поесть. Надеюсь, ты не против ночного перекуса? — О чем ты хотел поговорить? — брюнет и не пытается юлить от того, что рано или поздно все равно догонит его. Только в ожидании подтягивает к себе и обнимает собственные колени, словно это могло бы помочь ему оградиться от назревающих проблем. Согреться. «А разве было холодно?», — голос разума звучит удивленно, но Джордж едва ли его слушает. Все внимание всецело было направленно на зашевелившуюся в груди непонятную болезненную тоску и тяжело вздохнувшем Джейкобсе. — Ладно, начать издалека не вышло, — Карл и не казался удивлен подобным раскладом, Джордж хоть и выглядел, словно невинность во плоти, но таковым никогда не являлся. До того наблюдательный, что даже в состоянии относительной апатии стрелял точно, с первого раза, поражая противника буквально одним словом. Шатен только задумчиво зарылся рукой в собственные волосы, а после наконец-то с тихим шлепком ударил ладонями об бедра. Уставился на подпрыгнувшего брюнета в ожидании ответов, и осторожно начал: — Ребята… обеспокоены твоим самочувствием. Да и, думаю, ты уже дал им достаточно поводов поволноваться, чтобы они обратились ко мне. Понимаешь о чем я? — Что…? О чем ты таком… — парень сначала не понимает, на что, собственно, ему намекают. Лишь со скорым осознанием — честно, лучше бы он и дальше оставался в неведении — пришла и нежданная паника. Джордж испуганно замер и уставился на помассировавшего виски друга, понимая, что они все знали. А теперь об этом знает и Карл, и все переживания, подпитываемые многочисленными опасениями, что рано или поздно правда всплывет на поверхность, вмиг выползли наружу, словно змеи, гнездо которых нагло посмели разрушить. — И давай сразу уясним, не нужно мне врать, окей? Я не тупой, и мне не нравится тот факт, что один из моих лучших друзей изводит себя пустыми «а что, если», — Джейкобс, казалось бы, совсем не замечал, как в напряжении замерло тело напротив, а взгляд лихорадочно прыгал по комнате, словно Джордж пытался вычислить все пути для побега. В данной ситуации, это казалось единственным спасением, сбежать от наступающего шатена. Дальтоник внутренне содрогнулся, понимал ведь — если Карлу что-то взбредет в голову, то не поможет даже добродушный характер шатена. Парень всегда шел до победного. — Скажи, это из-за Дрима, да? — по телу пробежалась крупная предательская дрожь, и Джейкобс ухватился за нее, словно за единственную нить подсказки. — Что он сделал? — Карл, не нужно волноваться, я… — Джордж предпринял последнюю попытку огородиться от назревающего серьезного разговора с другом, мысленно понимая, что с данной ситуации единственное, что он на самом деле делает — пытается избежать давления на и без того накрученные нервы. Голос предательски ломается в конце, и парень наконец-то осознает, что не сделал ни единого вдоха после того, как Джейкобс всего лишь упомянул Дрима. — Нет, Джордж, сейчас ты меня не слушаешь, поэтому давай сделаем так, — шатен осторожно поймал дернувшегося парня за плечи и аккуратно, боясь спугнуть того своими резкими действиями, притянул к себе. Хоть они и виделись в последний раз как раз перед распадом Л' Манбурга — Карл до сих пор помнил, как будто это было только вчера, насколько… двоякий характер был у Дрима. Временами, блондин его даже пугал — стоило только положить взгляд на его собственность, как положительные эмоции того тут же сменялись пугающим холодом. Дрим превращался в хищника, который видел перед собой врага, задвигающего свои права на его сокровище. И уж как-то совсем случайно Карл заметил какого рода это было сокровище. Джордж — слепец в делах более личных, ограждающий себя от возможности иметь отношения одним только клеймом «просто друг». Пугающим было то, как этот неприступный парень мог влиять на Дрима. — Для начала, тебе нужно успокоиться, давай, вдох-выдох, а после скажешь мне что. Сделал. Дрим. Хорошо? Я не тороплю тебя, так что подумай хорошенько. Но Джордж молчал, из-за чего в груди Джейкобса с каждой потраченной минутой натягивалась нить напряжения, готовая порваться в любой момент. И тогда уже никто из ребят не сможет удержать его — Карл умел оценивать свои возможности, знал, что дай ему повод, и он найдет Дрима в рекордные сроки. И, что более важно, вытрясет из того душу, пока не узнает, что произошло. Блондин его не пугал — только глупцы позволяли себе чувствовать себя перед ним овцой, которую волк успел загнать в ловушку и уже предвкушающее скалил клыки. Те, кто знал его чуточку лучше, в худшем случае только не одобряли действий парня, а так молчали, не смели перечить более сильному. Карлу ничего не стоило разузнать у Дрима то, что ему было нужно. Он имел свои рычаги давления, так сказать, козыри в рукаве. И Джордж, внутренне содрогнувшись при быстром взгляде на чужое напряженное лицо, понял, что если он ничего не скажет в ближайшую минуту — Джейкобс не потрудится «одолжить» у Сапнапа компас и в скором времени выйти на след его… друга. Тем более, пока они все отходили после боя в Крепости, сделать это было бы проще простого. Как два пальца об, мать его, асфальт. Но он не хотел… попросту не хотел, чтобы кто-то из ребят знал о том, что так настойчиво мучит его каждую ночь. Не хотел, чтобы те переживали за человека, не способного справиться с собственными эмоциями, которые тот столь безрассудно спустил с поводка: из-за переполняющего сердце страха позволил им выйти из-под контроля. С чем явно не был согласен Карл, лицо которого за секунду из взволнованного приобрело угрожающие черты. А Джордж испугался чужой реакции. Понял, что в мыслях Джейкобса сейчас проигрывалось огромное количество всевозможных путей. Что сейчас тот искал один единственный выход из сложившейся ситуации и, по своему восприняв столь странную реакцию дальтоника, твердо вознамерился осуществить ранее задуманный план. Разыскать Дрима. Любой ценой. От искренней, а главное — взаимной любви так не мучаются. Нужно было что-то делать. –…поцеловал, — мелко дрожащие руки брюнета с несвойственной им силой ухватились за край фиолетового худи, но не это стало причиной, по которой Карл так резко остановился и потрясенно уставился перед собой. Тихий, отчаянный шепот был подобен стреле в спину. Шатен даже не понял, когда вновь оказался так близко к подозрительно опустившему голову Джорджа. Лишь в мыслях набатом билось одно — ему ведь не показалось? Нет? Боже, скажи, что ему не показалось! — Что… ты сказал? — Дрим, сукин ты сын, как всегда ты портишь такие важные моменты! Джейкобс осторожно обнял дрожащего парня в попытке успокоить и придушить назревающую истерику. В мыслях же костерил масочника на чем только мир стоял, и Верхний и Нижний. Каким же, все-таки придурком он оказался, и без ребят знал ведь, как бережно Джордж относится к собственным чувствам, которых и сам до конца понять не мог. И все равно все сделал по-своему. Карл сцепил от досады зубы. Ну почему все было так сложно? Почему эти двое были такими сложными? — Он меня… поцеловал, — брюнет, казалось, с каждым словом говорил все тише и тише, пока в итоге не сорвался на бессвязный шепот, лишь чувствуя, как чужие руки успокаивающее гладили его по спутанным волосам. Всхлипнул: — Это плохо, да? — О, боже, Джордж ты… С чего ты вообще взял, что это…? — чужая рука на мгновение замерла в копне темных прядей, шатен будто бы ослышался, а после наконец-то почувствовал, как намокает его правое плечо. Господи, за что? Почему эти два идиота никак не могут понять друг друга и, в конце-то концов, признаться в таких очевидных чувствах? В итоге, из-за поспешных и необдуманных действий одного страдать приходится другому, в силу своей наивной стороны. — Гоги, ну ты чего? Эй… — Карл, я так устал… — «о-о, Джордж, ты даже не догадываешься насколько я тебя понимаю». Джейкобс словно сейчас помнил, как страшно было признаться в первою очередь самому себе в том, что его тянет одновременно к обоим, и как, в свою очередь, Сапнап и Квакити, будто чувствуя это, тянулись к нему в ответ. Как выматывающее было осознавать собственные чувства, как страшно убегать от самого себя же в попытке избавиться от них, словно любовь была какой-то заразой в его жизни. Что ж, тогда он и вправду так считал. Но «тогда» уже прошло, и у него наконец-то появилось «здесь» и «сейчас», которые нравились гораздо больше, дарили тепло и приятные воспоминание вместе с возлюбленными. «Думаешь, я не знаю какого это, бояться собственных чувств? Брось, Гоги, каждый через это проходит. Тебе лишь не повезло в том, что того, кто мог бы помочь тебе выбраться из собственного болота эмоций, не оказалось рядом». — Почему все так сложно? — Ты накручиваешь себя, — Карл осторожно притягивает к себе парня, который предпочел собственными силами придушить воющую и скребущую сердце истерику и сейчас тихо ронял слезы на чужом плече. Фиолетовая ткань мгновенно впитывала в себя влагу, и Джейкобс, не придумав ничего лучшего в данной ситуации, начал в голос, осторожно подбирая каждое слово, рассуждать о том, что так гложет мысли. — Посмотри на ситуацию под другим углом, окей? Дрим… хоть раз давал тебе повод усомниться в себе? — тело в руках замерло, словно Джордж и не думал об этом. Даже мысли не допускал, чтобы просто попытаться рассмотреть другую сторону чужой монеты. Только вот Карл догадывался, что на самом деле все было в корне не так. Брюнета он знал достаточно — тот никогда не поддавался под воздействие правила «сначала действуй, потом думай». Всегда рассчитывал на несколько шагов вперед, хоть и не всегда выстроенный план совпадал с реальностью. — Припустим… все будет не так, как хотели бы вы оба, но ведь это не повод впадать в истерику, так ведь? — Иногда я боюсь, что именно так и будет, — а вот это был уже жирный намек на кое-что очень личное, и Карл сначала теряется, пока не понимает из-за чего Джордж, казалось, поник еще сильнее. Оу… Неужели…? Джейкобс прикусывает собственный язык до того, как с губ срывается ненужный вопрос. Слишком рано, нужно было ощупать почву прежде чем сыпать на чужую голову любопытными вопросами. Тем более, потихоньку, дальтоник начинал успокаиваться, хоть и все еще тихо сморкал носом. Разрушить установившееся хрупкое спокойствие было бы предательством с его стороны. — Джордж, — Карл мягко улыбнулся, когда Джордж устало бросает на него пристыженный взгляд исподлобья, и, напоследок крепко сжав в своих объятиях, нехотя отстраняется. Руки он все так же держал в своих ладонях, давая понять смущенному парню, что он все еще готов его поддержать. А в мыслях Джейкобс был далеко отсюда, и… Боже, да что тут юлить? Шатен был даже рад, что у этого чуда, у которого уши рдели буквально от всего, даже от мелких намеков, будет такая хорошая защита и поддержка в виде вечно невозмутимого от жизни Дрима. Хоть блондин его и напрягал. Немножко. — Дрим не ребенок, да и ты тоже. Думаешь, он бы сделал что-то такое, чтобы потом ни тебе, ни ему жизни не было? Кто кого поцеловал первым? Я уверен, что всем этим процессом если не управлял, то точно затеял Дрим, и не надо на меня смотреть такими глазами! В общем, к чему это я. Дрим далеко не дурак, ой как далеко. И он всегда отдает отчет своим действиям. Как его друг говорю тебе, он бы ни за что не дал тебе ложной надежды, понимаешь? — Карл… — Дрим, он… Если этот парень первым сделал шаг навстречу — будь уверен, за свое он будет бороться до конца, — Джордж облегченно фыркает, словно слова Джейкобса наконец-то дали ему то, что он так давно хотел услышать — подтверждение, что для Дрима все это не шутка. Что чувства брюнета тоже имеют смысл и не нужно было их бояться. Тело и сознание никогда не были против своего хозяина, скорее сам хозяин отвернулся от собственных же потребностей, накрутил себя до такой степени, что совсем забыл о том, насколько бережным тогда был масочник. Словно с самого начала догадывался, что Джордж никак не мог спать в тот момент. — А теперь утри слезы, Гоги, и не бойся, я же вижу, что ваши чувства взаимны. — Спасибо, Карл… — Джордж действительно благодарен, настолько, что, как только он по-быстрому смахнул с ресниц мешающую влагу, лицо тут же озарила искренняя улыбка. Шатен благоразумно промолчал, не стал говорить парню, что в данный момент тот напоминал скорее эмоциональную даму после нескольких часов безудержных рыданий по любимому человеку. Возможно так и было — Джейкобса, увы, не уведомили о том, как давно дальтоник промывал собственные же кости из-за тягостного самокопания. Только вот душевное равновесие брюнета все-таки стояло на первом месте после любимых шуток, так что Карл только одобрительно кивнул тому в ответ. Удивительно, в данный момент даже неизменные шутки о письках и пиписьках не мусолили мозг, до такой степени он успел морально устать. Лишь понимание, что Джорджу было в разы хуже не давало ему отключить свое сознание. — Пф, говорить ты это должен мне, когда уже наконец-то признаешься Дриму в чувствах, придурок, — Карл все-таки не удержался от едкого комментария, внутренний голос довольно замурчал, словно обожравшийся сметаной кот, когда дальтоник поднял на Джейкобса возмущенный взгляд, но ни слова не произнес. Понимал, что говорить гадости человеку, в чью «рубашку» он несколько минут назад откровенно ревел было бы верхом пренебрежения, Карл ведь все-таки его лучший друг. А шутки… Ну, таким уж он был человеком — вечно с приколами и идиотскими замашками, которые могли вмиг смениться на беспокойство и холодную расчетливость. — Эй! — И… — выражение чужого лица Джорджу сразу не понравилось, точно так же между собою обычно шепчутся шестнадцатилетние школьники, впервые посмотревшие контент-для-взрослых, а теперь воодушевленно делящиеся друг с другом своим впечатлением. Карл словно с одного человека вмиг перепрыгнул на другого — мягкое понимание сменилось привычной придурковатостью, и брюнет бы не сказал, что было в этой ситуации хуже. Как не посмотри, в любом случае от шатена не пойми что нужно было ожидать. — Только между нами, как только выпадет возможность — засоси его так, чтобы даже я дар речи потерял. … …Че? — Т-твою мать, Карл! И ведь реально засосал… При ребятах, у которых от такого поворота челюсть красочно «упала». Оружие плавно выскользнуло из рук обоих, мечи с громким лязгом ударились об неровную поверхность камня Края. Устало привалились к обсидиановой башне и прикрыли глаза, наблюдая за двумя фигурами вдалеке. Бэд даже позволил себе легкую улыбку, стянув с лица неприятно пахнущую порохом и металлом маску, рядом счастливо присвистнул Сапнап, который даже в таком побитом состоянии успевал что-то радостно выкрикивать в сторону замерших парней. Им же было не до них. Джордж бы и не вспомнил, Дрим ли, он ли сделал первый шаг навстречу. Помнил лишь жар чужих рук у себя на пояснице, когда рядом озлобленно верещали потревоженные эндермены. Помнил, как керамическая маска легко ударилась о камень возле его ног, а очки аккуратно вздернули на макушку, чтобы в следующий миг поймать лихорадочно блестящие от переполняющих эмоций глаза в плен малахитового пламени. Помнил, как губы восхитительно обожгло трепетным, но настойчивым поцелуем, и как после ослабли собственные колени из-за чего пришлось ухватиться за чужие, дрожащие от напряжения после долгой битвы плечи. Помнил, как вкус крови напрочь сбил все тормоза, и уже ни он, ни Дрим не отдавали себе отчета — сцепились, словно изголодавшиеся по чувствам собаки, и уже после аккуратно, деля одно дыхание на двоих, отстранились друг от друга. Помнил, как после рука накрыла тяжело вздымающуюся грудь Дрима, как от неровных ударов сердца внутри все взрывалось от нежности и волнения, как после чужая ладонь бережно коснулась кожи лица и, словно зачарованно, провел точно так же, как и в ту ночь, вызвав на лице Джорджа трогательную улыбку. Дрим и сам пропал, утонул в этом невероятном парне, с головой погрузился в омут под названием «Любовь». И ни капли об этом не жалел. Он вообще мало о чем жалел. Дрим сильнее стиснул довольного парня в крепких объятиях, осторожно целуя того в пыльную макушку. А после усеянная кровью земля под ногами жалобно задрожала, когда побежденный Дракон Края в последний раз огласил округ яростным ревом.