Dull scream

— лучше бы ты позволил мне, в тот день, вскрыться. Я бы не так сильно ненавидел тебя, как сейчас. Ты жесток, Чонгук, ты настолько жесток, что хочется убить тебя, долго и мучительно, убивать, убивать и убивать, пока ты не поймешь, насколько больным и помешаным на себе сделал меня, сам, — Тэхен глотает, рвущиеся наружу слезы и сдавливает ногой грудную клетку, почти потерявшего сознание парня, заставляя давиться собственной кровью. 2 years ago Утро было тяжелым, невыносимым. Темные затянувшиеся тучи не пропускали ни единого солнечного лучика. Дождь лупил по окнам, заставляя покинуть остатки короткого сна. Гром доносился даже сквозь закрытые окна. И, казалось бы, в такой день из кровати вообще вылазить не стоит, но чертову школу никто не отменял, к большому сожалению. Поднявшись, кое-как из теплой постели, ватными и босыми ногами Тэхен направился в ванную, чтобы смыть остатки часового сна. Контрастный душ и немного желания, и усталостью даже не пахло, хотя в душе юноша мечтал вновь укрыться, теплым, но немного колючим, одеялом. Возможно, он сейчас был более бодрым, если бы не пол ночи проведенной в больнице. Где-то в восемь вечера, когда Тэхен практически засыпал, громкий звук падения сразу пробудил, вмиг побледневшего Тэхена. Его мама, как обычно хлопотавшись на кухне, не сразу поняла, что слабость подбивает ноги, она до последнего держалась за край стола, не желая беспокоить сына. Но если бы все в этом мире случалось так, как мы того желаем. Тэхена толком не оповестили, что стало причиной потери сознания матери, но не трудно было догадаться, что это просьба ее самой, женщина даже в таком положении не забывает думать о сыне. Просидев у койки матери почти целую ночь, в часов так шесть утра он был вынужден отправиться в школу. Мама юноши и слушать не стала о прогулах, мол и без этого его школьная жизнь не из легких. Поэтому, что оставалось Тэхену, кроме как покорно послушать, заехать домой, пролежать около часа (поспать), принять душ и поехать в школу? Его окончательно перестали заботить школьные проблемы, он думал, куда бы пойти работать, деньги нужны. Грущик, официант, продавец в небольшом магазиничке — это несколько работ, где парень искал выход из критической ситуации, пытаясь заработать денег. Но это даже части не покрывало стоимости целого лечения. Полноценная работа с достойной зарплатой ему не светит, пока он является несовершеннолетним, семнадцатилетним пареньком, не имея возможности как-то выкрутиться. Вот и скитается по несчастным подработкам, считая после этого, до смешного мизерные копейки, что люди называют зарплатой. На заработанные деньги он мог бы пойти и купить себе несколько пластырей на спину, которая горела адским пламенем после нескольких часов работы на разгрузке каких-то ящиков или мебели, которую надо было на спине дотянуть на 7 седьмой этаж, если не выше. Но нет, он шел в аптеку и брал все требующиеся для капельниц, чтобы отнести в мамину больницу и отдать доктору. Пускай они не были слишком богаты, но женщина всегда приходила на прописанные процедуры уже имея все нужное и даже больше. А Тэхену оставалось выть от боли в подушку глубокой ночью, утром просыпаясь, и шагая в школу, после чего снова отправлялся на адское мучение, называемое работой. Что бы ни было, он никогда и ни за что — не жалел, не жаловался. Даже если был в состоянии — откинуть ноги и помереть где-нибудь по дороге, но ему подкидывался шанс подработать, он плевал на боль и шел работать. Куда хуже было не то, что он чувствовал себя дохлым овощем, а то что его увольняли спустя пару дней, по причинам, которые он не мог уложить у себя в голове. Он не помнил что творил, но уходил…снова и снова, разбитый, не так физически, как морально. Он устал. Устал искать работу, из которой попрут через два дня, если не раньше. Он устал оправдываться и говорить, что не делал этого, в ответ лишь слыша море оскорблений и грязи. Он устал закручивать сигареты, имея лишь тютюн и бумагу, потому что не всегда есть деньги купить обычную пачку сигарет, он устал… Доставая последнюю из пачки сигарету, он всматривается куда-то вдаль, туда, где не видно солнца из-за угрюмых туч. Он слышит, как по шиферу, под которым он сидит, все на той же крыше, бьются сильные потоки дождя. Тэхен прикуривает, и в душе искренне надеется, что, хотя бы сегодня, при таких погодных условиях, он сможет спокойно посидеть в одиночестве. В последнее время в его личное пространство нагло вторгаются, и это не может не злить. Как заядлому интроверту ему больше всего хочется сидеть в компании с глухим и молчаливым одиночеством, а не бесячим одноклассником, что, то и делает, как обрывает все желания Тэхена. Точно так же оборвал и сейчас, когда присел рядом с Тэхеном, молча, без каких-либо слов. — опять приперся, что ж тебе не сидиться в такую погоду в школе? — тяжело вздыхает, но ответа не слышит, как будто сам с собой разговаривает. — Игноришь? Вот и правильно, давно надо было это сделать. -разве ты бы не игнорил на моем месте? Ты невыносим, не встречал еще такого человека, как ты, — тихо говорит Чонгук, так и не поворачиваясь к нему и продолжает смотреть на радугу, которая пробилась сквозь темные тучи, спровоцирована, вышедшим совсем недавно солнцем. — а какой я человек? — Тэхен выпускает изо рта едкий дым и устремляет свой взгляд на улыбающегося Чонгука. — ну…ты пессимист, нереально занудчивый и ворчущий пессимист, который видит только зло в этом мире. Разве реально быть таким, в твоем то возрасте? — я не пессимист, а просто реалист, и тебе таким советую стать. Однажды, твою светлую наивность безжалостно разобьют и ты поймешь, что я был прав. А если так подумать, то почему продолжаешь общаться и разговаривать с таким человеком, как я? Почему продолжаешь приходить сюда, наверняка зная, что я тут. — ну вообще-то, я не собираюсь уходить отсюда и это не из-за тебя. Я виноват, что-ли, что мне здесь так нравится? Отсюда прекрасно видно солнышко. — солнышко можно посмотреть и с школьной лавочки, а покурить без палива можно только здесь, — Тэхена совсем не трогало такое откровение и светлость одноклассника, он, как и сказал, является реалистом, поэтому не понимает глупой наивности Чонгука, каким тот ему кажется. Но возможно, он просто плохо его знает? — я еще ни разу не видел тебя без сигареты во рту, если так подумать. Сколько ты куришь, по 10 штук в день, так точно, — с какой-то детской улыбкой говорит Чонгук, высматривая цвета на радуге, которая стала только ярче. — две пачки в день, мне вполне хватает, — совершенно спокойно говорит Тэхен, как будто не говорит о вещи, которая медленно разрушает его. Радуга больше не так интересует Чонгука, он поворачивает голову к Тэхену, чуть ли не с открытым ртом смотря на него. — да ты точно сумасшедший. И этот человек вчера назвал меня суицидником. Убиваешь же себя. — может, я этого и хочу, — совершенно не задумываясь, говорит Тэхен. Он серьезен, хотя это не редкость. Этот человек не знает, что такое легкомысленность, шутки или юмор. Он серьезен и строг, всегда. В свои то семнадцать лет он не знает, что такое иметь друзей, с которыми можно шутить или проводить вечера. Его жизнь составлена с депрессии, желания сдохнуть и миссией — прожить еще один день, ну и еще какой-то мелочи, которая творит непонятные вещи, из-за которой Тэхен не знает, кто он сам. Вещь, из-за которой — первая мысль после сна: «я ведь никого вчера не убил?». Такой жизни даже врагу не пожелаешь. — если так сильно этого хочешь, почему не выбирешь, что-то более действенное и быстрое? — умения поддержать у этого парня не отобрать. — да я бы уже давно свел счеты с жизнью и перестал страдать, но на этой земле есть человек, который держит меня здесь, не позволяет надеть петлю на шею. Лишь из-за него, я все еще имею возможность говорить с тобой, здесь и сейчас. — оу, кто это, девушка, а может парень? — Чонгук улыбается, легко и невинно, даже не представляя, кто этот человек, который вдыхает жизнь в такого, казалось бы, потерянного парня. Тэхен давно докурил предыдущую сигарету, но зажег еще одну, чтобы был повод остаться на крыше. Просто он никогда и ни с кем не позволял себе открыто говорить о чем-то. Тяжело семнадцать лет держать все глубоко в груди, давясь желанием высказать все, что накипело. А ведь нельзя. Нельзя открывать рот и рассказывать о проблемах. Придет момент и это вылезет тебе боком. Кто-то точно захочет сыграть на больном месте. Поэтому, запихиваем язык в задницу и продолжаем забивать голову всем, чем происходит, но никто не будет знать что тебя тревожит, никто не сможет воспользоваться и ударить по больному, в самый трудный момент. Вместе с ненавистью к людям, Тэхен приобрел в подарок еще и недоверие. Ну хотя логично, какое к черту может быть доверие, к тем, кого ненавидишь. Но сейчас Тэхен позволяет себе малую слабость, возможно, которая потом сыграет ему не на руку, но паренек, сидящий рядом не вызывает такого отвращения и ненависти, как окружающие. Да, он несомненно туповат и слишком любопытный, но не выглядит плохим, и кажется, даже вызывает немного доверия, даже у такого закрытого человека, как Тэхен. *знал бы Тэхен, что этот милый паренек сделает с ним спустя время — заткнулся бы и бежал оттуда сломя ноги* — мама…человек, благодаря, которому я все еще живу — мама, — Тэхен говорит это и чувствует, как волнение за нее давит в горле, горечь осела внутри и давит каждый раз, когда он упоминает о ней. Говоря такие серьезные вещи, он слышит легкий смешок и приходит в недоумение, злость и даже ненависть. Но знает, что парнишка просто не знает всего, поэтому молчит, пока Чонгук, наконец, говорит. — так ты маменькин сыночек, оказывается. С виду такой брутальный парень, а оказывается мамина паинька. Никогда бы не подумал, — он не знает всей ситуации и даже не догадывается что скрывает Тэхен за стеной грубости и злобы. Взгляд того, как всегда холодный и пронизывающий до костей. Чонгук уже начинает думать — не взболтнул ли я лишнего? А Тэхен лишь смотрит на него, больше чем минуту смотрит и читает в глазах напротив растеряность и вопрос " ты чего?». — моя мама больна раком, — как ком из горла вырывает Тэхен, по-прежнему смотря в глаза Чонгуку. А тот вмиг бледнеет, теряя улыбку с лица, он потерян и, кажется, хочет провалиться сквозь землю. — Тэхен… я…я не знал, прости, мне жаль, прости пожалуйста, — его голос дрожит, он чувствует себя самым жалким человеком во всей Вселенной. Он хочет убить себя за то, что так низко поступил и высмеял того, не зная ситуации. — забей, просто не поднимай эту тему больше, я не хочу о ней говорить, — вторая сигарета скурена до фильтра, и летит куда-то в сторону, а Тэхен отряхивает черную кожанку, надетую сверху на школьный пиджак, от пыли, и направляется к выходу, ничего не говоря Чонгуку, который все еще мысленно материт себя за легкомысленные слова. Услышав звук скрипящей железной двери, он уходит следом. Несколько минут стоит у окна, наблюдая как силуэт Тэхена отдаляется и направляется к выходу из школы. Затем юноша натягивает шлем и, с громким рыком мотоцикла, пропадает из поля зрения Чонгука. Тот лишь тяжело вздыхает и отправляется на последний урок. — ну теперь то ты поняла, что лечь в больницу просто необходимо? — Тэхен немного приподнимает подушку матери и помогает ей сесть поудобнее. — а оплачивать как будем? Может пойдешь почку продашь, хотя чего мелочиться, сразу две продавай, — дерзит женщина, но не с целью оскорбить, а с целью — надоумить. Она понимает, что цена за время, проведенное здесь — просто неподьемная. Химиотерапия и еще целая куча с тележкой подобного, и так отняла целое состояние и еще столько же требует. Цена, за то чтобы просто отлеживаться здесь не стоит того, чтобы горбатиться днями и ночами, что придется делать ее сыну. — ты видимо добиваешься моей смерти. Знаешь же, что бездействия приведет к летальному исходу, это не простуда. Этим непонятным бездействием убьешь себя и убьешь меня. Ты ведь понимаешь, что я не смогу жить, зная что ничего не сделал, — грубо говорит Тэхен, настолько грубо, что через считанные минуты видит, болезненные для глаз — мамины слезы. Юноша мысленно дает себе леща, за то что так резко повел себя, пошел на поводу у эмоций, погорячился, зная что и маме нелегко, но видеть как та опускает руки из-за блядских денег — невыносимо, ей порой нужна хорошая встряска, но не настолько грубая. Парень подсаживается на краешек маминой постели, и берет ее руки в свои, нежно целуя и продолжает говорить, но более нежно и сдержанно. — мамуль, прости. Прости своего бестолкового сына. Но, мамуль, ты единственный человек, который у меня остался, я не смогу жить если потеряю тебя. Нет тебя — нет и меня. Поэтому борись и да — если надо будет, я и почку продам, даже две почки, но сделаю все, чтобы болезнь отступила. От тебя требуется — только не сдаваться и доверять мне, вот и все. Я просто люблю тебя, — Тэхен склоняет голову и втыкается в теплые руки матери, вдыхая родной аромат. — хорошо, я сделаю все, что ты мне скажешь, лишь потому что не смогу уйти, оставив свое сокровище одного в этом жесткоком мире. Мама будет рядом, погуляет на твоей свадьбе и выдаст внуков в школу, а потом и университет, лишь тогда смогу уйти, хорошо? — не надо уходить, никогда. Никогда не уходи и всегда оставайся со мной, — наивно говорит Тэхен, все еще лежа у маминой руки. — договорились, — женщина улыбается, второй рукой поглаживая блондинистые волосы любимого сына, но мысленно пытается удержать ураган, зная что скорее всего не сможет сдержать свое обещание… Злой, чертовски злой Тэхен доезжал до школы, не церемонясь закуривая сигарету прямо у ворот школы, с которой так и вошел внутрь. Выбросил ее лишь, когда тонкая сигара дотлела до фильтра, где-то посреди школьного коридора. Каждый из тех, кто задевал его, хотя-бы, плечом слышал в свой след поток матерных слов и средний палец, вскинутый вверх. Сегодня он был явно не в себе. Но это был, только один из обычных дней второй личности, которой сам Тэхен никогда не вспомнит, а только услышит от учителя, который стоял перед окурком у своих ног, выброшенным Тэхеном ранее. Тэхен шагал по коридору, матеря всех и все вокруг, но стоило мальчишке из параллели слегка наступить на старые, но идеально вычещинные форсы Тэхена, как тот спустил всех своих чертей с цепей. — как…как тупое отродье, подобное тебе, посмело путаться у меня в ногах, — стеклянные глаза, заплывшие ядом, вижигали испуганного парня, который не понимал, как подобная мелочь могла сделать из человека настоящего дьявола. Но сейчас ему бы стоило извиниться и бежать из глаз Тэхена, пока тот, не соображая что делает, надвигался тучей на «отродье» перед ним. — спросить еще раз? — спросил Тэхен, точнее то, что сейчас им движет. Не дождавшись ответа, хотя он и не желал ждать, тот злобно сжал кулак, который в ту же секунду был подарен причине его ярости. Не удержав равновесие от, столь неожиданного и сильного удара тот повалился на пол, пальцем проведя по губе, которую ему раскроили по, казалось бы, до жути смешной причине. Подумаешь, немного стал на ногу, он же не отдавил ее, разве это повод избить, да еще и на виду у всей школы. Тэхен бы тоже так подумал, будь он в себе, но сейчас он продолжает выбивать всю дурь из парня, лежащего уже почти без сознания. Руки в крови, но чья кровь? Парня, который по глупости попал под горячую руку или Тэхена, который не боялся, в тот момент, стереть в кровь свои костяшки. Толпа, окружившая их двоих стояла и, с ужасом смотрела, но никто и не подумал вмешаться. Нет, им несомненно было жаль избившего до полусмерти, парнишку, которого продолжал избивать Тэхен, но только настоящий безумец решит помешать обезумевшему человеку. Но, к счастью, нашелся тот безумец, который сначала подумал, что он бредит, когда увидел столпотворения. Чонгук, вошедший в школу, ожидал увидеть все что угодно, но не то, как Тэхен беспощадно измывался над, казалось бы, уже бездыханным телом. Ставшая жертва Тэхенового припадка, даже не пытался как нибудь противостоять, зная что бесполезно, его лица давно не было видно, из-за заплывшей крови. Чонгук всегда знал, что Тэхен «необычный», странный, но никогда и не задумывался, что тот может быть таким жестоким. Даже тогда, когда грозился скинуть его с крыши. Теперь, он уже не думает, что та речь была шуткой. Но понимал, что не останови его, тот просто изобьет невинного парнишку. Никто не хотел лезть на рожон, поэтому пришлось ему это сделать. Чонгук подбегает к парням, отталкивая всех по пути, и хватая Тэхена за талию, кое-как оттягивает от избитого. — Тэхен… Тэхен остановить, что ты творишь? — громко кричит тот, крепко держа за талию, со спины, Тэхена, он слышит как тот тяжело вдыхает и выдыхает, его дыхание взбито и слишком учащенно. Тэхен, кажется, все еще не в себе, он ловко оборачивается, запросто вырываясь из хватки Чонгука, и толкает того ногой в грудь. Чонгук не настолько проворный, чтобы удержаться на ногах, поэтому падает, буквально проскальзывает по полу, нехило ударяясь затылком об крепкую стену. Рядом стоит лавка, с острыми краями. Всего пара сантиметров…если бы тот ударился виском об этот угол, смерть была бы мгновенной. Тэхен бы стал убийцей, как того и боялся просыпаясь каждый день. А Чонгук…не успел бы даже понять, как смерть настигла его. Представить только- живешь себе спокойно, ничего не подозревая, а потом приходишь в школу и решаешь помочь, а потом все. Умираешь, как будто и не существовало тебе никогда. Жуть, правда? Слава богам все обошлось — Тэхен не стал убийцей, а Чонгук остался при своей драгоценной жизни, обошелся только адской головной болью, которая, кажется доведет его до смерти, вместо Тэхена. Но он доволен, он лежит рядом с парнем, которого спас, а Тэхен стоит где-то в двух метрах от них. Кажется пришел момент пробуждения… Тэхен — «просыпается», ему кажется он спал, в голове каша, а руки избиты в кровь, он видит что стоит в школе, но боится поворачивать голову. Ему хочется, чтобы это оказались всего лишь догадки, которые он успел прокрутить в голове, но увы… Он впервые станет свидетелем своего сумасшествия, и это нелегко. Это ужасно, но за то теперь — когда его будут выгонять из школы, будет легче поверить, что есть за что. Момент той самой истины, его взгляд прикован к двум парням. Один лежит весь в крови и без сознания, а второй…уже знакомый, пытается помочь первому, хотя сам держится за затылок и щуриться. Пазл начинает складываться…вот только Тэхену от этого не легче, тело начинает окутывать паника и страх. Тот самый страх, с которым Тэхен просыпается каждое утро — «я его убил». Глаза начинает щипать, окровавленные руки начинают дрожать, а голова взрывается от осознания происходящего. Десятки глаз прикованы к нему, он не видит, но чувствует, каждой клеточкой тела чувствует… и Чонгук, он смотрит на дрожащего Тэхена и не может понять — это ли, тот человек, который минутами ранее до искор в глазах избивал невинного человека, он ли толкнул его в стену, чуть не раскроив голову. Он видит как у того дрожат руки, а глаза опущены вниз, Чонгук пытается в них взглянуть, но не может, Тэхен лишает его возможности это сделать, потому что…потому что не желает, чтобы кто-то видел его слезы, его слабость. Тэхен не выдерживает сильного напора эмоций и слез, которые предательски начинают течь по щекам, не удерживаемые даже железной стеной. Не удержит никто… Он пытается удержаться на дрожащих ногах и решает уйти, убежать, скрыться, чтобы не видел никто… и никто не нашел. Забыться. Тэхен лишь на миг поворачивает глаза, но Чонгуку достаточно…достаточно, чтобы уловить страх, отчаяние, боль, растерянность и еще целый спектр эмоций, что скрываются за пеленой зеркальных слез. Ему достаточно…