По ту сторону тумана

Северус бежал обратно в замок, не разбирая дороги. Он был настолько напуган, ошарашен и шокирован, что абсолютно забыл, зачем он сунулся в этот лес! Сейчас у Снейпа была лишь одна цель: убраться как можно быстрее и как можно дальше от той проклятой поляны! То, что он видел, казалось ему настолько ужасным и отвратительным, что все внутренние органы рвались наружу, а колени подгибались. Хотелось спрятаться, хотелось позвать на помощь, хотелось забыть то чудовище, что он видел в бликах огромного костра. Перед глазами всё ещё стояла та ужасная картина, где Элеонора Эстер Грин хладнокровно режет кроликов и истерически смеётся, её окутывает серебряная аура, зрачки светятся кроваво-красным, как собственно и всё её тело, покрытое кровью невинных существ. Снейп видел, как её маленькие ногти удлиняются и заостряются, обращаясь в когти, как её волосы спускаются всё ниже и ниже, закрывая оголённые стопы и окутывая фигуру девушки, словно щит. Слизеринец стоял на довольно большом расстоянии от пепелища, но даже оттуда чувствовал его всепоглощающую мощь. Он видел и то, как девочка, вернее то существо, в которое она превратилась, прыгало через огонь, становясь с каждым прыжком всё белее, как будто смывая с себя кровь. Он был в ужасе! Но несмотря на ступор из-за кровавого ритуала, Северус видел и директора. Дамблдора — светлого волшебника, защитника слабых и воина за справедливость, который ничего не делал и ничего не предпринимал! Он лишь смотрел. Смотрел, как его собственная ученица превращается в монстра, убивает животных, прыгает через костёр. Она купалась к крови невинных, а Альбус Дамблдор лишь смотрел, даже не пытаясь остановить это безумие! Северус Снейп бежал, бежал как можно дальше от этого кровавого побоища. Он слышал ветер, завывающий со всех сторон, он чувствовал, как земля под его ногами буквально дрожит от сильной магии, хотя он был уже далеко от того проклятого костра... Слизеринец бежал, судорожно соображая, что ему делать, кого предупредить о том, что происходит на территории леса, совсем рядом с их школой. Он бежал, перебирая в голове кандидатов, которые помогут ему защитить Хогвартс и всех учеников от кровожадного монстра и безумного директора. Он бежал и думал... Тут в его сознании всплыла фраза, услышанная им ещё в первый школьный день: Зачастую, страх усиливается перед неизвестным, потому что наш разум не способен это никак идентифицировать, кроме как то, чего нужно бояться... Залетев в холл Хогвартса, Северус помчался вверх по лестнице, не сбавляя скорости при поворотах и игнорируя встречающихся на пути учеников. Он бежал к кабинету, который находился справа от дуэльного зала и слева от зала наград. Снейп бежал в кабинет ЗОТИ. Если и есть в замке человек, который поверит в то, что увидел мальчик в лесу, человек, который сможет помочь и защитить, то этот человек — миссис Дервиз! Мальчик ворвался без стука и так стремительно, что дубовая дверь буквально впечаталась в стену кабинета. Слизеринец быстро нашёл глазами профессора, застывшего с кружкой чая в одной руке и пергаментом с домашним заданием кого-то из старшекурсников в другой. Ни один мускул не дрогнул на лице женщины, при появлении Северуса, она всё также с идеальной осанкой восседала на своём кожаном кресле за рабочим столом и лишь её слегка вздёрнутая правая бровь выдавала заинтересованность. — Мистер Снейп, что-то случилось? — после некоторой паузы, во время которой мальчик старался выровнять сбившееся от быстрого бега дыхание, спросила женщина совершенно спокойным и будничным голосом. — Миссис Дервиз! Я... Там!...там!... — Мистер Снейп, можно поточнее? — перебила задыхающегося слизеринца женщина, медленно поднимаясь. — Там!...в лесу!.... — Вы были в Запретном лесу, мой мальчик? — голос профессора был ровным, хоть и приобрёл стальные нотки. — Не только я! Там Элеонора и директор! Они убивали кроликов... а потом Грин стала похожа на монстра! А Дамблдор просто смотрел! Он... — Вы видели мисс Грин и мистера Дамблдора в лесу, я полагаю? — Да! Но это не главное! Это был какой-то ритуал! Они кого-то призывали! А потом... ...чувство дезориентации... ...темнота...

***

Элеонора проснулась от резкого прилива сил, стремительно разливающихся в её теле. Ей понадобилась пара секунд, чтобы осмыслить происходящее. Ночь Самайна закончена. Под руками чувствовалась густая зелень, значит она всё ещё на поляне. Открыв глаза, взору девочки предстали могучие ветви волшебных дубов, покрытые зеленью; Через верхушки ближайших сосен пробивалось восходящее солнце. Было тихо. Приняв сидячее положение, Эл ещё раз оглядела последствия вчерашней магии и тепло улыбнулась, заметив белые цветы растущие на месте ритуального костра. Платье девушки было белоснежным, без единого признака того, что несколькими часами ранее оно было перекрашено в красный кровью животных. Волосы немного растрепались на ветру, но тоже остались чистыми и всё ещё доходили до плеч. Единственное, что изменилось, были глаза. Два океана стали ещё более яркими и живыми, излучающими загадочный блеск и отражающими магию. В них теперь можно было разглядеть ни только чёрные крапинки, но и более светлые, голубые и лазурные. Но Элеонора этого не заметила, она вообще не особо представляла, как сейчас выглядит со стороны. Обойдя поляну, девочка только убедилась в своём предположении. Дамблдора здесь нет. Он ушёл сразу после ритуала. Нет, это в общем-то не было плохо, ведь Эл несколько месяцев грезила побывать в Запретном лесу, от которого буквально фонило древней магией, вся суть проблемы заключалась в куполе над поляной, прозрачном магическим щите Альбуса Дамблдора. Очень предусмотрительно, директор... Не без раздражения подумала девочка. Запереть зверя в клетке, чтобы тот не сбежал... А как собственно убрать, отключить, сломать или обойти препятствие — Элеонора не знала. В её мире не было ничего подобного, не было никаких заслонов магии или летящих световых искр. Были только заклятия, чары и заклинания, отменяемые контрзаклятием, снимаемые контрчарами и блокируемые контрзаклинанием. Но, что самое интересное, вокруг не было никого, кто бы мог её проинспектировать. Следовательно, всё, что могла девочка — это ждать.

***

Северус проснулся со странным ощущением, что что-то явно не так. Открыв глаза, мальчик с удивлением обнаружил, что вся его кровать залита солнечным светом, откуда следовал логичный вывод, что он не в подземельях. Окончательно придя в себя, Северус с ещё большим удивлением и недоумением обнаружил, что находится в Больничном крыле. Причём как он сюда попал и при каких обстоятельствах — слизеринец не помнил. Абсолютно сбитый с толку, Снейп принял сидячее положение, внимательно осматривая своё тело на наличие травм, но не обнаружив даже царапины, стал вспоминать события вчерашнего вечера: вечеринку в честь Хэллоуина, дурацкие соревнования, а потом... потом он вспомнил, что ушёл с праздника раньше всех, чтобы... чтобы что? Мальчик не помнил. И чем сильнее он старался отыскать в памяти ответ на свой вопрос, тем сильнее болела его голова. Может именно поэтому он здесь? Может вчера он чувствовал ту же головную боль? Да. Это больше похоже на правду... Встав с кровати и выпив пузырёк, который ему безмолвно протянула медсестра, окинув при этом странным взглядом, Северус Снейп покинул лазарет.

***

— Доброе утро, мисс. Элеонора резко села и открыла глаза, озираясь по сторонам. Прошло уже около часа с тех пор, как она проснулась после Самайна, но директор так и не появился, поэтому всё, что ей оставалось — это лечь на мягкую траву и смотреть на небо. Вскоре солнце поднялось достаточно высоко, чтобы начать слепить девочке глаза, поэтому Грин прикрыла их, наслаждаясь звуками пробуждающегося леса. — Я здесь, мисс. — раздалось откуда-то справа. Элеонора повернула голову в сторону собеседника. Её лицо непроизвольно вытянулось, а глаза округлились, стоило увидеть незнакомца. — Доброе, мистер. — ни малейшего удивления в голосе. Поляна вновь погрузилась в тишину, пока двое собеседников внимательно рассматривали друг друга. — Вы кентавр, верно? — бесстрастно спросила Грин. Раньше ей не доводилось видеть кого-то подобного юноше или мужчине перед ней (трудно было определить его возраст), но она достаточно много читала, чтобы узнать род этого существа. — Да. А Вы ведьма, верно? Прислужница Аида? — голос юноши был так же лишён какой-либо эмоции. Грин непроизвольно сжала кулаки. Слишком давно она не слышала к себе подобного обращения и уж точно не надеялась его услышать снова. Девочка встала с травы, подходя ближе к кентавру по ту сторону купола. На её лице застыла каменная маска, скрывающая истинные чувства Эл. — Как интересно. — девочка окинула его пронзительным взглядом. — А разве Ваша расса, мистер, не входит в число слуг Диониса? В глазах юноши блеснул недобрый огонёк, челюсти сжались, выделяя скулы на загорелом лице. Он никак не прокомментировал её заявление, чему девочка была действительно удивлена. Уже много столетий кентавры, как и большинство ведьм, являются свободной рассой, народом, но есть и те, как например шабаш ведьм Элеоноры, которые всё ещё поклоняются своему хозяину. Но таких ведьм крайне мало, чертовски мало, а кентавров, всё ещё прислуживающих Дионису ещё меньше. Так может ли этот юноша действительно являться его слугой? Пауза затягивалась. — Я Парис, сын Тэрона из Восточных лесов(1).— кентавр еле заметно качнул головой не прерывая зрительный контакт. — Я Элеонора Эстер Грин, дочь древнего дома Гринов из Российской Империи.(2)— девочка сделала лёгкий реверанс, но голову не склонила, чтобы не прерывать зрительный контакт. — Что Вы делаете в Запретном лесу, мисс Грин? — Меня сопроводил сюда директор Хогвартса, мистер Дамблдор. Вчера был Самайн, я не могла пропустить такое. — глаза девочки как-то странно блеснули. Парис выглядел удивлённым. Он окинул Элеонору заинтересованным взглядом и вновь остановился на синих блестящих глазах. — Так значит это Вы, мисс, призвали сюда эту магию? Девочка нахмурилась, пытаясь прочесть эмоции собеседника. По его голосу было трудно определить, настроен он доброжелательно или враждебно. — О какой конкретно магии идёт речь? Парис усмехнулся. — О магии, что пробудила корни практически всех волшебных деревьев леса меньше чем за ночь, о магии, что прошлась волной в радиусе как минимум десяти километров и озеленила всю округу, хотя звёзды считали, что этого уже никогда не произойдёт, о магии, которая всё ещё витает в воздухе и о магии, которая привела меня к Вам, мисс Грин. Девочка не смогла справиться с эмоциями, которые одна за другой отразились на её лице. Недоумение сменилось осознанием, потом шоком, неверием и пониманием. — Вы хотите сказать, мистер Парис, что проведённый мной ритуал во время ночи Самайна, оживил практически весь волшебный лес? — выражение, застывшее на лице Эл, наверняка было весьма нелепым и комичным, потому как юноша испустил тихий, но искренний смешок. — Да, мисс Грин, должно быть именно так всё и произошло. В нашем лесу редко проводят подобные ритуалы, а Вы своей магией пробудили древний катализатор, который в свою очередь запустил магию леса. Теперь он вновь ожил и вновь цветёт! Примите слова благодарности, Элеонора Эстер Грин, дочь древнего дома Гринов из Российской Империи, от всего моего семейства! — юноша улыбнулся и поклонился. — О. — только и смогла вымолвить Эл. Она и не знала, что сказать на подобное заявление, как собственно и не знала, что лес не цветёт не только в этом сезоне, а по видимому уже много лет... не цвёл... И, о чёрт, это всё сделала её магия! Сейчас всё больше походило на какую-то детскую сказку, где пришла добрая колдунья и спасла жителей мёртвого леса, заставив всё вокруг цвести и пахнуть. Должно быть так чувствовала себя Деметра, когда год за годом приносила в мир весну... — Простите, мистер Парис, — тихо спросила Элеонора, борясь с нахлынувшими эмоциями, — Вы случайно не знаете, как выбраться из этой клетки? Кентавр окинул купол внимательным взглядом, дотронулся, потом откуда ни возьмись у него взялся лук и тот выпустил стрелу, пролетевшую в полуметре от Грин. Девочка застыла, не зная, как реагировать. — Ч-что... — начала Элеонора, но была прервана пронзительным треском. Купол пал. — Вот. Вы свободны, мисс. — юноша одарил девочку весьма дружелюбной улыбкой (при этом лука в руках у него уже не наблюдалось). — Спасибо, мистер Парис, но...как? — О! Проще простого! — засмеялся парень, — У кентавров есть волшебные оружия и стрелы с ядовитыми наконечниками. Честно говоря я не был уверен, что получится... — задумался Парис — ... но видимо у старика Дамблдора слишком светлая магия и сильная склонность к чему-то тёмному... будьте осторожны с ним, маленькая мисс! А теперь... — кентавр снова улыбнулся, — не хотите прокатиться? Парис оббежал поляну рысью и остановился перед задумавшейся девочкой. Конечно, про стрелы и лук понятно, но... что там про Дамблдора и его склонности? Поэтому он так спокойно смотрел на... Самайн, потому что видел, а возможно и сам делал нечто похуже? По спине пробежал холодок. — А разве кентавры позволяют человеку оседлать себя? — Обычно — нет, но для Вас я сделаю исключение... — он задумчиво посмотрел ей в глаза, — Покажу безопасную тропу, маленькая мисс, думаю, Вы не последний раз здесь... Девочка немного поёжилась от пронзительных карих глаз, но всё-таки забралась на спину Париса прибегнув к помощи трансфигурированного в ступеньку камня. Они шли рысью, которая была намного мягче, чем у тех же Лапидеусов, на которых Эл однажды ездила с братьями в горы, но не такая осторожная, как у Пегасов. Девочка давно не была в столь зелёном, приближённом к природе месте, давно не видела лесных трав и ручейков, давно не слышала пения птиц по утрам (башня Гриффиндора была намного выше леса), Эл чертовски соскучилась по всему этому! В сердце поднялась печаль и тоска, которая, казалась даже физически ощутимой, потому что вскоре кентавр запел. Это было неожиданно, сбивало с толку, но... было приятно? Парис напевал мелодию, ранее неизвестную для Эл. Сначала мотив был грустен, но вскоре стал более тёплым и весёлым. Девочка закрыла глаза, подставив лицо мелькавшему где-то высоко солнцу и раскачивалась в такт. Это было схоже с успокоительным: лаконичный голос Париса, пение птиц, запах зелени и прохладный ветер. Может кто-то из них и заметил, что вокруг стало теплее, как будто кто-то включил обогреватель или использовал специальное заклинание, но ни один из них не сказал ничего по этому поводу...

***

Элеонора Эстер Грин, хорошо выспавшаяся и в приподнятом настроении впорхнула в Большой зал. От девочки всё ещё веяло магией, но почувствовали это пожалуй только преподаватели. Гриффиндорка быстро заняла место рядом с подругой, поприветствовав ту лёгкой улыбкой. Лили как-то странно покосилась на Эл, но видимо магия сегодняшнего утра подействовала и на неё, заставив рыжеволосую вскоре расплыться в ответной улыбке. Элеонора уже успела помыться, переодеться и побывать у Дамблдора, который в свою очередь извинился за своё отсутствие и за щит в частности. Всё. Никаких вопросов. Грин это полностью устраивало, особенно если вопросов не задавал ни только директор, но и Лили, которая весь завтрак тактично избегала темы Самайна, лишь раз вскользь упомянув про вчерашнюю хэллоуинскую вечеринку. Та прогулка по лесу будто позволила Эл отдышаться, перевести дыхание и вновь влиться в школьную рутину. Конечно, многие дети заметили зелёные деревья и траву под утро, но никто даже близко не приписывал это первокурснице Элеоноре Грин. Что удивительно, буквально через день выпал пушистый первый снег, чем все были несказанно рады, хоть с таким и не поиграешь в снежки (не лепится). Потом ещё через неделю «Невыразимцы в белом» начали следующий этап своего проекта, на что каждый из них стал тратить практически каждую свободную минуту. Жизнь текла своим чередом, как и успеваемость в учёбе у Элеоноры. Как оказалось, девочка входила в пятёрку лучших учеников — первокурсников, что её приятно удивило. Это утро тоже было весьма простым и тёплым. Из-за холодов, постепенно набирающих обороты, девочки из Пуффендуя стали вязать вещи на заказ, а Элеонора была знакома с главной зачинщицей их маленького бизнеса. Девочки однажды работали в паре на Зельях, так что гриффинорка была одной из первых, кому подарили вязанный и зачарованный свитер, в котором она теперь ходила в свободное от учёбы время. Признаться честно, это была первая по настоящему волшебная одежда в гардеробе ведьмы, белоснежный свитер с мерцающими звёздами и золотыми кометами, непрерывно падающими куда-то, где по идее располагалась земная поверхность. Сегодня была суббота, так что Лили и Эл проснулись давольно поздно, но видимо не достаточно поздно, чтобы уже успели проснуться остальные гриффиндорцы. Заняв места, девочки приступили к трапезе, переговариваясь о планах на выходные. Блондинка стала рассуждать, что им стоило бы вернуться к кулонам и что возможно им стоит попробовать другие связывающие заклинания. Но на середине повествования Грин резко замолчала. Рыжеволосая посмотрев на подругу, лишь чудом при этом не перевернула чашку чая. Пару секунд назад Эля была весёлой и дружелюбной, но сейчас перед Лили будто восседала каменная статуя с холодными глазами и бескровным лицом. — Эля? Эля, ты в порядке? — взволнованно воскликнула Эванс. Ответа не последовало, лишь взгляд стал каким-то более обречённым и жестоким. Проследив за ним, Лили увидела влетающих с утренней почтой сов, а вместе с ними (у девочки отвисла челюсть) влетел огромный чёрный ворон. Его размеры были столь большими, что тот более походил на орла, чем на своих сородичей, которых Эванс раньше доводилось видеть. Статная птица, с острыми, словно металл, блестящими крыльями, с абсолютно чёрным оперением, когтистыми лапами и сверкающими красными глазами направлялась в сторону Элеоноры Эстер Грин. Когда существо приземлилось, посуда на столе жалобно зазвенела, а все сидящие с ужасом и благоговением уставились на птицу. — Здравствуйте, Форстман. — тихо, но твёрдо поприветствовала птицу Элеонора, вытянувшись по струнке. Птица в ответ так пронзительно каркнула, что привлекла ещё больше внимания окружающих. Грин перевела взгляд на маленькую посылку и письмо, привязанные к лапе птицы. Аккуратно отвязав доставленное, при этом (отметила Лили) побледнев ещё сильнее, девочка убрала полученное в сумку и вновь посмотрела на птицу. — Я... прочитаю это в своих покоях, Форстман, если... если Вам нужно убедиться, можете последовать туда со мной... — птица ещё раз пронзительно каркнула и взлетела вверх, вылетев обратно на улицу. Как только некий Форстман скрылся за окном, Эля закрыла глаза и тяжело задышала. Лили сама находилась в ужасном состоянии, видя, что у Элеоноры начали немного подрагивать руки. Конечно, девочки больше не могли думать о еде, поэтому поспешили покинуть зал и подняться в спальни. К тому времени Эля была уже неотличима от призрака, поэтому первое, что сделала Лили при входе в комнату — это впихнула подруге кусочек шоколада, возвращая той относительно здоровый цвет лица. — Ну, рассказывай! — потребовала Лили, когда на всякий случай и сама съела немного шоколада. (Так, от нервов) — Ч-что? — Почему ты так боишься этой птицы? — Это не птица Лили, это фамильяр... — в голосе девочки начали проскальзывать нотки отчаяния. — Чей? — искренне удивилась Эванс. — Мистера Грина. Моего отца... ———————————————————— (1) Парис — рискующий; Тэрон —охотник — в переводе с греческого языка. (2) Семейное древо Гринов начинается с двенадцатого века, но в Россию оно "переехало" в XVIII веке, тогда Россия была Российской Империей, поэтому в книгах рода Грин, где написаны биографии всех родственников значится, что те живут в Российской Империи. (Вообщем по задумке автора имеется ввиду, что в волшебных книгах семейства Грин, Россия и по сей день записана как Российская Империя.)