По ту сторону тумана

Лишь взглянув на тонкий конверт, на котором чёрным на белом красовался до боли знакомый сургучный герб, изображающий чёрного ворона обвитого цветами белладонны, девочку затошнило. Конечно, делать поспешных выводов она никогда не любила, но когда к тебе ни с того не с сего стучится твоя прошлая жизнь, не настойчиво, но очень даже прямолинейно, то в голову волей неволей начинают закрадываться ужасные мысли и предположения. И сейчас, держа в руке послание от отца, ей было страшно. До ужаса страшно. Потому что Элеонора прекрасно знала, на что он был способен, если хотел чего-то от своей дочери. Грин передёрнуло. Дьявол, Эл! Чего ты так испугалась-то в конце концов?! Дамблдор ещё в начале года прямым текстом сказал, что отцу ни за что не пробраться в Хогвартс! Ну же, ты же Элеонора Эстер Грин в конце концов! Убить он всё равно тебя не убьёт!.. Так, соберись! Сначала письмо, а потом... чёрт, а вот что в посылке... — Эля? — прошептала Лили, следя за внутренними терзаниями подруги. — Если хочешь... если хочешь, я могу открыть... — Нет! — Грин в ужасе посмотрела на рыжеволосую. — Письмо адресовано мне и если кто-то другой распечатает его... я совершенно не хочу знать, что будет с тем, кто это сделает... — немного горестно добавила блондинка, вспоминая, как решила перехватить почту отца в детстве, чтобы узнать, что тот не договаривает. Это было больно. Ужасно больно. Мотнув головой, Элеонора дрожащими руками сломала печать и аккуратно, чтобы не повредить бумагу, открыла конверт. Немного помедлив она всё же достала письмо, в котором до боли знакомым острым почерком было выведено:

«Et in eadem sanguinem»

Девочка застыла, словно статуя, перечитывая строчку снова и снова. Либо это мир только что покачнулся, либо она. Наконец испустив вздох облегчения, Эл так и упала на кровать, прижав письмо груди. Как же я перепугалась, чёрт возьми! — Что там? — сгорая от любопытства спросила Лили. — Et in eadem sanguinem — повторила фразу отца Эл и на её лице появилась улыбка облегчения. — Эм. Это латынь, верно? — уточнила Эванс, доставая словарь из тумбочки. — Что-то... что-то вроде... у нас общее... — У нас одна кровь. — тихо прошептала Эл, пытаясь унять бешеное сердцебиение. — То есть... — аккуратно начала Лили, — он на тебя не злится? — Злится. Очень. Но он не навредит мне и не собирается вмешиваться во всё это. — блондинка неопределённо махнула рукой. Лицо Эванс удивлённо вытянулось. — Всё равно не понимаю. — с досадой вздохнула рыжеволосая. — Здесь наверняка целое море скрытого смысла, верно? — девочка помассировала переносицу. — Что ж, надеюсь это всё же хороший знак. А что насчёт посылки? Элеонора рывком села, недоумённо уставившись на коробку. — Даже близко не знаю, что там может быть... — поймав скептический взгляд подруги, Эл продолжила, — Но там абсолютно точно нет ничего, что бы хотело или могло мне навредить. Отец дал понять, что не стоит ждать его хода в этой... маленькой ссоре. Освободив коробку от защитной бумаги и подняв крышку, девочки с интересом уставились на содержимое. Внутри, точно по центру, лежала деревянная шкатулка без каких-либо узоров и надписей. Обычная шкатулка. Достав её, Эл с интересом осмотрела ту со всех сторон и остановилась на замке. Тот представлял собой небольшое углубление, в которое Грин сразу же просунула мизинец. В ту же секунду послышался скрежет шестерёнок в глубине маленького механизма. — Боже, у вас всё открывается кровью?! — воскликнула Эванс, когда Элеонора глянула на маленькую, почти незаметную точку, оставленную остриём иглы. — Нет. Но особо ценные вещи всегда закрываются и запечатываются с её помощью. Например эта шкатулка... — Эл задумчиво перевела взгляд на предмет. — Я всё ещё пока не знаю, что там, но она открывается только кровью кого-то из рода Грин. Значит, что-то важное... Прозвучал по видимому последний щелчок и крышка открылась сама собой. Элеонора так и замерла с широко открытым ртом и распахнутыми, как два блюдца глазами. Лили тоже удивилась не меньше, хотя наверняка и не догадывалась, что находится в шкатулке. — Это... мммм... перстень? — спросила Лили после минутного молчания, посмотрев на побледневшую подругу. — Дьявол всемогущий... это... не просто перстень, Лили... — в ответ подруга лишь фыркнула. — Дай угадаю, здесь опять есть какой-то смысл, которого я не понимаю. Грин, словно не услышав вопроса, выпала в осадок. Столько эмоций сейчас бурлило внутри неё и все они были настолько разными, что девочка не знала, что ей стоит делать, плакать или радоваться. Лили снова посмотрела на подругу и вздохнув, пошла за шоколадом. Видимо сегодня его понадобится чуть больше.

***

Эванс так и не удалось выведать у Эли все подробности о подаренном ей перстне. Первые дни, после получения весточки от отца, подруга выглядела растерянной и задумчивой, погружённой в свои мысли и, казалось, ведущей какую-то внутреннюю борьбу с самой собой. Лили ни на шутку заволновалась, когда в среду Эл пропустила Зелья, сославшись на лёгкое недомогание. Однако рыжеволосую к подруге не пустили, сказав, что у Грин магическое истощение. Это было странно. Как у здорового ребёнка появилось магическое истощение ещё утром, до уроков магии? Неужели Эля практиковалась без неё? Или... проводила какой-то ритуал...

***

Конечно, Элеонора сразу поняла, что прислал ей отец. И это настолько шокировало девочку и вывело из колеи, что её сознанию и анализирующей части мозга потребовался тайм-аут, длиною в несколько дней, чтобы взвесить все "за" и "против". Разумеется, Грин помнила, что отец всегда считал своих детей очень ответственными, но... он никогда не давал ложных надежд. И сейчас, когда на её тумбочке покоилась одна из самых древних и ценных реликвий рода Грин... нужно было отдышаться. Какие у него могли быть мотивы? Что заставило его отдать это ей? Неужели он просто беспокоится, что его дочери некуда идти? Не верю. Во всём всегда есть скрытый смысл, скрытый мотив — если дело касается отца. Он сам с детства учил меня читать между строк, так какую же загадку ты загадал мне в этот раз, отец? Что ты, чёрт возьми, задумал?! И задумал ли? Определённо! После нескольких дней терзаний и размышлений, Элеонора всё-таки решила пойти на риск. Она приняла перстень, надев на указательный палец левой руки. Ритуал принятия был прост, но достаточно энергозатратный и болезненный. Благо Грин догадалась провести его в ближайшем заброшенном классе от Больничного крыла, чтобы быть уверенной, что ей смогут если что оказать первую помощь. После ночи камень на кольце стал бледно розовым — связь установилась. В один момент головная боль была настолько сильной, что Эл показалось, что у неё всё-таки не выйдет подчинить себе столь большую силу и взять на себя столь мощный магический импульс, но... у неё получилось. Ментально и физически. Вот только увидеть результат воочию не получится как минимум до пасхальных каникул, тогда можно будет покинуть Хогвартс. Элеоноре Эстер Грин не терпелось увидеть свой новый дом. Свою собственную крепость.

***

В Больничном крыле пришлось задержаться до самого ужина, пропустив все сегодняшние уроки. Не сказать, что Грин была рада этому, зато у неё было больше времени на размышления. Лили она не скажет. Пока не скажет. Сначала ей самой нужно со всем этим разобраться... Когда медсестра всё-таки разрешила ей покинуть лазарет, при условии, что девочка воздержится от использования магии до завтра, было уже давольно поздно, так что за неимением каких-то определённых планов, Грин направилась в библиотеку. Зайдя в хранилище знаний, девочка раздобыла пару интересных книг. В обоих подробно рассказывалось и описывалось про создание интерьера и обустройство магических помещений. Самое удивительное, что Эл даже представить не могла, какая квартира, дом или коттедж были привязаны к этому перстню. Она не знала, обладательницей какой магической недвижимости стала, приняв реликвию. Но так как камень изначально был белым, прошлый его хозяин умер больше века назад. А если прошло больше века, даже страшно предположить, в каком состоянии находится дом... Так что книги по ремонту ей изучить всё же стоит, к тому же в одной из них есть глава про найм и привязку домовых эльфов, что показалось Грин весьма любопытным...

***

На следующий день Лили всеми правдами и неправдами пыталась уговорить Элю рассказать больше о том, что же с той приключилось, на что получила достоверный, хоть и не совсем полный ответ. — Я приняла перстень, Лили. В этом ритуале не было ничего такого... — уже в который раз повторялась Эл. — Этот ритуал буквально истощил тебя! — возмущённо прошептала Лили, накладывая омлет. — Забудем. — сказала, как отрезала Грин. — Лучше расскажи, что вы вчера делали на собрании «Невыразимцев в белом»? Придумали что-нибудь новое? — Эл заинтересованно посмотрела на рыжеволосую, которая заметно оживилась при упоминании их общего проекта. — Римус сказал, что зелье уже достаточно изменено, чтобы начать пробовать снова на выпечке. В этот раз должно всё получится! Как ты и сказала, Абонитный сок действительно тогда вступил в реакцию с дрожжами, мы заменили его Абонитной смолой, она менее концентрированная... — Да... — задумчиво протянула блондинка, — это должно сработать...

***

Вечером Римус, Адриана, Лили и Элеонора встретились на кухне. У каждого был свой этап сегодняшней работы, за который он отвечал. Ещё днём Люпин попросил домовых эльфов замесить тесто, так что им оставалось лишь вмесить в него зелье, разделить на отдельные булочки и вовремя вытащить из духовки. Дальше их снова ждала неделя ожидания, а времени до конца проекта осталось не так уж много, так что права на ошибку у ребят уже не было. Пока всё шло по плану. Девочки как следует размяли тесто и пропитали его зельем в пропорциях 10:1. Формировать булочки было довольно легко, поэтому Элеонора решила оставить это дело Эванс и Лестрейндж, а сама села к Римусу. Тот старательно продумывал презентацию и расписывал реплики на каждого, чтобы как можно выгоднее представить зелье публике. — В Вас есть предпринимательская жилка, мистер Люпин. — усмехнулась Эл, пробегая глазами по пока что черновой версии. — Возможно. Хотя я бы назвал это умением находить большое количество плюсов, выделяя их на передний план и отбрасывая на задний незначительные минусы. — мальчик задумчиво посмотрел на девочку, будто что-то просчитывая. Почувствовав на себе изучающий взгляд, Эл оторвалась от прочтения доклада, вопросительно выгнув бровь. — Что-то не так? — Нет, просто... — Римус запнулся. —... просто иногда мне кажется, что Вы... эм... — Другая? — глаза девочки насмешливо блеснули. — Что-то вроде того, да... — щёки мальчика порозовели от смущения. — Знаете, мистер Люпин... — протянула блондинка, задумчиво постукивая пальцем по подбородку, —... Вы тоже другой... не настолько, конечно, как я... — Грин специально сформулировала именно такой ответ. Ей до жути было любопытно, как же отреагирует на это заявление Римус Люпин. —... но Вы и не такой, как они. — девочки кивнула в сторону Лили и Адрианы, перекладывающих сырые булочки в духовку. Лицо гриффиндорца побледнело, хотя он и не отвёл своего взгляда. В его карих, будто янтарных в полумраке кухни глазах, промелькнуло что-то похожее на страх... вот только страх чего? Этот мальчик достаточно умён, чтобы уже догадаться или хотя бы предположить, что я не волшебница, но... видимо и он не так прост, как на первый взгляд? Интересно... — Дыру в друг друге не прожгите! — раздался насмешливый голос Лили. Девочки уже закончили с духовкой и теперь внимательно наблюдали за гляделками своих товарищей. — Уважаемые, может лучше прочтёте нам, что у вас получилось с речью? — недовольно вздохнула слизеринка. — Думаю, мистер Люпин, хочет прочесть. — Грин перевела взгляд на девочек. — Я пока заварю чай, до готовности выпечки ещё полчаса.

***

По истечению недели обычные булочки всё ещё оставались свежими, как на вид, так и на вкус, а вот булочки с джемом немного зачерствели. Это был лишь полууспех, но даже он несказанно обрадовал ребят. Впрочем, на джем они потратили гораздо меньше времени, чем на основное зелье, лишь размельчив пыльцу вечных лилий и вмешав её в сахарную начинку. Школьные дни быстро сменяли друг друга, приближая зимние каникулы. Семь дней до Рождества профессора отвели для демонстрации проектов учеников, так что сейчас «Невыразимцы в белом» сделали упор на корректировку и внесение изменений в уже написанную Римусом их примерную речь. Торопиться им особо не стоило, из 22 пар, они были 17, так что их презентацию поставили на пятницу. Со всеми этими подготовками зелья, домашней работой (которой становилось всё больше!), дополнительным разучиванием ею чар и заклинаний и ещё уймой рутинных дел, Эл решила пока отложить кулоны с кристаллами и поход в Запретный лес на будущее и пока заняться поисками домовых эльфов. В книге говорилось, что домовик появляется в доме сам собой, если его магический "очаг" перенасыщен, но загвоздка была в том, что Грин его ещё даже не разожгла. На это нужно было слишком много магии. Так что какой бы сильной ведьмой она не была, для её всё ещё детского тела, это было слишком опасно и с большей вероятностью полностью бы лишило магии (ну, или бы стёрло с лица земного полностью...). Также имелся более простой способ. Для этого было нужно найти свободного эльфа и по обоюдному согласию, как волшебного существа, так и волшебника, принять того в семью. Но подвох крылся в том, что южных эльфов давно поработили, а вот северные слишком уж своенравны. Элеонора предположила, что поработить то они поработили, но наверняка ведь есть исключения, правда? Девочка не сомневалась, что как минимум с десяток таких исключений найдётся... Но вот где их искать... Эл не представляла...

***

Проблема с эльфом решилась на удивление легко. Элеонора в тот день задержалась в библиотеке и успешно пропустила ужин, так что разумно решив, что морить себя голодом до самого завтрака она не станет, гриффиндорка направилась на кухню. Попросив чаю и немного ростбифа, Грин села за маленький столик в самом углу Кухонного зала и с интересом стала наблюдать за работой маленьких существ. В Хогвартсе было больше сотни домовиков, отвечающих за разные обязанности. Конечно, большинство из них работали на кухне (попробуй прокорми полтысячи детей!!), но так же были и эльфы — рабочие, отвечающие за уборку и мелкий ремонт замка, эльфы — садовники (Вы же не думали, что за всеми растениями в огромном замке из стекла на заднем дворе школы, который неоправданно зовут просто теплицей, ухаживает один лишь учитель по Травологии?), также есть эльфы, сортирующие книги и эльфы, ухаживающие за самой территорией школы и ещё всякие разные... Элеонора уже ни раз задумывалась, где Дамблдор мог раздобыть такое большое количество домовиков. Должно быть весьма затруднительно запоминать имя каждого... — Простите, — окликнула Эл молодую эльфийку, одетую в розовое нечто. — Мне просто интересно, откуда в Хогвартсе столько домовых эльфов? — О, госпожа мисс Элеонора, Рути расскажет! Многие эльфы родились здесь, магия школы очень сильна! Все они носят белые одежды с гербом Хогвартса! — А ты, Рути? Почему ты и вон тот эльф, например, носите другую одежду? Домовушка потянула себя за и без того огромные ушки и тихо прошептала, — Это знак позора, госпожа мисс Элеонора. Это значит, что Рути плохой эльф! Она не справилась со своими обязанностями и была изгнана из семьи! — на больших глазах существа заблестели слёзы, — Рути бесхозный эльф, госпожа! Эл моргнула. — Так ты свободна? По щекам эльфийки покатились крупные слёзы. — Рути подвела хозяев и они освободили Рути, госпожа! В наказание за плохую работу! Никто не хочет быть хозяином плохого эльфа, поэтому Рути пришлось идти в Хогвартс, иначе Рути было бы нечего есть! Господин директор разрешил остаться Рути здесь и работать, он очень добрый! И все те эльфы тоже свободные, что носят свои одежды, но все мы безродны, все мы провинились, госпожа мисс Элеонора! — эльфийка громко высморкалась в свою розовую кофточку, попутно смахивая слёзы. Грин задумалась. Получается, тот самый десяток исключений из правил работает в Хогвартсе? — То есть, — Эл посмотрела на всё ещё поскуливающую эльфийку, — ты расстроена из-за того, что свободна? — Конечно, госпожа мисс Элеонора! Любой домовой эльф боится лишиться семьи! А Рути лишилась! Рути никогда не простит себя за плохую работу! — домовушка снова схватилась за свои уши и громко всхлипнула. — Но раз ты свободна, то и в Хогвартсе находишься по своей воле и в любой момент можешь уйти? — девочка внимательно рассматривала эльфийку. — Рути некуда идти, госпожа мисс Элеонора! — глаза существа расширились от страха. — Рути погибнет, если останется совсем одна! — А если тебя позовут в другую семью, Рути, ты пойдёшь? — Рути никто не возьмёт в семью! Рути плохой домашний эльф! — А если... скажем всё-таки найдётся волшебник, что согласится принять тебя? — Рути согласится! Рути мечтает снова стать нужной, госпожа мисс Элеонора! Любой из нас, изгнанных эльфов мечтает об этом! Гриффиндорка потупила взгляд. Конечно, она читала, что домовые эльфы преданы семье хозяина, что служат верой и правдой. Но... честно говоря Эл думала, что они делают это из-за того, что их расу поработили, что у них просто нет другого выбора... Но, оказывается, что домовики сами хотят быть рабами? Их народ так давно служит, что уже и не представляет и самое главное не хочет представлять, какого было бы им стать свободными. Абсолютно свободными. Эта эльфийка говорит, что изгнание из семьи — это самое худшее наказание для них. Она сказала, что буквально не выжила бы, если бы её не взяли в Хогвартс... Поразительно, как же домовые эльфы сильно отличаются от русских домовых! Грин вдруг вспомнила старого домового Акакия и непроизвольно поморщилась. Тот был ужасно грубым и нелюдимым, как и большинство домовых. Он просто ненавидел её семью и на дух не переносил маленьких детей, (настолько, что если бы не ведьменская огнеупорность, то она бы не сидела сейчас на этом самом стуле!!), но буквально сдувал пылинку с их усадьбы и вообще считал, что люди — это лишь устаревший и ненужный интерьер в любом доме... Изгнать этого Акакия они не могли, так как их предки построили дом на земле этого самого домового, но тот намеренно умолчал об этом во время стройки, а потом как ни в чём не бывало поселился в усадьбе. И чёрт, имеет ведь на это полное право! — Рути... — задумчиво протянула Эл, — хочешь стать моим домовиком? Послышался звук разбитой тарелки, выпавшей из рук шокированного существа, глаза домовушки расширились (хотя казалось, куда уж больше?), а из горла вылетел какой-то странный писк. — Госпожа мисс хочет взять Рути в семью?! — Да. Я хочу, чтобы ты стала моим домовым эльфом. — вынырнув из раздумий, уже более уверенно сказала Грин. — Но... Госпожа! Рути ведь изгнали!! — Да, ты говорила. Но мне не важно, почему ты стала свободной, главное, что у тебя есть эта самая, как ты сама сказала, ненужная тебе свобода, а у меня есть желание принять на работу домовика. И мне кажется, ты подойдёшь мне как нельзя лучше... — буднично закончила блондинка, внимательно изучая эльфийку, которая сейчас больше походила не визжащего котёнка или вроде того... — Да! Если Госпожа мисс хочет, Рути согласна! Рути станет Вашим домовым эльфом и будет служить и защищать! Буквально из ниоткуда появилась золотая ленточка света, сплетающая их кисти рук и закрепляя магический договор принятия. Так просто? Невольно подумала Грин, когда ленточка испарилась и встречаясь взглядом с плачущей от радости эльфийкой, смотревшей с почти детским обожанием и благоговением. — Рути теперь Ваша, Госпожа хозяйка! Госпоже хозяйке что-нибудь нужно? — Для начала, зови меня просто Элеонорой. Пусть тот факт, что ты теперь мой домашний эльф, останется между нами двумя. Хотя бы пока. — Хорошо, мисс Элеонора! — радостно воскликнула домовушка. — Что-то ещё? Грин окинула своего новоявленного эльфа внимательным взглядом. — Думаю, тебя стоит переодеть... я знаю одну девочку, что умело обращается с ниткой и иголкой... ты не против, Рути? — Рути переоденется, если того хочет мисс Элеонора! Но не будет ли это значить, что мисс Элеонора может этим снова освободить Рути? — осторожно спросил эльф, переминаясь с ноги на ногу. — Нет. Любая одежда, которую ты получишь от меня лишь подтвердит, что я приняла тебя в семью... — твёрдо произнесла Элеонора, — Но если ты пожелаешь свободы, я дам её тебе, Рути, в устной форме. — Что Вы! Рути не нужна свобода! Рути счастлива служить сильной ведьме! Эл удивлённо уставилась на домовика, не моргая. — Ты... знаешь, что я ведьма? — уточнила Грин. — Конечно! Все эльфы знают, что вы ведьма, мисс Элеонора! — Но... как? — Многие волшебные создания видят магическую ауру каждого человека — колдуна. Ваша аура отличается от ауры Ваших друзей, она более сильная и кажется намного ярче! — восторженно закончила эльфийка. — Ладно. — переварив услышанное, протянула блондинка. — Думаю, ты пока можешь быть свободна, но если хочешь... можешь пока вновь заняться... эм... работой. Я позову, если что-то понадобится... Эльф с хлопком исчез, а Эл решила побыстрее вернуться в гостиную, перекус затянулся на более долгое время, чем планировала девочка и уже как двадцать минут назад прозвенел колокол, извещающий об отбое...