Любовь в эпоху карантина

Семья — театр, где не случайно У всех народов и времен Вход облегченный чрезвычайно, А выход сильно затруднен. Игорь Губерман

Действующие лица: Эрот – божественный стрелок, любитель проказ невинных Гермес – посланец богов, любитель проказ любых Мирослава Александровна Новикова, она же Мира, она же Славка – дама, жаждущая освободиться от оков брака. Лет 25 – 30, высокого роста, хрупкого сложения, ноги длинные и красивые, нос чуть вздернут, губки бантиком, симпатичные веснушки, волосы пшеничные, средней длины. Очень улыбчивая, с задорным смехом. Обычно таких, как она, называют душой компании. Ростислав Бориславович Новиков, он же Славик, он же Ростик – ее супруг, ценитель прекрасных дам и материнская отрада. Молодой человек 28 – 32 лет. Высокий, хорошо сложен, темные волосы, темные глаза, мягкие черты лица. Ухоженный, волосы идеально уложены, предпочитает дорогой парфюм. Борислав Тихонович Новиков, он же негодяй и поганец – отец Славика, счастливо женатый вторым браком. Крупный мужчина предпенсионного возраста, черные с благородной проседью волосы, обладатель громкого голоса и фонтанирующего жизнелюбия. Ярослав Даниилович Баженов – мужчина из очереди на развод, первая жертва Эрота. Высокий, слегка полноватый, с гладкими русыми волосами, небольшой бородкой. Носит очки. Ариана Богдановна Баженова – женщина с пронзительным голосом, жена Ярослава Данииловича Баженова. Невысокая, с прекрасной фигурой, натуральная блондинка. Люди из очередей Служащая ЗАГСа Официант Персонажи за кадром: Маменька – мать Славика, много лет в разводе, обожающая сына и живущая во Франции. Высокая сухопарая дама, крашенная блондинка (пепельный блонд), короткая модельная стрижка, тонкие черты лица; очень ухоженная и выглядящая примерно лет на 5 младше своих 63. Марина – молодая энергичная женщина, принявшая от Мирославы шефство над Ростиславом. Июнь, раннее утро, дворик перед многоэтажкой, на первом этаже которой находится ЗАГС. Сбоку небольшая детская площадка с песочницей и парой лавочек. На заднем плане железная дверь ЗАГСа с расписанием работы и еще несколькими объявлениями, сбоку от двери окошко. Перед дверью в волнении что-то обсуждают восемь человек из очередей; часть в масках. У остальных они торчат из карманов. На переднем плане дерево, на ветке сидит Эрот в хитоне, в руках держит лук, за спиной – колчан. Эрот (покачивает ногой и задумчиво смотрит на людей): Двери должны открыться примерно через полторы малых клепсидры, и смертные об этом прекрасно знают, но все равно никуда не уходят. Я, Эрот, знаю, что за этой дверью смертные обретают то, что считают желаемым – кто-то радостно вступает в брак, а кто-то из него не менее радостно выбегает. (он тихо хихикает и пафосно цитирует) «Хорошее дело браком не назовут!» Слышал я как-то такое выражение. И правда – разве Гера может быть покровительницей чего-то хорошего? Но тсс… Хоть меня обычно и не видят, но мало ли! А я еще хочу понаблюдать за смертными. Насколько я понимаю, вон в той группе преобладают счастливые влюбленные, а в другой – не менее счастливые разводящиеся. И практически все в масках! (он сокрушенно качает головой) Еще одна дурацкая придумка смертных. И зачем им все эти сложности? К дверям подходит человек, разглядывает объявления на двери. Женщина из очереди (подходит к нему и спрашивает немного агрессивно): Вы разводиться или жениться? Вновь пришедший (спокойно): Я по записи. У меня на девять ноль-ноль. Женщина (еще более агрессивно): Здесь несколько очередей! Вот эти (она указывает пальцем направо) женятся, а те (указывает налево) разводятся. Остальные по другим делам. Вы разводиться или жениться? Человек (гордо): Я за свидетельством о рождении! Женщина (тут же теряя к нему интерес): Тогда вам к этим (указывает на тех, кто «по другим делам» и отходит налево). Эрот (задумчиво): Самоизоляция. Понятное дело, смертные могут заболеть и уйди в Аид… или куда там они сейчас уходят, но ведь запираться в домах – не такое уж хорошее решение. Особенно с моей точки зрения – того, чьей заботой является соединять сердца. И ладно бы они просто сидели дома! Придумали еще всякую дезинфекцию и прочие вещи. Маски! Ну как могут эти тряпочки, закрывающие половину лица, спасти от болезни? И как людям искать свое счастье, если видны только глаза? Хотя… (почесывает кончик носа) Смертные же верят, что глаза – зеркало души, так что пусть и любят за душу, а не за внешность! (тяжело вздыхает) Но все же – а вдруг у меня и сейчас получится в очередной раз подшутить над смертными! Появляется Мирослава. Мирослава (взволнованно): Надеюсь, я буду не в хвосте очереди! Это надо же было так проспать! (поправляет выбившуюся из прически прядь волос). Ведь помню, что ставила будильник на шесть часов! Три будильника! А все равно удалось разлепить глаза только около семи утра. Наверное, все дело в том что у меня сегодня выходной. И организм решил воспользоваться этим и… (останавливается, достает телефон и смотрит на дисплей). Без двадцати восемь. Надеюсь, что я буду хотя бы третьей в этой гадской очереди. И освобожусь часам к трем! (убирает телефон и идет дальше). Наконец-то Ростик созрел... или это мы с Мариной его дозрели? Не важно! Главное, что сегодня мы подадим документы на развод. А то эти полтора года как бы брака… Еще немного – и стану свободной и независимой… (тяжело вздыхает). Прямо как женщина Африки. Мирослава подходит к дверям ЗАГСа. Мирослава (громко): Кто последний на развод? Женщина (подозрительно): По записи? Мирослава (чуть тише, удивленно): Нет, по очереди. Женщина (успокоившись): За мной будете. Я третья, вон за тем мужчиной (показывает пальцем, потом окликает). Мужчина! Вот эта девушка за мной будет, запоминайте! Эрот (задумчиво): Смертных все больше и больше. Мирослава отходит в сторону детской площадки, роется в сумочке. Мирослава: Договаривались же! Обещал! (ищет по карманам). Где же телефон? А, вот он (набирает номер). Надеюсь, он опоздает не больше обычного, и подъедет хотя бы к девяти. Ну хорошо, к половине десятого. (дожидается, пока абонент возьмет трубку). Ростислав, это Мирослава. Ты почему еще не у ЗАГСА? Проспал? (прикрывает глаза, делает глубокий вдох, потом выдох). Передай трубку Марине. Ее нет дома? В командировке? А кого я только что слышала? Вода шумит? Ну-ну. Чтоб через полчаса был у ЗАГСа! Иначе я приду к тебе, Ростичек, и приволоку тебя туда сама! Мирослава гневно закидывает телефон в сумочку, поправляет волосы. Мирослава (пытаясь успокоиться): Сейчас сдам очередь и схожу в какую-нибудь кафешку, позавтракаю. (оглядывается, подходит и садится на лавочку). О, я вспомнила. Точно, Марина, опять в командировке, а значит этот… этот ловелас снова приволок в дом очередную одноразовую «великую любовь на всю жизнь». (зло сощуривает глаза и гневно говорит). Ну и скотина же ты, Ростичек! К дверям ЗАГСа подходят Ярослав Даниилович и Ариана Богдановна Баженовы. У Ярослава явно плохое настроение, он молчалив, плечи опущены. Ариана же деловито и бойко общается с людьми в очереди. Появляется Гермес, сияя улыбкой и важно встряхивая огромную бутыль мутноватой слегка вязкой жидкости. На бутыли большая этикетка с надписью «Антисептик» Люди у ЗАГСа не замечают ни его, ни Эрота. Гермес подходит к дереву, на котором сидит Эрот. Эрот (обиженно): Ну и скотина же ты, Гермес! (тихо в сторону, чтобы не услышал Гермес). Я уже успел не только заскучать, сидя на этом вполне удобном дереве, но и решил всерьез обидеться на Гермеса – просто потому, что надо же было винить кого-то во всем происходящем. А Гермес подходит идеально. Во-первых, он вечно во что-то встревает. Во-вторых, редко обижается. В-третьих… Ну, это же Гермес! (хмыкает). Явился чуть ли не с фанфарами! (обращается к Гермесу, решительно). Я пить не буду! Гермес (важно): Это не для питья! (заговорщически подмигивает) Это намного, намного веселее! Гермес манит к себе Эрота, тот сначала отмахивается, потом с тяжелым вздохом спускается к Гермесу. Гермес шепчет что-то на ухо Эроту, тот явно колеблется. Гермес: Я знаю, что твои стрелы нематериальны, что они… (щелкает пальцами, видимо, вспоминая слово, потом радостно произносит). Одноразовые. Но! (важно поднимает палец) Отец будет доволен. Он сейчас просто… Как же это сейчас принято говорить? А, вспомнил! Он очень хочет быть в тренде. Ну и… (тяжело вздыхает и с надеждой смотрит на Эрота). Но вдруг он так быстрее поймет, насколько все эти маски, респираторы и антисептики не для нас? Эрот тихо хихикает, забрает у Гермеса бутыль, влезает на дерево, пристраивает ее между ветвями и, откупорив, макает в антисептик наконечник стрелы. Эрот (задумчиво): Надеюсь, ты прав, Психопомп. Эрот накладывает стрелу на тетиву, прицеливается и выпускает ее в Ярослава. Тот на мгновение замирает, а потом расправляет плечи и задумчиво смотрит куда-то. Гермес (радостно): Прекрасно! Я побежал дальше! Гермес убегает. Эрот, тихо хихикая, выискивает очередную жертву. Эрот: Этому балаболу хватило всего-то половины малой клепсидры, чтобы не только объяснить, зачем смертным нужна эта жидкость, но и уболтать меня применять ее! (сокрушенно качает головой). Вот язык же, а! И подвешен как надо, и мозги к нему прилагаются… Что бы другие о Гермесе ни говорили, я точно знаю – этот поганец очень умен!