Leading with the Left

Эдди прекрасно слышал, как Бак сказал, что его девушку зовут Эбби. Но сейчас он узнаёт что её зовут Эли? Что, по его мнению, совсем не одно и тоже. В любом случае это не так уж и важно, легко ошибиться. И вообще, Эдди это не касается. Это просто. Бак нечасто упоминает Эбби, но когда он это делает, это похоже на то, как солнце встает и садится над ней. Как будто она изобрела луну и звезды. Он живёт в её проклятой квартире. Эдди не завидует. Нет. Он просто слышит, как Бак упоминает Эбби, и ему интересно, как они сошлись. Может быть, это была связь на одну ночь, которая превратилась в нечто большее, как это было у них с Баком. Может быть, Эбби хвалит и разговаривает с Баком в постели так, как ему нравится. Если она вообще знает, что ему нравится. И это действительно не его дело. И попытка покинуть здание в разгар землетрясения — это определенно не время, чтобы говорить об этом, даже если бы это было его дело. Но Эдди не может перестать удивляться. Иногда его воображение слишком живое, и от этого у него неприятно скручивает живот. Репутация Бака не помогает. Хен была очень любезна, рассказывая ему о том, как Бак раньше менял партнёров на ночь чаще, чем человек с простудой меняет носовые платки. В основном это были женщины, но она подозревает, что у Бака было и несколько мужчин. Не то чтобы Бак так или иначе говорил о своей сексуальности Хен или кому-то ещё в 118-й. — Поверь мне, — сказала Хен, — Наблюдать, как он отвергает девушек, предлагающих свои номера телефонов, было восхитительно. Теперь всё наоборот. Да. Это заставляет Эдди чувствовать себя намного спокойнее после четырех дней рядом с Баком. Фантастически. Ведь Бак раньше ложился в постель со всеми, включая Эдди, а потом появлялась Эбби и… Это самая глупая вещь в мире, чтобы злиться. Если Бак счастлив, то какое это имеет значение? И Эдди не осуждает этого человека за то, что он спал с кем попало. А Эбби, наверное, фантастическая женщина. Но… Это всё из-за собственной неуверенности Эдди, вот и всё. Его собственная неуверенность в себе и отвращение к себе проецировались на Бака, так как Бак сейчас здесь перед ним и он был последним человеком, с которым Эдди был близок. В то время Эдди знал, что это ничего не значит, так почему же он сейчас так запутался? Иногда ему хочется сказать Баку, что до тебя я был только с одним человеком. С женщиной, с которой я думал провести всю оставшуюся жизнь. Он хочет сказать ему, что я не сплю с кем попало. Он хочет сказать: ты застрял у меня в голове. Он хочет спросить, что у неё есть такого, чего нет у меня? Почему я не могу быть особенным для тебя? Но это его проблема. Его потребность быть особенным для кого-то. Это не бремя Бака. Не тогда, когда Бак счастлив и скучает по своей девушке так сильно, что смешивает её чертово имя с именем женщины, которую они спасают (женщина, у которой уже был немного тяжелый день и не нуждается в том, чтобы её спасатели разыгрывали перед ней свою драму). Похоже, что-то идёт не так. Им нужен другой план.

***

Бак солгал бы, если бы сказал, что ничего не чувствует, наблюдая, как Эдди бросается к сыну и обнимает его. Внутри него всё ещё живет крошечный ребенок, который с горечью сворачивается калачиком, удивляясь, почему отец никогда не общался с ним так. Но он привык к этому чувству, когда видит что-то подобное у других. Это шрам, с которым он давно научился жить. В основном он немного занят, игнорируя то, как его сердце переворачивается, когда Эдди широко улыбается, явно на сто процентов обожая этого ребенка. Его ребёнка. Того самого, которого Бак слышал по телефону. После триумфального воссоединения Эдди возвращается в машину, чтобы Бак мог отвезти их обратно к Эдди. — Кристофер, это Бак, мой новый коллега. Бак, это Кристофер, мой второй пилот. — Второй пилот, да? Это ты присматриваешь за ним? — спрашивает Бак. Кристофер улыбается так, что сердце Бака просто тает. — Я работаю на полную ставку. Бак разражается смехом. Он действительно любит детей, и этот особенно очарователен. — Да, могу себе это представить. Ему повезло, что у него есть ты. — Ты даже не представляешь, — тихо говорит Эдди, когда Кристофер устраивается на заднем сиденье. — Пристегнули ремни? — спрашивает Бак, демонстративно дергая свой. Кристофер делает то же самое, и Бак показывает ему большой палец. Эдди, улыбается Баку с таким выражением лица, которое он чертовски надеется, является любовью, и тоже тянется к своему. Бак отворачивает голову, прежде чем его лицо покраснеет от нахлынувших чувств, выглядывая наружу, чтобы убедиться, что безопасно выехать с места парковки. — Итак, Кристофер, ты чувствовал землетрясение сегодня? Кристофер немедленно пускается в рассказ обо всём этом, что по-видимому, волнующе, а не страшно для него. Он объясняет, что это было очень похоже на пожарную тренировку, за исключением того, что всё тряслось, и как директор заказал пиццу для всех после этого, пока они ждали родителей, которые должны были забрать детей домой. — А как же ты, папа? — спрашивает Кристофер. И сердце Бака словно стало на три размера больше. Эдди пожимает плечами. — Мы должны были попасть в большой небоскреб и помочь людям выбраться оттуда. Я прошел столько лестничных пролетов, приятель, ты не поверишь. — Твой папа был таким крутым, — говорит Бак. По уклончивому тону Эдди он догадывается, что тот не из тех, кто хочет говорить о себе. Всё в порядке. Бак может сделать это за него. Каждый ребенок хочет видеть своих родителей героями, — Здание наклонилось так, что стало диагональным как горка! А твоему папе пришлось спускаться по верёвке и доставать людей из него. — Ух ты! — Кристофер звучит очень восторженно, — Это круто! — Я прав, верно? — Бак ухмыляется ему в зеркало заднего вида, — Твой отец — отличный парень, я думаю, мы можем позволить ему остаться. Тебя это устраивает? Он подмигивает Кристоферу, который хихикает, как будто они делятся секретом. — Да, думаю, всё в порядке. Бак смеется. Эдди качает головой. — Разве я не имею права голоса? — Нет, — отвечает Бак, — Кристофер здесь главный, разве ты не обратил внимания? Он слышит тихий смешок Кристофера и чувствует тепло во всем теле. Он никогда не был мудаком, когда дело касалось детей. Может быть, потому что он так хорошо помнит, каково это быть одним из них, жаждать внимания и признания, тосковать по любви, которая никогда не приходила. — Ты действительно любишь детей, да? — тихо спрашивает Эдди. Они не говорили о той ночи. Когда Бак был настоящим мудаком и выплеснул всю злость на Эдди. Когда Эдди прикоснулся к нему и смотрел на него так, что Бак понял: это приглашение, но Бак его отклонил. Он до сих пор чувствует тепло руки Эдди, твердость его прикосновения, когда закрывает глаза по ночам. Он всё ещё видит неуверенный жар в глазах Эдди. Это первый раз, когда кто-то из них намекает на что-то сказанное той ночью. Проще просто притвориться, что ничего не было. И если остальная 118-я задается вопросом, как они вдвоём перешли от того, что готовы были перегрызть глотки друг другу (или, скорее, в опасности было только горло Эдди, пока он сам обрызгивал Бака водой, как непослушную собаку) к таким хорошим друзьям, то пусть гадают и дальше. Однако теперь Эдди вспоминает то, что сказал Бак. Я люблю детей. В конце концов это неудивительно. Нет смысла делать из этого драму. — Да. Так было всегда. Я не могу дождаться, когда у меня будут свои. — Это то, о чем ты и… Эбби думали? — голос Эдди дружелюбный, небрежный, но взгляд внимательный и нейтральный. Бак сосредоточился на дороге перед собой. — Хм. Не совсем. Она… она старше меня, знаешь ли, и она только что закончила ухаживать за своей мамой с болезнью Альцгеймера, так что я не знаю, может быть, она… я подумал, что мы, возможно, поговорим об этом, когда она вернется в Лос-Анджелес. Эдди тихо гудит себе под нос. Эбби хочет детей? Бак понятия не имеет. Он не против усыновления, честно говоря, ему всё равно. Если родители и научили его чему-то, так это тому, что биология ни черта не значит, когда речь идет о любви к детям или о том, чтобы быть хорошим родителем. Ему не нужен ребенок, с которым он поделится своей ДНК, чтобы любить его. Но это тот разговор, который вы ведете со своей девушкой, с которой вы живете уже некоторое время, когда вы находитесь на одной странице отношений, когда вы думаете о том, что, возможно, хотите жениться на ней. И вы не говорите об этом, пока она мотается по всему миру и звонит тебе только раз в месяц. Не то чтобы Бак был сильно расстроен этим фактом. Они сворачивают на подъездную дорожку к дому Эдди, и Бак глушит двигатель, чтобы Эдди мог помочь Кристоферу. — Я справлюсь, папа, — настаивает Кристофер, и Эдди тут же отступает, подняв руки в знак капитуляции, когда Кристофер выходит и направляется в дом. Эдди улыбается Баку. — Он упрям. — Интересно, от кого он это взял? — Бак улыбается в ответ, — Кстати, он отличный парень. Я имею в виду, ты уже знаешь это, я понимаю, но… Действительно, он замечательный. Эдди вздыхает, уперев руки в бока. — Да, да благословит его Господь. Он — лучшее, что когда-либо случалось со мной. — Что ж, тогда я наверное… — Бак тычет большим пальцем в сторону своей машины. — Спасибо, что подвёз, — отвечает Эдди, — И эээм… послушай… — он двигается ближе, его щеки пылают. Сердце Бака набирает скорость — Послушай, я… Я хочу, чтобы у Криса было много хороших образцов для подражания, понимаешь? Я хочу, чтобы у него была компания и друзья. Вот я и подумал, свозить его на пляж в эти выходные, и, может, ты захочешь поехать с нами. Ох. Для Кристофера. Верно. Что ж, Бак счастлив быть другом Кристофера. Он кое-что знает о дерьмовых образцах для подражания в детстве. И ему действительно понравился этот парень. И они с Эдди хорошо ладили, даже когда не затрахивали друг друга до полусмерти. Они тусовались, обменивались историями, расслаблялись с пивом и телевизором, вместе орали на футболистов. Он может быть другом Эдди. Он хочет быть другом Эдди. Кроме того, нет никаких причин испытывать такое разочарование. У него уже есть кто-то. Он обещал Эбби дождаться её, и он держит свои обещания. — Это было бы здорово, — улыбается Бак. В любом случае ему бы не помешали настоящие друзья. После того как он переехал к Эбби… ну, во всяком случае, до этого он никогда не был очень близок со своими соседями по комнате, но после того, как провел время с Хен, Чимом и остальной 118-й, с людьми, которые на самом деле зрелые и имеют своё собственное дерьмо (и пытаются разгребать его вместе)… он просто не может больше общаться только с этими стариками. Итак, пляжное время с этим милым ребенком и с его коллегой/другом/человеком-с-которым-он-когда-то-трахался? Всё будет хорошо. Более чем хорошо. Это будет весело. И полезно для Бака. Вы не просто трахались, — шепчет раздражающий голос у него в голове, похожий на Афину, — Это было нечто большее. Да, он проигнорирует этот голос, спасибо. — Просто напиши мне и дай знать, когда и где. Эдди машет ему на прощание, и Бак устраивается на сиденье. Да, хорошо бы иметь друга. Он может быть другом Эдди. Это не помешает ему ждать Эбби.

***

Эдди в своё время повидал немало глупостей, но девушка, застрявшая головой в выхлопной трубе автомобиля, должна быть в самом начале списка. Когда они входят в бар — который, как техасец, он обязан оскорбить за эту ужасную попытку устроить настоящее родео в ковбойском стиле — он сразу видит, что все в этом проклятом месте пили со вчерашнего вечера и всё ещё чертовски пьяны. В десять утра. Ему приходится напоминать себе, что он согласился на эту работу. Никто не приставлял пистолет к его голове. — Эй, девочки, стриптизёров заказывали?! — дразнит их ведущая. Группа женщин кричит и улюлюкает. Плечи Бака слегка горбятся, и он мягко взмахивает руками, чтобы отодвинуть женщин с дороги, заставляя их расступиться. Что-то горячее вспыхивает в груди Эдди, и он пытается не обращать на это внимания. Это просто глупая шутка. Бак, вероятно, слышал много версий таких шуток за эти годы. Особенно если учесть, как он выглядит, да ещё и его рубашка туго натянутая на плечах и груди. У Эдди нет никаких причин чувствовать себя грёбаным защитником, Бак большой мальчик, он может постоять за себя. — Ты в порядке? — спрашивает он, подталкивая Бака локтем, когда они выходят на стоянку и видят, что да, это вызов определенно пошёл не так. — Да, я часто слышу это, — отвечает Бак тихо, чтобы никто не услышал, — Просто старые воспоминания. Никто не знает об этом. Всех очень забавляет положение бедной Дженнифер (не путать с Бетти, имя грузовика), даже её стайку друзей. Хотя последние, похоже, больше заинтересованы в свидании с горячим пожарным, чем в том, чтобы убедиться, что с Дженнифер всё в порядке. Одна из них бочком подходит к Баку, протягивая ему телефон с голодным и полным надежды выражением на лице. — Просто набери свой номер в моём телефоне, а потом я напишу тебе, чтобы ты получил мой. — Спасибо, но у меня уже есть девушка, — тон Бака небрежный и как будто спокойный. Эдди с трудом сдерживает ухмылку. Бак не заинтересуется этой женщиной, независимо от того есть у него девушка или нет, — И мне нужно сосредоточиться прямо сейчас, чтобы мой капитан не отрезал голову твоей подруге. Эдди хихикает про себя — и Бог, должно быть, слышит его, потому что в следующий момент другая женщина прижимается к нему. На её лице сияет широкая улыбка, от которой Эдди чувствует себя бедной женщиной в начале «Челюстей». — Привет, — тон женщины становится почти деловым, — У тебя есть снэпчат? О Господи… — Нет. И я не думаю, что я тот, кого ты ищешь. У меня есть сын. Это самый простой запасной вариант в мире. Очень немногие люди хотят встречаться с кем-то с ребенком, и, узнав, что у него есть ребенок, быстро отбрасывают мысли о нём. Бак, который пристально осматривал Дженнифер, с засунутой головой в трубу, резко поднимает голову, чтобы посмотреть на Эдди, не делая никаких попыток скрыть тот факт, что он подслушивает. — Отлично, — отвечает женщина, пожимая плечами, — У меня тоже. Черт возьми. Эдди обменивается взглядом с Баком, который выглядит одновременно обеспокоенным и удивленным. — Поехали, — говорит Бобби, и внимание всех отвлекает тот факт, что очень громкий электроинструмент режет прямо рядом с головой женщины. Голова Дженнифер спасена, она кажется в порядке, кроме того, что дезориентирована; работа хорошо сделана, рукопожатия повсюду. Эдди качает головой и поворачивается, чтобы вернуться к грузовику. Он делал глупости, когда был пьян, но не помнит, чтобы когда-нибудь был настолько глуп. Бак тут же пристраивается рядом с ним. Такое ощущение, что Бак всё это время шёл рядом — или Эдди шёл следом, всего на шаг позади. Бак идет так близко, что их плечи то и дело натыкаются друг на друга. Эдди клянется, что он никогда не инициирует это, но почему-то это происходит. Когда-то они шли так же близко, и Эдди не смотрел, куда идет, занятый тем, что смотрел на Бака, когда они спорили, является ли хот-дог чем-то вроде бутерброда, и в следующее мгновение он споткнулся о ноги Бака и чуть не приземлился прямо ему на лицо. — Итак… — Бак стягивает ремни с плеч, — Ты действительно не ходишь на свидания из-за своего сына? — Это первое, и… — Эдди пожимает плечами. Он чувствует, что был достаточно честен… с Баком, — Они были не в моем вкусе. Бак оглядывается, потом целеустремленно тычется плечом в плечо Эдди, ухмыляясь. — И не в моем вкусе. Уже нет. Я просто имел в виду, в общем. — Это сложно, когда у тебя есть ребенок, — Бак… пытается его свести? С другими людьми? Эдди чувствует себя немного странно. Как будто дверь, которую он даже не осознавал, что пытается открыть, только что захлопнулась у него перед носом. — Да ладно тебе. Это слабое оправдание. Эдди не может удержать себя, и слова вырываются из него, наверное потому что он всё ещё, в некотором смысле, придурок: — Ты живешь в доме своей невидимой подружки. И говоришь мне о слабых оправданиях? Да, обиженное выражение на лице Бака — отстой. Эдди хочет вернуть всё обратно, хочет успокоить Бака… и тут звонит его телефон. Это Абуэла.

***

Бак ведет машину, потому что Эдди обязательно проедет на красный свет, если за рулем будет он, и последнее, что им сейчас нужно — это штраф за превышение скорости. Слава Богу, с Кристофером всё в порядке, но Бак видит, как напрягается Эдди, как поникли его плечи, когда тетя говорит, что Эдди не может оставить своего ребенка с такими родственниками. Баку знакомо это поникшее плечо. Он знает этот взгляд, полный вины и боли. Он постоянно видел это на лице Эбби. Ей всегда приходилось выбирать между жизнью и заботой о матери. Он не хочет, чтобы Эдди чувствовал то же самое. — Мой племянник — святой, — замечает Джозефина, когда Эдди обнимает Кристофера. Эдди никогда не загорается так сильно, как в присутствии сына. Бак наблюдает, как Эдди спрашивает Кристофера о том, как прошел его день, и Кристофер немедленно начинает рассказывать историю своим мягким голосом, Эдди всё ещё держит его, как будто Кристофер вообще ничего не весит, как будто не нужно прилагать сил, чтобы удержать его, и отнести к машине. Он не может не согласиться с Джозефиной. Позже он заговаривает об этом с Мэдди. О том, как сильно Эдди обожает Кристофера, и как это сказывается на нём. Как даже наличие отличной страховки благодаря работе пожарного не гарантирует, что он сможет найти правильный уход за Кристофером. Что всё это так завязано в чертовой волоките, что Эдди не может распутать её, как кучу заброшенных рождественских гирлянд. Мэдди слушает всё это с веселой улыбкой на лице. Иногда Бак задается вопросом, не отсюда ли его желание быть смешным. Когда он был маленьким, что бы там ни происходило, он всегда умел рассмешить Мэдди. После того как Мэдди и их родители ссорились, он находил её и заставлял улыбнуться. Он рассказывал ей случайные факты, которые узнал, а Мэдди хвалила его, говорила, какой он умный. — Значит ли это, что твоя влюблённость в Эдди поможет отпустить Эбби? — спрашивает она, садясь рядом с ним на диван. Бак хмуро смотрит на неё. Он всё ещё с Эбби. Двигаться дальше не от чего. Мэдди наклоняет голову и смотрит на него тем взглядом, который он ненавидит. Это вечный взгляд старших братьев и сестёр, тот, который говорит, я всё понимаю, потому что я старше и мудрее, а ты нет, но когда-нибудь ты поймешь. Бак ёрзает на месте. Да, Эбби в последнее время почти не разговаривала с ним. Ну и что? Он сказал, что дождётся её. Он держит свои обещания. Эбби это знает. Если бы всё действительно было кончено, Эбби сказала бы ему об этом. Она скажет ему, чтобы он перестал ждать. Неужели она думает, что Баку просто станет скучно? Он живет в её квартире. Неужели она думает, что он просто приводит сюда людей, чтобы переспать с ними? Он никогда бы так не поступил, и Эбби это знает, потому что Эбби знает его. Если между ними всё кончено, Эбби скажет ему. Он пообещал, что подождет. Он держит свои обещания. Глаза Мэдди становятся грустными — в последнее время Мэдди часто грустит, хотя Бак вежливо делает вид, что ничего не замечает — и она, к счастью, меняет тему разговора. … за что ей спасибо. Между этим и воспоминаниями об Эбби, Эбби и её маме… это наводит Бака на мысль. Он приглашает Эдди к себе под каким-то слегка фальшивым, но вполне благонамеренным предлогом. Эдди, конечно, понимает, что что-то не так, как только входит в квартиру, и видит все это в его аккуратно украшенном и определенно не готовом к движению великолепии. — Я думал, мы помогаем твоей сестре переехать. Похоже, она ничего не упаковала. Ага. Да. — Нет, всё это принадлежит Эбби. Эдди вскидывает голову, одаривая Бака взглядом, который… Бак не может его расшифровать. А может, и не хочет. От этого что-то горячее скользит по его спине. — Я… я солгал насчет переезда. Я имею в виду, что моя сестра переезжает, просто у нее действительно не так много вещей. Эдди выглядит… подозрительно, но в то же время расчетливо. — Что происходит, Бак? — Я пригласил тебя сюда, потому что хочу кое с кем познакомить, — он не может сдержать нервную, полную надежды улыбку. Эдди вздыхает всем телом, выглядя усталым и разочарованным. — Ты ведь не подставил меня, правда? Это так, но не в романтическом смысле. Он знакомит Эдди с прекрасным, чудесным, фантастическим ангелом — Карлой. Лицо Эдди бесценно, когда он понимает, что происходит, лукавая улыбка, которую он дарит Баку — это заставляет Бака чувствовать, что он мог бы взлетать, если бы захотел. Он хочет видеть всегда это выражение лица Эдди.

***

Эдди очень, очень старается быть хорошим человеком. Честно. Но он клянется, что Бог, чёрт возьми, испытывает его. Когда Бак шлепнулся ему на колени и стал единственным человеком, кроме Шеннон, с которым он когда-либо был близок, единственным человеком, кроме Шеннон, к которому он когда-либо чувствовал… А Бак упрямо, раздражающе, прекрасно предан женщине, которая бросила его несколько месяцев назад. Он как щенок, брошенный на поводке на заднем дворе, гадающий, когда его хозяйка вернётся домой и снова подарит ему угощение и любовь. Но она никогда не вернётся, но и не снимает с него поводок. Ворота открыты, он может идти. Но он не собирается этого делать, пока не поймёт, что происходит на самом деле. А Бак так чертовски предан. Он так чертовски сильно хочет партнера и семью, и Эдди это понимает, но, чёрт возьми, неужели парень не видит, что Эбби ему этого не даст? Не помогает и то, что Бак так хорошо вписывается в его жизнь. Бак быстро стал его лучшим другом, тем, с кем он может поговорить. Когда он чем-то недоволен, Бак всегда готов выслушать, когда он расстроен, Бак заставляет его смеяться. И Бак хорошо ладит с Кристофером. Эдди никогда не впустил бы в свою жизнь кого-то, кто плохо относится к его сыну — ни платонически, ни романтически. Кристофер — это его мир, и он безжалостно уничтожит любого, кто не будет добр и терпелив с Кристофером. Но Бак заставляет его смеяться. Когда парень сказал, что любит детей, черт возьми, он действительно имел это в виду. Кристофер обожает Бака, и Бак, кажется, тоже обожает Кристофера. А Кристоферу нужно больше хороших людей в его жизни, видит Бог. Бедный малыш прошел путь от трех тетушек, двух бабушек и дедушек, большой семьи — до одного отца, прабабушки и одной тёти. Перемены — это не совсем весело. Он это понимает. Он хочет, чтобы у Кристофера было больше, чем просто отец. И он не был точно окружен хорошими мужскими образцами для подражания, когда рос. Он должен был научиться быть мужчиной, когда только узнал что у него будет ребенок. Но это Кристофер научил его быть настоящим мужчиной, а это не то, что можно повесить на ребенка, как бы он не был благодарен за это. Он хочет лучшего для своего сына. И Бак часть этого. Когда Бак пригласил его к себе и сказал, что он солгал о том, что помог Мэдди переехать, Эдди осмелился надеяться, что, может быть… Бак понял правду. И что он хочет принять предложение Эдди, которое тот никогда не повторял, но и не отменял. Вместо этого Бак знакомит его с Карлой. И, черт возьми, Эдди требуется буквально каждый кусочек его самообладания, чтобы не наброситься с поцелуями на парня. Он понятия не имеет, как выглядит его лицо, когда он узнает, кто такая Карла и что она может сделать для него, но он знает, что улыбается Баку, и он знает, что, вероятно, на его лице появляется гораздо больше, чем ему хотелось бы. Но Боже. Бак только что дал ему… Бак дал ему свободу. Его семья здесь, в Лос-Анджелесе, поддерживала и любила его, заботилась о Кристофере без жалоб и не смотрела на него свысока. Он знает, что они любят его и не считают неудачником. Но он не хочет всегда полагаться на них. Он не хочет продолжать показывать им, что он недостаточно хорош. Он не хочет быть бедным милым Эдмундо, но он просто не может справиться со всем этим. И Бак только что дал ему инструменты, чтобы помочь самому себе. Вместо того чтобы дать ему рыбу, он научил его ловить свою собственную, и впервые за много лет Эдди чувствует, что он стал самостоятельным, а не благотворительным делом семьи. Иногда Эдди смотрит на Бака и видит кого-то, кто ещё так молод, кого-то, кто изо всех сил пытается сесть за стол взрослых — и Эдди чувствует себя невыносимо старым, как будто он его противоположность, кто-то, кто вырос слишком быстро и сделал это неправильно, так что теперь они оба находятся в смятении с противоположных сторон стола. А потом Бак пойдёт и сделает что-нибудь вроде этого, и Эдди почувствует, что они находятся на одной стороне, даже не сказав ни слова. Как будто Бак всё ещё его безопасное место, как в Мексике, когда Эдди тонул и ему просто нужна была опора, чтобы уцепиться за неё, прежде чем снова пытаться плыть. С Баком он всегда будет в безопасности. Он также хочет трахнуть парня до бесчувствия, чтобы тот тоже понял всё это. Они заканчивают, он и Карла, пока Бак вежливо поедает чипсы с водой и читает книгу о… какого хрена он читает книгу об истории шоколада, где этот парень их вообще берет… в любом случае, Бак стоит на заднем плане, время от времени делая замечания, но в основном позволяя Карле и Эдди обсудить всё, слушая, не будучи невежливым. У Эдди такое чувство, что Бак всё это время ждёт, что если Эдди понадобится обратиться к Баку, не важно зачем, Бак сразу будет здесь. — Спасибо, — искренне говорит он Карле, обнимая её. — Я позвоню тебе, и мы назначим время, чтобы посмотреть школы, — Карла улыбается ему, — Не волнуйся, мы устроим твоего мальчика в лучшее место. Бак ухмыляется ему после ухода Карлы, покачивая бровями. — И что? Как ты себя чувствуешь? Как будто я могу дышать. — Довольно неплохо. И как будто я должен тебе ужин. — Ты мне ничего не должен, — говорит Бак совершенно серьезно, — Хотяяя… Я готов умереть за Дабл-Дабл прямо сейчас. Эдди моргает. — Что? — …из In-N-Out Burger*? — на лице Бака появляется странное выражение, — Подожди. Хочешь сказать… ты уже столько времени здесь, но никогда не был в In-N-Out Burger? Это будет лучше, чем Whataburger**, если нет, так в чем же вообще смысл? — Нет? Бак выглядит так, как будто Эдди только что предположил, что щенков переоценивают. — Окей, мы определенно едем в In-N-Out Burger. И ты платишь. Это не свидание, твердо напоминает себе Эдди, хотя это трудно сделать, когда они сидят в веселой пластиковой красно-белой кабинке и нога Бака прижата к его ноге под столом. Бак болтает без умолку, рассказывая о рандомных фактах и о том, как он гордится тем, что Мэдди переехала сама, и как однажды они с Бобби были на вызове у группы женщин, занимающихся йогой во время беременности, и все они начали рожать в одно и то же время, и это потому, что полнолуние — в это время года… — Бак. Бак замолкает, для выразительности помахивая в пальцах куском жареной картошки. Горчичное пятно в уголке его рта и кетчуп на кончиках пальцев. — Да? Эдди действительно не должен был находить его привлекательным прямо сейчас. Он ненавидит себя. И свою жизнь. — Спасибо. Бак улыбается, и даже при флуоресцентном освещении это заметно. — Эй, в любое время, серьезно. Эдди хочет объяснить, что нет, правда, это больше, чем… но слова застревают у него в горле. Он никогда не умел разговаривать. Говорить, что он чувствует. Он пытается, с Кристофером, он читает книги и разговаривает со своими сестрами и Абуэлой и слушает их советы, пытается следовать им, но со взрослыми он всё ещё… он полный болван. И действительно не помогает, то, что он хочет притащить Бака к себе домой и не выпускать его из постели, около пяти часов или около того. Он откашливается. — И эти гамбургеры тоже ничего, я полагаю. — Да ладно?! — Эдди буквально никогда не видел Бака таким обиженным, — Ничего?! Я не знаю, каким дерьмом они тебя кормили, но… Эдди ухмыляется, прикрыв рот рукой, и позволяет тираде Бака поглотить себя, сосредоточившись на тепле ноги Бака, прижатой к его ноге. И если он хочет большего, что ж… Это только его проблемы.