Незаконное использование изобретений маглов

Шесть лет назад

Стив обожал гулять по школе без какой-либо причины. В этом не было ничего удивительного, всё-таки он учился не где-нибудь, а в самой настоящей школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Большинство его однокурсников не видели в этом ничего удивительного — он же волшебник. Но Стив считал иначе. До своего одиннадцатилетия он и знать не знал о волшебном мире, магах и драконах, никогда не слышал о квиддиче и даже не мечтал о значке старосты (в магловских школах старосты не носят значков). Все эти годы он был самым обычным мальчиком, катался на велосипеде, лазал по деревьям и разбивал коленки, играя в салки с соседскими детьми. Но судьба — штука странная и непредсказуемая, и как всегда говорит его мама — найдет даже там, где не бывает солнца. Так он и оказался здесь, в Хогвартсе, чему был несказанно рад. Несмотря на то, что это был его четвертый год обучения, Стив всё ещё умел удивляться. Его увлекали движущиеся картины (в первую очередь потому, что до поступления в Хогвартс, он мечтал стать художником) и пугали появляющиеся из ниоткуда призраки. Он не имел ничего против привидений, но их сущность всё ещё казалась ему сложной и непонятной даже по меркам волшебного мира. В то же время именно этот год стал для него особенным. Его наконец-то взяли в основной состав команды по квиддичу, потому что за лето он подрос почти на шесть дюймов и отрастил волосы (мода, что с неё взять). Он успел заработать больше ста очков в копилку своего факультета и получил свой первый значок старосты, с которым можно было гулять по всему Хогвартсу и не бояться гнева Филча. С улицы в замок проникало солнце. Оно светило так ярко, словно до Земли доходил свет сразу нескольких таких гигантов. Первая весенняя суббота радовала погодой всех без исключения. Студенты, ликовавшие в честь эфемерного тепла, не желали чахнуть в четырёх стенах собственных спален, и большинство из них покинули Хогвартс с утра пораньше. Кто-то слонялся вокруг замка, кто-то засиделся на поле для квиддича, наблюдая за тренировкой команды Слизерина. Почти все студенты старше третьего курса отправились в Хогсмид — маленькую деревушку, располагающуюся недалеко от Хогвартса и населенную сплошь волшебниками и волшебницами. Среди этой путешествующей массы оказались и друзья Стива. Они обожали походы в Хогсмид, воспринимая каждую выходную субботу, как маленькие каникулы. Стив тоже так думал, но сегодня почему-то решил остаться в замке. После прошлого визита в деревню его всё ещё тошнило от сливочного пива и всевозможных сладостей из «Сладкого Королевства». Это, конечно, была всего лишь отговорка для Баки, который всё утро убеждал Стива в том, что пропустить прогулку в Хогсмид всё равно что прогулять урок Трансфигурации. На самом деле Стив решил не мешать парочкам наслаждаться мнимым уединением, которое те обретали за пределами школы (это все равно, что вырваться из-под надзора гиперопекающих родителей). К тому же ему уже осточертело быть третьим колесом. Так уж сложилось, что из всей своей компании у него единственного не было пары, и это всегда сказывалось на совместном времяпровождении. Они не могли нормально поделиться для всяких игр и даже для мини-квиддича. Не могли найти подходящий столик в «Трёх метлах», чтобы в час-пик не получить от мадам Розмерты выговор за неэффективно используемое пространство. Стив уже успел натерпеться, а его друзья так довольно улыбались, когда узнали, что он остается в замке, что даже не спросили у него, почему он так решил. Это было ему только на руку — он не успел придумать фальшивое оправдание, а то, единственное, которое сработало для Баки, вряд ли смогло бы умерить любопытство всех остальных. Но, в конце концов, они были счастливы избавиться от Стива, как от ненужного балласта, а сам Роджерс радовался, что не придётся видеть их грустные и усталые лица, когда он в очередной раз решит посмотреть на Визжащую хижину. Всё утро он гулял по школе. В широких коридорах первокурсники и второкурсники жаловались друг другу на количество домашних заданий. В библиотеку выстроилась такая очередь, какой он никогда прежде не видел. Возможно, мадам Пинс ввела какое-то новое правило для поддержания тишины в священном хранилище книг и пыли. А может, кто-то из Скамандеров написал новую книгу, и библиотека просто не выдержала наплыва незваных читателей. Гордо выпятив грудь вперед и демонстрируя блестящий значок старосты, Стив заставил попотеть нескольких студентов. Он тихо хихикнул про себя, быстро вышел из коридора и оказался на лестнице, ведущей на пятый этаж. Замок указывал ему путь. И хоть Стив и сам не знал, зачем, всё же поднялся по лестнице. Может, всё дело в магии, а может, он просто не хотел выглядеть идиотом, вернувшись в коридор. Гулять по третьему этажу он не любил из-за грубых обитателей картин. На пятом этаже света оказалось больше. Как будто весна начиналась прямо отсюда, с той самой точки перед большим окном, где Стив остановился. Вдалеке виднелся зеленеющий Запретный лес, гладь Чёрного озера переливалась на солнце и на глубокой темной воде показывались радужные блики. Хогвартс со всех сторон окружала весна. Он замер, облокотившись на каменный подоконник и любовался всеми этими красотами. В мире маглов таких чудес не встретишь. Поначалу все было как обычно: глухую тишину рушили только пение птиц и шелест ветвей беспокойной гремучей ивы. Он с умиротворением прислушивался к природе, позабыв про друзей и про Хогсмид, стоял и наслаждался тем, что имел. Ничего лучше и быть не могло. Второкурсники и очередь в библиотеку остались где-то позади. Стив не сразу понял, что случилось. Посторонний звук нарушил привычный порядок вещей: стоящий гул, напоминающий звук заведённого двигателя магловской машины. Позже до него дошло: на пятом этаже находилась ванная старост. Кто же ей пользуется, если все ушли в Хогсмид? Стив задумался, почесал затылок и двинулся в сторону ванной комнаты, на ходу пытаясь придумать, как будет решать неожиданную проблему. Наверняка, это очередная проделка Пивза. Пивз — полтергейст и самый большой пакостник в школе (а ещё единственный, кто не ходит в Хогсмид) — не давал старостам скучать, всё время выдумывая новые розыгрыши и разные пакости. Без него, наверное, в замке было бы скучно, но Стив предпочёл бы, чтобы сегодня у него было время поскучать. Интересно, согласился бы с ним Филч? Если в ванной старост и правда прятался Пивз, то проблема решится быстро — этим Стив себя и успокаивал. Позвать Кровавого Барона несложно, главное, чтобы этот призрак не был занят. Барон, конечно, не жаловал другие факультеты (кроме своего, родного), но Пивза всегда приструнял. Чем ближе он подходил к ванной комнате, тем громче и отчетливее становился гул, доносились всплески и тихий вой, с которым вода бежала по старым трубам. Статуя Бориса Бестолкового ужасно напоминала портреты с третьего этажа, и Стив поспешил пройти мимо, уткнувшись взглядом в пол. — Елочные шарики, — сказал он, остановившись возле двери в ванную старост. Та распахнулась. На первый взгляд комната показалась пустой. Но Стив не сдавался. Нарушитель мог нарочно спрятаться в пене, которая была повсюду. Она вылезла за пределы бассейна и уже поползла по полу, как убежавшее молоко. Он решил осмотреться и предусмотрительно шагнул внутрь. Дверь за его спиной с шумом закрылась. Вода бежала из кранов, наполняя ванную, размером с домашний бассейн. По витражным окнам бегал солнечный зайчик, по очереди прыгая по всем цветам радуги. Драгоценные камни на золотых кранах ослепительно блестели. Стив даже зажмурился, рассматривая их. — Кто здесь? — громко и бесстрашно спросил он, но ему с трудом удалось перекрикнуть этот оркестр из шумных звуков. — Эта ванная комната предназначена исключительно для старост и капитанов… — Знаю, знаю, не нуди, — раздался голос откуда-то слева, и Стив повернул голову. — Снова забыл закрыть ту чертову задвижку. Разговаривающий с ним парень стоял к нему спиной. По правде говоря, этому Стив очень обрадовался: тот был совсем голый. По причудливо подстриженным волосам и по шраму на руке, тянущемуся по всему предплечью, он узнал обладателя до неприличия красивой спины и ничем не прикрытой задницы (при мысли о том, что эта задница «ничего такая», Стив покраснел). Перед ним стоял никто иной, как сам Тони Старк — студент седьмого курса, лучший ученик школы, староста факультета Когтевран и капитан команды факультета по квиддичу. Осознав всю нелепость ситуации, Стив покраснел ещё больше. Но к его счастью, в ванной комнате было жарко, как в пламени реки Флегентон, поэтому он всегда мог сказать, что краснота на его щеках не заслуга Тони Старка (и плевать, что врать он не любил). А пот, что стекал по лицу, ещё одно неудобное следствие высокой температуры воздуха. — Что, тоже решил помыться с утра пораньше? — спросил Тони. Стив заметил, что он складывал форму в корзину для белья, подкидывая работу хогвартским эльфам. — Не стесняйся, залазь. Здесь места на всех хватит. — Н-ничего такого. Я просто думал, что тут Пивз балуется. Не ожидал, что кто-то променяет прогулку в Хогсмид на ванну. — На ванну, полную пены, — поправил его Старк и повернулся. Взгляд Стива заметался по комнате. Смотреть на голого Тони Старка — а в случае Стива, «смотреть» значит «разглядывать» — в такой обстановке было неуместно. А как хотелось! Сердце бешено забилось, в ушах звенело, как будто квоффл на полной скорости врезался ему прямо в голову, и хотелось сбежать, но он замер, не в силах пошевелиться. И не зная, куда смотреть. Он бросил небрежный взгляд на витражное окно, но тут же передумал глядеть в ту сторону: русалка, выложенная из разноцветного стекла, ему подмигнула. — У меня была сложная неделя, — продолжил Тони. Его голос звучал ужасно близко, выделяясь из общего шума. Стив всё ещё не смотрел на него. — А ваш гребаный капитан торчал вчера здесь часов пять. Так что у меня просто не было выбора. — Ясно, — тихо сказал Стив, стушевавшись. Смущение подарило его лицу новый оттенок: он налился красным и стал похож на свежий батат. — Тогда я пойду. Не забудь закрыть задвижку. — Да перестань, Роджерс, — Тони разве что не мурлыкал, так Стиву нравилось звучание его голоса. — Если хочешь — ныряй. Обещаю, я не буду подглядывать. — Не собирался я мыться, — гнул своё Роджерс, хоть и соблазн поддаться уговорам Тони Старка был размером с Букингемский дворец. — Говорю же, думал это Пивз. — Правда? — Старк хмыкнул. — Почему же тогда сразу не ушёл? Стив задавал себе тот же самый вопрос. И, возможно, он уже нашел бы ответ, если бы Тони не толкал свои речи. Сделав глубокий вдох, он был готов выдать какую-нибудь глупость, но тут не нарочно его взгляд упал на голую грудь Тони. Перепугавшись, он резко поднял голову и в лоб столкнулся с Тони Старком. У Тони был поразительно глубокий взгляд. Он улыбался, смотрел на Стива, щурясь, и выглядел самым идеальным парнем на свете. Его волосы завились из-за чрезмерной влажности, лицо покраснело от жара. Язык скользнул по ярко-алым губам. Разволновавшись, Стив проморгался и сглотнул накопившуюся во рту слюну. Он боролся сам с собой то кидая взгляд на губы Старка, то отводя его в сторону. И всё, о чём он мог думать, каким прекрасным был Тони. В груди болело, как от удара бейсбольной битой, внутри всё сдавило от нехватки воздуха, а сердце колотилось так громко, что в ушах слышался только ровный стук, шум воды исчез. Ко всему прочему, Тони не отводил от него взгляда. Испытывал его? Или что это за переглядки? Роджерс смущался. Он чувствовал, как щеки горели. Полыхали, как Помпеи. Он понимал, что следовало сказать хоть что-нибудь, но не мог пошевелить языком, который по ощущениям надулся, как от укуса пчелы. Стиву доводилось ощущать подобное лет в пять. — Теперь я знаю, как обезоружить тебя на матче по квиддичу, — ухмыльнулся Тони. — Что? — не понял Стив. Карие глаза стали совсем черными. Стив задержал дыхание. На лице Старка мелькнула хитрая улыбка, и вдруг его глаза оказались так близко, что Стив опешил, но не сделал и шагу назад. Тони, коснувшись пальцами его подбородка, втянул его в поцелуй. Он замер, опустив плечи и прижав руки по-солдатски к бокам, и широко раскрыл глаза. Жар разлился по всему телу, лавой наполняя каждый его сосуд, но страх сковал, как удар парализующего заклинания. Стив не понимал, что чувствует. От нахлынувшего смущения его желудок издавал ужасные звуки, и это совсем не та реакция на голого Тони Старка, которую стоило показывать. Не зная, как быть, в растерянности и непонимании он не мог расслабиться, из-за напряжения ныли плечи, каменные пальцы не шевелились. Собственные губы, однако, неумело двигались то ли под напором Тони Старка, то ли поддаваясь животным инстинктам. Вкус мыльной пены во рту не давал забыться. Наверное, это была единственная причина, по которой Стив не задохнулся от всей той внезапности, которую Тони проявил по отношению к нему. Мыло во рту как бы напоминало, что не может такое произойти наяву. Чтобы Тони Старк поцеловал его? Да даже на спор не поцеловал бы и сопротивлялся бы Империусу. Это было слишком хорошо. А такое редко случается со Стивом. Тони отстранился так же резко, как прильнул к нему минутой раньше. Глубоко вдохнул, осмотрев Роджерса с головы до ног. И тут Стив почувствовал себя ещё хуже: он постепенно превращался в стопку горячей каши, которая вот-вот поплывет по тарелке. — Хотя ты прав, — сказал Тони, возвращаясь к теме их странного разговора, — раздеваться во время матча не по правилам. Ещё я уверен, что таким образом я дезориентирую и Роуди, что увеличит ваш шанс забить. — Ага, — всё, что смог сказать Стив. Он всё ещё чувствовал пену на своих губах. Всё ещё стыдился всего произошедшего. Не зная, что делать, он быстро развернулся и выбежал из ванной комнаты. Он не останавливался до самого входа в гостиную факультета. Плюхнувшись на кровать и спрятавшись за балдахинами (чтобы Баки, вернувшись, не доставал его), он уставился на тёмный навес и судорожно прикасался к мокрым участкам школьной формы.