"Ты моя летняя пора, ты моя грусть"

      Разговор коллег зашёл в совершенно непонятное русло. Бернд и Дитер понимали, что Луис, вероятно, имеет в виду Элизабет. Это казалось им несколько неудачной идеей, потому что вряд ли на подобный эксперимент согласятся её родители. К тому же Элизабет уже пережила встречу с некоторыми одурманивающими веществами, и ей было вовсе нежелательно появляться вблизи других подобных веществ. И всё же у Луиса на этот счёт было своё мнение, которое он и выразил:       — Ребята, я думаю, что Элизабет может помочь нам в этом деле и что это пойдёт на пользу всем.       — Не знаю, честно говоря, — одновременно удивлённо и задумчиво произнёс Дитер. — Её родителей нам тоже не удастся переубедить, да и зачем ей здесь участвовать. Лучше не ввязывать её в это от греха подальше.       — Да от какого греха? — насмешливо задал риторический вопрос Луис. — С её родителями, думаю, можно договориться. Вы же сами сказали про то, как они трепещут перед авторитетом полиции.       — Не знаю, Луи, не знаю.       — Да ей самой это пойдёт на пользу, — продолжал убеждать собеседника Луис. — Только подумай, она поможет нам задержать наркоторговца, и когда она почувствует своё участие в этом, то непременно будет испытывать большее отвращение ко всяким подобным штукам.       — Ладно, тогда когда заедем за Элизабет, поговорим с её родителями. — согласился Дитер, после чего добавил. — Но, если что, это была твоя идея.       — Хорошо.       Бернд всё это время совершенно спокойно выслушал диалог Дитера и Луиса, не принимая никакого участия в разговоре и не занимая ничью сторону. Он был человеком неконфликтным, скорее ведомым, чем ведущим, и поэтому далеко не всегда отстаивал и осознавал свою точку зрения в спорах. Хотя, признаться, с Дитером он мог порой очень даже поругаться, причём из-за всякой ерунды, потому что они слишком по-разному воспринимали мир. И всё же в большинстве случаев Бернд ему уступал, потому что Дитер был старше и опытнее во многих делах. С Луисом Бернд и вовсе всегда соглашался, поскольку он был ещё старше Дитера и уже полностью воспринимался Берндом как наставник. Да и в спорах Луис всегда приводил аргументы очень спокойно. В любом случае, сейчас Бернд напрямую в дискуссии не участвовал и в итоге просто порадовался, что она быстро закончилась.       После достигнутого согласия коллеги вышли на улицу, где становились уже друзьями, хотя в этот момент им и надо было решить одно рабочее дело. Как всегда все трое позвонили своим жёнам и сказали не ждать их к ужину. Супруги относились к особенностям жизни со своими мужьями с пониманием. Они совершенно спокойно принимали и ненормированный график, и нехватку внимания в будние дни. Вдобавок они знали, что в выходные их благоверные точно будут проводить с ними много времени. Даже на фразу о том, что Бернд, Луис и Дитер хотят провести время в гараже, когда разберутся с делом, их жёны лишь понимающе согласились. Им вместе весело, интересно, а значит, почему бы и нет.       Жёны полицейских тоже, между прочим, совершенно не скучали и находили, чем себя занять. Жена Бернда Клаудия занималась своим маленьким бизнесом, связанным с собаками и проводила также много времени со своей собакой. Жена Дитера Карина много времени посвящала своему образованию, по её словам, «чтобы у неё что-то было в голове». Заодно она уделяла внимание и физическим нагрузкам, очевидно, чтобы у головы был крепкий каркас. Жена Луиса Жозефина, в свою очередь, практически разделяла увлечение мужа. Раньше она частенько вела беседы о музыке вместе с Луисом и его друзьями, но в последнее время перестала проводить с ними время, потому что начала уделять больше внимания своим подписчикам. Она прекрасно понимала, что из блогера в наше время можно превратиться в очень даже известную певицу, но свой музыкальный дебют Жозефина или Джози, как её звал Луис, продумывала очень тщательно, так, чтобы это точно был успех, а не провал. Поэтому пока что у неё были лишь совместные наработки с мужем и придуманный псевдоним Лиан Росс.

***

      Элизабет клала свои тетради в рюкзак. Она довольно быстро сделала всё, что было задано, то есть «на отвали». Помощи у одноклассников она просить застеснялась, а написанное в интернете не всегда могла разобрать. В итоге, застряв на математике, Элизабет всё же набралась смелости и написала одному своему знакомому, который быстро скинул то, что сделал сам. Элизабет всё переписала себе, понемногу пытаясь во всё вникнуть, и что-то даже смогла понять. Когда со всем было покончено, Элизабет с облегчением вздохнула и решила, что теперь надо сделать что-то, что её расслабит.       Выбор пал на просмотр ленты в любимой социальной сети, где на неё с экрана смотрели и кумиры, и одноклассники, и с какого-то перепугу даже кумиры одноклассников, о которых Элизабет мало знала, но часто видела. Девушка решила зайти в свои беседы и уставилась на переписку с лучшей подругой, которая была предпоследней в списке. Джейми больше не хотела общаться с Элизабет, потому что ей надоела её вечная депрессия и проблемы, хотя она и сама раньше не могла долго обходиться без слёз. Но время шло, потихоньку Джейми перестала разделять и сентиментальность своей подруги, и её романтизм. Ей хотелось больше веселья и бодрости, а не грусти, поэтому подруги неизбежно поссорились. Джейми пережила это легче, потому что нашла новых друзей сразу же, а вот Элизабет этот разрыв дался тяжелее, потому что она осталась одна. Кроме Джейми она ни с кем не общалась близко. Теперь после потери единственной родственной души от одиночества и пагубной зависимости Элизабет смогла спастись, в основном, благодаря новым знакомым.       Взгляд Элизабет после лирического отступления вновь погрузился в ленту новостей. Она поняла, что хоть и хочет помириться с подругой, всё равно не сможет это сделать, потому что в таких делах всегда важно согласие второй стороны. Но появилась новость, которая омрачила её меньше ссоры. Элизабет увидела запись мужа своей преподавательницы философии, которого только в интернете и знала. Он выложил фотографию, на которой была изображена капельница, и написал, что его жена сейчас находится в больнице. После этой новости Элизабет и вовсе на несколько минут выпала из жизни. Она не причисляла себя до конца к христианам и вообще какой-либо религии, но в эти минуты она помолилась, сама не зная, кому, о здоровье учительницы.       Закончив с молитвой и переживаниями и написав мужу преподавательницы слова поддержки, Элизабет решила абстрагироваться от этой темы. Она решила посмотреть какое-то кино вечером, чтобы расслабиться. Выбор пал на ленту «Неприкаянные» с Мэрилин Монро и Кларком Гейблом. Именно такой она себя и ощущала: неприкаянной и будто не принадлежащей этому миру. К несчастью, глядя на часы, Элизабет поняла, что до приезда Бернда, Дитера и Луиса она не успеет посмотреть ровным счётом ничего. Тогда она решила, что посмотрит фильм после посиделок в гараже, хотя они и должны были затянуться на долго. Что ж, Элизабет было не впервой, как и её сверстникам, бодрствовать за полночь. Желание соприкоснуться с искусством кинематографа и романтика ночной поры наверняка ведь в молодости важнее утреннего недосыпа. Хотя утром ситуация становится противоположной, совсем противоположной.       В дверь позвонили как раз в то время, когда Элизабет размышляла над сегодняшними планами. Она спешно открыла дверь, и на порог вошли Дитер, Бернд и Луис. Следом за оживлённой Элизабет вышли и её родители.       — Здравствуйте! — немного взволнованно поздоровался папа Элизабет. — Сегодня вас уже трое… Что-то опять случилось?       — Что вы, что вы, вовсе нет, — успокоил его Луис. — Мы здесь, чтобы закрепить результат вчерашней беседы. Вы что-нибудь слышали о музыкальной терапии?       — Что-то слышала, — неуверенно сказала мама Элизабет. По выражению лица её мужа становилось ясно, что он об этом ничего не знает.       — А я вам сейчас всё расскажу, — с хитрой улыбкой продолжил диалог Луис. — Не так давно профессоры Калифорнийского института нашли связь между прослушиванием музыкальных композиций и улучшением ментального здоровья. Ваша дочь на самом деле очень хороший человек, поэтому мы хотим помочь ей. Если вы думаете, что это дорого, то не беспокойтесь, это за государственные деньги.       — Ого! — радостно воскликнула мама Элизабет. — Спасибо вам большое, ну и государству, конечно, тоже.       — И ещё, — добавил Луис, пока Дитер и Бернд изо всех сил старались не смеяться, — есть в полиции такая программа, где трудных подростков привлекают к помощи полиции, чтобы те сами становились более прилежными. Нам как раз надо будет задержать одного наркоторговца. Только не волнуйтесь! Это полностью безопасно для вашей дочери, она будет всё время под охраной и напрямую с ним встречаться не будет. Я думаю, что эта программа пойдёт вашей дочери на пользу.       После убеждений Луиса родители Элизабет пару мгновений помолчали. Определённое беспокойство за дочь у них всё равно было, но они доверяли и Луису, и полиции в целом. Больше колебался папа Элизабет, но и ему доводы полицейского показались убедительными. Своё согласие Роберт выразил молчанием, пока его жена отвечала:       — Что ж, раз безопасность нашей дочери гарантирована полицией, то мы на всё согласны. А когда это всё будет происходить?       — На музыкальную терапию мы её отвезём прямо сейчас. Это не будет долго, к 8:30 Элизабет уже гарантированно будет дома. А на расследование мы заберём её завтра, когда у неё закончатся уроки, — спокойно пояснил Луис, после чего обратился к самой Элизабет. — Во сколько ты завтра заканчиваешь?       — В три.       — Отлично! Тогда поехали?       — Поехали!       Попрощавшись с родителями, Элизабет вместе с Дитером, Луисом и Берндом вышла из квартиры. Сразу после ухода дочери со своей «компанией» к Роберту вернулось критическое мышление, и он спросил у жены:       — Интересно, а с каких это пор полиция связана с музыкальной терапией?       — Не знаю, — ответила Патриция, — видимо, медики и полицейские решили сотрудничать. Ну да, те, кто нам помогают и защищают нас, должны держаться вместе.       Такой ответ удовлетворил Роберта, и родители Элизабет пошли и дальше расслабляться после трудного рабочего дня. Однако внезапно они вспомнили, что заканчивается рабочий день няни, и что теперь релакс откладывается до тех пор, пока они не уложат детей спать.       Между тем Элизабет вместе с друзьями-полицейскими пошла к машине Луиса. В других обстоятельствах и при другом характере она вряд ли бы чувствовала себя рядом с ними спокойно. В данную же минуту её устраивало абсолютно всё, начиная с так называемой «музыкальной терапии» Луиса и заканчивая тем фактом, что домой она вернётся рано и что ей с лихвой хватит времени на фильм. Посмотрев на Дитера и Бернда, Элизабет увидела, что они глядят на Луиса с лёгкой усмешкой. Она понимала, что он наврал её родителям.       — А Калифорнийский университет реально проводил исследование про музыку? — спросил Дитер, заранее зная, какой ответ его ожидает.       — Нет, конечно, — мигом ответил Луис.       — Ну я так и думал. Да уж, Луи, ты и про музыкальную терапию им наплёл, и про программу. На что ты только готов пойти, чтобы прорекламировать свою музыку среди молодёжи?       — В общем, — чуть смутился Луис, — они всё равно не будут ничего проверять.       Последние реплики собеседников Элизабет не понравились. Она надеялась, что её позвали сюда не только в качестве «дегустатора песни», но и просто потому, что с ней хорошо проводить время. Девушка понимала, что по возрасту для компании Дитера, Бернда и Луиса она не подходит, но точно так же она осознавала, что довольно хорошо подходит им по интересам.       Машина у Луиса была Audi, судя по четырём кольцам, большая и тёмная. Вечером было трудно разобрать её цвет: то ли тёмно-серый, то ли тёмно-коричневый, то ли тёмно-синий, то ли и вовсе чёрный. В любом случае, Элизабет не сильно интересовалась автомобилями, её интересовала только поездка в гараж. Ей было предложено выбрать себе место, и Элизабет решила сесть спереди, возле Луиса. Когда все расположились, Луис спешно завёл двигатель, и машина двинулась в нужную сторону.       Прошло немного времени, потому что путь от дома родителей Элизабет до дома Луиса вовсе не был длинным. Когда компания добралась до пункта назначения, Элизабет решила оглядеть место проведения её «музыкальной терапии». Гараж был светлый и довольно просторный. Рядом стоял тоже довольно большой дом белого цвета с тёмной крышей. Пейзаж, который Элизабет видела, выходя из машины, порадовал её. Она пошла следом за своими новыми знакомыми, которые жестом пригласили её войти в гараж, отперев дверь.       — Проходи, располагайся, — сказал Луис так, как обычно и говорят новоприбывшим гостям.       Элизабет проходила к креслу и одновременно разглядывала то, что в данный момент её окружало. В голове девушки чётко засело представление о гаражах и мастерских как о местах, где царствуют машины, мужественность и брутальность. Она улыбнулась, вспомнив, как в одной из её полночных мечт появлялся образ крутого байкера, за которого она крепко держалась, находясь на заднем сидении. Ветер, драйв, энергия, молодость… Элизабет вернулась к реальности уже через пару мгновений. Всё-таки гараж Луиса был не гаражом бунтующего подростка, а выражал нечто совершенно другое. Ведь он даже оставил свою машину на улице, будто бы совершенно не боялся угона. В это же время два велосипеда находились внутри, хотя и было очевидно, что на велопрогулках полицейский проводил не так много времени. И всё же почему-то именно двухколёсный транспорт имел для него важное значение.       Проходя ещё дальше, Элизабет лишь на мгновение обратила внимание на хлам, который окружал её, Бернда, Дитера и Луиса. Она сама ненавидела подобное, зная, как ужасно портят ненужные вещи эстетику, которую она так ценила. И всё же Элизабет не привыкла осуждать людей, к тому же сейчас ей очевидно больше приглянулась машинка Луиса. Она стремилась смотреть на то, что нравится, вместо того, чтобы заниматься эстетическим мазохизмом. В мире итак куча неприятных для Элизабет вещей, с которыми приходится мириться вынужденно, так зачем уделять им своё внимание, когда есть выбор?       Машинка Луиса была определённо для него центром вселенной. Точнее это был центр его гаража, но будь на то воля Луиса, она бы заменила по значимости Земное ядро. Этот аппарат определённо обратил на себя взор юной гостьи, потому что ретро-технику она воспринимала с большой долей романтики и обычно не упускала возможности полюбоваться ей. Особенно это касалось приспособлений, связанных с фотографией, кинематографом и музыкой. Именно последнее было применимо к аппарату Луиса.       — Я так понимаю, это и есть то, что вы хотели мне показать, — произнесла Элизабет, стоя возле Луиса и его машинки.       — Ну разумеется, — улыбнулся Дитер, — для Луи это прямо святыня.       — Нравится тебе моя машинка? — спросил Луис, проигнорировав реплику Дитера.       — Да, а она работает?       — Конечно, именно на ней я записал композицию, которую хочу дать тебе послушать.       — Я вся в предвкушении, — расслабленно сказала Элизабет, усаживаясь в кресло.       — Тебе принести чаю? — позаботился Бернд.       — Да, если можно, — смущённо ответила Элизабет. В данный момент она уже начинала чувствовать себя принцессой, чьё удобство и мнение довольно значимо для окружающих.       Буквально через минуту Элизабет уже держала в руках кружку с пряным ароматным напитком из термоса. Дитер и Бернд также сидели с чаем, а вот Луису уже не хватало места, потому что в гараже было только три кресла. Но ему это и не нужно было, потому что он всецело настроился презентовать своё творчество. Однако Элизабет, как это не удивительно, в данное мгновение с темы музыки отвлеклась на тему чая.       — Такой интересный чай, со специями, — описывала она вслух, — навевает мысли о всяких экзотических странах.       — Да, Джози такой очень нравится, — довольно ответил Луис.       — Джози?       — Моя жена.       После этих слов Элизабет почти незаметно оглядела руки своих собеседников. Судя по кольцам, все они были женаты. Насчёт детей девушка их спрашивать уже не стала, потому что понимала, что это нетактично. Она не особо сталкивалась с примером семейной жизни, а если и сталкивалась, то, как правило, он не был положительным, кроме, разве что, её родителей. Элизабет осознавала, что романтика и эйфория присутствует, как правило, до или в начале брака и создания семьи. Это было похоже в её представлении на переезд в другую страну, когда изначально ты просто в восторге от смены обстановки и нового места пребывания, а потом выясняешь, что для того, чтобы здесь остаться, нужно много и тяжело работать. «Интересно, а как всё сложилось у Дитера, Бернда и Луиса? Любят ли они своих близких искренне или в глубине души считают их помехой для воплощения своих мечт?», — размышляла Элизабет. Её прервал Луис:       — О чём задумалась?       — Да так, ни о чём, — отнекивалась Элизабет.       — Включать?       — Да.       Луис нажал на нужную кнопку и музыка зазвучала, точнее загрохотала. Это не было похоже на то, что обычно слушала Элизабет. Это была громкая мелодия с ярко-выраженными ударными. Грубее классики и многих песен пятидесятых, но всё же нежнее рока. Это сочетание мягкости и брутальности с перевесом последней показалось слушательнице интересным, но ей самой не близким. И всё же не оценить старания Луиса по модифицированию диско-музыки было нельзя. Из вроде бы уже давно канувшего в лету стиля он создал что-то новое и интересное. Он создал мелодию, в которой буквально отражалась энергия молодости — времени, которое Луис уже давно минул. Когда прослушивание закончилось, Элизабет нужно было выразить своё мнение. Она решила приободрить музыкантов.       — Не мой стиль, но это было довольно классно, — сказала Элизабет, когда Луис спросил, понравилось ли ей. На неё с интересом и надеждой смотрели три человека. Она бы в любом случае сказала, что всё классно, даже если бы ей не понравилось вовсе. Но в данном случае её мнение вполне можно было считать правдой.       — Как думаешь, — Луис немного занервничал, — можно выставлять это в интернет? Думаешь, наберёт больше лайков, чем дизлайков?       — Да, вполне, только не забудьте поставить пометку «диско» или что-то в этом духе.       — А молодёжи понравится?       Тут Элизабет заметила, что теперь на неё с надеждой смотрели уже не шесть глаз, а только два глаза, которые принадлежали Луису. Оставшиеся четыре были немного смущены. Очевидно, Дитер и Бернд были сильнее Луиса осведомлены о вкусах современных подростков. Тогда Элизабет решила, что не будет стараться приукрашивать что-либо, но будет мотивировать собеседника как может.       — Вряд ли, — ответила она, — мои ровесники слушают сейчас совсем другую музыку… Но старшее поколение точно оценит.       — Ясно, — после этого Луис сделал многозначительную паузу, после чего уже бодрее продолжил. — Да и ладно, мы сами уже не молодые, поэтому будем делать музыку для таких же «старичков», как мы.       Тогда стало ясно, что печалиться не стоит, потому что на каждое предложение найдётся спрос и начать никогда не поздно. Именно так Дитер, Луис и Бернд успокаивали себя в мыслях. Элизабет же после своей псевдотерапии решила расспросить новоиспечённых друзей об их прошлом. Они рассказали, как переехали в Америку. Оказалось, что Бернд и Дитер познакомились ещё в полицейской академии. У них была общая мечта: поехать на постоянное место жительства в США. Закончив учёбу, они немного поработали у себя на родине в Германии, после чего решили, что надо действовать для достижения своих целей. Нора, тогдашняя жена Бернда, разделяла предпочтения мужа и любила Новый свет даже больше него. Эрика, тогдашняя жена Дитера, тоже согласилась, хотя нельзя сказать, что она горела желанием уезжать. Уже в США Дитер и Бернд познакомились с Луисом, который переехал из Испании вместе со своей Жозефиной.       Рассказав о том, как всё начиналось, Дитер, Бернд и Луис продолжили рассказ забавными происшествиями на работе, но немного поведали и о своей частной жизни. Элизабет с умиротворением слушала всё повествование, хотя когда она узнала, что в первом браке у Дитера было трое детей и что всего их у него шестеро, то чуть не расплескала чай.       — Ого! — воскликнула она, — должно быть, тяжело справляться.       — Да нет, — ответил Дитер, — со мной живут только двое, другие трое уже взрослые, ну и ещё одному я плачу алименты. Как-то справляюсь.       — Ясно, — Элизабет посмотрела на лёгкую иронию по отношению к многодетности Дитера в глазах Бернда и Луиса. Как выяснилось из дальнейшего диалога, у Бернда есть только сын от второго брака, а у Луиса детей нет вовсе.       После семейной темы Элизабет решила перейти к любимой сфере:       — А что насчёт музыки? — спросила она. — Когда она появилась в вашей жизни?       — Да, ты знаешь, когда мы все трое познакомились, то оказалось, что мы все мечтали о музыке если не с детства, то с юности уж точно. Мы пытались что-то вместе делать, но это было хобби, не более. Сделать это своей профессией мы не смогли тогда, да и сейчас не сможем. Всё-таки не прокормишь на этом семью, ну никак не прокормишь, — говорил Дитер.       После извечной музыкальной темы беседа подошла к концу, и Элизабет отвезли домой. Всего поход в гости к Луису длился где-то около часа. Вполне нормальное время, чтобы родители ничего странного не заподозрили. Уже подходя к своей квартире и анализируя у себя в голове визит, Элизабет решила, что точно не хочет похоронить мечты, как это сделали её друзья-полицейские. Она решила, что во что бы то ни стало проживёт свою жизнь так, чтобы ни о чём не жалеть, либо жалеть о сделанном. Хотя рациональные мысли были в словах Дитера, и какая-то часть сознания Элизабет это понимала, она всё же не могла понять это целиком, так как в какой-то степени это разбивало ей сердце.       Элизабет открыла входную дверь, уже готовая ко встрече с родителями. Она всё же будет бунтовать, так как сейчас самое время. Так она решила сама. Уже дома она пошла к родителям на кухню, чтобы принять участие в чаепитии.       — Как прошла терапия? — спросила мама Элизабет.       — Нормально, терапевта звали Луис. Он давал мне послушать расслабляющую музыку и беседовал со мной, чтобы узнать глубже мою проблему, — Элизабет решила сочинить всю историю сразу, чтобы у родителей больше не возникало вопросов. Пока она говорила, она изо всех сил старалась не рассмеяться.       В целом день закончился хорошо. Элизабет была рада непривычному для последнего времени добродушию родителей. Она изумлялась тому, что снова, как в детстве, проводит время с ними по одну сторону баррикад, а не по разные. Поговорив с родителями недолго, Элизабет всё же посмотрела фильм, который ей очень понравился. Всё-таки Мэрилин прекрасная актриса! Что ж, новый день сулил новые заботы и одновременно новые приключения, а пока же Элизабет находилась в «Сонном царстве».