The Tale of a Fairy and Her Specialist

Спустя три месяца после событий в Астер Делле

Время траура прошло, и они все по-своему стали приспосабливаться к новому положению вещей. Фара, Сол и Бен полностью разобрали кабинет Розалинды. Они запретили кому-либо прикасаться к вещам предыдущей директрисы, надеясь найти информацию о ее планах, будь то Астер Делл или что-то еще, но им не повезло. Кроме того, доступ в кабинет был закрыт для посторонних по еще одной причине — это давало им возможность спрятать скованную магией фею в недрах школьного подземелья. Бен и Фара неустанно работали над разработкой магической тюрьмы для Розалинды, чтобы удержать ее внутри и не дать никому проникнуть извне. Вещи Розалинды перенесли в ныне заброшенное восточное крыло школы, ее уроки временно вели другие преподаватели, а портрет в Главном зале заменили портретом новой директрисы — Фары Даулинг. Это решение было очевидным для всех, включая Луну. Смена власти прошла быстро, и Фара была приятно удивлена тем, какую помощь в этом оказала королева. Она решила, что лучшим выходом будет скрыть произошедшее в Астер Делле, и согласилась, что Розалинду нужно было остановить. Луна не стала тратить время на расспросы и препирательства, за что Фара, Сол и Бен единодушно были ей благодарны. Сегодня был один из тех дней, когда Фару было особенно тяжело найти. В последнее время это происходило все чаще. Периодически Сол замечал их новую директрису, возвращающуюся из Каменного круга или выходящую из столовой, но стоило ему последовать за ней, как она исчезала за первым же углом. Только поздним вечером, когда стрелка часов уже приближалась к одиннадцати, а Сол проводил традиционный обход школьной территории, он обнаружил Фару в Главном зале. Она стояла неподвижно, глядя на украшающие стену фотографии преподавательского состава. Ее взгляд был направлен на самый крупный портрет в центре, но казалось, что женщина смотрела не на, а сквозь него. Последние несколько недель сильно вымотали ее. Сильва видел это по особому наклону ее головы — верному признаку надвигающейся головной боли, по напряженным плечам и шее, по темным кругам под глазами. Он хотел бы забрать себе часть свалившихся на нее забот. Но он также знал, что Фара упряма и не позволит ему помочь, пока сама не решит, что нуждается в этом. Она должна прийти к нему сама, а до тех пор Сол будет рядом, чтобы поймать ее, если она упадет. Фара не заметила его присутствие, полностью погруженная в свои мысли, и Сол остановился на расстоянии, чтобы рассмотреть ее. Черное платье без рукавов выгодно подчеркивало фигуру женщины, при этом придавая ей уверенный, строгий вид. Внимание Сильвы привлекла золотая молния на спине, тонкой линией рассекавшая соблазнительный силуэт. Внезапно возникшее желание потянуть за замок этой молнии заставило Сола стиснуть зубы. Он закрыл глаза, успокаиваясь. Прошло уже много времени с тех пор, как они были вместе в последний раз, и он не хотел давать Фаре новый повод для тягостных раздумий. Не сейчас. Подходя ближе, он заметил в одном из кресел ее фирменное пальто. Она носила их почти все время, это вошло в привычку, стало новой формой ее брони, еще одним способом сохранить контроль. Эта деталь ее образа гармонично сочеталась со сложными прическами и тщательно контролируемым выражением лица, теперь ставшими неотъемлемой ее частью. Даже ее новый кабинет, казалось, принадлежал кому-то другому, несмотря на то, что некоторые штрихи в его оформлении все же принадлежали той Фаре, которую Сол знал уже много лет — подушки на креслах, свечи, книги из ее личной библиотеки и цветы в горшках — подарки от Бена. Когда Фара официально заняла пост директрисы, она решила, что должна воплощать собой стабильность и уверенность, в которой так нуждалась школа в это непростое время. Прошедшие с тех пор месяцы сильно изменили женщину, создали новую личность. Сол, безусловно, все еще любил и уважал ее, но он тосковал по Фаре, которая когда-то могла бегать с распущенными волосами, свободно обрамлявшими ее лицо, которая смеялась и дразнила его, проводя рукой по его спине, и целовала его, задыхаясь, у стен оранжереи. Такой ход мыслей Сола грозил ему неприятностями. Он сделал глубокий вдох и повернулся к ней. Единственным источником света сейчас был маленький шар, отбрасывающий синие блики на стены и на лицо Фары. Сильва наблюдал, как причудливые узоры танцуют на ее коже, пока не заметил медленно покатившуюся по щеке слезу. — Фара, — позвал он. Ее имя, слетевшее с его губ, было не больше, чем просто шепотом, но прежде, чем он успел сказать что-то еще, она обняла его, крепко обхватив руками за шею. Сол глубоко вдохнул запах, который принесли с собой ее движения, запах, присущий только ей — пергамент и жимолость. Его руки инстинктивно обхватили ее, нежно поглаживая по спине, и он почувствовал, как сильно она похудела. Кажется, придется согласовать по времени их обеды на ближайшие несколько недель. Они стояли так несколько минут, пока она не пробормотала что-то ему в плечо. — Повтори еще раз, милая, я тебя не расслышал, — Сол положил голову ей на макушку, нежное обращение из их прошлого сорвалось с его губ прежде, чем он успел подумать, и теперь мужчина гадал, обратила ли она на него внимание. — Я так устала, — ее голос был тихим и глубоким, дыхание щекотало его шею, а нос холодил кожу, пока она поворачивалась, чтобы удобнее положить голову ему на плечо и прижаться еще крепче. — Ты взвалила на себя слишком много, — он погладил ее по волосам, поцеловал в висок, — пропускаешь все через себя и забываешь, что ты не одна. Мы с Беном всегда рядом, Фара, позволь нам помочь. Фара не ответила, но Солу показалось, что она немного расслабилась. Нежные, ловкие пальцы затеяли игру с волосами на его затылке, и он отстранился, чтобы положить руки ей на плечи, улыбаясь протестующему стону, сорвавшемуся с ее губ. Сол ощутил напряжение в ее мышцах, провел пальцами по изгибу шеи. Фара замерла на мгновение, но потом закрыла глаза и позволила себе выдохнуть. Ее руки опустились на его бедра, пальцы бездумно заскользили по поясу брюк. По небольшой морщинке на лбу и нахмуренным бровям Сильва понял, что она что-то хочет сказать и, вероятно, думает, с чего начать. — Расскажи мне, — прошептал он. — Луна такая стерва. Смех Сола эхом отразился от стен пустого зала, руки замерли на ее плечах. Он посмотрел на Фару сверху вниз и увидел, вероятно, первую настоящую улыбку на ее лице за последние недели. — Просит называть ее Ваше королевское высочество? — Мне кажется, ты был занят чем-то важным, — Фара передернула плечами, и он понял ее намек. Она наклонилась вперед, снова положив голову ему на плечо. — Луна взъелась на меня с самого начала. Допрашивает на каждом шагу. — Она королева, и после всего, что произошло… думаю, она просто пытается все это переварить, — руки Сола переместились с ее плеч на шею, пальцы пробежали по затылку и ниже по позвонку. Фара прерывисто выдохнула, и этот звук отозвался в глубине его живота. — Дело не в этом. Тут есть что-то еще, я это чувствую, — ее пальцы крепче сжали его талию. — Она была открытой и дружелюбной раньше, но теперь… холодная и отстраненная, я даже через световую проекцию чувствую ее надменность. — Думаю, управление Солярией и уход за годовалым ребенком доставляют ей много хлопот, Фа, — старое прозвище заставило женщину улыбнуться. — Доверяй своим инстинктам. Подожди немного, и все само прояснится. Женщина вздрогнула и Сильва слишком поздно осознал, что сказал что-то не то, пусть и не знал, что именно. — Какой ценой? Я только и думаю, о чем еще нам не рассказали. Что еще мне нужно знать, чтобы обезопасить всех. Что может случиться со студентами, если мы не будем готовы? — беспокойство синими искрами вспыхивало в ее глазах. Говоря это, Фара подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Сол опустил руки с ее шеи на талию, ощущая вернувшееся напряжение. Пальцы Фары задрожали, и он почувствовал, что ее магия рвется наружу. — Я отовсюду ожидаю подвох. Постоянная ложь и неизвестность — это слишком для меня. Фара отвернулась, схватила пальто, и ее каблуки застучали по кафельному полу коридора. Сол и забыл, какой быстрой она может быть. — Фара! Она не остановилась, и ему пришлось перейти на бег, чтобы догнать ее. Женщина уже была в своем кабинете и взмахнула рукой, чтобы закрыть дверь, и он едва успел проскользнуть внутрь. Не будь она такой уставшей, вполне могла бы ударить его по лицу. — Нет, ты не можешь, — Сол с трудом подбирал слова, — не можешь вести себя так, а потом отвернуться и продолжить делать то же, что и последние три месяца. Я тебе не позволю. Фара бросила пальто на стол. — И что же именно я делала, Сол? — она усмехнулась, вытирая глаза. — Не позволишь мне? А кто ты? Он провел рукой по лицу, прежде чем ответить. — Твой друг, Фара. Боги, я наблюдаю, как ты прячешь внутри женщину, которой ты всегда была, и заменяешь ее кем-то другим. Я знаю, что никогда не смогу понять твою магию или то, с чем тебе каждый день приходится сталкиваться, но еще я точно знаю, что если я позволю тебе выбирать, какие части себя ты оставишь, а какие запрешь здесь, — он демонстративно постучал пальцем по виску, — я никогда не увижу тебя снова, — Сол выпрямился и шагнул к ней. — А ты нужна мне. Здесь, со мной, каждая твоя часть. Он остановился перед ней, убрал за ухо волосы, выбившиеся из пучка. По ее щекам снова текли слезы, и он смахнул их большим пальцем. — Та Фара, которую я благословлен был узнать в наш первый год здесь, — его пальцы скользнули по ее руке, вызвав волну мурашек, — та, что скрыта от остальных, о которой ты не позволяешь себе думать, та, что воплощает свет и магию, и новая ты, мне нужна ты вся. Сол осознал, что его пальцы крепко сжимают ее запястье, и хотел убрать руку, но она оказалась проворнее, вцепившись в его ладонь. — Сол, — ее голос оборвался на его имени, и он был уверен, что если она оттолкнет его, его сердце последует тому же примеру. Фара сжала обе его руки в своих и заговорила, мягко и ровно: — Я борюсь с собой, Сол. Каждый день. Какую маску я надену, какое решение я приму, будет ли оно правильным. Это сводит меня с ума, — Фара горько улыбнулась и отпустила руку Сола, но только затем, чтобы дотронуться до его лица, провести пальцами по скуле и челюсти. — Единственная причина, по которой я еще могу мыслить здраво, единственный мой путеводный свет — это ты. — Она медленно подняла подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Сейчас не было никаких масок, никакого притворства — только Фара. — И мне тоже нужна каждая частичка тебя, милый. Сол улыбнулся. Значит, она все же услышала его оговорку. Он наклонился к ней, свел их лбы вместе, как тогда в Астер Делле. — Тогда останься со мной, Фара, — он услышал, как она сделала вдох, желая что-то сказать, и приложил палец к ее губам, — в любом отношении. Я не идиот, что бы там ни думал Бен, — она рассмеялась, и этот звук воодушевил его. — Я знаю, что будет трудно, особенно сейчас, но я всегда здесь для тебя. И я буду ждать тебя. Фара отстранилась, обхватила руками его лицо, большими пальцами поглаживая небольшую морщинку между его бровей, а затем шагнула вперед и поцеловала его. Прошло несколько месяцев с тех пор, как он в последний раз чувствовал ее губы — украденный поцелуй между деревьев перед атакой на Астер Делл. С момента их первого поцелуя на третьем курсе он знал, что никогда не сможет забыть ни мягкость ее губ, ни то, как она стонала, когда он тянул ее за волосы, чтобы углубить поцелуй. Ее поцелуи всегда навевали мысли о звездном небе и о пылающем зимним вечером огне одновременно. Только когда она окончательно расслабилась, Сол перешел к активным действиям. Он притянул ее к себе, целомудренность первого поцелуя уступила место страсти. В сознании проносились мысли о месяцах и годах, наполненных лишь украденными мгновениями, о шансе на счастливое будущее, потерянном из-за войны и чувства долга. Сейчас Сол пообещал себе остаться ради нее, напоминать ей о том, кто она, о людях, которые ее любят. Подарить им больше таких моментов, пусть даже если это будет лишь способом избавиться от того, что тяготило их обоих. Даже если все, чего он хотел — назвать ее своей и уйти, оставив все позади, начать новую жизнь, в которой было бы место только для них двоих. Быть достойным ее любви до последнего вдоха. Но когда язык Фары встретился с его, способность мыслить исчезла, а чувства обострились. На первый план вышло то, что происходило здесь и сейчас. Фара попыталась снять с него куртку одной рукой, второй вцепившись в его волосы, удерживая на месте. Идея отпустить его даже на несколько секунд явно была ей не по душе, поэтому, провозившись еще несколько секунд с неподатливой одеждой, женщина прибегла к запрещенному приему — легкий взмах руки, ледяной всполох в глазах, и куртка оказалась на полу. — Дерзко, — пробормотал он, прикусив ее губу и переключив внимание на шею. — Эффективно, — возразила она с улыбкой в голосе. Фара потянула за его рубашку, и Сол, поняв намек, стянул ее с себя и отправил следом за курткой. Он резко выдохнул, когда холодные пальцы Фары почти невесомыми прикосновениями пробежали по его обнаженной груди, заскользили по многочисленным шрамам. Сол не смог сдержать стон, когда ее губы коснулись неровного шрама, начинающегося под грудной клеткой и заканчивающегося ниже пояса. Фара покрывала его поцелуями, опускаясь вниз, и сквозь полуприкрытые глаза он наблюдал, как она запускает пальцы в карманы его джинсов, стягивая и их тоже. Сол сбросил ботинки, споткнулся, пытаясь высвободить ноги из спущенных джинсов, и телефон, выпавший из кармана, с громким стуком приземлился на пол. Это зрелище вызвало у Фары приступ смеха. Пока Сол разбирался со своей одеждой, она потянулась к молнии на спине. — Не надо, — его слова больше походили на рычание, и он вскинул руку, чтобы перехватить ее ладонь, не без удовольствия отмечая, что ее глаза на мгновение вспыхнули, а руки замерли, не успев дотронуться до замка. — На мне все еще… — Слишком много одежды, да, — перебил он, подходя ближе, чувствуя прикосновение мягкой ткани ее платья к своей груди. — Но я весь день хотел это сделать. Идеальной формы бровь взметнулась вверх от его признания, и Сол потянулся вперед, чтобы наконец расстегнуть золотистую молнию. Фара вскинула руку к груди, чтобы платье не соскользнуло, ощутив так невовремя проснувшееся стеснение. — Прошло много времени, — ее голос звучал неуверенно и даже испуганно, но не из-за него, а из-за того, что он мог подумать о ней. Эта женщина… его убивало, что она не осознавала, какой эффект производит. — Ты прекрасна, — его рука прошлась по ее волосам в поисках невидимок, высвобождая медового цвета локоны из заточения, — блестящая, сильная, потрясающая. Совершенная, — последнее слово он произнес, отводя ее руку в сторону, позволяя платью упасть на пол. У Фары тоже были свои шрамы, и она вздрогнула, когда он провел пальцем по одному из них, скользнув по изгибу обтянутой кружевом груди, вниз по бокам, улыбаясь, когда она попыталась отстраниться, не вынося щекотки. Их тела стали более чувствительными — дар, который приходит с возрастом. Сол позволил одной руке продолжить путь вдоль тела Фары, в то время как другой потянулся к ее спине, расстегивая бюстгальтер. Как только тот оказался на полу, Сол наклонился, чтобы обхватить губами затвердевший сосок. По телу пробежала волна дрожи, когда Фара сжала руками его волосы, а с ее распухших губ сорвался стон. — Боги, Сол. Слишком долго. Он что-то пробормотал в знак согласия, проводя ладонями по внутренней части ее бедер, по тонкому черному кружеву между ними, переключил внимание на другую грудь, позволяя руке проникнуть под ткань, чем вызвал еще один стон. Прежде, чем он успел спросить, уверена ли она, Фара развела ноги шире, сокращая дистанцию между ними, потянулась к нему губами, и когда их языки встретились, он ввел в нее один палец, а она приподнялась на столе, чтобы дать ему больше пространства для движения. Сол улыбнулся ей в губы и добавил второй палец, двигаясь неумолимо и почти безжалостно, чувствуя, что ее жар сводит его с ума. — Хочу узнать, какая ты на вкус, — его голос охрип, словно голосовые связки разучились говорить о том, что хочется, так свободно. Фара закрыла глаза, скрывая потемневшие зрачки, и прикусила губу. — А я хочу тебя внутри меня, — она с вызовом подняла бровь. Он добавил третий палец и она откинула голову назад, резко выдохнув. — Сол, — в ее голосе звучало предупреждение. Слова Фары сменились тихим вскриком, когда он поднял ее на руки и понес к дивану. Благоговейно опустив ее вниз, Сол поднес ко рту пальцы и с удовлетворением отметил, как расширились ее глаза. — Я говорил тебе. Совершенная, — усмехнулся он. Румянец на ее щеках расцвел сильнее, и Фара приподняла бедра, чтобы избавиться от нижнего белья. Сол последовал ее примеру. Устраиваясь сверху, Сол перенес большую часть своего веса на левый бок, чтобы не раздавить женщину, а затем провел рукой по ее щеке, втягивая в медленный и чувственный поцелуй. — Я бы хотел все сделать правильно, — пробормотал он и, увидев вопрос в ее глазах, пояснил, — на кровати. Фара рассмеялась, проводя ногтями по его груди вниз, оставляя за собой красные полосы, пока, наконец, не взяла его в свою руку. Ощущение горячей твердой плоти пробудили в ней голод и страсть, о которых она уже и забыла. — Ты бы мог прижать меня к стене в столовой, — промурлыкала она, лениво поглаживая его рукой. Фара почувствовала гордость, когда Сол уронил голову вперед, уперевшись ей в ключицу. — Тебе стоило, — ему не хватило дыхания сказать всю фразу сразу, потому что ее действия выбили из легких весь воздух, — сказать мне об этом раньше. Фара провела рукой вверх еще раз, и он перехватил ее запястье, останавливая движение. — Если ты будешь продолжать в том же духе, все закончится быстрее, чем нам обоим того хотелось бы. Сол немного подвинулся, устраиваясь между ее бедер. Кожа Фары поблескивала в тусклом свете, освещавшем кабинет, и мужчина, не сдержавшись, наклонился, чтобы провести языком по внутренней поверхности ее бедра, по напряженной мышце, прежде чем встретиться с Фарой взглядом, увидеть легкий кивок и сделать первый толчок внутрь. Она прикрыла глаза и крепче сжала его запястья. Это было похоже на возвращение домой. Ощущать ее вокруг себя было так возбуждающе, что Солу потребовалось все его самообладание, чтобы не потерять контроль. Он старался придерживаться размеренного, медленного темпа, и Фара покачивала бедрами в такт его движениям, упираясь пятками ему в поясницу. Он наклонился, чтобы поцеловать ее еще раз. — Сол, — ее голова соскользнула с подушки, и он принялся целовать ее подбородок, опускаясь к шее и ключицам. — Больше, пожалуйста. Он подчинился, перекинув ее длинную стройную ногу через плечо, и наклонился к ней — теперь его движения заставляли ее видеть звезды. Сол провел большим пальцем по клитору и, заметив ее реакцию, повторил движение. — Слишком близко, — едва слышно прошептала Фара, ее ногти оставляли красные полумесяцы на его руках. — Я следом за тобой, Фара, — прошептал он, снова целуя. Сол провел носом по ее щеке, потянул за волосы, открывая лучший доступ к ее шее, прикусил чувствительную область чуть выше плеча, зная, что из-за этого завтра ей придется надеть что-нибудь с высоким воротником. Еще немного, и он почувствовал, как она сжалась вокруг него, и вскоре последовал за ней. Сол был так измотан, что не успел опомниться, прежде чем упал на Фару, прижав ее к дивану. Он хотел отстраниться, но она остановила его. — Не надо, ты нравишься мне там, где ты есть, — ее пальцы заскользили по его волосам и плечам. — Ты теплый. Он вышел из нее, мимолетная потеря, но он возненавидел себя за гримасу, которая на мгновение появилась на ее лице. Сол наблюдал, как она потянулась за салфеткам и протянула несколько ему, чтобы они могли привести себя в порядок, а затем притянул Фару к своей груди, положил подбородок ей на плечо и укрыл их одеялом. Именно в тот момент он почувствовал толчок глубоко в груди, теплый и успокаивающий. Сол поцеловал Фару за ухом, его губы задержались на ее коже, когда он прошептал: — Мне тоже нравится. Они уснули в причудливом переплетении рук и тел.

Несколько часов спустя

Фара совершенно серьезно намеревалась убить того, кто додумался разбудить ее в такую рань. Она не спала так хорошо уже несколько месяцев, а может даже лет, свернувшись калачиком рядом с Солом, улыбаясь, когда его рука скользила по изгибам ее тела. Противный писк телефона прекратился, но лишь для того, чтобы возобновиться через мгновение. Фара попыталась встать, но рука Сола, сильная и уверенная, удержала ее. — Пусть звонит, — его голос был все еще хриплым ото сна, и ее сердце сжалось от того, как молодо он выглядел в этот момент. Сол провел большим пальцем по пульсирующей вене на ее запястье. — Это может быть важно, — прошептала она, откидывая назад его волосы. Сол приподнялся на локтях, наблюдая, как она идет к их вещам, полностью обнаженная, и останавливается, чтобы подхватить его куртку и завернуться в нее. Он слегка напрягся при виде нее в своей одежде. Фара подняла с пола нарушивший их покой предмет: — Бен, надеюсь, в этот богом забытый час ты звонишь по действительно серьезному вопросу, — она зажала телефон между плечом и ухом, провела рукой по волосам, откидывая их набок. Пока Фара разбиралась с Беном, Сол наслаждался открывшимся видом — его куртка доходила ей до середины бедра (потрясающие ноги), распущенные и растрепанные волосы непослушными волнам опускались чуть ниже лопаток. Фара выглядела немного потрепанной, но очень счастливой. — Ах, доброе утро, дорогая Даулинг, — голос на другом конце трубки был слишком бодрым для четырех утра, и Фара закатила глаза, но, услышав старое прозвище, не смогла сдержать улыбку, несмотря на легкое раздражение, — рад тебя слышать, но я бы хотел поговорить с Солом. Фара хотела было сказать, что и звонить в таком случае тоже надо было Солу, но затем ее посетила неожиданная мысль. Она убрала телефон от уха, чтобы убедиться в своей догадке. Так и есть. Она разговаривала с Беном по телефону Сола. Выдохнув, Фара включила громкую связь и протянула трубку сдерживающему смех мужчине. — Ну, — выкручиваться смысла уже не было, — он здесь. — Очень интересно, — Бен изо всех пытался сдержать смешок. — Такие откровения ранним утром будоражат кровь, но знаете, я думал… — Бенджамин, — перебил Сол, — ты можешь сказать, что тебе от меня нужно? Сильва встал и, обернув одеяло вокруг талии, подошел к Фаре. Она прислонилась к нему спиной, и он улыбнулся. — Мне нужно выйти за барьер, чтобы собрать некоторые растения, но вчера ты сказал мне, цитирую: «Если ты пойдешь туда один, я убью тебя твоей же лопатой». Фара зажала рот руками, сдерживая смех — Сол в исполнении Бена прозвучал очень убедительно. Сол выхватил телефон. — Это потому что ты так сосредоточен на своих травках, что не замечаешь происходящего вокруг! — Это звучало как угроза, — Бен откашлялся, игнорируя слова друга. — Директриса, возможно, я буду вынужден подать жалобу на мистера Сильву. Фара откинула голову назад и, не выдержав, рассмеялась, смахивая выступившие слезы. — Не представляю, как я могла доверить вам двоим обучать студентов. — Эй! — хором запротестовали оба мужчины. — Он нужен тебе прямо сейчас, Бен? — поинтересовалась Фара, поглаживая Сола по спине. Ее пальцы скользили вдоль его позвоночника, и она чувствовала, как он напрягается в ответ на прикосновения, все еще обнимая ее за талию.  — Или ты мог бы подождать… — она замолчала, взглянув на Сола, и тот показал ей два пальца, — скажем, часа два? — Да помогут мне Боги… Ладно! Хорошо. Но клянусь, если я увижу кого-то из вас в плохом настроении в течение следующих дней, я накачаю вас чем-нибудь и это будет заслуженно, — предупредив друзей, Бен повесил трубку. Сол бросил телефон на стул и подхватил Фару на руки. Она обхватила его ногами за талию, и одеяло слетело на пол. — Два часа, солдат, — пробормотала она, прижавшись губами к его шее, — посмотрим, на что ты способен.

Настоящее время. Алфея

В воздухе пахло дождем, и Фара засунула руки в карманы пальто, услышав, как где-то вдалеке прогремел гром. Сегодня утром они с Сильвой не сказали друг другу ни слова о вчерашнем вечере. После того как он ушел, она проплакала, как ей показалось, несколько часов, и вернулась к себе в комнату незадолго до рассвета. Сол пришел к ней рано утром и, когда она открыла дверь в ответ на настойчивый стук, молча протянул ей чашку с горячим чаем. Судя по аромату, это был не тот напиток, что подавали в их столовой. Значит, он сварил его сам, прежде чем прийти к ней. Фара благодарно улыбнулась ему и вернулась за пальто, воротник которого поспешила поднять, как только они вышли на улицу. В их молчании не было неловкости, это объяснялось десятилетиями их знакомства. Они оба понимали, что произошло прошлой ночью, что могло произойти, но они также помнили о своем долге перед Алфеей. Погрузившись в свои мысли, Фара не услышала, когда Сол подошел поближе. — Наверное, после встречи с Сожженным нахлынули воспоминания? — Еще как, — она поджала губы. — Вспомнила битву в Черном лесу, и нашу вылазку в Мэревит Фолс. Фара отвела взгляд и поняла руку, проверяя барьер на наличие повреждений. Сол посмотрел на ее ладонь и увидел шрам, который, хоть и стал почти невидимым, все еще служил напоминанием. Они сражались уже несколько часов и ее силы были на исходе. Когда Сожженный бросился на нее, она подняла руку, чтобы защититься, но магия не откликнулась. Сол мог поклясться, что сам почувствовал, как острые когти раздирают его плоть, прежде чем всадил клинок в грудь той твари. Фара, истекающая кровью на поле боя, все еще была частым образом в его кошмарах. — Кажется, прошла целая вечность, — он посмотрел вперед. — Сколько тогда было убитых? — Фара решила немного разрядить обстановку. — Мной лично тринадцать, — Сол повернулся к ней, улыбаясь. Она остановилась, чтобы посмотреть на него, ее лицо выражало гордость, благоговейный страх и что-то еще, что он не смог уловить, но в глазах плясали озорные огоньки. — Что? Точнее, мой меч убил. Со мной была подмога, в одиночку я бы точно не справился, — Сол продолжил путь к барьеру. Чем скорее они сделают это, тем скорее все закончится. — А ты все еще на коне. — Мне повезло, он не сразу меня заметил. — Сколько Занбака ты ему дала? — Сол взобрался на небольшой холмик, едва не поскользнувшись на мокрых камнях. — Достаточно, — она протянула вперед руку, чтобы пройти через барьер. — Он будет в отключке. Добравшись до места, Фара сняла защитную магию, окружавшую амбар. Сол открыл дверь, пропуская ее вперед, и она вошла, не сводя глаз с лежащего на полу Сожженного. Прикрыв дверь, Сол встал почти вплотную к Фаре, и она почувствовала, как тепло его тела блокирует пробирающийся с улицы холод и ее собственный страх. Словно они снова оказались на поле боя, полагаясь только друг на друга, чтобы сделать то, что нужно, и выжить. Фара подумала о том, что их связь все еще с ними, и дышать стало легче. Сол и глазом не моргнул, увидев перед собой одного из Сожженных, несмотря на то, что они часто приходили к нему в старых кошмарах и, безусловно, придут в новых. — Что ты хочешь выяснить, когда залезешь в его сознание? — Ответы. Хочу убедиться, что он одиночка, — Фара не смотрела на Сола, зная, что, если сделает это, он тут же предложит ей уйти и дать ему самому прикончить монстра. — А если нет? Вдруг их тут много? Она все же встретилась с ним взглядом, и ее ответ был очевиден. Сол вздохнул, и Фара направилась вперед. С каждым шагом, приближающим ее к Сожженному, она все сильнее ощущала запах земли, гари и разложения. Успокаивающее присутствие Сола было как нельзя кстати. Фара наклонилась вперед, сделала глубокий вдох и прикрыла глаза, призывая свою магию. — Просто будь осторожна, Фара, — его слова были последним, что она услышала. Образы пришли быстро, замелькали моменты встречи с Блум, и Фара ощутила горький страх девушки на своем языке. Она хотела было двинуться дальше, но в этот момент Сожженный бросился вперед, и Сол грубо вырвал фею из потока воспоминаний, схватив за талию и оттащив назад. Он вытащил ее из сарая и спешно запер дверь, пока Фара переводила дыхание. Она уперлась руками в колени, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце и избавиться от головокружения. Первой мыслью, посетившей ее после того, как мир вокруг перестал расплываться, стало то, что Сол снова спас ее жизнь, второй — что ей нужно запечатать амбар магией, а третьей — что она только что могла умереть. Убедившись, что Сожженный не сможет вырваться наружу, Фара повернулась к Солу. Он стоял, прислонившись к дереву и скрестив руки на груди — она издалека видела, как крепко стиснуты его челюсти. Фара подошла к нему и, несмотря на прохладу, оставшуюся после дождя, она знала, что дрожь в ее теле вызвана ураганом исходящих от него эмоций. — Если бы я опоздал хоть на секунду, Фара, — его голос дрогнул, — он бы разорвал тебя на части. Глаза Сола были опущены, поза выдавала злость и напряжение. — Мне жаль, Сол. Он должен был быть в отключке, я спрошу Бена… — она замолчала, услышав приближающиеся шаги, и едва успела сделать вдох, прежде чем Сол накрыл ее губы своими. Его руки были в ее волосах, удерживая в неподвижном состоянии, пока он безжалостно целовал ее. Фара вскинула руки, вцепившись в его свитер, крепче сжала ткань, когда его язык скользнул по ее губам. Она приоткрыла рот и едва слышно застонала. Насладившись ее реакцией, Сильва начал атаковать шею, целуя и покусывая, проводя языком по красным следам. Ему нужно было знать, что она жива, что ее сердце все еще бьется, что она здесь, с ним. Фара наклонила голову, открывая ему больший доступ, скользнула руками по его груди. Каждое движение его языка усиливало внутреннюю дрожь, его сила была так очевидна в том, с какой легкостью он удерживал ее на месте, и она минимизировала расстояние между ними, втиснула ногу между его бедер, чтобы почувствовать каждый мускул его тела. Ее движения выбили из легких Сола весь оставшийся воздух. — Ты бесишь меня, — пробормотал он, целуя под подбородком, затем снова прижимаясь к губам. — Ты просто невыносимая женщина. Она усмехнулась, зашипела, когда он прикусил ее нижнюю губу, и в отместку больно ущипнула его за бок. Боже, это все могло произойти еще ночью, если бы она только позволила себе… Эта магия между ними никогда не угаснет, независимо от времени и пространства. Сол положил руку ей на затылок, притягивая ее к себе. — Прости, я просто… — он выдохнул, его дыхание заплясало на ее губах и щеках. — Это было слишком близко. Слишком близко, Фара. Пожалуйста, прекрати так делать. — Мы дадим ему больше Занбака, а затем я свяжусь с Луной, — Сол отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза, и она подарила ему легкую улыбку. — Ты был прав. Просто мне хотелось, чтобы это была я. — Спасибо, — его голос был хриплым, и она почувствовала легкую пульсацию в животе. Фара сделала шаг назад, поправляя пальто, а затем положила руку Сильве на грудь, проделывая то же самое с его свитером. — За то, что позволила поцеловать тебя, — неожиданно закончил фразу Сол. — Тебе не стоит благодарить меня за это, — Фара улыбнулась, и в ее глазах заплясали огоньки. Она потянулась, чтобы поцеловать его в щеку. — Прости, что напугала тебя, — еще один поцелуй, — и прошлой ночью, когда я сказала, что мы должны покончить с этим, я имела в виду Сожженных. Я бы никогда не сказала такого о нас, Сол, — она положила руку ему на щеку. Сол просто смотрел на нее, не в силах подобрать слова. Фара еще раз улыбнулась ему. — Мне нужно идти. Я зайду к Бену, попрошу его прийти сюда, а затем у меня занятия. Когда Фара отошла на несколько метров, Сол был готов поклясться, что услышал, как она пробормотала: «чертов первый день». Улыбнувшись ей вслед, мужчина остался ожидать Бена.

Позже в тот же день

За целый день у них не было возможности встретиться и обсудить дальнейшие действия из-за уроков и тренировок, поэтому, когда он наконец пришел к ней, она как раз заканчивала занятия с третьекурсниками, а солнце уже клонилось к горизонту. Входя в свой кабинет, Фара с облегчением расстегнула пальто и бросила его на кресло. Она провела языком по губам и ей показалось, что она до сих пор чувствует его вкус. — Я связался с некоторыми людьми в других мирах, Сожженных нигде не видели, — Сол закрыл за собой дверь и остановился напротив Фары. — Значит, наш был просто случайностью? — Возможно, но это опасная случайность, — он поднял бровь, и она закатила глаза, отворачиваясь. — Королевская тюрьма безопаснее, чем наша, и королева просканирует его воспоминания, если ты попросишь. — Это моя школа, Сол, — ее голос был низким, а тон отражал тяжесть произнесенных ею слов. — Да, но, как ты верно заметила, это школа, и уже поползли слухи. Это только вопрос времени, когда дети начнут бегать за барьер, чтобы узнать, что мы там прячем. Пожалуйста, давай сделаем все правильно, — она прикрыла глаза, но внимательно слушала его. — Позволь мне договориться с королевской армией и увезти его отсюда. Фара откинулась на спинку стула, разминая шею. Тихий характерный хруст был явным признаком усталости, накопившейся за последние дни. — Я не смогу пойти с тобой. Будь осторожен. — Ты знаешь, что я могу позаботиться о себе, — Сол ответил ей ее же словами, но улыбка, с которой он это говорил, не выражала ни горечи, ни обиды. — Со мной все будет в порядке, — он подошел ближе, провел рукой по ее плечу. — Я возьму с собой несколько специалистов, мы бросим эту тварь Луне на порог и это станет ее проблемой, — Сол легонько стукнул Фару по носу, получил ответную улыбку и, развернувшись, направился к выходу. — Подожди, ты отправляешься прямо сейчас? — голос феи был пронизан беспокойством и чем-то еще. Разочарованием? — Чем скорее я с этим покончу, тем скорее вернусь и мы сможем поговорить, — он улыбнулся и поднял бровь, — или заняться чем-то более интересным. Сол подмигнул ей и вышел, оставив Фару в растерянности и смятении. Несмотря на явный флирт, они так и не поговорили об их отношениях. Они с самого начала знали, что находят друг друга привлекательными, но со временем стали друг для друга чем-то большим; они стали зависеть друг от друга, и никто не хотел разрывать эту зависимость. Она знала, что это любовь, пусть никто из них не сказал этого вслух, но она также знала, что это было не типичное ее проявление. Фара фыркнула в ответ на свои мысли и покачала головой. Ни в ком из них никогда не было ничего типичного. Ничего, что поддавалось бы простому объяснению. Она знала, что Бен какое-то время пытался изучать их связь, пытался понять ее, но это было что-то настолько древнее и первобытное, что он оставил эти попытки. Когда-то и они с Солом были подростками, о которых сейчас должны были заботиться. Тогда их отношения не были загнаны ни в какие рамки, и не было необходимости как-то обозначать их, вешать ярлыки. Главным были они двое и их связь, все остальное не имело никакого значения. Проблема заключалась лишь в том, что в этих отношениях никогда не было ни продолжительности, ни стабильности, ни последовательности. Их близость этим утром могла стать последней на ближайшие месяцы и даже годы. Фара провела рукой по лицу, прогоняя назойливые мысли. Тихий стук в дверь вырвал ее из раздумий. Она взмахнула рукой, впуская посетителя, и увидела взъерошенного Бена. В его руках была корзина, полная различного рода закусок. Мужчина неуверенно вошел внутрь. — В сообщении, которое я получил, говорится о третьем уровне, поэтому я взял то, что было в наличии, и сразу же пришел, — пояснил Бен, опускаясь на диван. Фара закатила глаза и пожала плечами. — Ничего страшного не произошло, а кое-кто просто драматизирует, — Бен усмехнулся в ответ на ее слова, и Фара, игнорируя его, поднялась, чтобы отряхнуть пальто и повесить его на место. — Хотя, может, не так уж и драматизирует, — пробормотала она, вытаскивая шпильки из волос, позволяя им рассыпаться по плечам и спине и чувствуя, как начинает отступать головная боль. Скинув туфли, Фара устроилась рядом с Беном на диване, поджав под себя ноги, и принялась разглядывать содержимое корзины. Неоткрытая бутылка вина, этикетка на которой гласила, что это ее любимое, несколько плиток шоколада, малина, апельсины, что-то похожее на небольшую сырную тарелку и ее главная слабость — мармеладные мишки. Фара потянулась за любимым лакомством, а Бен откупорил вино, чтобы дать ему подышать. — Ты просто держишь все это под рукой, — поинтересовалась она, закидывая в рот оранжевого мишку, — на случай, если у меня будет плохой день? Бен взял кусочек чеддера и крекер. — Ну, это ведь не просто плохой день, это третий уровень, — мужчина повернул голову и посмотрел на Фару. — Ты выглядишь ужасно. — А ты такой джентельмен, — она щелкнула друга по носу и отобрала у него крекеры. — Сол никогда бы мне такого не сказал. — А, — Бен наклонился вперед за яблоком, — может быть не в лицо. Последняя реплика повлекла за собой ощутимый тычок в бок. Фара хорошо помнила, как они запустили «Систему Даулинг». В числах, которые они использовали, не было никакого смысла, просто короткое послание друг для друга, чтобы дать знать, что они нужны ей. И они всегда готовы были сделать все, что потребуется. Это была суббота на четвертом курсе. Бен и Фара сидели в библиотеке в полном одиночестве, потому что все остальные были на тренировочной площадке, наблюдая за матчем. У специалистов была традиция — каждый год выпускники принимали участие в соревновании между двумя командами, и приемы, которые они использовали, были далеки от гуманных. Обычно их троица присутствовала там в качестве зрителей, поддерживала друзей. Но в этом году все было иначе. Милый, наблюдательный Бен знал, что Фара не сможет сидеть и смотреть, как Сол будет сражаться с другими специалистами, поэтому решил отвлечь ее учебой. Фара пыталась сконцентрироваться на учебниках, но все ее мысли были снаружи, вместе с Солом, и тревога не отступала ни на минуту. Они рассматривали какие-то растения, когда Фара ощутила внезапную острую боль. Она обхватила голову руками, перед глазами все поплыло. — Фара? — Бен отодвинул книги в сторону и опустился перед девушкой на колени. — Ты в порядке? — Что-то не так, — пробормотала она. Фея вскрикнула от неожиданности, почувствовав боль в боку. Бен успел поймать ее прежде, чем она соскользнула со стула, и осторожно опустил на пол. Первой его мыслью было найти кого-то из учителей, но когда он поднялся, Фара схватила его за запястье, не давая отойти. — Пожалуйста, останься здесь, Бен. Я думаю, это Сол… это странно, — она поморщилась, в уголках глаз начали собираться слезы, — боль накатывает волнами, отступает и снова возвращается, такого раньше никогда не было. Все, что он мог сделать — кивнуть и взять ее за руку, одновременно пытаясь облегчить ее боль при помощи своей силы. Бен наблюдал, как Фара буквально впитывает его магию, и осознание произошедшего пришло, только когда Сол неторопливо вошел в библиотеку, с широкой улыбкой на лице и прилипшей ко лбу мокрой прядью волос. — Бен, ты должен мне бутылку Огненного виски и… — фраза оборвалась на полуслове, когда он увидел Фару, и Сол оказался рядом через мгновение, упав на колени перед ней и положив руку ей на голову. — Какого хрена здесь произошло? — Ты ранен? — спросила Фара. — Ни царапины, — Сол покачал головой. — Маттео влепил мне несколько действительно хороших ударов, но я ничего не почувствовал, — он сжал ее руку. — Это было похоже на… — На магию, — закончил Бен. Той ночью они узнали, что фея разума может облегчить чью-то боль. Их с Солом связь была настолько крепкой, вдобавок усиленная ее тревогой, что Фара смогла почувствовать его боль и неосознанно перенаправила ее на себя. Именно Бен придумал называть это третьим уровнем — когда Фара делает что-то необходимое, по ее мнению, чтобы защитить Сола. Когда тревога улеглась и заботливые друзья убедились, что их подруга в порядке, Бен вышел, чтобы принести им что-нибудь перекусить. Как только за ним закрылась дверь, Сол поцеловал Фару, затаив дыхание. Именно тогда она впервые подумала, что никогда в жизни не захочет целовать кого-то другого. Покончив с последним мармеладным мишкой, Фара подумала о том, что Сол, должно быть, позвал Бена, чтобы удержать ее здесь. Специалист боялся, что она сделает какую-нибудь глупость, если посчитает, что ему грозит опасность, и это приведет к непоправимым последствиям. Потому что они всегда были слепым пятном друг для друга. Бен толкнул ее плечом, предлагая бокал с вином. Она с благодарностью приняла его, подождав, пока мужчина возьмет свой. — С ним все будет в порядке, Фара, — Бен сделал приличный глоток, — он не один, и ты не хуже меня знаешь, как он относится к Сожженным. Фара кивнула и откинулась на подушки. — Он вернется к завтрашнему вечеру, и нам еще несколько дней придется слушать какую-нибудь очередную героическую ерунду, вот увидишь. Смех Фары отразился от стен ее кабинета, и вскоре Бен присоединился к ней.