The Tale of a Fairy and Her Specialist

      

Шестнадцать лет назад. Астер Делл

Пепел падает с неба, словно капли дождя, но вместо желанного очищения и избавления приносит с собой лишь ощущение вины. Невесомые хлопья застревают в волосах, оседают на плечах, и ей кажется, что они давят на нее, давят так сильно, что приходится опуститься вниз. Только когда колени ударяются о теплую землю, она позволяет себе сделать глоток воздуха. Она убила их. Обугленные тела, лежащие на некогда покрытой сочной травой земле, скрюченные руки, в ужасе закрывающие лица или заключающие близких в последние объятия. Страх и смятение вперемешку с любовью и желанием защитить. Это зрелище навсегда останется с ними. С ней. Как могла Розалинда совершить подобное? Фара качает головой, поднимаясь с колен. Гнев закипает внутри нее, грозясь вырваться из-под контроля, которым она всегда так гордилась. Мы должны были спросить ее. Я должна была спросить ее. Тошнота накатывает волнами, но женщина ее игнорирует. С этим она разберется позже. Сейчас ей нужно оценить произошедшее, понять, что делать дальше. Пепел оседает на губах и она сплевывает его, проводит языком по сухим губам, вытирает рот рукавом. Мокрые дорожки от еще не утихших слез оставляют разводы на лице. Она делает еще один вдох, пытается успокоиться и протягивает ладони к обломкам. Ее карие глаза становятся голубыми, как весеннее небо, и она ждет. И ждет. Она надеется, что сможет что-нибудь почувствовать. Что угодно. Но ответом на ее призыв становится только окончательная, жестокая тишина. Пошатываясь, Фара проходит вдоль каменной стены, когда-то бывшей чьим-то домом или, быть может, торговой лавкой, опирается на нее рукой, а затем и всем телом, и радуется, что стена достаточно прочная. Она чувствует резкий рывок в груди, где-то за ребрами, и машинально потирает эту область тыльной стороной ладони. Сол. Фара знает это ощущение; она чувствовала его в моменты, когда их тренировки заходили слишком далеко, когда его гнев брал над ним верх, когда он смотрел на нее, думая, что она не замечает жар в его взгляде. Или когда вражескому клинку удавалось найти слабое место в его доспехах. Связь между Специалистом и Феей основана на безоговорочном доверии. Корни и кости, лежащие на земле, цепляются за ее ноги, но все, о чем она может думать — только не он. Взобравшись на невысокий холм, оставив позади разрушенный город, она видит его стоящим на коленях. Его меч лежит рядом с ним, голова и плечи опущены. Фара тянется к нему, зовет, и не может удержать дрожь в руках, когда он не отзывается. Чувства, которые она сдерживала в последние минуты, рвутся наружу, и она уже готова уступить им, превратить в пепел все то, что чудом уцелело, включая саму себя, когда он резко вскидывает голову, поворачиваясь в ее сторону. Их взгляды пересекаются как раз в тот момент, когда она падает на землю, а он поднимается на ноги. Она так устала. И она знает, знает, что должна взять себя в руки, придумать план, но это уже слишком. Бен остался с Розалиндой, и Фара знает, что никогда не сможет забыть смятение и страх в глазах друга, появившиеся после того как они разрушили город. Это оказалось слишком просто. Все произошло слишком быстро. Но после того, как они вызвали огонь и молнию, Фара почувствовала, что что-то не так. Они пришли к безмолвному соглашению, что она спустится в Астер Делл, а Бен присмотрит за Розалиндой. Он был единственным из их четверки, в ком старшая фея не видела задатков настоящего воина. Розалинда недооценивала его и никак не могла ожидать, что добрый милый Бен предаст ее. Сол останавливается перед Фарой и опускается рядом. Их колени соприкасаются, она чувствует его учащенное дыхание, заставляющее медовые пряди ее волос щекотать лицо. Когда она наконец поднимает глаза, то видит пятна грязи и крови, и протягивает ему руку ладонью вверх. Он не отводит взгляд, когда кладет одну руку поверх ее, а второй нежно притягивает Фару к себе за затылок, сводя их головы вместе. Он позволяет ей заглянуть внутрь, чтобы убедиться, что ни одна из его ран не угрожает его жизни. Чтобы увидеть, что произошло с Андреасом. Она видит, и ее сердце разрывается от жалости к нему. Он чувствует ее присутствие, нежное и почти благоговейное, и не отстраняется. — Она солгала, — голос Сола тверд, и Фара чувствует, что он придает ей силы. Она никогда не будет одинока, пока Сол рядом с ней. — Я почти сразу поняла, что что-то не так, — ее голос звучит едва слышимым шепотом, но, вопреки ее ожиданиям, не дрожит. Она снова ловит его взгляд. — Она лгала нам обо всем, Сол. Тренировки, миссии, ее неутомимость и неумолимость — все вело к этому. Она все спланировала и ничего мне не сказала. Я не подозревала об этом, — последние слова она произносит на выдохе, стискивая зубы. — Если здесь и были Сожженные, они все мертвы, но здесь был целый город… — ее голос срывается, и он протягивает ладонь, гладит ее по щеке. Фара тянется к его теплым прикосновениям, наклоняет голову. — Ты должна связать ее. Она отстраняется, широкого распахнув глаза, и качает головой. Магия, о которой он говорит — последнее средство, ее используют только в крайних случаях, испробовав остальные возможные методы. — Мы все совершили ужасные, — он зажмуривается, прежде чем продолжить, — ужасные вещи сегодня. Потому что она, — он открывает глаза и Фара видит в них блеск, которого не было до этого, — солгала нам. В этот момент Фаре не нужна ее магия, чтобы понять, о чем он думает и что чувствует. — Андреас, — она кладет ладонь ему на грудь, чуть выше его сердца, — мне так жаль, Сол. — Он первым обнажил клинок против члена своей команды, — плечи Сола опускаются под тяжестью сказанных слов и он вздыхает. — Он знал, что за этим последует, но предпочел следовать ее приказам. Приказам или… — Или убеждениям, — Фара мягко продолжает девиз, который слышала миллионы раз. От тяжести сложившейся ситуации голова идет кругом. Розалинда ее наставница, была ей, сделать то, что предлагает Сол, кажется одновременно неправильным и единственно верным решением. Это даст им время, но понадобится большое количество магии, и ей не обойтись без помощи Бена. Что ж, эту историю они унесут с собой в могилу. Им придется исправить все, что произошло здесь сегодня. И она знает, что пройдут годы, десятилетия, даже столетия, прежде чем нанесенный ими ущерб будет возмещен. Когда они поднимается на вершину холма, Фара понимает, что что-то не так. Поза Бена выдает его напряжение, а выражение лица — беспокойство. Розалинда стоит к ним спиной, вдыхая соленый морской воздух. В тот момент Фара впервые видит хладнокровного фанатика, которым на самом деле является ее наставница. Кажется, что в лучах заходящего солнца сгорели все маски. — Вы в порядке? — отсутствие беспокойства в голосе старшей феи так очевидно. Розалинда знает, что больше нет нужды притворяться. Она все еще не смотрит на них, и Фара расценивает это как хорошую возможность. Очевидно, Розалинда думает, что сможет найти выход из этой ситуации, сможет манипулировать ими и дальше. Эта мысль заставляет Фару расправить плечи. Никогда больше. Ее глаза ярко вспыхивают и она видит, как расслабляются плечи Бена. — Ты доверяешь мне? Они встречаются взглядом, и ему нет нужды вслух отвечать на вопрос Фары. Бен, ее дорогой друг, человек с добрейшим сердцем, предпочел бы быть в библиотеке или оранжерее, заботясь о растениях, применяя свою силу по назначению, но он всегда будет с ней, когда понадобится. Фара протягивает ему руку, мысленно благодаря Розалинду за величайший урок, который она им преподала — вместе они сильнее. — Закрой глаза, — мысленное послание Бену, а затем Солу. Когда две феи берутся за руки и их магия сливается воедино, а Сол подходит ближе, сильный и уверенный, готовый ко всему, что может от него потребоваться, Розалинда поворачивается, но слишком поздно. Она даже не успевает призвать свою силу. Магия Фары и Бена создает вокруг старшей феи ледяной кокон, и, несмотря на испытываемую ярость и гнев, они осторожно опускают ее на землю. Не отпуская руку друга, Фара притягивает его к себе, заключая в объятия, и ее сердце разбивается на мелкие осколки, когда она слышит его тихий всхлип. Она знает, что Сол, обнимающий обоих друзей, тоже его слышал. — Мы должны вернуть ее в школу, — через несколько минут произносит Бен, снимая очки, чтобы вытереть глаза. — Чтобы не дать ей освободиться, понадобится более сильная магия. Может быть, руны? Противный холодок пробегает по спине Фары, и дело вовсе не в том, что вокруг сгущаются сумерки. Она думает о том, что сделает с ними Розалинда, если однажды сможет освободиться. Сильная и теплая рука Сола ложится ей на поясницу, вырывая из потока мыслей и возвращая к настоящему. — Вы сможете отнести ее в машину вдвоем? — Фара поднимает на него вопросительный взгляд и Сол поясняет: — Хочу вернуться за Андреасом. Она слегка кивает, и он поворачивается в ту сторону, где оставил их друга. — А где Андреас? — голос Бена тихий и хриплый, словно он непрерывно кричал последние несколько часов. Фара опускает голову, делает глубокий вдох. Поднявшийся ветер приносит с собой запах гари, смерти, перемежаясь с едва уловим ароматом пергамента и влажной земли — остатками покидающей это место магии. — Помоги мне с ней, и я расскажу тебе по пути, — Фара кивком указывает на их бывшую наставницу и директрису. Когда они встречаются у внедорожника, ее сердце обрывается при виде Сола. Без Андреаса. — Его нет. Я нашел следы на земле, — он качает головой в растерянности. — Их не было раньше, а теперь он исчез. Любой Сожженный, сумевший выбраться из города, мог учуять кровь и прийти за Андреасом, они все это понимают. Теперь его тело потеряно для них и для его маленького сына. Сол чувствует руку друга на своем плече и слышит его слова: — Давайте вернемся домой. Сол кивает Бену и садится в машину следом за ним. Фара размещается на заднем сиденье, кладет голову Розалинды себе на колени, чтобы поддерживать связывающие женщину магические путы, такие яркие и неистовые. — Хочу принять душ и проспать целый год, — Сол откидывает голову назад. Он слышит, как сзади что-то бормочет Фара, чувствует, как танцует вокруг его затылка воздух, потревоженный ее дыханием. — Как бы заманчиво это ни звучало, но наша работа еще не закончена. Сол прикрывает глаза, зная, что она права. Они должны связаться с королевой Луной, объяснить, что произошло в Астер Делле. Что произошло с Розалиндой. Он пытается бороться со сном, но все же проигрывает и отдается ему на обратном пути в Алфею. Последняя его мысль о том, что, пока его друзья с ним, они смогут справиться со всем, что ждет их в дальнейшем.

Алфея. Настоящее время

— Он на цепи, в сарае за барьером, — она стоит к нему спиной, скрестив руки на груди, словно пытаясь защититься от холода, который не покидает ее с тех пор, как она столкнулась с Обожженным. — Тебе следовало убить его. — И оставить в человеческом мире? — ее тон служит ответом на очевидную глупость его слов. Это посеяло бы хаос в том мире и привлекло ненужное внимание к этому, они оба это знают. — Тебе следовало привести его сюда, а затем убить, — исправляется он. Фара поворачивается к нему, удивленная неприкрытым разочарованием и гневом в его голосе, и радуется царящему в комнате полумраку, скрывающему тот факт, что она понимает его правоту. Сол отводит взгляд, но затем снова сморит ей в глаза, его голос тихий, но от этого не менее настойчивый: — Он не ранил тебя? Его глаза уже несколько раз изучили каждый миллиметр ее тела, такие настойчивые и в то же время испуганные, но все еще хранящие тепло человека, знающего, что скрывается под ее одеждой. Ее взгляд встречается с его, и голос смягчается, когда она отвечает: — Нет, я не заражена, — Фара понимает, к чему он клонит, и запрещает себе наслаждаться его взглядом. — Бен сделает масло из цветов Занбака. Он уже дал ему первую дозу, ее хватит минимум на несколько часов. Сол качает головой, злясь на нее за то, что она решила проникнуть в сознание Сожженного. — Я должна влезть в его голову, нам нужно знать, единичный это инцидент или что-то еще, — они должны быть готовы. В прошлый раз они не были, и тысячи людей погибли. Солу приходится наклонить голову, чтобы поймать ее взгляд. — Что-то еще? Например? — его руки скрещены на груди, он словно отгораживается от чего-то, и Фара задается вопросом, от чего именно. — Я нашла подкидыша в Первом мире, — слова вырываются наружу, и она чувствует одновременно облегчение от того, что наконец сказала это, и страх перед тем, как на это отреагирует Сол. Он делает глубокий вдох и, закрыв глаза, запрокидывает голову. — Подкидыш, — он кивает, и мысленно обращается ко всем богам, которые только могут его услышать, моля о том, чтобы они дали им хоть одну передышку. — Я не слышал о них уже несколько веков. — И тем не менее, — Фара нервно сглатывает. — Ее оставили шестнадцать лет назад, и как раз тогда видели последнего Сожженного. Она наблюдает за его лицом, поэтому замечает, как расширяются его глаза, когда он произносит: — Ты думаешь, это связано. — Я не знаю, что думать, Сол. Розалинда столько скрыла от нас, — он видит, что ее тщательно поддерживаемая маска абсолютного контроля начинает исчезать. Очевидно, она тоже это чувствует, потому что отворачивается обратно к окну. — Я беспокоюсь о студентах. Алфея, которую они знают, отличается от той, которую знали мы, — она качает головой и несколько прядей волос выпадают из прически. — У них еще вся жизнь впереди. Как и Фара, Сол знает, что их собственное детство закончилось в Алфее. Ему на смену пришли бесконечные тренировки — феи и специалисты с первого курса готовились к войне. Сол делает шаг к ней, руки все еще скрещены на груди. Она спиной чувствует тепло его тела и легкий запах мыла. Он принимал душ, прежде чем прийти к ней. Когда мужчина ворвался в ее кабинет, его волосы еще были влажными. — Даже если бы этот мир был безопасным, нашим студентам все равно пришлось бы нелегко. Но этот мир не безопасен. И я не знаю, как долго мы сможем защищать их от Сожженных. Все уже не так, как раньше, — она делает паузу, чтобы снова посмотреть на него. — Я знаю, ты чувствуешь это, этот сдвиг… Сол опускает голову. Безмолвное подтверждение ее слов. — Они выросли в спокойном мире и не знают, что такое хаос, — она поворачивается к залитому лунным светом лугу, положив руки на холодный деревянный стол. — Возможно, скоро им придется узнать. Они стоят так несколько минут, погруженные каждый в свои мысли. Фара даже не замечает, что Сол подошел ближе, пока не чувствует его дыхание на своем затылке. — Ты никогда больше не покинешь школу, чтобы выследить кого-то, без меня, — еще шаг. — Никогда, Фара. Она закрывает глаза и позволяет себе немного откинуться назад, чтобы прислониться спиной к его груди. — Ты знаешь, что я могу о себе позаботиться, — Фара слышит, как он усмехается, а затем чувствует его ладонь на своем плече. Его пальцы пробегают вверх по ее шее и обратно. Фара вздрагивает. Они редко касаются друг друга таким образом. Не так чувственно. Время от времени держатся за руки, напоминая, что они не одни. Стоят так близко, что не могут не задевать друг друга. Иногда он кладет руку ей на поясницу. Но не так, как сейчас. Уже давно. — Ты самый могущественный человек из всех, кого я когда-либо знал, — произносит Сол, его палец не перестает проводить воображаемую линию вверх и вниз по ее шее, увеличивая амплитуду с каждым движением. — И я знаю, что ты можешь справиться. Но я не могу. Ее вздох заставляет его остановиться и отступить. Она поворачивается к нему и молится, чтобы в тусклом лунном свете он не увидел румянца на ее щеках и шее, не заметил того, как быстро вздымается и опускается ее грудь. И благодарит луну за ее спиной за то, что та позволяет ей рассмотреть, как расширились его зрачки. Их реакция на такого рода близость одинакова. — Сол, — Фара шагает к нему, чтобы снова сократить расстояние. — Я всегда хочу, чтобы ты был со мной… — Но не в этот раз. — Все происходит слишком быстро. — Ты знаешь, что случилось бы, если бы он ранил тебя. Что случилось бы с тобой и со мной, — его голос отказывает и он отворачивается, проводит рукой по лицу и отходит, останавливаясь у противоположной стороны стола. Сейчас им лучше сохранять дистанцию. Теперь Сол стоит к ней спиной, а Фара подходит ближе. — Мы должны положить этому конец, — под «этим» она могла иметь в виду и Сожженных, и то, что происходит между ними, но он выпрямляется, подумав о последнем варианте, и поворачивается, чтобы встретиться с ней взглядом. — Я понял, директриса. Ее плечи опускаются, когда она слышит это обращение. — Сол, пожалуйста, просто дай мне время. — Шестнадцать лет… — он проводит рукой по волосам и направляется к двери. — Мы пойдем к Сожженному завтра. Вместе. Обсуждать больше нечего и Фара видит, как он сжимает челюсти, как напряжено его тело. Женщина чувствует себя растерянной, измученной и сердитой, и единственное, что она может заставить себя сделать — коротко кивнуть. Как только за Солом закрывается дверь, Фара тяжело опускается в кресло и дает волю слезам. Завтра. Завтра она возьмет себя в руки, будет готова ко всему, с чем они могут столкнуться. Но сейчас, в тишине ее кабинета, в компании одной лишь луны, сияющей высоко в небе, Фара позволяет себе развалиться на части. Из-за Блум, из-за страха перед Сожженными, шныряющими неподалеку от школы, из-за себя и из-за человека, которому до сих пор принадлежит ее сердце.